Мы иногда удачи ждём
И тратим время понапрасну.
Бывает самым ясным днём —
Твои глаза от грусти гаснут.
Не надо ждать, не надо ждать,
А то дорогу скроет вечер.
Не надо ждать, не надо ждать,
Иди судьбе своей навстречу!
Владимир Харитонов
В небольшом городке, затерянном где-то в глубине бескрайней сибирской тайги, есть один маленький, но стратегически важный для страны заводик. И работают там герои нашего рассказа — Андрей и Елена.
Андрей работает мастером в одном из цехов завода, а Елена — табельщицей. Андрей не местный — приехал сюда прямо из столицы. Как он всем говорит — «по велению сердца». И потому живет в заводском общежитии. Елена живет в двухкомнатной квартире вместе со своей старой тётей. Пять лет назад, во время наводнения, родители Елены погибли, а их дом был полностью разрушен. Вот тётка свою племянницу-сироту и приютила.
Андрей влюбился в Елену, как только впервые увидел. Влюбился, как подросток. На заводе он всё время ищет повод, чтобы лишний раз подойти поближе к проходной и взглянуть на неё со стороны. Но каждое утро, идя на завод и показывая ей пропуск, он не смеет поднять на неё глаза. Уже четыре или пять раз он давал себе слово подойди к ней и заговорить, а потом, быть может, пригласить её в кино или просто прогуляться по парку. Но в самый последний момент, за десять-пятнадцать шагов до проходной, на него нападала паника — всё тело начинало сильно дрожать, а руки покрывались холодным, предательским потом…
«Да что ж это такое! — ругал себя Андрей. — Если бы я был пятнадцатилетним пареньком, тогда эту напасть можно было бы как-то объяснить, а тут здоровый мужик, отслуживший в армии, разменявший уже четвертый десяток своей жизни, а млеет, как кисейная барышня! Сказать кому — засмеют!».
Он и не говорил никому — ни про свою любовь, ни про другие свои переживания.
Елена же, несмотря на свои, как она говорила, «двадцать с длинным хвостиком» лет, также была немного «не от мира сего» — хоть и приветлива, но нелюдима, стеснительна и совсем неразговорчива: всем компаниям она предпочитала одиночество. Местным же ухажерам, а их было немало, она очень быстро давала от ворот поворот. «Сумасшедшая», «фифа», «сама не знает, чего хочет» — говорили про нее отвергнутые кавалеры.
* * *
Однажды Андрей, будучи по каким-то делам в Управлении завода, проходил мимо бухгалтерии. Дверь бухгалтерии была чуть приоткрыта и он уже собрался было прикрыть её, но тут услышал знакомые голоса: бухгалтерша Марина Семёновна и кассирша Верочка обсуждали какую-то сослуживицу. И, на мгновение прислушавшись, он вдруг понял, что речь шла о его Елене!
— …говорю тебе: она точно с тараканами в голове! — басил из-за двери голос бухгалтерши. — Представляешь, она всю свою — всё ещё девичью в двадцать семь-то лет! — жизнь ждет какого-то дурацкого принца, которого однажды увидела во сне! «Принц», она мне как-то проговорилась, когда я её приперла к стенке своими расспросами, должен приехать к ней на поезде. Явиться пред её светлыми очами на вокзале ровно в полдень, прибыв из какого-то далекого и большого города! Но самое смешное, знаешь, что? Этот принц из её сна будет обязательно во всём белом! В белых брюках, белой рубашке, белом костюме и даже — ты только прикинь картинку! — в белых туфлях!
— Прям, привидение какое-то! — захихикала кассирша Верочка.
— А я ей говорю: «Леночка, деточка, тебе же не 16 лет, где ты видела людей, мужчин во всём белом? Может быть, это только в сумасшедшем доме пациенты ходят во всём белом, а нормальные люди так не одеваются!» А она мне: «Я не знаю, тетя Марина, где и как люди одеваются, но мой суженый, я в этом уверена, будет именно во всём белом! Даже туфли будут белыми. Моя мама в юности увидела своего будущего мужа, моего папу, тоже во сне. И всё сбылось. Всё, буквально до самых деталей сбылось. И у меня сбудется!». Ты представляешь, Верунь, даже ботинки у него будут белыми!
