Патриотизм — одно из почти инстинктивных чувств человека. Наличие в нас этого качества, увы, как всегда, весьма пошло объясняется биологическими законами. Вот тигры были бы очень плохими патриотами, коровы — тоже, а из волков, напротив, получились бы прекрасные сыны отечества. Почему человеку положено любить Родину, есть ли у него надежда на взаимность, и станем ли мы все космополитами — безродными и не очень.
Темнота над нашим Отечеством начала сгущаться в головах элит еще со времен Петра, посеявшего на Руси западничество( читай - космополитизм). Но винить во всем лично Петра было бы неправильно. Западничество на Руси – это как вирус герпеса, который время от времени вскакивает на нашем «историческом теле», но существует изначально по причине близости к Европе. От нее мы и заразились. И когда забываем о своевременной профилактике, то в очередной раз заболеваем. Скажете, времена изменились?! Конечно, бывает. Когда этот путь прокладывали наши предки, они шли еще засветло, а сейчас уже стемнело.
Так зажжем же огонь для освещения пути! Кто потерял из виду следы, должен их снова найти, а не совращать всех сбиться с пути. По моему, патриотические истории являются огнем, который освещает тот путь.
Предлагаю Вашему вниманию очередную историю. (Рамзан Саматов)
"История этой короткой жизни не выдумана." Елена Ильина
Имя Гули (Марионеллы) Королевой сейчас почти забыто, и помнят о ней, пожалуй, только люди старшего поколения. А в советские годы ее именем называли улицы, о ее подвиге знал каждый школьник, о ней писали книги и снимали фильмы, но и тогда, наверное, не все знали, что до войны она сыграла в пяти картинах, в том числе исполнила главную роль в картине "Дочь партизана" – о детях, боровшихся с кулаками.
Характер Гули, проявившийся уже в утробе матери, в дальнейшем только укреплялся.
Девочка росла подвижной. Носилась по комнатам, прыгала, танцевала, проказничала. Друзья родителей шутили: «Не Королева, а «королева бала».
Соседи называли не Марионеллой, но Сатанеллой. Причем, едва ли не с рождения Марионелла превратилась в Гулю, и впоследствии о редком имени, записанном в метрике, кажется, никто не вспоминал.
С 1932-го начинаются путешествия Гули по Союзу. Эривань, Одесса, Киев... Мама работала в разных городах — дочка меняла школы. Елена Ильина, дружившая с Королевыми, конечно, не могла написать в идеологически выверенной детской книжке о разводе Гулиных родителей. Да и по письмам не сразу догадаешься о семейной драме. Актриса и режиссер разошлись интеллигентно и остались в таких теплых отношениях, как редко кому удается. Оба потом создали новые семьи. Общались, встречались, переписывались, переживали за бывшего супруга, заботились о дочери. И таким, вполне искренним поведением сумели создать для Гули среду, в которой она ни минуты не сомневалась в правильности родительского решения. И в их безусловной любви.
Но становление личности будущей героини теперь происходило, в основном, на глазах матери. Оттого Гулины письма к отцу такие нежные. С пронзительным рефреном: «Как я по тебе соскучилась!» И неизменным желанием именно с «пусинькой» делиться всем самым сокровенным. Радостью и бедой. Переживаниями и удачами.
Странно, что до сих пор никто не догадался издать именно детские письма Гули — без комментариев и художественного вымысла. А ведь это настоящие уроки жизни для детей и подростков. Как вести себя со сверстниками и уважать родителей. Как воспитать характер и достичь цели. Все это только звучит пафосно. Время другое. Но основные жизненные принципы — те же. И никто их пока не отменял.
1932 г.
«Напиши, нашел ли себе ботинки...»
«Страшно жалко, что галоши, о которых ты так хлопотал и заливал, оказались малы. Ботинки в галоши не влезают, так что я не хожу гулять, а доктор велел».
«Мы очень волнуемся, не болен ли ты. Спасибо за сахар, он еще у нас тянется».
«Мама лежит, у нее плеврит, я письмо пишу за нее. Она очень волновалась, что ты прислал 50 руб., ведь у тебя у самого, вероятно, ничего нет... Я это время себя плохо вела, мало занималась, но с завтрашнего дня даю тебе слово хорошо вести себя».
«Я очень по тебе соскучилась, хочется к тебе в Москву, поговорить обо всем... Ну хватит, поболтала зря и ладно, теперь поговорим по-серьезному. Зачем ты прислал 75 руб., ведь у тебя у самого нет денег, ведь ты без работы? Скоро пришлем тебе посылку».
1935 г.
«Папочка, я надеюсь, что в картине «Я люблю» я буду лучше играть, чем в «Партизанской дочке»... Ездил ли ты на метро? Хорошо там или плохо?»
«Дорогой пусинька, пожалуйста, не думай, что я зазнаюсь... Знаю, что я играла плохо, и уж очень много меня чествуют за это... Пусинька, сшили мне пальто «реглан», купили в Торгсине носочки, сшили платьице из той красной материи, что мы купили в Москве, оно вышло очень хорошенькое, купили две пары туфель — одни белые на резиновой, а другие коричневые — кожаные».
«Папчик, ты, пожалуйста, береги себя и сделай все, чтобы вылечить тебя. Папочка, если тебе нужны деньги, то напиши, вышлем, сколько сможем».
