Александр Росляков. Тупик капитализма в России: так жить нельзя – и все-таки живем...

Вот три сюжета из разных областей нашей жизни, но под одним грифом: «Так жить нельзя» – как назывался еще фильм-приговор Советскому Союзу Говорухина.

Про первый уже все слышали: Минсельхоз РФ хочет передать Узбекистану 1 млн. га наших запущенных земель. 23 субъекта федерации за то руками и ногами, а всего таких не нужных, выпавших из былого оборота гектаров, по словам замминистра сельского хозяйства РФ Сергея Левина – 8-13 миллионов. Но наши ура-патриоты, плодящие свой дружный, переплюнувший уже советский одобрямс, хоть стань власть шлепать консервы из людских младенцев, рукоплещут:

«Эти земли все равно валялись впустую, работать на них россиян не затащить, а так фактически за восстановление чужими руками своих угодий еще получим миллионы с Казахстана!»

Ну да, держите карман шире! Получим то, что уже получили в Сибири от Китая, ведущего там вырубку лесов: опустошение и разор, фактическое отторжение наших когда-то территорий. Но это неизбежно при таких, как нынешний сельхозминистр Дмитрий Патрушев, сынок путинского кореша Николая Патрушева, выпускник Академии ФСБ, дня не работавший по профилю до получения в кормление сего поста. Ему все наши земли будут лишними, он же наверняка думает, что булки на деревьях растут, а свинина и говядина – на складах Ашана...

Другой сюжет – об остановке на Алтае, в Томской области и Забайкалье авиаперевозок по местным маршрутам из-за новых требований к безопасности. А дальше под закрытие идет фактически вся малая авиация большой страны: из 2,2 тыс. площадок в ней только 165 подходят под новые нормы, введенные постановлением Правительства № 1603. Директор горно-алтайского аэропорта Сергей Круглов говорит, что население трепещет: грядет зима, на перевалах снег и лед, на колесах не проехать...

В малых аэропортах теперь нужно установить специальные ограждения с сигнализацией, системы связи, оповещения, сбора и обработки информации, набрать штат групп быстрого реагирования (контроль, досмотр, охрана), организовать круглосуточное патрулирование и осмотр взлетно-посадочной полосы... Цена вопроса – 13-50 млн. руб. для каждого аэродрома (в зависимости от местных условий), но таких денег почти ни в одном субъекте нет, и правительство их не дало. «Планируемый срок вступления в силу новой редакции требований – 1 марта 2022 года», – сообщили в пресс-службе Минтранса. Но якобы несоответствие малого аэропорта требованиям постановления еще не приведет к запрету на эксплуатацию, утешили там же. К этому могут привести лишь неоднократные нарушения...

Но в чем смысл новации – оставить широку страну родную вовсе без внутренних крыльев, чтобы еще пуще подстегнуть народ к побегу с территорий, освобождаемых для Китая, Казахстана и других? Думаю, это все же следствие, а причина – в желании выслужиться перед диктатором, маниакально озабоченным на старости наведением кругом строгого режима. Главное – прокукарекать в подобострастном ключе, а там хоть не рассветай! Вот темень надо всей далекой от Москвы Россией и сгущается...

И третья новость. Суд закрыл, сославшись на гостайну,

процесс по замученному в СИЗО «русскому Илону Маску» Валерию Пшеничному, автору уникального проекта по управлению ремонтом кораблей на расстоянии. Успешно работая во главе компании, занимавшейся по заказу завода «Адмиралтейские верфи» разработкой 3D-моделей подводных лодок, в начале 2018 года он обнаружил у себя после выхода из отпуска нехватку 100 млн. рублей. Заподозрил в краже замещавшего его прохвоста, написал об этом заявление в полицию, но в силу неисповедимых причин был сам арестован – а 5 февраля 2018 года найден в камере мертвым. Начальство СИЗО объявило, что впал в депрессию и повесился, когда из камеры вывели всех сокамерников. Но повторная экспертиза, на которой сумели настоять родные, показала следы пыток: десятки резаных ран, кровоподтеков и меток от электротравм. И еще следы изнасилования. И что к своей удавке он не прикасался.

Но на закрытом процессе будут разбирать не убийство Пшеничного – а его мошенничество, о котором он, выходит, сам и написал в полицию. А по убийству – тишина. Дело о «доведении до самоубийства», расследуется до сих пор. Кому принадлежит семенная жидкость, изъятая в заднем проходе жертвы, следствие так и не смогло установить – хотя в СИЗО все заключенные и сотрудники наперечет. День открытых дверей 5 февраля, что ли, проводили? В ответ на требование сына убитого возбудить дело по убийству его отца – против него самого возбудили уголовное дело по соучастию в мошенничестве аж в 2015 году, хотя тогда он еще учился в ВУЗе...

Что объединяет все эти три сюжета? Ощущение какой-то неистовой деградации, пронзающей их, как вертел тушки. Тут явно не ошибки аграрной, транспортной или судебной систем, а жестокий распад их в силу несовместимости архаичной диктатуры – пока есть Путин, есть и Россия! – с современным техническим и гражданским укладом. Мы откатываемся в том и сем в архаику, реанимируя приметы дремучей инквизиции, барства дикого и холопства лютого – и это неизбежно ведет к поломкам настроенной все же на более передовой лад инфраструктуры.

Становится все очевидней это же «Так жить нельзя!» А как можно и нужно? И почему из советского «Так жить нельзя!» мы выпрыгнули легко, а из нынешнего не можем выйти ни в какую?

Потому что тогда перед глазами маячила легкая (как всем казалось) альтернатива проваленному нами советскому строю: убрать постылые запреты на спекуляцию, валюту, зарубеж – и разрешить всем грабить всех. А невидимая руку рынка все сама путем отрегулирует! Тому многие верили в душе – почему и пальцем не пошевелили против истребления советских остатков и расстрела последнего их оплота Дома Советов.

Но оказалось, что успешный, с человеческим лицом капитализм требует куда большей личной отдачи, чем более терпимый к душевным лодырям социализм, чего многие не хотят понять и по сей день... Главное же в том, что в наш дикий капитализм мы просто упали, а назад в советский социализм, как и вперед, в социализм образца развитых западных стран, надо подниматься, восходить – на что ни сил, ни воли нет. И потому даже при полной ясности, что так жить нельзя, мы продолжаем именно так, по наклонной и катиться вниз, и жить...