Спустя десять лет после начала гражданской войны в Сирии обширный участок территории на северо-западе страны, контролируемый джихадистами и повстанческими группировками, по-прежнему сопротивляется режиму Дамаска. Может ли Идлиб, защищенный от военного нападения перемирием, достигнутым в марте 2020 года, выжить как самостоятельная территория, в чем-то похожая на палестинский сектор Газа?
На границе с Турцией бывший сирийский филиал «Аль-Каиды», а также множество повстанческих группировок и других сирийских джихадистов сопротивляются правительственным войскам. Если быть более точными, этот бастион, в котором доминируют джихадисты, состоит из половины провинции Идлиб и нескольких соседних провинций.
Группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (HTS) контролирует сельскохозяйственный район и его городки благодаря своему влиянию на так называемое «правительство спасения», созданное радикалами. Несмотря на заявление HTS о том, что она разорвала все связи с «Аль-Каидой», Организация Объединенных Наций и Евросоюз по-прежнему считают эту группировку террористической.
По данным ООН, на территории этого последнего крупного бастиона оппозиции проживает 2,9 миллиона человек, из которых две трети были вынуждены оставить свои дома в результате конфликта. Многие из этих перемещенных лиц, включая тех, кому пришлось бежать из других районов страны, живут в лагерях беженцев.
Примерно год назад боевые действия в этом районе на прилегающих территориях в основном прекратились, после того как в марте 2020 года было достигнуто соглашение о прекращении огня. Оно было подписано при посредничестве союзника Дамаска, России, и покровителя повстанцев, Турции. Однако годы постоянных бомбардировок правительственной армии при поддержке России разрушили этот оплот оппозиции.
За период с сентября 2017 года по сегодняшний день площадь территории, которую все еще контролируют джихадисты и близкие им повстанческие группировки, сократилась с 9 тысяч до 3 тысяч квадратных километров, говорит французский географ Фабрис Баланш.
По оценкам экспертов ООН, из 2,9 миллиона жителей района лишь несколько тысяч являются джихадистами. В докладе, опубликованном в феврале 2021 года, говорится, что район фактически управляется группировкой HTS и 10 тысячами боевиков, преимущественно сирийского происхождения. Они контролируют импорт и распределение бензина и дизельного топлива, зарабатывая около миллиона долларов в месяц только на торговле топливом и электроэнергией, сказано в докладе.
Кроме того, согласно этому документу, группировка HTS контролирует распределение гуманитарной помощи и при этом «конфискует часть товаров для укрепления своих патронажных сетей».
Впрочем, помимо HTS в Идлибе существует еще несколько джихадистских группировок, и иногда между ними возникают междоусобные распри. Одна из них, связанная с «Аль-Каидой» группировка «Хуррас аль-Дин», насчитывает, по оценкам международных экспертов, от 3 до 4,5 тысячи боевиков.
По данным Сирийского центра мониторинга прав человека (СЦМПЧ), этот регион привлекает внимание западноевропейских и чеченских боевиков. Эта британская организация сообщает также, что на территории Идлиба присутствуют отдельные ячейки террористической организации ДАИШ (ИГИЛ).
Кроме того, в Идлибе базируются тысячи поддерживаемых Турцией боевиков, большая часть которых так или иначе связана с группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам».
В рамках соглашения о прекращении огня, подписанного в марте 2020 года, Анкара развернула по всей территории идлибского района деэскалации тысячи своих военнослужащих. «Любое российско-сирийское наступление на Идлиб встретит на своем пути турецкую армию, – заявил в интервью агентству France-Presse (AFP) неназванный западный дипломат. – Турки инвестировали в анклав значительный объем материальных ресурсов, а также разместили там пятнадцатитысячный воинский контингент».
Турция, которая уже принимает у себя по меньшей мере 3,6 миллиона сирийских беженцев, отчаянно стремится избежать еще одной волны, которая неизбежно привела бы к усилению недовольства местного населения.
«Новая волна сирийских беженцев создаст серьезные политические, экономические и гуманитарные проблемы», – заявила Дарин Халифа, старший аналитик Международной кризисной группы по вопросам безопасности, конфликтов, политики и управления в Сирии.
Анкара изо всех сил пытается удержать баланс в Идлибе. С одной стороны, она стремится не допустить попадания этого региона под контроль режима и неизбежного в этом случае потока беженцев вперемешку с джихадистами, перетекающего через ее границу. С другой стороны, для Турции чрезвычайно важно поддерживать равновесие в отношениях с Москвой.
Между тем, режим Башара аль-Асада и его российские союзники стремятся обеспечить полную безопасность движения по ключевой торговой артерии, автомагистрали М4, после того как им удалось частично взять ее под контроль в результате своего последнего военного наступления.
Специалист по политической географии Сирии Фабрис Баланш сказал, что Турция, возможно, согласится на некоторые уступки в обмен на позволение захватить еще несколько территорий, отбив их у курдов, которых она считает «террористами». «Президент Реджеп Тайип Эрдоган хочет получить что-то взамен, и я думаю, речь идет о дополнительной территории, которую пока контролируют курды», – пояснил эксперт.
Анкара и подконтрольные ей силы в Идлибе уже захватили большие участки, отбив их у курдских военизированных формирований в ходе нескольких недавних наступлений, последнее из которых было остановлено российско-турецким соглашением.
Но даже в случае реализации сценария «бартерного обмена» бастион повстанцев может сохраниться в качестве «турецкого протектората», считает Баланш. Дело в том, что Анкаре необходима буферная зона на своей южной границе. «Это было бы отчасти похоже на «новый сектор Газа», – сказал он.
Перевод Игорь Абрамов Источник
Оценили 15 человек
22 кармы