Во что превращают современные школы

Вот мне все говорят: наши школы прекрасно оснащены, отремонтированы (вот посмотрите мониторы, занавесочки на окнах, охранник, видеонаблюдение, решетки, металлические двери), там хорошее питание, и все будет только улучшаться! Учебники нам Сорос напечатает самые что ни на есть распрекрасные! А вы, уважаемые родители, только платите деньги и даже не задумывайтесь, ваших детей «сделают» в лучшем виде!

Но вот чего-то в этой картинке явно не хватает. И я долго не могла понять чего же не хватает? Пока наконец не поняла: не хватает образования. Сильного, полноценного, сложного. Делающего из ребенка понимающего, волевого, мыслящего человека, знающего законы природы и мира, законы исторического развития, ответственного за свое будущее и будущее страны.

А что же нам предлагают?

Жвачку времяпрепровождения. Правильно, а что еще нужно скотине в хлеву-гетто?

И тут попадается мне под руку книга «История папства» Лозинского С.Г. и тааам…

В общем описывается упадок образования в Испании, вызванный особо рьяными действиями иезуитско-инквизиционной партии против науки и образования. Оцените. Вам это ничего не напоминает?

«Некогда пользовавшиеся славой испанские университеты постепенно уступали место иезуитским школам: в Севилье, Валенсии и Алкале закрылись университеты, а в «великом» Саламанкском университете, где в 1535 г. было 7-8 тыс. студентов, через 100 лет Диэго Торрес констатировал «поголовное невежество всех учащихся». Это было неудивительно, так как администрация Саламанкской иезуитской школы убеждала студентов, что «не следует ослаблять себя замысловатыми выкладками и запутанными доказательствами геометрии… Пользу математики мы видим на примере алхимии, которая учит только подделкам».

В 1771 г. та же школа публично запретила преподавать теорию Ньютона, «чья система не согласуется с божественным откровением». Не без основания французский посол Сен-Симон констатировал, что «в Испании наука — преступление, а невежество — добродетель». Английский представитель в Мадриде утверждал, что обыкновенное образование англичанина сделало бы его в Испании ученым.

Когда представитель буржуазных интересов Энсенада пытался поднять дело образования, то должен был прийти к выводу, что в Испании нет ни профессоров, ни учителей, заслуживающих этого названия; нет географических карт, и никто не умеет их составлять; нет кафедр государственного права, физики, анатомии и ботаники, и чем человек больше учится в Испании, тем невежественнее и суевернее он становится, так как под именем науки и философии ему преподносится здесь нечто такое, что противоречит и науке, и философии.

Упадок общественной мысли в Испании не мог не отразиться на всей жизни страны; никто в Испании не мог построить корабля; никто не умел оснастить его, когда он был построен: те немногие суда, какими обладала еще Испания в начале XVIII в., были настолько непрочны, что не могли выдержать огонь своих собственных пушек. Когда во второй половине XVIII в. передовая часть господствующего класса пыталась двинуть Испанию по пути экономического, политического и умственного прогресса, то пришлось обратиться за помощью к иностранцам.

Ирландцу О’Рельи был вверен надзор над пехотными школами; француз Геден стал во главе морской академии; французу Марицу поручено было артиллерийское дело; итальянец Газола ведал арсеналами и т. д.

Эксплуатация естественных богатств страны также оказалась не под силу испанцам.

Знаменитые кобальтовые копи (в Арагонии) были в руках немцев, а для использования ртути алмаденского рудника пришлось после долгих колебаний вызвать немецких рабочих, так как ирландец Боульс доказал, что Алмадену грозит гибель, если в нем не будут работать квалифицированные рабочие. Во главе шерстяной промышленности находились голландцы, а Национальный банк был организован французом Кабарюсом. Даже «министры-преобразователи» рекрутировались из иностранцев: Уолль, Гримальди и Эскилаче сменяли друг друга».

Да-да… ни карт, ни кораблей…

+