Александр Росляков. Эпитафия социализму: как мы его профукали – и почему необратимо

Социализм – это когда «Лукулл угощает Лукулла». Иначе говоря, когда народ работает на народ – а не на брезгующих жить в одной стране с ним олигархов.

Почему же тогда мы сами путем молчаливого согласия с рыночными реформами Гайдара и дележом страны на частные угодья через ваучеры Чубайса ринулись в капитализм, делящий всех на лукуллов и аллоброгов? Вторые – это те нищие данники, не смевшие сесть за больно щедрый стол римского патриция, которых он и успокоил его крылатой фразой о самоугощении.

Я хорошо помню настрой российского народа той переходной в нынешний капитализм поры. Позади – продуктовые карточки, дефицит всего; сейчас – первые частные ларьки, где «все есть»: от ликера «Амаретто» до любых джинсов, дубленок и чуть не мерседесов, были б деньги; впереди – посул этих денег через ваучеры. И массы, не голодавшие и не нагие, имевшие лишь некоторый товарный недобор, не на шутку увлеклись такой идеей: путем сказочного рынка с частной собственностью обогатиться без малейшего труда. Сколько де поколений наших предков поливали потом эту землю, воевали за нее – ну так, как я написал в своем стишке тех пор:

Пора и отдохнуть бы трошки,

Пора на вольные харчи:

Медовый пряник, с лапоть ложка,

Царева дочка – белы ножки,

Да двинуть к морю на печи!

То бишь получить на чубайсов ваучер свой законный дивиденд с трудов праведных отцов и дедов, наивно гнувших выи на этот общий котел. Да, все подспудно понимали, что этот ваучер – не просто премия, а эдакая расписка кровью на дьявольской бумаге, по которой ты становишься участником некой большой игры на деньги и имущество. Но где наша не пропадала, авось я лично выиграю, если даже остальные пролетят!

Верное дело для тех иждивенцев, в которых за 70 лет абсолютного послушания начальству и удаления от выбора в любых выборах и в политике превратился наш трудовой народ. Вот характерный эпизод из той же серии, постигший моего друга юности – одаренного поэта, публиковавшегося в лучших журналах, но иждивенца до мозга костей. Он жил вместе с отцом, крайне сметливым государственным евреем, который в членах советского антисионистского комитета катал по всему миру, меняя там наши водку и икру на джинсы и дубленки. Друг жаловался, что такой отец под боком, при всей их любви друг к дружке, сбивает его с поэтического вдохновения – и однажды папа подарил ему кооперативную квартиру в царском доме на Соколе. На новоселье я сказал: «Ну, чтобы тебе писалось тут взахлеб и без помех!» – «Дай-то бог, дай-то бог!» – воздел друг руки к небу. И за несколько месяцев продул эту квартиру в карты.

Я тоже провел несколько бессонных недель у друга за карточным столом, в который быстро превратился его письменный. Но покончил с дьявольским пороком навсегда после такого случая. Как-то поутру, после трехсуточной игры возвращаюсь домой, беру в руки свежую газету «Правда», которую тогда все получали, и читаю заголовок на первой полосе: «Стройки в Западной Сибири». Но так как мозг убит бессонным делом, не могу понять, почему в Западной Сибири ходить надо с тройки, а не с семерки или туза, почему об этом пишет «Правда»? Потом все понимаю наконец – и в ужасе даю себе зарок, который уже не нарушил никогда.

А друг, имевший мизерный литературный заработок, предвосхищая наших ваучерных приватизаторов, сосчитал, сколько квадратных сантиметров было в его квартире, оценил каждый в 3 копейки. Вот эти сантиметры на кон и ставил. Мол когда еще хотя бы угол в коридоре проиграется – еще и вовсе выиграется! А проигралось все довольно быстро – после того, как в игру вошли некие дядьки с полными бумажниками, давшие другу сперва, что называется на их жаргоне, «подержаться за деньги».

Вот точно такой же оказалась в 1991-м и вся наша страна – с подаренным ей предками, как квартира моему другу, социализмом. И вместо того, чтобы жить в нем, трудом преумножая свои блага – давай переводить в копейки сантиметры. Тут те же лихие дядьки дали всем «подержаться за ваучер» – и следом обобрали, превратив нас в этих нищих и податных аллоброгов.

Как выехать из этой унизительной ловушки?

Есть два пути: долгий и быстрый. Первый – это путем всех развитых стран начать отстаивать свои права: прежде всего – на выборы не из одного, потом на зарплаты, пенсии, медицину и прочие блага жизни. Так называемый «буржуазный путь», от которого многие, особенно выходцы из социализма, эти политические иждивенцы, вовсю воротят нос. Дескать еще чего! У нас и так все было, пускай просто ложат взад! И это – уже второй путь, быстрый: чтобы сам Лукулл вернул все нечестно им нажитое честным аллоброгам. И, как говорится, tercium non datur.

Понятно, что при таком массовом настрое не видать нам сносной жизни еще долго. А вот те же продуктовые карточки для этих неудельных аллоброгов – можем увидеть снова скоро. Председатель комитета Госдумы по промышленности и торговле Владимир Гутенёв объявил, что их пора ввести для стимулирования потребления своих продуктов и поддержки малообеспеченных семей. Поскольку цены как с цепи сорвались, а доходы растут только у Лукуллов, бороться с которыми нипочем не желают наши аллоброги: дескать «мы только работаем и рукоплещем», а «они» пусть честно занимаются политикой!

Но не хотят знать советские последыши, что это разделение трудов не с неба пало, а было добыто миллионами героев, сложивших свои головы за тот социализм, который иждивенцы попросту продули в ваучеры. И чтобы это повторить, нужно опять идти на баррикады и под пули – хоть «буржуазным», хоть каким еще путем. Сама по себе хорошая, даже сносная жизнь, когда партийные или капиталистические хозяева, владеющие средствами добычи сырья и производства, не обдирают беспощадно аллоброгов – не придет. И никакой Грудинин, Платошкин или Навальный не принесет ее на блюде.

Пока человек не станет сам борцом за свое счастье, не видать ему его как своих ушей. Потом потомки опять смогут поколение-другое катиться по инерции – но в развитых, не чета нашей, странах граждане понимают, что катиться под гору нельзя ни при какой погоде, даже самой безмятежной.

Карабкаться верх надо всегда.