— А может, он как раз из сумасшедшего дома и сбежит! — прыснула Верочка.
— Но это ещё не всё! — продолжала с энтузиазмом бухгалтерша. — Оказывается, раз в неделю, по воскресеньям, как раз в 12 часов дня, на наш вокзал приходит поезд «Москва — Владивосток»! — он тут останавливается по пути из Москвы во Владивосток. И эта дура, представляешь, каждое воскресенье таскается на вокзал встречать своего принца из сна! Того, который в белых тапках!
— Ну, умора! По-моему, это чистая клиника. Тут санитаров надо звать…
— И то, правда. Они ведь тоже во всём белом ходят!
И обе громко захохотали.
Андрей аж чуть не поперхнулся от услышанного. И, чтобы его не обнаружили подслушивающим, на цыпочках отошел от двери…Он и не заметил, что из бухгалтерии высунулась голова Марины Семёновны и проводила его, на цыпочках ступающего, своим прищуренным взглядом…
* * *
С этого дня у Андрея появилась идея фикс: однажды переодеться принцем и предстать пред очи любимой во всём белом, сойдя с московского поезда ровно в 12.00. «А что, — думал Андрей, — белая рубашка у меня уже есть, а белый костюм можно будет в магазине с получки купить. Ну, или с двух получек. Вот увидит она меня, всего белоснежного, и уж, конечно, сама ко мне подойдет и заговорит… Вот тогда я ей и откроюсь… Будет и красиво, и весело!».
Однако планировать всегда проще, чем исполнять. Как выяснилось на практике, белых костюмов нет ни в одном из магазинов города. В том числе и ближайшем районном центре, в котором магазинов с одеждой в два раза больше. Однако выход подсказала одна продавщица:
— А вы не расстраивайтесь. Вы лучше купите у нас на втором этаже хороший материал белого цвета и пошейте себе из него костюм. В вашем городе должны же быть пошивочные ателье?
Прошли три с половиной недели. Были пошиты белые брюки и красивый, «парадный» белый пиджак. Но оставалась ещё одна проблема — белые туфли, их нигде в продаже не было. В большом районном универсаме, где-то на складе, нашлись светло-коричневые туфли спортивного фасона, но Андрей твердо решил, что халтурить на мечте любимой девушки нельзя: вещий сон должен исполниться полностью. А значит — только белые туфли или ботинки!
Прошла ещё неделя, затем ещё одна, а проблема с туфлями никак не решалась. «Ну не в белых же тапочках перед ней являться! — думал Андрей, сидя в заводской столовой. — Да, надо что-то придумать…». И вдруг его осенило: «А зачем искать белые туфли, когда можно черные сделать белыми? Ведь их можно просто покрасить белой краской. Причем, любой, главное, чтобы краска держалась».
Едва дождавшись окончания смены, Андрей помчался в хозяйственный, купил банку белой масляной краски и в тот же вечер покрасил ею свои новенькие черные туфли, купленные им когда-то для особо торжественных случаев.
После покраски черные туфли превратились в самые настоящие белые. Только уж больно блестели и сильно пахли краской. А ещё, как выяснилось позже, в них нельзя было долго ходить так как краска сделала кожу очень твердой, и когда Андрей надевал их и прохаживался по комнате, то краска едва заметными тонкими полосками немного отлущивалась на местах сгибов. «Ничего, на один парадный выход, я думаю, хватит, краска выдержит!» — успокаивал себя Андрей.
* * *
И вот оно наконец настало — долгожданное и невероятно волнующее воскресенье, которое Андрей назвал про себя «судьбоносным»… Аккуратно сложив в большой чемодан амуницию «принца» — белые костюм, рубашку и аккуратно упакованные в целлофановый мешок туфли, Андрей, когда ещё даже не рассвело, оправился на вокзал и сел в первый поезд, идущий в сторону Москвы… По его плану, он должен выйти с этого поезда на ближайшей станции, куда через полтора часа должен прибыть московский поезд, на который у него уже заранее был куплен билет. А потом, уже на московском поезде, он вернется ровно в полдень в свой городок, выйдет из него на перрон вокзала и… И пойдет навстречу своей судьбе…
От таких мыслей у Андрея снова начинало бешено колотиться сердце. Но отказаться от намеченного он уже не мог: слишком уж много сил было потрачено…
Приехав на станцию соседнего городка, Андрей сразу же отправился к подъезду ближайшей жилой пятиэтажки. Забежав на третий этаж, он начал быстро переодеваться. Когда с переодеванием было уже почти закончено, на пятом этаже хлопнула дверь: кто-то из жильцов вышел из квартиры. Андрей быстро похватал одежду, сунул её в чемодан и поспешно выскочил из подъезда.
