Сейчас, в связи с массовой безработицей советский тезис о всеобщей занятости вызывает повышенный интерес. В стране не только не было безработных, но практически на каждом производстве или НИИ были вакансии. То есть любой работник мог сменить место работы и сделать это «переводом», т.е. без разрыва трудового стажа по договорённости организаций. Причиной такого перехода редко была зарплата, - она по одной профессии была примерно одинакова, если не считать оплаты сдельной, что была несколько выше, а также условий, типа вредности или секретности, что также поощрялось. Обычно переход оправдывался приближением к месту жительства, более комфортными условиями и перспективой повышения в должности. Были, конечно, иные, типа не сработался с коллективом, а чаще, - с начальством, но это уже вопрос не производственный, а межличностных отношений.
И такое было в истории...
Сразу поясню, что несмотря на то, что в этой статье первым стоит определение «бродяжничество», в народе эти понятия разносили и нежелание работать называлось «тунеядка», а бродяжничество «чердак». То есть судимые по одной статье относились к абсолютно разным категориям. Поэтому далее я буду говорить именно о жизни, избегая юридических формулировок и тонкостей и именно о тунеядстве, не как о «ведении паразитического, антиобщественного образа жизни» ® а как об одном из пунктов правил поведения в советской действительности. А для натуральности, дам примеры непосредственно из жизни.
Предпосылки
Не будем рассматривать ситуацию, когда человек категорически не желал работать. К примеру, выйдя из тюрьмы бывший хулиган, понимая, что кроме грузчика в магазине ему ничего не светит, терял интерес к работе и забывал о ней, как о средстве существования. Кстати, на моей памяти почти никого из таких отказников за «тунеядство» не судили. Это говорит о том, что статья была призвана регулировать отношения именно с теми, кто работать мог и хотел.
Теоретически, под статью попадали все, кто не работал больше месяца. Но на практике, до заведения уголовного дела могли пройти и годы. Дело в том, что автоматом ничего не делалось, для этого нужно было «засветиться» в качестве безработного. Как вариант – соседи, в расчете на выселение шепнули участковому, разборки между родственниками, привод в отделение, пьянка… Опять же это тоже могло закончиться только предупреждением, а то и несколькими. Но, если «попал на карандаш», рано или поздно заводилось уголовное дело. Но, даже после этого, в течение месяца можно было принести справку о трудоустройстве и дело мгновенно закрывали.
Был забавный случай с одним моим знакомым, который эту судимость, что называется «поднял с асфальта». Через неделю после заведения дела, он устроился на работу, взял справку, но до следователя не дошел, - то лень, то пьянка. Когда, наконец, явился, выяснилось, что дело, буквально на днях «ушло» в прокуратуру. Понимая, что попал, мой приятель нашел того прокурора аж дома и в субботу. Но, разбуженный прокурор обрадовал тем, что дело он вчера вечером отправил в суд. И вот здесь все! То, что попадало в суд не могло не иметь приговора.
Товарищ получил то, к чему по большей части и приговаривали по этой статье. Называлось это «год условно-год-по двадцать». То есть человек получал условную судимость и год т.н. «исправительных работ» в течение которых 20% его заработка шло в доход государства. Несмотря на то, что статья предусматривала 2 года лишения свободы, а при рецидиве и более (до 4-х) применялось это только в отношении тех, кому по совокупности и так предстояла реальная отсидка. Кстати, тот товарищ, не смотря на специфичную судимость впоследствии неоднократно награждался за многолетний ударный труд и сейчас, выйдя на пенсию, с честью носит звание «Ветерана труда».
Трудоустройство
Нужно отметить, что в СССР все было регламентировано и человек имеющий пробел в стаже более месяца самостоятельно устроиться на работу уже не мог. Ему требовалось получить «Направление на работу Комиссии по трудоустройству». Та комиссия, а была она районной, состояла из трех человек – сам инспектор, офицер местного УВД и представитель райкома КПСС. Обычно, тот, кто уже договорился о работе, приходил к инспектору и тот просто выписывал направление в адрес организации. Но были и те, кого никуда не брали, и они шли на комиссию именно с целью через неё трудоустроиться. Просмотрев трудовую книжку и прочие документы ему предлагалась вакансия в районе. Это были не сильно престижные рабочие места, но сказать, что предлагали полный отстой, тоже нельзя. К примеру, другой мой товарищ получил два предложения (это Москва, Ленинградский район) – разнорабочим на кондитерскую фабрику «Большевик» и рабочим на Коровинскую плодоовощную базу. Учитывая, что он имел права водителя электропогрузчика, на той базе ему была гарантирована не только высокая зарплата, но и овощи-фрукты в носимых объемах (что было, кстати, официально). Прелести работы на фабрике, где торты пропитывали коньяком, а 3/4 работающих были молодые девушки, я описывать не буду, но все радости жизни, как говорится, налицо.
Нюансы
Еще один мой приятель, придя на комиссию выразил нежелание работать грузчиком и, как специалист некого разряда, затребовал трудоустроить его по специальности. Инструктор райкома, видимо, от большого ума, глядя в его трудовую книжку резюмировал: «Вы более 4 месяцев не работали, а значит, - деградировали, как специалист». Приятель резонно ему возразил – «у вас в райкоме по 5 лет по специальности не работают, а потом таких деградантов назначают директорами заводов и ничего, вроде справляются». Естественно, что направления он никуда не получил. Тем более, что с последнего места работы уволен он был «по статье» то ли за пьянку, то ли за прогул…
Этот пример я привел для того, чтобы осветить, как выбирались из подобных цейтнотов. На выходе того парня догнала инспектор и покорив за неуместные разговоры посоветовала ему найти работу за кольцевой дорогой, т.е. в Московской области. Дело в том, что существовали градации не только в должностях и предприятиях, но и территориальные. Те запреты и условности, что были в Москве за её границами не работали. После чего он с почетом устроился на работу в Люберцах, где ему так понравилось, что проработал он там без малого 5 лет. При этом статья за «пьянку-прогул» в том коллективе была, как знак качества. А местный партком настаивал на том, что такой знатный рабочий просто обязан стать членом партии. И если б не начало 90-х, он бы таким партийцем наверняка стал. Хотя бы для того, чтобы прикрыть партбилетом ошибки молодости.
Советский плакат по теме...
К сожалению, местный формат не дает возможности расписать всю красоту и разнообразие данного вопроса, если кто-то исправит и дополнит, я прокомментирую и отвечу. Со всей возможной компетентностью.
Оценил 1 человек
1 кармы