Купидоны

На скамейке во дворе сидели Юрка и Юлька. Они учились в одном классе и жили в одном доме, только в разных подъездах.

— О-хо-хо! — совсем по-взрослому вздохнул Юрка.

— Ты чего разохался, Юрок? Опять домашку по математике не сделал? — поинтересовалась Юлька.

— Да сделал я домашку! Просто сегодня отец опять сказал, что купит мне планшет только тогда, когда Танька замуж выйдет! Говорит, нужно на приданое твоей старшей сестре накопить, иначе она замуж не выйдет. А кто ж эту принцессу замуж-то возьмет? Она же лопоухая! И конопатая к тому же. А характер какой! Вот, например, в прошлое воскресенье: не успел я и трёх рублей из родительской кисы-копилки выудить, как слышу, она уже мамке ябедничает: «А Юрка наш накопительный фонд приватизирует!» Представляешь, свинья какая! А ведь ей не пять лет, а уже девятнадцать! Здоровая кобыла, в институте на третьем курсе учится, а ведёт себя как какая-нибудь детсадовская дурочка!

— А зачем её обязательно надо замуж выдавать? Она что, мешает вам?

— Ты что, маленькая и не понимаешь? Когда Танька замуж выйдет, то заботиться о ней уже будет жених, а не родители! А то ведь как сегодня: ей то одну модную шмотку купи, то другую, то сапожки ей итальянские срочно нужны, то серёжки... На неё, считай, половина семейного бюджета уходит! А поди попробуй ей сапожки не купить, так ни один кавалер в её сторону даже и не посмотрит! У неё ж двадцать семь веснушек на носу! А на щеках столько, что я даже со счёта сбился...

— О-хо-хо! — вздохнула Юлька. — У меня такая же проблема с братом.

— А что с братом? У него тоже веснушки?

— При чём тут веснушки?! История та же! Я вот уже второй год упрашиваю родителей купить мне собаку... Золотистого ретривера хочу... А они мне в ответ: вот женим твоего старшего брата Витюшу, тогда и купим тебе собаку.

— А зачем его женить-то? Он же не какая-нибудь папенькина дочка — ему дорогие украшения ни к чему, а на шмотки, я думаю, он и сам себе заработать денег может.

— Проблема, Юрочка, не в шмотках, а в том, что через год Витька заканчивает институт и его, как молодого специалиста, могут направить работать в тайгу или на Крайний Север. И будет он там дежурить по полгода на своей полярной станции, местных чижиков-пыжиков считать и с белыми медведями в прятки играть. Сам-то Витька не против поехать на Север, но родители категорически против.

— Не понял, а при чём тут женитьба?

— А при том, что по закону всех женатых и замужних выпускников его института оставляют работать по месту жительства! Теперь понятно?

— А-а... — закивал головой Юрка и задумался. И вдруг аж подскочил: — Слушай, Юлька! А давай сделаем финт ушами?

— Это как?

— А так: ты поможешь мне, а я помогу тебе. И тогда я получу от своего отца планшет, а ты от своих родителей — этого... ветвистого золотривера... Или как там его?

— Золотистого ретривера! Погоди, я не совсем понимаю...

— А что тут понимать? Смотри, если мы поженим твоего брателлу с моей сеструхой, тогда и мне планшет перепадёт, и у тебя дело с барбосом выгорит! А?!

— Ты с ума сошёл?! Как же мы их поженим, если они даже друг с другом не знакомы?

— А у меня есть план! — восторженно воскликнул Юрка и стал радостно потирать ладони. — Слушай сюда...

* * *

— Вить, мне надо с тобой серьёзно поговорить! — обратилась Юлька к брату, корпевшему за столом над книгой.

— Ну, говори... — не отрываясь от книги, ответил Виктор.

— Скажи, у тебя есть возлюбленная?

— Что-о? — старший брат уставился на сестрёнку. — Ты чего, кнопка, такие взрослые вопросы задаёшь?

— Так есть или нет?

— Ну, допустим, нет. И что с того?

— А с того, братишечка, что она у тебя всё-таки есть! Вот так!

— Не понял... Ты это о чём?

— А о том, Витюнюшка, что сообщили мне один секрет относительно тебя...

