ПОЦЕЛУЙ МЕДВЕДИЦЫ

Сочинение восьмиклассника Николая В. на тему «Самая необычная история, которая случилась со мной летом»

Однажды летом папа, мама, я и наш кот Василий собрались поехать на выходные отдохнуть, как говорит папа, на лоно природы. С ночёвкой.

Честно говоря, я не люблю такие допотопные способы развлечения. Но, к сожалению, мои родители страшно далеки от интернета и других достижений научно-технического прогресса, а современные способы проведения досуга их только раздражают. Моя мама в восторге от таких, как она говорит, «диких романтических вылазок»: без телефонов, ноутбуков и прочей техники (кроме, конечно, папиного джипа), потому как обожает часами валяться на траве и что-нибудь читать под пение птиц, бокал хорошего вина и полведра фруктов.

Папе — не дай поесть, а дай посидеть-полежать на берегу с удочкой и парой бутылочек пива. Или с одной бутылочкой, но большой. До тех пор, пока его не одолеет здоровый богатырский сон с раскатистым громким храпом, за километр отпугивающим всякую живность, включая рыб.

Наш Василий, как я понял, очень уважает папу, в особенности за маленьких свежепойманных карасиков, которые ему отдаёт. Я никогда не видел, чтобы Василий с таким зверским аппетитом ел свой вискас.

Словно предчувствуя, что эта поездка добром не закончится, я сразу же внёс контрпредложение: забить холодильник вкусной едой и провести эти выходные дома. Мама спорить не стала, а сразу же предложила поставить вопрос на голосование. Большинством голосов — два против одного при одном воздержавшемся (подлец Василий отказался меня поддержать, хотя накануне получил от меня солидную взятку в виде целой сосиски и трёх пельменей!) — было принято решение ехать в лес на рыбалку, шашлыки, собирание цветочков для гербария, слушание голосов птичек и прочую унылую канитель.

* * *

Поначалу всё шло как обычно. Мы расположились на берегу небольшой речки, со всех сторон окружённой лесом. Поставили палатку, расстелили одеяла, выложили одежду и вещи из сумок. Папа, прихватив полуторалитровую бутыль пива, уселся на берегу ловить карасиков. Васька, как и следовало ожидать, устроился рядом с ним. Мама улеглась на одеяло и, обложившись тарелками с фруктами и откупорив бутылку белого вина, принялась читать очередной роман из старинной жизни. Мне же, как всегда, досталась самая ответственная работёнка — готовить шашлыки.

(Вообще-то я не фанат шашлыков. Но родители, как сговорившись, в один голос утверждают, что у меня талант величайшего в мире шашлычника. Год назад папа показал мне, как это делается, потом я ещё на ютьюбе посмотрел несколько видеороликов о том, как другие люди готовят шашлыки. И в один не очень прекрасный день взялся сам их приготовить. И приготовил. И вот теперь я — «назвался груздём — полезай в кузов!» — главный семейный спец по шашлыкам. Хотя, честно говоря, подозрительно мне всё это.)

Я подготовил мясо и растопил мангал. Папка к этому времени уже поймал первую рыбку, которая, по традиции, досталась Василию. Мамка уже съела половину тарелки абрикосов, выпила бокал вина и прочла около тридцати страниц. Эту картину я наблюдаю восемь-десять раз каждое лето. Вот и на этот раз, как только шашлыки были готовы, я собрал раскладной стол и разложил мясо в две большущие миски. И тут вдруг моё настроение упало до нуля. Я представил себе, как после обеда родители опять отправят меня собирать очередной гербарий или ловить бабочек, а вечером придётся есть противный карасиный суп, который папа называет ухой, а потом, лёжа в холодной палатке, всю ночь отбиваться от комаров под восхитительные переливы папиного храпа...

Я уж начал думать, что два замечательных денька будут безжалостно вырваны из пока ещё тоненькой книги моей жизни, как вдруг буквально в одно мгновение всё изменилось.

* * *

Сначала меня удивил своим поведением Василий. Он почему-то перестал глазеть на поплавок и стал смотреть куда-то мне за спину. При этом шерсть на его загривке вздыбилась, а спина поднялась горкой. Прижав уши и пригнув голову к земле, Василий сердито заурчал. У меня в голове сразу же промелькнула мысль: «Похоже, за моей спиной кто-то прячется. Будем надеяться, что это снежный человек или в крайнем случае инопланетянин». Я быстро обернулся и — не столько от разочарования, сколько от испуга — ойкнул: из кустов прямиком к нам, поднявшись на дыбы, шагал медведь. (Наверное, его привлёк запах жареного мяса!)

— А-э-э-ы-ы-ы-ы!!! — замычал я, показывая пальцем на медведя. К сожалению, это всё, что я мог сказать в тот момент, поскольку был сильно взволнован.