Чтобы никто из случайных знакомых его здесь не узнал, Андрей надел заранее купленные на рынке большие черные очки. В здании вокзала, подойдя к большому зеркалу, он полюбовался своим новым видом: «А что, похож! Натуральный принц! Причем, не какой-там заморский, а свой, тутошний!»
* * *
Чем меньше оставалось времени до полудня, тем больший мандраж охватывал Андрея. «Экий дурень! — говорил он себе. — Это же авантюра, причем совершенно глупая! Она же может посчитать, что я просто решил посмеяться над ней — ведь не одна только бухгалтерша знает об этом её секрете, наверняка та уже разболтала всей женской половине завода об этом. А тут я — во всём беленьком. Полюбуйтесь-ка: ангел местного розлива!».
Чтобы как-то успокоиться, Андрей открыл чемодан, где лежала бутылка с минералкой. Но подняв крышку и оглядев содержимое чемодана, Андрей вдруг с ужасом осознал: он забыл в подъезде, где переодевался, свои рабочие туфли — впопыхах убегая, он совсем забыл про них. А других туфлей, кроме этих крашеных, у него не было! А это значит, что завтра ему придется топать на работу именно в них — не в старых же его дырявых кроссовках или в зимних меховых ботинках — в середине-то августа!
Новая проблема переключила мысли Андрея на оптимистический лад. «Ладно, чем хуже, тем лучше! Будем считать эти забытые туфли символом моей прежней жизни, моим Рубиконом, моими сожженными кораблями — чтобы не было возможности повернуть назад. А раз так, то впереди у меня, как у Цезаря, — только победы, только новая, интересная и удивительная жизнь!».
* * *
Когда «белый принц» сошел со ступенек поезда, ему показалось, что Елена на вокзал сегодня не пришла: перрон был совсем пуст. В это мгновение он даже почувствовал какое-то облегчение. Но тут он увидел её, стоящую чуть в стороне от входа в здание вокзала. Она смотрела на него вовсе не радостным и восторженным, а каким-то совершенно испуганным, растерянным взглядом.
Не зная, что делать дальше, Андрей остановился. Она всё также стояла у стены вокзала, не сводя с него глаз. Наконец, она сделала нерешительный шаг в его сторону, один, затем другой… И вот, подойдя почти вплотную к нему, она дрожащим голосом спросила:
— Эт-то т-ты?
— Я… — словно сбрасывая тяжелый груз с сердца, выдохнул Андрей.
А затем снял черные очки и, глупо улыбаясь, добавил:
— Как и заказывали, во всём белом!..
Если можно было бы заранее задаться целью придумать наиболее глупые и неподходящие слова в подобной ситуации, то вряд ли бы они превзошли последнюю фразу Андрея. За несколько секунд изумленное личико девушки претерпело резкую перемену: тонкие брови, вздернутые удивленными дужками, медленно поплыли вниз, а глаза, круглые, как вишенки, вдруг стали маленькими и пугающе узенькими. Она узнала его! Узнала в «принце» мастера механо-сборочного цеха Андрей Васильченко — довольно странного типа, угловато-неловкого и совершенно неразговорчивого. И тут же на смену одному её разочарованию пришло другое, ещё более ужасное: видимо, кто-то выболтал ему её секрет! И вот этот человек, этот насмешник, сейчас стоит перед ней и ещё лыбится — изгаляется над ней!
Хлопок от пощечины был таким громким, что воробьи, купавшиеся неподалёку в лужице, резко вспорхнули и, поднимая брызги, с возмущенным чириканьем разлетелись в разные стороны. Всё, что осталось после этого в памяти Андрея: быстрое и решительное цоканье её маленьких каблучков — Елена не уходила, а бежала от него.
«О, Боже!.. Что я наделал!.. Вот тебе, братец, и твой Рубикон!» — потирая горящую щеку, говорил себе Андрей.
