Бейте всех, Господь узнает своих

Фразу "Бейте всех, Господь узнает своих" знают даже те, кто отродясь ничего не слыхал про Альбигойский крестовый поход. Да уж, мем вышел что надо: это настолько яркий исторический эпизод, что на Западе фразу даже знают прямо в оригинальном латинском варианте, то есть "Caedite eos. Novit enim Dominus qui sunt eius". Ясное дело, в этой истории всё не так просто, а поскольку я на разные обсуждения натыкаюсь часто... поговорим?

Сконцентрируемся на Безье: городке на юге Франции, что стал первым серьёзным пунктом на пути похода. Крестоносцы добрались до него 21 июля 1209: примерно через три недели после того, как выступили из Лиона.

По тем временам город был хорошо укреплён: у нас начало "тринахи", а это то самое время, когда фортификация в своём развитии опережала средства её преодоления (потому и была возможна та же легендарная оборона Рочестера, о которой фильм "Железный рыцарь" — она случится всего через 6 лет).

Граф Тулузы Раймунд VI, которому скоро предстоит играть ключевую роль в войне на стороне катаров (хотя скорее "против короля"), в тот момент ещё не был исполнен решимости и Безье защищать не собирался. Он вообще был формально на стороне крестоносцев, если уж на то пошло.

Так что проблема защиты города полностью легла на плечи Раймунда Роже Транкавеля, виконта Альби, Амбьяле и Безье. Впрочем, и его на тот момент куда больше волновал Каркассон. Так что в Безье он перед осадой не особо задержался. По большому счёту, город был обречён: стены-то приличные, но их особо некому защищать, а главное — некому толком обороной командовать.

Итак, 22 июля под стенами — лагерь крестоносцев, которыми распоряжается папский легат Арнольд Амальрик. Присутствовал там и Симон де Монфор, но как я и говорил ранее — скорее как "первый среди равных" командиров просто в силу своего авторитета, всё-таки реально воевал на Святой Земле (и тогда, когда большинство крестоносцев до неё не дошли, предпочтя грабить Константинополь).

Попытка местного епископа уладить дело миром ни к чему не привела: он передал защитникам города список катаров, которых было необходимо выдать, но выдавать их никто не желал, разумеется. Не только из какой-то солидарности, но и потому, что люди это были в городе важные. Покидать Безье тоже никто не собирался. Так что в итоге епископ сам бежал от греха подальше.

Отказать жителям Безье в мужестве нельзя: они даже провели вылазку за стены, но всё закончилось быстро, плачевно и предсказуемо. Город взяли без особого труда, и немедленно началась резня. В том числе и знаменитое избиение мирных жителей прямо в церкви Святой Марии Магдалины. Что характерно, по факту этим неблагородным делом куда больше занимались не рыцари, а наёмники из Брабанта, но это не повод снимать с крестоносцев ответственность: они больше переживали о дележе трофеев, чем о судьбе Безье.

А что со знаменитой фразой-то?

Не сказать, чтобы Арнольд Амальрик описывал эту историю без кровожданости. Писал он так:

"Наши люди не пощадили никого, независимо от ранга, пола или возраста, и предали мечу почти 20 000 человек. После этой великой резни весь город был разграблен и сожжен, поскольку божественная месть чудесным образом свирепствовала против него"

Кстати, оттуда и пошла цифра в 20 тысяч жертв. Она, понятное дело, сильно завышена: 20 тысяч — это большой город даже в XV веке. В Безье XIII столетия жило немногим более 10 тысяч человек. Конечно, в город стеклись беженцы из окрестностей, но ведь и перебили далеко не всех: современные историки указывают, что Безье вполне себе продолжил существовать как крупный город немедленно после событий, это далеко не судьба Магдебурга, скажем.

Сугубо навскидку я бы сказал: возможно, убили 5000 человек, едва ли больше. Но и это при тогдашних масштабах, конечно, воспринималось просто ужасной резнёй. Не Тридцатилетка.

А знаменитые слова, приписываемые Амальрику, впервые появляются лишь в сочинениях Цезария Гейстербахского — кёльнского монаха, который написал в жизни много интересного и важного, но в Безье не присутствовал. Да и описал эту историю спустя 20 лет. Так что высказывание очевидно вымышленное, хотя общий дух событий оно и передаёт.

Ко всему прочему, Амальрика вообще едва ли кто-то о чём-то спрашивал. Штурм начали брабантцы, причём по сути дела стихийно, буквально "на плечах" врага, отступающего после вылазки. А дальнейшая резня отчасти спровоцирована была конфликтом наёмников с рыцарями по вопросу трофеев. Маловероятно, что папский легат имел в моменте какой-то контроль над ситуацией.

Но мемы — дело такое. Они тоже никого не спрашивают, возникать им или нет. Так что фраза к аббату приклеилась навсегда. А Безье так и остался самым ярким в массовом сознании эпизодом войны, хотя тоже едва ли этого заслуживает.

Источник 

Интересно? Не забудь поставить оценку и подписаться!