В Германии прошли выборы, где за место уходящей Ангелы Меркель борются трое — ее преемник в партии ХДС Армин Лашет, исполнявший ее обязанности во время карантина социалист Олаф Шольц и борец за экологию Анналена Баербок. Поскольку ни одна партия не набирает абсолютного большинства, теперь все пытаются просчитать, кто с кем и когда договорится о коалиции и кого назовут новым «железным канцлером». И это — кого, а главное — когда важно и для Германии, и для Евросоюза, и для нас. От этого зависят и наши будущие отношения.
Обозреватель газеты Times Майкл Биньон перечисляют все ошибки Ангелы Меркель на посту канцлера: она пустила в Германию миллион мигрантов — но она же исходила из общеевропейских ценностей; она поддержала «Северный поток — 2» — но она же хотела растить экономику, чтобы всех кормить; она не спасла Грецию в кризисе — но это была не жадность, а рациональность.
Новый канцлер может появиться очень нескоро, и явно он будет результатом переговоров и коалиций. Жизнь после Меркель есть, но никто не может понять какая именно, потому что она была одна за всех. Она, конечно пыталась готовить преемника для Германии, пыталась готовить преемника для Европы. Но хотеть быть главным в Европе и быть главным — вещи разные.
Тиберио Грациани, политолог: «Если Германия — экономический центр, то Франция всегда была военно-политическим, это все-таки единственная на континенте держава с ядерным оружием. Поэтому было логично, что место Меркель достанется в Европе Макрону. Готовила она его к этому? Непонятно. Понятно, что без нее ему будет тяжело».
Как раз сейчас во Франции напряженно пытаются понять: если Меркель уходит, оставляя не просто разрозненную Европу, а Европу, в которой практически у каждого есть претензии и к ней, и к Брюсселю, то будет ли готов новый немецкий канцлер разыгрывать ситуацию на двоих, как разыгрывала она с Макроном, и готов ли он будет в принципе тянуть на себе весь Евросоюз?
Эрл Расмуссен, вице-президент организации «Евразийский центр»: «Момент для Европы плохой — безотносительно ухода Меркель. Их всех вместе могут отправить из-за стола в меню — это уже происходит. Один разрыв сделки Австралии и Франции по подводным лодкам чего стоит. Ведь это не просто унижение Франции — это унижение всего Евросоюза. И заявление Германии о том, что Европа может потерять доверие к американцам, это ведь не просто так».
Эммануэль Леруа, политолог: «Почему Макрон не может понять: Англосаксы — сами по себе, и ЕС, созданный по плану Маршалла, и НАТО, созданное американцами, — это организации, которые просто используют их как рычаг для своих интересов. Никогда французы не были для англосаксов равноправными партнерами. Обама был к Европе равнодушен, Трамп — просто враждебен, Байден — безразличен».
56 миллиардов, потерянных по контракту, даже если они будут как-то компенсированы неустойкой, это не просто удар по французскому бюджету, но и по общеевропейскому. Не только удар по карману, скорее по самолюбию — как раз в тот момент, когда европейцам очень нужно чувствовать себя уверенно.
В британской Times — почти гордое: сделка Лондона с американцами и австралийцами проходила в лучших традициях детективов — только 10 человек в стране о ней знали. Во французских газетах — рассуждения: интересно, нас бросили союзники так же, как афганцев, только мы за самолеты не цепляемся. Глава французского МИД Ле Дриан, главный лоббист французского оружия на рынке, не просто в ярости — он считает происшедшее предательством лично его, потому что глава Госдепа был его личным другом. Теперь их встреча на полях Генассамблеи ООН проходит тихо, без утечек и только после телефонного разговора Макрона и Байдена. Байден признает: ну, наверное, надо было вам пораньше сказать, все-таки деньги на кону были большие.
Макрон прекрасно понимает: не только с ним, не только с Францией, но и со всем Евросоюзом никто не счел нужным посоветоваться, когда создавали англосаксонский оборонительный союз AUKUS. И после этого еще и Борис Джонсон, ушедший вместе с Британией из Евросоюза, достаточно насмешливо, мешая французские и английские слова, посоветовал: да ладно, все в порядке, успокойтесь. И Макрону в этой ситуации очень сложно сохранить лицо.