«Завтра же уеду отсюда! Хоть куда! Хоть на край света!» — говорила себе бегущая домой Елена, смахивая пылающей ладошкой текущие по щекам слёзы.
* * *
На следующий день Елена подала заявление на увольнение. Андрей, придя на работу в белых туфлях, вызвал смех у местных работяг. А когда на следующий день по заводу пошла гулять молва об их вокзальном свидании со всеми правдивыми и фантастичными подробностями — нашлись такие, кто видел их «цирковое представление» на вокзале, а говорливая Марина Семёновна, конечно же, с большим удовольствием поведала всем интересующимся причину «белых ботинок» мастера Андрея, — то к вечеру на стол директора завода легло новое заявление об увольнении. От мастера Андрея Васильченко.
* * *
В четверг вечером, когда Андрей садился в поезд «Красноярск — Челябинск», он уже знал, что Елена днем ранее уволилась с завода и сегодня утром уехала к институтской подруге — то ли в Волгоград, то ли в Калининград — её старая полуглухая тётя так и не смогла точно вспомнить город, который назвала ей Елена. Об этом он узнал перед самым отъездом, решив, на всякий случай, дать судьбе ещё один шанс — пойти к ней домой и попросить у неё прощения. Но и этот шанс, как выяснилось, оказался призрачным…
Андрею досталось место в купе, где кроме него был ещё один пассажир — энергичный интеллигентный старичок с профессорской бородкой (видимо, бывший учитель). «Ну и хорошо, что свободно. Никто не будет докучать с дурацкими разговорами…» — подумал Андрей.
— Прошу прощения, молодой человек! — обратился к Андрею «профессор». — Вы не подскажете старику, в каком конце поезда находится вагон-ресторан? Дело в том, что моя жена ушла занимать нам столик, а я решительно забыл, куда нужно идти — направо от купе или налево?
— Извините, я не знаю. Спросите у проводника или у других пассажиров, они наверняка знают, — ответил Андрей. И подумал: «Да, было бы странным, если бы в четырехместном купе ехали только два пассажира…».
Прислонив голову к вагонному окну, Андрей закрыл глаза. Через несколько минут он задремал.
Сквозь полудрёму он услышал, как в купе кто-то вошёл. И сразу запахло какими-то недорогими, но приятными духами. «Женщина… Наверное, жена профессора… Видимо, разминулись...». Андрей слышал, как женщина уселась напротив и стала шелестеть сумками, пакетами, раскладыванием вещей… И вдруг шум прекратился. Совсем. «Может, как и я, устала и решила немного отдохнуть…» Но этот запах духов… Он определенно где-то его слышал, причем недавно. Но где? Ответ на этот вопрос промелькнул в его сознании, как молния: это же запах духов Елены!
Андрей резко открыл глаза и… увидел Елену. Побледневшая, она смотрела на него почти так же, как и тогда, в первые мгновения их свидания на вокзале: взгляд её был таким же испуганным и удивленным. Но в этот раз её оцепенение, вызванное неожиданной встречей, быстро прошло и она опустила глаза вниз. Андрей же никак не мог оторвать от неё взгляд. «Почему она не уехала?.. Почему она здесь?.. Ах, как же она красива!..» — проносилось в голове у Андрея.
Он впервые смотрел на её так долго и так близко, и был счастлив, что может на неё смотреть, не таясь и не притворяясь. Но что это? Её щеки порозовели и, кажется, она едва сдерживает улыбку… И тут Андрей понял, что не он сам, а что-то внизу, на что направлен её взгляд, является источником её едва сдерживаемого смеха. Медленно, в ожидании чего-то ужасного, Андрей перевел свой взгляд туда, куда смотрела она, и… увидел свои страдальческие, теперь уже пестрые, черно-белые туфли: белая краска с них во многих местах отлущилась и топорщилась ленточками в разные стороны.
Когда их взгляды снова встретились, то уже оба не могли удержаться от смеха…
А дальше… А дальше, как и мечтал Андрей, у него, а также, добавим, и у неё, или, говоря ещё точнее — у них, началась совершенно новая, интересная и, какой она всегда бывает, удивительная жизнь.
Оценили 28 человек
58 кармы