— Какой, к чёрту, секрет, Юлька?! Говори по делу или не отвлекай, у меня завтра зачёт!

— Ладно. По делу, так по делу. Значит, так, братюнюшка, плохи твои дела!

— Это ещё почему?

— А потому, что в тебя по уши втрескалась Танька Свиридова.

— Какая ещё Танька? Не знаю такой.

— Зато она тебя знает. И я её знаю. Это старшая сестра Юрки Свиридова, моего одноклассника. Между прочим, он мне по большому секрету это выболтал.

— Что выболтал?

— О том, что сеструха его, Танька эта, по тебе сохнет. Прямо-таки ночей из-за тебя, олуха, не спит. Страдает, горемычная, стишки сочиняет и тебе их посвящает...

— Стихи? Мне?

— Ну да! Например, такое... Я запомнила пару строчек... Вот, слушай:

Богу равным кажется мне по счастью

Человек, который так близко-близко

Пред тобой сидит, твой звучащий нежно

Слушает голос

И прелестный смех. У меня при этом

Перестало сразу бы сердце биться:

Лишь тебя увижу, уж я не в силах

Вымолвить слова...

— Постой-постой, я эти стихи, кажется, где-то слышал...

— Слышал — не слышал, какая разница?! Главное, что эти стихи она тебе посвящает! Там в тетрадке её даже твоя мордуленция нарисована под этими стихами. И даже инициалы твои стоят. Я своими глазами видела!

— Где видела?

— В дневнике её! Юрка на той неделе выкрал её дневник, пока она была в институте, и в школу принёс, чтобы мне показать... Правда, в тот же день она каким-то образом узнала про кражу и теперь прячет дневник где-то в другом месте, поскольку на прежнем месте его уже нет.

— Ничего не понимаю...

— А что тут понимать, малахольный? Сгорает девка от безответной любви к тебе. А ты тут, как дурачок, сидишь и в книжке знакомые буквы ищешь!

— Что ты такое плетёшь, балаболка?

— Между прочим, она не только посвящает тебе свои стихи и разрисовывает свой дневник твоими портретами! Она ещё всё время следит за тобой, только ты не замечаешь! Это мне по секрету Юрка сказал.

— Юль, ну что за чушь ты несёшь?

— А ещё — эта Танька просила Юрку, чтобы он уговорил меня тайно выкрасть для неё хотя бы одну твою фотографию!

— Фотографию? А зачем она ей?

— Ну, может, она хочет каждый день твоей физиономией любоваться. Кто ж их, безумно влюблённых, знает.

Виктор на мгновение задумался.

— Постой-постой, это такая невысокая стройненькая девчонка из шестого подъезда, рыжеволосая, с конопушечками?

— Она самая. Она, между прочим, в технологическом учится, на третьем курсе. Так вот, братец, если хочешь убедиться, что я не вру, завтра приходи на нашу остановку к восьми утра: у неё в это время автобус прибывает, который до технологического идёт. Будь без пяти минут восемь на остановке, как будто тебе куда-то надо ехать. И тогда сам убедишься, что она к тебе неравнодушна...

— А как же это я пойму?

— Придёшь — увидишь!

— Хм... — сказал Виктор и опять задумался.

— Только за мою информацию, братишечка, ты должен дать мне клятву!

— Какую ещё клятву?

— Клятву, что ты никогда ни при каких обстоятельствах никому не расскажешь про то, что я тебе сейчас сообщила. Потому что тогда ты не только Юрку подведёшь, но и меня. Ведь я дала Юрке честное слово никому эту тайну не выдавать.

— Да уж! Женщины умеют хранить тайны — но только сообща...

— Чего-чего?

— Ладно-ладно. Клянусь никому ничего не рассказывать!

* * *

— Танюха! У меня к тебе дело есть на сто миллионов.

— Отстань, Юрка. Не видишь — я занята.

— Это дело, между прочим, касается твоей личной жизни.

Татьяна оторвалась от тетрадей.

— Ну, какое дело? Только говори побыстрее, мне ещё реферат писать нужно.

— В общем... это... Ты замуж хочешь?

— Так! — Татьяна встала из-за стола и строго посмотрела на брата. — Видишь вот эту дверцу? Вот ты сейчас идёшь и аккуратненько закрываешь её с той стороны. И я тебя в ближайшие два часа не вижу и не слышу. Ты всё понял?

