Обсуждение результатов "ливийской конференции" в Берлине ставит западное экспертное сообщество в неудобное положение ибо приходится выбирать между нескольких неприятных вариантов интерпретации событий. Например, можно написать, что конференция провалилась, так как никакого прорыва в мирном процессе зафиксировано не было. Заявление всех стран-участниц плюс Евросоюза, ООН, Африканского союза и Арабской лиги - это прекрасно. Но оно смотрится очень и очень блекло на фоне того, что Хафтара и Сарраджа - лидеров противоборствующих сторон - даже не удалось убедить сесть за один стол переговоров. И более того - они не захотели даже находиться в одном помещении.
Провал европейской и российской инициативы (к которой США в лице Майка Помпео присоединились в последний момент) - это, конечно приятный результат, с точки зрения условной нью-йоркской новостной редакции, но есть нюанс: если дипломатия проваливается, то Москва (по крайней мере, если смотреть на мир глазами типичного американского эксперта-международника) выигрывает прямо на поле боя. Как справедливо замечает The New York Times, генерал Хафтар выигрывает "на земле", а его недавние успехи в плане получения контроля над ключевыми элементами инфраструктуры страны привели к падению ливийского нефтяного экспорта (а значит, и доходов правительства Сарраджа) примерно на 50%.
Реальность выглядит намного сложнее, чем агитка, скроенная по формуле "Хафтар - это прокси Путина и ведет его войну по доверенности", но эти нюансы обычно не просачиваются в сознание широкой публике или представителей СМИ. Постоянные попытки свести любой сложный локальный конфликт к ответу на вопрос "Тут выиграли США или враги США из России, Китая или Евросоюза?" - это однозначная деградация дискурса, но именно с ней пока приходится иметь дело.
Впрочем, может столь прямолинейный (хотя и лишенный способности учитывать региональные тонкости) подход - все-таки лучше и намного честнее, чем набившие оскомину дискуссии о продвижении демократических идеалов, а также победах и поражениях усилий по продвижению прав человека.
Ангела Меркель по итогам конференции заявила, что её финальный документ будет "вписан" в решение Совбеза ООН и, если верить в приметы и ориентироваться на прецеденты, это можно считать гарантией, что положения этой "берлинской декларации" не будут выполнены никогда. По аналогичной схеме развивалась ситуация с минскими соглашениями и максимум, чего удалось добиться в плане их реализации (несмотря на поддержку Совбезом ООН) - это заморозка конфликта.
Однако Ливия - это не Донбасс. Там немного другие ставки и совсем другое соотношение сил противоборствующих сторон. Оружейное эмбарго, введению и ужесточению которого так радуются, например, немецкие СМИ и госсекретарь Помпео - мало что изменит в этом уравнении. Пункт берлинской декларации о перемирии и о воздержании внешних сил от вмешательство в конфликт - если смотреть на вещи прагматично, тоже ничего не изменит, и выполнен не будет.
По большому счету получается, что все стороны ливийского конфликта постарались сделать приятное свои покровителям за счет своего присутствия на конференции в Берлине, но не более того. Реальная ливийская политика с отчетливым привкусом нефти, газа и крови очень плохо стыкуется с дорожными картами, разработанными в канцелярии Ангелы Меркель.
Наиболее вероятный сценарий развития событий заключается в том, что урегулирование ливийской проблематики снова вернется в свое более естественное русло: переговоры по линии Москва - Анкара, с примесью влияния Эр-Рияда, Каира и Дохи. Восточная дипломатия выглядит не так эффектно, как конференция в берлинском Ритц-Карлтоне, окруженном пулеметчиками и бронетранспортерами, да и восторга у немецких и американских СМИ она не вызывает. Но у нее, в данном случае, есть больше шансов на эффективное решение проблемы.
Оценили 19 человек
22 кармы