Александр Акишин. Повесть
* * *
Усталое от неблагодарной работы солнце давно уже перевалило на другую сторону бездонного небосклона. Горячий воздух растворился в знойном мареве и теперь уже не казался таким обжигающим. Парило...
- Не сойти с этого места к вечеру хлынет проливень! – сверкнул белками черных глаз цыганок. – Не веришь? – раздраженно крикнул он.
«И чего злится? – недоумевал Петя. – Мне вот тоже жарко – спасу нет, и устал так, что в пору лечь и так, не двигаясь, ожидать дождя. Хоть день, хоть три или даже – месяц. Только бы пошел. Но я же терплю...»
- Я тебя, что ли, сманил за ужами? – недовольно пробормотал он. – Сам предложил, а теперь злишься и упрекаешь.
- Я попрекаю?! Ты слышал, чтоб я попрекнул тебя хоть словечком?
- Ну вот, опять начинаешь...
- Ай, отстань! Жара. Как вареный сделался.
- Ну тогда айда на твое озеро. Искупнемся, полегче станет...
- Нет! Так мы не договаривались. Вот споймаем хоть парочку ужей, тогда...
- Ага! Так они тебя и дожидаются. Им, поди, теперь жуть как жарко. Прячутся в тенечке где-нибудь...
- Где ты увидел тень в этой дохлой Степи? – возразил Ваня.
- А много ли им надо? Небось, отыскали перекати-поле, им и довольно. Вань, а почему некоторых людей называют «перекати-поле»?
- Почем мне знать.
- А я знаю, кажется...
- Тогда чего ж спрашиваешь?
- Да так.. Надо же время убить.
- Ты зачем в Степь пошел – время убивать или ужей ловить?
- И вправду думаешь, будто мы словим тут хоть одного завалящего ужонка? Что-то мне не шибко верится...
- Не шибко! – передразнил его цыганок. – А ты поверь. Без этого жить нельзя.
- Без ужей? – хмыкнул Петя.
- Без веры! – с грустью и одновременно укором поглядел на него Ваня. – Эх, человек – два уха. Да если б я не верил, что из меня когда-нибудь артист получится, разве выучился бы я так скоро читать и писать? Конечно, с твоей помощью, - спохватился Ваня. – Но в свою мечту всё равно надо верить.
- А ты это правда про ужей знаешь? Вдруг набрехали про них...
- А вот и нет, вот и не набрехали. Потому что такого не придумаешь, - убежденно сказал он. – А не веришь, так сам потом увидишь. Нам главное споймать хоть одного.
И тут Петя, несмотря на дикую усталость и вялость, разлившуюся по всему телу, расхохотался.
- Перегрелся, что ли? – не понял Ваня.
- Угу! Счас брык и ножки кверху, - заливался Петя.
- Ну чего ты? – хмыкнул Ваня.
- Да так... Знаешь, почему некоторых людей называют «перекати-поле»? – постарался он отвлечь внимание друга. – Потому что они корней лишились. Куда ветер дунет...
- Не смешно! – сплюнул Ваня и подозрительно поглядел на друга. – Совсем не смешно, - хмуро повторил он и, загребая босыми ногами дорожную пыль, побрел дальше.
«Конечно, не смешно, - размышлял Петя. – Смешно другое: утром Ванюшка мечтал о нескольких ужах, потом о парочке, а теперь согласен и на одного. Со смеху можно помереть, да неохота. Да от такого сумасшедшего солнца все ужи давным-давно поиздыхали. Им и есть-то нечего тут, а о воде вон даже трава думать перестала. Вся иссохлась от жажды. Теперь хоть сколько дождей прольет – всё без толку. До будущей весны Степь померла...»
И лишь подумал об этом Петя, как цыганок, едва волочивший ноги, завопил во весь голос, сиганув в придорожную канаву.
- Ты чего? – кинулся за ним Петя. Ему на миг показалось, будто Ванюшка от жары рехнулся. А что, побудешь в таком пекле часика три и готов. Вон как вчера с ним, Петей, случилось... А Ванюшкина голова чем крепче?
- Я ж говорил, говорил! – ликовал Ваня. – Я, брат, слов на ветер не бросаю. Гляди-ка. Ишь ты, думал ловчее меня. Да не тут-то было: ловчее Вани-цыганка нет никого, - хвастался он, удерживая в руках лениво извивающегося ужонка.
- Какой заморенный! – недовольно пробормотал Петя. – Что-то он не очень-то похож на исполнителя серьезных желаний, - усомнился он. – Больно зачуханный. И глаза вон совсем закрыты, того и гляди концы отдаст.
- Сам скорее отдашь, - разозлился Ваня. – Другой спасибо сказал бы, а ты...
- Ладно, не дуйся. Я ж это - от радости. И потом, ты же не виноват, что он такой... не слишком солидный.
- Ты больно солидный! – огрызнулся Ваня. – Вы только поглядите на этого умника! Где ты в этой дохлой Степи сейчас откопаешь порядочного ужонка? Хоть такой поймался... Я, по правде говоря, уже и не надеялся, - признался он.
- Я и подавно...
- А что ужонок с виду не очень показался – не беда. Мал да удал. Для желания сойдет и такой...
- Да уж теперь-то он никуда не денется! Не выпущу. Как миленький будет исполнять желание. А что? Ты, Вань, не думай, я не какой-нибудь жадина и только о своей мечте думаю. Ему у меня будет не хуже, чем в этой Степи. Я и молоком его выпою и хлеба дам.