Веселой и самоироничной модницей Гуля останется до конца своих дней. Даже на фронте будет сожалеть о том, что не захватила с собой платьица и вынуждена все время ходить в сапогах. А посылая родным фото с «рожей», сетовать, что никак не удается похудеть. Но четыре года до этого еще наполнены приятными событиями: поступлением в Киевский гидромелиоративный институт (вопреки матери, желавшей видеть дочь актрисой), замужеством, рождением (уже в эвакуации — в Уфе) ненаглядного Ежика...
Когда началась Великая Отечественная война, Гуля успела закончить только первый курс. Возможно, она ушла бы на фронт уже 22 июня 1941 года, но помешали замужество и беременность. Сына Сашу Гуля родила в Уфе, в эвакуации, куда отправилась вместе с мамой. На доме №32 по улице Карла Маркса, где они жили, недавно появилась мемориальная табличка…
На фронт Гуля все же ушла – записалась добровольцем в медико–санитарный батальон 780–го стрелкового полка. Наверное, сказался характер – по воспоминаниям отца девочки, режиссера и сценографа Московского Камерного театра Таирова Владимира Даниловича Королёва, Гуля с детства была очень подвижным ребенком. "Что–то будет из нее? Упорство у нее есть. Пожалуй, своего она добьется. Увлекается сильно. Горяча. Вместе с тем весела очень. Пожалуй, беспечна. Что будет? Какова ее судьба?" – писал он в своих дневниках в 1931 году.
"Но, как видите, у меня далеко не изможденный вид. Я думала, на мою полноту хоть бой подействует. Ничего подобного! Никакого впечатления!" Из письма Гули родственникам в Уфу. 18.10.1942 года
Для Гули война длилась всего полгода, на передовой — и того меньше. Она рвалась в бой. Не пряталась от пуль. И о геройствах легко рассказывала родным.
«Один раз окружили автоматчики, еле выбралась от них. Местность уж больно поганая — степь. Нигде не спрячешься... Но я все же вышла и еще раненого вынесла... У меня уже на счету свыше 30 бойцов и командиров.., перевязанных и вынесенных с поля боя».
«Я все время на передовой, противник в каких-нибудь 700 м от нас, а когда бываю в роте, то не больше 100 м... Когда повела в наступление, наступила на бруствер первого окопа, а там была бутылка с горючей жидкостью, она у меня и взорвалась под ногой, облила меня, я и загорелась. Моментально сняла с себя сапоги, брюки затоптала и когда ко мне подбежали саперы с лопатами, чтобы закопать меня, так как затушить жидкость можно только прекратив доступ воздуха, я уже натягивала на себя обратно штаны, а вот сапог уж никак не могла одеть, потому так и пошла дальше, и только после боя уже сделала себе перевязку...»
Гуля любила петь, выступала с агитбригадой. Особенно ей нравилась «Землянка», которую «Комсомолка» опубликовала еще весной 42-го. На фронте веселую поющую женщину, санинструктора Королеву, запомнили все, кто хоть раз встречался с ней. Не влюбиться в Гулю было невозможно. А она писала отцу:
«Многие тут пытаются за мной ухаживать. Отшиваю. Некогда теперь заниматься такими вещами. Не то теперь время».
… Воевала она всего полгода. Говорят, что все ужасы войны, которые пришлось пережить молодой девушке, не смогли изменить ее характер – до конца своих дней она оставалась веселой и самоироничной, и больше всего сожалела о том, что вынуждена ходить в сапогах.
Во время страшной битвы за высоту 56,8 около хутора Паньшино санинструктор 214-й стрелковой дивизии Гуля Королева вынесла с поля боя 50 тяжелораненых бойцов и командиров. А потом повела товарищей в атаку. Ворвавшись в немецкие окопы, она гранатами уничтожила 15 фашистов. И даже смертельно раненая продолжала сражаться. До конца.
Это было 23 ноября 1942 года. Двадцать лет. По нынешним временам — девочка, почти ребенок...
Двадцать часов бойцы стрелковой роты и с ними санинструктор удерживали важный опорный пункт. В живых осталось всего шесть человек, а враг наступал. В критический момент Гуля поднялась во весь рост и бросилась вперед. За ней - остальные. В это время пуля сразила ее. Это случилось в степи на высоте 56,8 метра около хутора Паншино под Сталинградом.
В этом же бою Гуля получила смертельное ранение, но продолжала вести бой до тех пор, пока не пришло подкрепление.
9 января 1943 году командование Донского фронта посмертно наградило Гулю Королёву орденом Красного Знамени.
После окончания войны подруга мамы Гули, писательница Елена Ильина, написала книгу о жизни и судьбе Марионеллы Королевой "Четвертая высота". Когда–то ею зачитывались миллионы советских читателей, она была переведена на многие языки мира. Кстати, под псевдонимом Елены Ильиной скрывалась Лия Яковлевна Прейс – родная сестра Самуила Яковлевича Маршака.
Тому, что девушка, совершившая в очень юном возрасте настоящий подвиг, осталась в нашей памяти, во многом способствовал и ее отец Владимир Королев, который многие годы ездил на встречи с пионерами и комсомольцами, выступал на утренниках, посвященных памяти дочери, вел переписку с теми, кто был с ней знаком.
Будет время, посмотрите фильм " Четвертая высота" про Гулю Королеву. Фильм снят в далеком 1977 году:
При подготовке поста использованы материалы:
Ильина Елена Четвертая высотаФотографии из архива музея-заповедника "Сталинградская битва"
Оценили 87 человек
138 кармы