— Да ладно тебе, я же серьёзно спрашиваю! Между прочим, мне сообщили один важный секрет, касающийся тебя лично...

— Что тебе сообщили? — уперев руки в бока, сердито спросила Татьяна.

— Мне сообщили... — тут Юрка перешёл на шёпот, — что в тебя безумно влюблён один хороший, но очень стеснительный парень.

— Что такое?

— Да. Влюблён. Она так и сказала.

— Кто сказала?

— Его сестра. Юлька Воробьёва. Мы с ней в одном классе учимся. Она из четвёртого подъезда...

— Ничего не понимаю...

— А что тут понимать? Юлькин старший брат, Виктор, тайно в тебя влюблён! Сохнет по тебе, как хлебная корка за шкафом, и даже подойти к тебе не смеет — стесняется очень! У Воробьёвых про этот секрет только его сестрёнка и знает, поскольку читала его дневник. Она подсмотрела, где он его прячет, и однажды, когда он на учёбу ушёл, достала его. Он там тебе всякие стишки пишет, твои портреты рисует... И очень переживает, что никак не может тебе открыться. А в одной записи даже грозится жизни себя лишить, если ты его лесом пошлёшь...

— Что я сделаю?

— Ну это... если дружбу его отвергнешь.

— А-а... Ха!.. Виктор... Виктор... Это такой высокий черноволосый парень со смешной бородкой а-ля Арамис?

— Он самый.

— И что? Говоришь, этот Виктор в меня влюблён?

— Зуб даю — втюрился по серьёзке парниша! Влип, как муха в варенье. Кстати, ты и сама можешь в этом убедиться. Хоть завтра, например.

— И как же это я могу сделать?

— Да запросто. Ты ведь завтра, как обычно, в институт свой с утра потопаешь, так? Вот когда придёшь на остановку, осторожно оглядись по сторонам. Ты его сразу заметишь. Он, чтобы только лишний разок тебя увидеть, тоже к восьми на остановку припирается, хоть и учится во вторую смену. Советую обратить внимание, как он будет на тебя смотреть! Сразу поймёшь, что такие безумные взгляды бывают только у сумасшедших и по-настоящему влюблённых людей!

— Ну хорошо, посмотрю... Хм... Интересно...

— Только, Танюха, пообещай мне одну вещь!

— Какую?

— Обещай мне, никогда ни при каких обстоятельствах не говорить никому про то, что я тебе сейчас сообщил! Потому что тем самым ты не только меня предашь, но и Юльку. Я же ей клятву дал — ни одному человечку об этом секрете ни словечка!

— Ох уж мне эти мужские клятвы!

— А что с ними не так?

— Да всё хорошо... Обещаю тебе, Юрка, хранить этот секрет в тайне и молчании!

* * *

На остановке было немноголюдно. Поэтому Татьяна сразу увидела Виктора, а Виктор — Татьяну. И хотя оба старательно делали вид, что не замечают друг друга, каждый ощущал явно заинтересованное к себе внимание. Наконец Виктор махнул рукой и решительно подошёл к Татьяне.

— Здравствуйте. Мы с вами, кажется, соседи, не так ли?

— Кажется, так... — расплылась в улыбке Татьяна. И густо покраснела. И все её веснушки куда-то вдруг пропали. И перед Виктором предстала не обычная девчонка, а самая настоящая красавица, смущённо опустившая глазки с такими удивительно длинными ресницами...

* * *

Через полгода Виктор и Татьяна сыграли свадьбу, которую отгуляли прямо во дворе, созвав многих соседей.

Тамада, провозглашая очередной тост, неожиданно предложил выпить за бога любви Купидона, который сумел услышать сквозь толщу бетонных стен многоквартирного дома трепетные, в такт бьющиеся сердца молодожёнов и соединить их своими стрелами. Кое-кто из сидевших за свадебным столом не просто догадывался, а знал, что Купидонов было двое. Точнее, не Купидонов, а купидончиков...

Вскоре после свадьбы Юрка получил обещанный отцом планшет. А ещё через неделю родители Юльки подарили ей породистого щенка — ветвистого золотривера... Или как там его?