- Очень ему нужен твой хлеб! Теленок он, что ли. Или овца? Ему мошек подавай, может, и лягушонка захавает или мышку, - со знанием дела рассуждал Ванюшка. – Правда, лягушек у вас в поселке вряд ли раздобудешь. Не беда! Приволоку парочку с нашего озера. А мошек сам наловишь вечером, как солнце сядет...
- Этого добра у нас хватает, - согласился Петя.
- А он прохладный. Попробуй-ка. Не дрейфь, приложи руку.
- А он... не укусит?
- Да ты что, Петушок! Боишься? – Ваня обнажил в улыбке свои белоснежные зубы.
«И чего они у него такие белые? – в который раз позавидовал Ваниным зубам Петя. – Такая пылюга в воздухе, а им хоть бы хны...»
Он осторожно погладил дрожащими пальцами ужонка. Ничего, оказывается, страшного. Его тельце и вправду было гладким и прохладным.
Тем временем Ваня торопливо заправил в штаны рубаху, застегнул две пуговицы – остальные были оборваны – и сунул ужонка за пазуху.
- Уу-оо-аах, - выдохнул он и, закатив глаза, захихикал.
Петя вытаращил глаза.
- Ну ты даешь! Не такой он и холодный. Можно подумать, будто у тебя там льдышка, - кивнул на Ванин живот.
- Да больно щекотно.Может, ты к себе его переложишь? – предложил Ваня.
- Я... тоже ужас как боюсь щекотки.
Ему уже нравился этот ужонок. Чем черт не шутит, вдруг и правда он принесет ему удачу. Но чтоб держать за пазухой... и потом... вдруг он вовсе и не ужонок, а... гадюка? А что? Они в Степи тоже попадаются. Не так, конечно, часто, но всё равно... Правда, у этого по бокам головы два желтых пятнышка, однако осторожность, как говорит мама, никогда не помешает...
- Ну ладно, на сегодня ужей довольно, - зевнул Петя. – Айда поможешь донести его до поселка.
Ваня с подозрением взглянул на друга, хмыкнул, но упрекать в трусости не стал.
«Многие побаиваются всяких там ползучих гадов. Ужи не ядовитые – это всякий знает, а все равно страх не каждый может пересилить. И тут человек не виноват. Ничего, пообвыкнет и Петушок», - рассудил Ваня, а вслух сказал:
- Ты что же по такой жаре прям счас домой поплетешься?
- А что делать? Его ж надо покормить, да и у меня кишки с голодухи сводит. Только это еще ничего. Я пить ужас как хочу!
- Айда лучше к нам. Тут ближе. А до поселка топать и топать. Еще свалишься, как вчера.
- Не свалюсь... – неуверенно возразил Петя.
- Пошли, накупаемся вволю. Потом мамка накормит...
- Да как-то...
Петя не хотел признаваться другу в том, что ему было неловко идти к ним в гости. Он столько раз уже у них бывал... Тетка Магдалина его как родного привечает, а вот Ванюшка у них – ни разу.
Конечно, мама с радостью встретила бы его, но она не хозяйка в доме. А отчим такой скандал закатит – не обрадуешься. Только лишний раз опозорит перед человеком...
- Ты чего замялся? Не нравится, что ли, у нас? Так прямо и скажи. Мы люди – не гордые, - принялся закипать Ванюшка.
- Что ты?! Я с удовольствием к вам прихожу – ты же знаешь.
- Так чего ж теперь?
- Ты-то у нас ни разу не бывал, - как-то само собою вырвалось, а потом не удержался и поделился с Ваней своими сомнениями.
- Ну и что? – безо всяких сказал цыганок. – Я уже не маленький, всё понимаю. Очень надо мне на твоего отчима глазеть!
- Да нет, он вообще-то ничего, - замолвил было словечко об отчиме Петя. Ему было как-то неловко за глаза обсуждать его, пускай даже с другом. – Просто он какой-то подозрительный и немножко жадный, а так ничего...
- Ну а я разве что-то говорю? Я-то его и вовсе не знаю. А мамка твоя – тетка мировая! Моей она знаешь как по душе пришлась.
- Приглянулась? – обрадовался Петя.
- Еще бы!
- И моя вчера всю дорогу о тете Магдалине вспоминала.
- Ну тогда пошли, - запросто пригласил Ваня. – И ничего такого не думай.
* * *
До озера оставалось метров двадцать, когда наши приятели неожиданно столкнулись с гурьбой пацанов. Те были на велосипедах и, по всему видать, только что накупались и теперь возвращались в село. Петя с любопытством разглядывал их. Его не столько заинтересовали незнакомые ребята, сколько велосипеды, ослепительно поблескивающие на солнце полированными рулями, ободьями и спицами.
На миг ему даже показалось, будто в спицах вон того колеса застряло солнце – так оттуда сыпало ослепительными брызгами. Видать, пацаны не только сами накупались, догадался Петя, но и велики свои отдраили от грязи да пыли.
«Да что это с Ваней? – перевел он на друга взгляд. – Ужонок, что ли, его укусил? А вдруг это всё-таки гадюка? Ишь как побледнел Ванюшка...»
(Продолжение здесь)
Оценили 13 человек
32 кармы