А дальше всё происходило, как в фильме с замедленной съемкой. Мама, увидев медведя, метнулась ко мне, схватила за руку и потащила к машине. Уже из авто я увидел, как на наш шум обернулся папка. Похоже, он был немного утомлён тяжёлым рыбацким трудом, поэтому не сразу оценил нависшую над ним смертельную опасность. Однако его оцепенение длилось всего несколько секунд. А дальше папка, сложив руки лодочкой, дал красивого нырца в речку, решив, по-видимому, притвориться карасём. Вскоре мы с мамой увидели его мокрую, блестящую на солнце лысину, которая сверкнула из густых зарослей камыша. «Отличная маскировка!» — подумал я тогда.

Не менее опытным маскировщиком проявил себя и Василий. Он в три скачка и два прыжка оказался на ближайшей сосне. И затаился там, притворившись белкой.

После этого началось какое-то цирковое представление. Медведь подошёл к столику с шашлыками, повертел мордой над ними туда-сюда, но есть их почему-то не стал. Затем он обернулся, увидел большую сумку с провизией и двинулся к ней. Подойдя, он присел на корточки, поворошил лапами в сумке, вытащил оттуда вторую папкину полуторалитровую бутыль с пивом и, сунув её подмышку, вернулся к столику. По дороге он чуть не споткнулся о полупустую бутылку маминого вина — та упала и остатки вина полились в траву. Медведь при виде такой картины сокрушённо, как мне показалось, покачал головой. Затем, подойдя к столу, он схватил передними лапами миску с шашлыками и медленно, с бутылкой пива подмышкой, понёс её, как официант поднос с заказанными блюдами, в лес.

* * *

На этом, быть может, история и закончилась бы. Но папа, увидев, что медведь украл его последнюю бутылку с пивом, выскочил из камышей и с каким-то жутким, нечеловеческим рычанием погнался за вором. Вор, услышав богатырский рык, от неожиданности уронил бутыль. А потом, не оборачиваясь, но всё так же удерживая в лапах миску с мясом, дал драпака — неуклюже так: шлёп-тресь! шлёп-тресь! — и скрылся в кустах.

Ещё не отдышавшись как следует, папа подошёл к нам и, прижимая спасённую бутыль пива к груди, сказал:

— В рот мне ноги! Вы это видели?

Папа всегда говорит эту странную фразу, когда удивляется. Мама не любит, когда он так выражается, но в этот раз она не сделала ему замечания, а сказала:

— Художественный свист!

Мама всегда так говорит, когда не верит мне или папе.

— П-почему свист? — спросили мы с папой в один голос.

— А потому, дорогие мои, что медведи бегают на четырёх, а не на двух лапах.

— И что это значит? — спросил папа.

— А значит это, скорее всего, то, что этот медведь — не лесной, а цирковой, дрессированный.

— Как же он тогда тут, в лесу, оказался?

— Я полагаю, сбежал. Ты же знаешь, уже неделю в нашем городе гастролирует передвижной цирк-шапито. Там ещё аттракционы какие-то, ярмарка... А где они разместились, помнишь? На окраине города, возле леса. Вот, возможно, кто-то и не доглядел за медведем. А медведь, попав на волю и увидев лес, вполне мог вспомнить свою родную стихию, услышать, так сказать, зов природы...

— Хм, очень даже может быть... — задумчиво почёсывая подбородок, сказал папа. А затем спросил: — А почему же тогда медведь схватил бутылку с пивом и хотел её унести?

— А потому, мой дорогой, что всем цирковым животным для снятия стресса дают кагор или пиво. Вот поэтому медведь, увидев знакомую бутыль, и решил прихватить её с собой — чтобы соединить приятное с полезным.

— То есть выпивку с закуской. Ага... Ну, мать, ты даёшь! Ни дать ни взять — чистый гений! — восхищённо резюмировал папа.

— А ты тоже молодец! Медведя прогнал и нас защитил! Ты мой герой! — улыбаясь, ответила мама и поцеловала папу в щёку.

И тут мне стало немного обидно. Мама у нас гений, папа — герой, а кто же я тогда, если мои шашлыки даже дрессированный медведь не стал есть, а взял, явно нехотя, только одну из двух мисок. Мол, когда ну очень сильно проголодаюсь, тогда, может быть, и отведаю... Эх!..

* * *

Ещё минут десять-пятнадцать пообсуждав приключение с медведем, мы вдруг спохватились: а где же Васька? Я вспомнил, что последний раз видел его на ближайшей сосне.

Именно там мы его и обнаружили: Васька забрался чуть ли не на самую верхушку дерева и сидел на достаточно тонкой качающейся ветке. Боясь, что он может сорваться, мы стали просить его слезть. Однако на все наши «Васечка, Васечка!» и «Кис-кис-кис!» он отвечал только жалобным «Мияу!» и наотрез отказывался спускаться. Здорово же его медведь напугал!

Папа уже собрался было лезть за ним на сосну — не понимаю только, как бы он смог это сделать со своим большущим животом, в котором уже булькало полтора литра пива, — как вдруг Васькино «Мияу!» сменилось испуганным урчанием. Нет, Васька не папы испугался, а опять кого-то, кто был за нашими спинами.

