Нация - это единицы выдающихся личностей перед большим количеством нулей, благодаря которым нули и превращаются в многозначное число... Нация - это число. Нули сами по себе, сколько бы их ни было, ещё не число, но когда впереди них возникают единицы великих личностей, сразу же получаются грандиозные числа. Единицы без нулей тоже лишь единицы, и нули без единицы лишь нули, но вместе они число! Значит, всё дело в том, что народ един, и если кто-нибудь со стороны захочет ослабить какой-нибудь народ с тем, чтобы подчинить его потом себе и завоевать, то не было бы более верного способа, как подразделить народ на части, потом возбудить взаимную вражду этих частей друг к другу, а потом столкнуть эти части, чтобы они занялись взаимным истреблением друг друга. Тут уж подходи к этому народу и бери его голыми руками. То есть если народ един и неприступен словно крепость, то надо найти отмычку, чтобы эту крепость взять изнутри. И вот главное - натравить людей друг на друга. А потом только смотри и потирай руки. А когда они друг друга изобьют, входи в крепость и делай что хочешь...
Кому же выгодно взаимное истребление народа? В этом всё дело. Надо найти, кому это выгодно, и тогда обнаружится истинный виновник происходящего.
Простейшая модель может быть и такова. Вот живёт в светлом и крепком доме большая и благополучная семья. Пусть хоть крестьянская. Отец еще в силе, пятеро сыновей, у каждого сына по жене, свекровь, как полагается, дети. Попросился прохожий человек приютить его на несколько дней. Скромно попросился, где-нибудь около порога, чтобы его приютили, лишь бы тепло и сухо. Сидит он около порога и за всем наблюдает. Как работают, как едят, как друг с другом разговаривают. Вот идет мимо него один из сыновей.
- Иван, а Иван, - говорит ему странник. - Это твоя жена Марья-то?
- Моя.
- Красавица, молодая. А что это на нее старик-то поглядывает? Отец-то твой? Он на нее поглядит, а она сразу и покраснеет. И улыбается как-то странно.
- Ты смотри у меня, - замахивается Иван в сердцах. - Расшибу!
- Да я что? Я ведь ничего. Я только так. И нет ничего у них, сам знаю. Сдуру это я сболтнул, сдуру.
- Степан, а Степан!
- Ну что?
- Отец-то твой…
- Что отец?
- Ивана-то больше любит, я замечаю. Разговор слышал. Сперва, говорит, Ивана отделю и лучшее поле ему отдам, а Степан подождет.
Тут мимо странника проходит жена Ивана, в общем, выпал им случай поговорить наедине.
- Марья, а Марья!
- Ну что?
- Степанова жена-то поглядывает на твоего Ивана. Завидует она тебе. Оно и понятно. Степан-то вон какой хилый, слабый, а Иван у тебя - кремень. Вот она, значит, к нему и льнет. А ты остерегайся. Пелагея-то вчера за каким-то зельем к старухе Матрене ходила.
Степановой жене, Пелагее, другое скажет:
- У Марьи-то платьев больше, чем у тебя. Видно, больше ее муж любит. А ты чем плоха? И работаешь, не щадя себя.
Всем в отдельности нашепчет и наскажет:
- Обирает вас отец-то. Вы работаете, работаете, а денежки он в свою кубышку кладет.
- Так он же на хозяйство откладывает, на жизнь. Семья-то вон какая. Кормить надо.
- У тебя семья, у Степана семья, у всех семья. А денежки-то у старика. А кто его знает, на что он их копит. А вы имеете такое же право…
Ну, короче говоря, схема ясна. Через неделю в доме ни мира, ни семьи. Драки, кровопролития и убийства. Кого в больницу везут, кого на каторгу. После убитого мужа осталась Марья одна. Странник женился на ней и стал в доме хозяином. А может, и её прогнал, беззащитную. А себе со стороны другую бабу привел...
А между прочим, по этой простенькой схеме происходили на земле все революции.
Владимир СОЛОУХИН, выдающийся русский советский писатель и поэт
Из книги "ПОСЛЕДНЯЯ СТУПЕНЬ (ИСПОВЕДЬ ВАШЕГО СОВРЕМЕННИКА)"
Оценили 28 человек
43 кармы