Майкл Биньон, обозреватель газеты Times: «Буквально такую смесь нужно воспринимать как „да не ведите себя как дети, что за эмоции, Макрон, выдыхай“. Это было умышленное унижение Макрона, Джонсон не мог упустить шанс после Brexit утереть французам нос. И одновременно Швейцария вдруг прерывает с французами переговоры о поставках истребителей Rafale — и выбирает американские F-35».
И это не только удары по карману, когда Франция теряет сразу два контракта, не только австралийский, но еще и швейцарский, и тоже на кругленькую сумму — это большая дыра в бюджете. В американской прессе появляются заголовки, где вспоминают не то, что именно Франция подарила Америке Статую Свободы и поддержала ее в битве за независимость против Британской империи , а то, что Франция — самый старый из американских врагов — они четыре раза между собой воевали
Эммануэль Леруа, политолог: «О колониальных войнах с французами сейчас будут говорить постоянно. Да, сейчас Макрон пообещал Байдену вернуть посла, которого сгоряча отозвал. А ведь такого не было ни когда Франция отказалась поддержать вторжение в Ирак, ни когда американцы не поддержали их вторжение в Суэц. Отзывали лишь однажды — во время Французской революции».
Именно сейчас еврочиновники наперебой объявляют: надо пресмотреть всю стратегию НАТО, американцы нарушили баланс, нам нужно думать о своей собственной безопасности и независимости. Французская Le Figaro рассуждает, готова ли Франция выйти из НАТО после такой пощечины.
То есть как раз сейчас все вспоминают, как 55 лет назад Де Голль, требуя от американцев большего уважения к Франции и ее интересам просто вывел Францию из военного блока НАТО, оставив ее лишь в политическом. Она вернулась в военный блок только в 2009 году при Саркози, которого во Франции называли «американским пуделем», потому что он всегда следовал в американском политическом фарватере. Именно поэтому сейчас главный вопрос — кем себя чувствует в результате Макрон: Де Голлем, как он всегда этого хотел, или все-таки Саркози? Макрон молчит, прекрасно понимая, что каждое его слово вызовет шквал — и непонятно, чем этот шквал закончится. У него самого выборы уже очень скоро — осталось примерно полгода, и он прекрасно слышит, как националисты на призывах «давайте как-то ответим и британцам, и американцам, и австралийцам» завоевывают очки, с которыми они пойдут на новые выборы. Макрон понимает — он может удеражться в кресле лишь как президент, которого слышат и слушают во всем мире. Он молчал все это время, потому что понимает — после слов о «смерти мозга НАТО» именно сейчас он обязан быть жестким, иначе ему не быть первым после Меркель.
Очень тонкая коллизия: пока Макрон молчал, его министры возмущались, их поддержали министры иностранных дел европейских стран и еврочиновники. И реакция американцев — что это у вас за странная солидарность, почему сейчас вы все реагируете, но никто не проявил солидарность, когда Литва получила оплеуху от Китая за сближение с Тайванем и ее поддержали только мы? Да, макрон послал литовцам СМС, но не позвонил, а от Байдена позвонили и пообещали, что НАТО не позволит китайцам обижать Литву. И это уже выглядит как попытка вбить очередной клин между европейцами. И снова — в тот момент, когда решается судьба ЕС.
Именно в этот момент Швеция, Норвегия и Дания объявляют, что тоже создают свой оборонительный союз, потому что очень боятся России. Это даже не вопрос, почему они боятся именно нас, скорее нужно спросить, почему они объявляют о создании союза именно одновременно с англосаксами.
Тиберио Грациани, политолог: «Это все не просто эмоции — европейцы должны понять, что даже Меркель пыталась держать баланс и не делала резких движений. После Меркель начнется большой передел. И все разговоры о европейской независимости, о собственной армии, об уважении со стороны американцев — это все может закончиться».
Оценили 11 человек
17 кармы