Хотите — верьте, хотите — нет, но там был медведь. Тот самый. И он снова шёл к нам. На двух лапах, как ходят все цирковые медведи. Но на этот раз — только не падайте со стула! — с поднятыми вверх передними лапами! А прямо за ним шёл с ружьём наперевес и большим рюкзаком за плечами охотник. Да-да! Охотник вёл к нам «пленного» медведя!

Мы стояли и не знали, наяву это происходит или во сне.

— Здравствуйте! — видимо, щадя наши нервы, ещё издали прокричал нам охотник. — Скажите, это этот подлец украл у вас тарелку с мясом?

— К-кажись, он с-самый, — заикаясь, ответил папа. Он всегда немного заикается, когда чего-то не понимает или волнуется.

— В таком случае, — суровым тоном провозгласил охотник, — за нарушение статьи 105 лесного Уголовного кодекса вор-рецидивист Михайло Потапов 1995 года рождения приговаривается к высшей мере наказания — расстрелу на месте!

И, сделав три шага назад от медведя, наводит на него ружьё, прицеливается и — ба-бах! — стреляет! Бедный медведь хватается двумя лапами за сердце и грохается на землю. Несколько раз дрыгает задней ногой и затихает...

— В рот мне ноги! — неожиданно сказала мама.

Ошарашенные, мы стояли, открыв рты. Но чудеса в тот день ещё не закончились.

Не успел развеяться дымок от выстрела, как медведь вдруг зашевелился. А затем и вовсе ожил! Он вскочил на задние лапы и, повернувшись в нашу сторону, неожиданно стал нам низко кланяться — точно так, как кланяются зрителям актеры в театре после завершения спектакля! То же самое сделал и охотник!

Вы думаете, я тут сказки вам рассказываю и всё это — художественный свист? Ни капельки! И дальше я удивлю вас ещё больше!

Не успели мы с родителями поднять наши упавшие почти до земли челюсти, как вдруг медведь протянул лапу к шее, что-то там нащупал, а затем — вжик! — расстегнул молнию и... из шкуры медведя, как из большого шерстяного халата, вышла очень симпатичная молодая девушка!

* * *

В общем, не буду держать вас больше в неведении и расскажу, в чем тут был фокус. Оказывается, мама почти угадала, откуда взялся этот медведь. Охотником и медведем были молодые артисты цирка, брат и сестра Андрей и Наташа, работающие клоунами в передвижном цирке. Том самом, что приехал в наш город на гастроли. В один из выходных дней они и ещё несколько их друзей-артистов решили отдохнуть на природе. Набрав кучу еды и напитков, они сели в свой цирковой автобус и приехали в лес. Устроились, как оказалось, неподалёку от нас.

Через какое-то время Наташа услышала запах шашлыков, которые она очень любит, и решила найти его источник. Увидела нас издали. И в этот момент у неё в голове родился план: ей захотелось нас разыграть, переодевшись в цирковую шкуру медведя, в которой она, кстати, выступает на своих представлениях (цирковые костюмы у ребят хранились в автобусе, на котором они приехали).

Когда она, первый раз переодевшись в медведя, украла наши шашлыки и пришла с ними в компанию артистов, те очень удивились. Узнав от неё подробности похищения, они сначала хорошо посмеялись. Но потом, когда шашлыки были съедены, решили, что нужно как-то компенсировать причинённый нам моральный и материальный ущерб. И тогда Андрей переоделся в костюм охотника, вооружившись театральным ружьём с холостыми патронами. И вместе с сестрой, переодетой в медведя, они разыграли перед нами сценку его расстрела.

Когда всё наконец выяснилось, мы пригласили наших новых знакомых к столу — благо еды у нас было больше чем надо. Андрей достал из своего рюкзака и оставил нам в качестве компенсации много разных деликатесов и вкусностей — вяленой рыбы, колбасы (Васька, к тому времени уже спустившийся с сосны, кажется, остался очень доволен таким подношением), жестяную коробку печенья и швейцарскую шоколадку. А маме Андрей подарил бутылку французского шампанского.

Наташа сделала комплимент папе, сказав, что только настоящий мужчина мог в одиночку броситься на медведя. Я заметил, что лицо папы от таких слов засияло ярче, чем его лысина.

А ещё Наташа сказала, что никогда в жизни не ела таких вкусных шашлыков. И когда узнала, что это я их приготовил, подошла и поцеловала меня в щёку. И сказала, что приготовление шашлыков — сугубо мужское и очень почётное дело. И что у меня в этом деле — самый что ни на есть настоящий талант.

* * *

Вот такая необычная история случилась со мной этим летом.

P.S. Когда я рассказываю своему другу Кольке с третьего этажа, что умею готовить вкуснейшие шашлыки, он мне верит, хоть и ни разу их не пробовал. А вот когда я ему говорю, что меня этим летом поцеловала медведица — не верит, хоть ты тресни (ну не рассказывать же ему всю правду!). Жаль, что тогда у нас не было с собой ни фотоаппарата, ни телефона. То-то бы он удивился!