Ефремов и его адвокат окончательно уничтожили свои шансы на будущее

Самый яркий пример бездарного и катастрофического судебного пиара являет миру адвокат Ефремова Эльман Пашаев. Целью настоящего судебного пиара является не столько влияние любой ценой на решение судей путём создания вокруг уголовного процесса соответствующей атмосферы, сколько спасение репутации клиента в процессе и после него, так как не каждый процесс можно выиграть, но каждый процесс можно не проиграть.

Даже поражение можно оформить как моральную победу, особенно если учесть, что жизнь после отбывания наказания продолжается, и тут самое важное – какой репутацией обладает проигравший. Ведь можно проиграть суд, но выиграть доброе имя и спасти, таким образом, своё будущее.

Ну, понятно, что как человек, ослабленный нарзаном, Ефремов на такие глубокие соображения, да ещё в состоянии стресса, не способен. Не случайно от дела Ефремова отказались многие знаменитые адвокаты, не желая марать своё имя. Эльману Пашаеву же, видимо, терять нечего, и он охотно взялся за денежное дело.

То, что сейчас делает Пашаев, называется убийство своей репутации и репутации клиента до суда. Доверить судебный пиар Пашаеву накануне суда – это было самое плохое решение Ефремова за всю жизнь после решения сесть пьяным за руль в тот роковой день. Пашаев растрясёт Ефремова на деньги, убьёт окончательно его и без того убитое имя и едва ли избавит его от наказания, потому что негативный резонанс вокруг всех этих манипуляций настолько сильный, что судьи попросту могут побояться даже за большие ефремовские деньги признавать его невиновным и принимать версию Пашаева.

Коррупция не любит шума, а дело Ефремова за две версты воняет подкупом всех, кого можно и нельзя. Трудно представить себе судью, решившего покончить карьеру профессиональным самоубийством именно на деле Ефремова и принять пашаевскую уловку о том, что машина якобы не исправна и виноваты дилеры, которые за деньги такое признание напишут.

И даже оборотни в погонах, если такие найдутся в деле Ефремова, побоятся пришить к делу эту белыми нитками шитую липу на полном серьёзе – слишком политическое звучание будет у такого поступка. Слишком невыгодный контекст уже сложился вокруг нашей судебной системы решениями по Васильевой, Илье Фарберу и Серебренникову, а у следствия – по Голунову. Снова вляпаться в дело Ефремова на глазах всей страны – это уже подставить Министра внутренних дел и Председателя Верховного Суда. Едва ли найдутся желающие таким путём получить пару-тройку ефремовских сребреников, хотя в нашей ситуации возможен любой сюрприз, даже самый иррациональный.

Мы наблюдаем два полностью профессиональных карьерных самоубийства – артиста Ефремова и адвоката Пашаева. Скудные остатки позитивного имиджа кающегося Ефремова убиты его адвокатом окончательно.

Кающийся пьяница – персонаж для русской культуры понятный и вызывающий некоторое сочувствие. Бегающий от наказания за убийство Ефремов, если раньше и вызывал сочувствие узкой группы братьев по разуму, таким кульбитом лишился даже этой поддержки, во всяком случае, публичной. Такого плевка в общество не смогут себе позволить даже самые отмороженные «звёзды» шоу-бизнеса и театральной богемы. Не потому, что совесть заест, а потому, что умрут рекламные доходы – персонажа с сильным негативным имиджем в рекламу не позовут.

А подставившего клиента адвоката теперь должны приглашать лишь самые неосмотрительные заказчики. Пашаев не понимает, как на самом деле методами судебного пиара спасать клиента от суда и послесудебного репутационного ущерба. Мало того, что оглашать тактику до того, как её удалось навязать следствию и суду, не стоило. Теперь после шумного скандала даже за деньги сделать это будет очень трудно. Скандал не улучшает, а портит репутацию Ефремова, уменьшая шансы на успех дела, и это полностью заслуга Пашаева.

Кроме того, Пашаев работает не в Турции и не в Азербайджане или Саудовской Аравии, где для повышения авторитета надо выпячивать личное богатство путём демонстрации в кадре огромных и дорогих наручных часов в бедной стране (такой прокол уже стоил репутации огромному количеству политиков, почему Пашаев не понимает таких тонких материй?).

Богатство Пашаева дурно пахнет, не вызывая к нему доверия и уважения, и если для него это не имеет значения, то его клиентам ни моральный облик, ни негативный имидж, ни профессиональная некомпетентность Пашаева не должны быть безразличны.

Иметь дело с Пашаевым – это опасность и гарантия напрасных расходов. Чем больше Пашаев старается отмазать Ефремова самыми скандальными изобретениями, тем яснее – он серьёзно некомпетентен, просто разводит клиента на деньги и ему плевать, что будет в итоге. На умных пиарщиков денег пожалели, а мародёры теперь высосут Ефремова до нитки.

Возможно, при таких обстоятельствах это и будет наказанием для Ефремова. Ему не верили, когда он каялся, но либералы и друзья с пеной у рта его защищали. Продолжай Ефремов эту линию, он мог бы через несколько лет реабилитироваться и постепенно вернуться в публичную сферу.

Теперь даже если его не посадят, его так сильно ненавидит страна, что трудно представить, что кто-то пригласит его для работы. Даже либералам его политический и гражданский труп не нужен. Прикосновение к Ефремову теперь настолько токсично, что превышает эффект газа «Новичок», которым англичане траванули Скрипаля.

То, что происходит с Ефремовым – подтверждение знаменитой фразы «наказания без вины не бывает». Когда Глеб Жеглов цитировал блаженного Августина, он не предполагал, насколько универсальной будет эта мысль. Пьющего Высоцкого народ прощал и боготворил. Пьющего Ефремова проклинает и презирает. Мир актёров измельчал пропорционально общему падению нравов общества, бросившегося в капитализм, как самоубийца с утёса. Кумиры теперь оказались ничтожнее толпы, возносившей их на пьедестал.

Единственные, кого в этой ситуации жаль, это семья погибшего и дети Ефремова. Усмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом смотрят они на Ефремова, растратившего самый дорогой капитал – любовь и уважение детей. В этой ситуации уйти от наказания для Ефремова хуже, чем сесть в тюрьму. 

Специально для ИА REGNUM