О Георгии Алексеевиче Ткаче вы не найдете никакой информации в интернете. Да и я бы не знал об этом человеке, если бы мне не написал его правнук, Юра. Есть текст, есть видео - кому как удобней.
Смотреть:
Юра сам, кстати, непосредственный участник Афганской войны. Именно Юра поведал мне об удивительной судьбе своего прадеда. С тех времен осталось только две фотографии Григория Алексеевича.
Георгий Алексеевич Ткач в центре
У Юры неплохой литературный слог, поэтому история его прадеда выглядит художественной, но, тем не менее, в ее основе лежат реальные события, рассказанные когда-то Юре, его родственниками. Эту историю, в силу некоторых обстоятельств, я разбил не две части, которые выйдут друг за другом...
Детство свое я часто проводил у бабушки Маши и дедушки Миши в деревне, начиная с годовалого возраста. Помню, как играя однажды летом с троюродной сестрой, моего же возраста (было нам тогда 7-8 лет) рылись мы в садике за домом, у засохшего большого дерева и, вдруг, наткнулись на старые гильзы. Их было так много, что без труда мы наполнили большое ведро, а гильзы все не кончались. Почти волоком притянув ведро с необычной находкой во двор, наткнулись на дедушку, ремонтирующего клетки для кроликов.
Дед совсем не удивился необычной находке! Он знал, что там, у дерева за хатой в октябре 41-го была пулеметная точка и проходила линия окопов. И уже за обедом, уплетая вкусный борщ за обе щеки я, впервые, услышал историю от Федоры Ильиничны (моей прабабушки), историю о моем героическом прадеде Георгии Алексеевиче, который имел непосредственное отношение к такому сильному засорению "вышнэвого садка" за хатой. Жаль, многое из того, что рассказывала прабабушка уже забылось, но кое-что, уже в зрелом возрасте, дополнилось воспоминаниями моего родного отца.
Георгий Алексеевич Ткач слева, в белом
Георгия Алексеевича знали и уважали все жители села еще до революции. Приезжая в отпуск, бравый унтер-офицер всегда был желанным гостем в любой семье, да и родственников, родных, двоюродных братьев и сестер было немеряно (более 20!), только в Нижне-Сыроватской волости.
Были у него роскошные усы и на груди поблескивали награды. Хоть и был он небольшого роста, но отваги и смелости был не дюжей! Не один раз приходили известия в село, о его гибели и пропажи без вести, но он, словно птица Феникс, или Кащей Бессмертный (кому, как нравится), чудесным образом появлялся в селе опять в очередной отпуск. Федора Ильинична уже попривыкла к его "смертям" и смиренно ждала писем от ненаглядного мужа. Так было до конца 1916 года. Внезапно письма прекратились, а спустя пару месяцев пришла и похоронка с очередным "Георгиевским крестом" с пометкой "награжден посмертно". Скоро грянула и революция, все закрутилось-завертелось и перевернулось вверх тормашками.
Царские офицеры стали врагами народа, а царские награды, из символов мужества, чести и отваги, превратились в символы презрения и особой пролетарской ненависти. А писем все не было, как вестей и мужа Георгия.
Постепенно возвратились с фронта два двоюродных брата, израненные, но живые. И, спустя несколько месяцев один из них признался, что во время Брусиловского прорыва слышал, что пулеметную роту, в которой служил Георгий старшим унтер-офицером, оставили на прикрытие во время отступления, на верную смерть, задержать наседающих немцев хоть на пару часов, чтобы занять оборону и окопаться. И, якобы, никто из них не вернулся, а немцы появились только спустя сутки! Сам он был ранен и уже находясь в госпитале слышал об этом эпизоде, но подробностей никто не знал.
Надо отметить, что пулеметные подразделения "Максимов" в царской армии были элитными, как правило, резервом высшего командования, особого подчинения и использовались на самых опасных направлениях и в исключительных случаях. Служили в них самые "крутые" и опытные солдаты, а про офицеров, так и говорить нечего. В роте было 8 пулеметов, по два на взвод. Часто один унтер-офицер командовал сразу двумя взводами…
Шли месяцы, минул год. Надежда на очередное воскрешение таяла - ни кровинушки, ни могилушки. Н И Ч Е Г О! Только клочок бумажки, несколько фотографий и Георгиевский крест! Да четверо деток…
На фото Ткачи, 1958 год. Низ слева направо: Михаил Георгиевич(1907-85, второй сын Георгия), Федора Ильинична (жена Георгия), Мария Митрофановна (1910- 2011, жена Михаила), Я, Юрий Николаевич (1958, правнук Георгия). Верх: Николай Иванович (1929 - 2018, внук Георгия, мой отец), Ольга Васильевна (Кольцова), (1937, моя мать)
Сколько времени минуло, Федора Ильинична и сама не помнит, но вот, однажды, хлопоча во дворе по хозяйству, услышала она странный гул на улице. Забор был невысокий и улица далеко просматривалась. Внушительная толпа людей двигалась в ее сторону, а впереди, со всех ног, летела к ее дому стайка ребятишек.
Что они кричали стало понятно, когда распахнулась калитка и трое самых резвых мальчишек, увидев мою прабабушку, наперебой заорали: "Воскрес! Воскрес! Живой! Живой!". Она, не веря своим ушам, бросилась навстречу толпе, еще не веря своим глазам, тонущих в слезах, уже узнала среди лиц людей, знакомые родные усы её Кащея Бессмертного! Бросившись мужу на шею, она и не заметила, что одна рука его стала немного короче, а пальцы, хоть и были все и на месте, но совсем не двигались.
В тот день гуляли всю ночь. Сошлись многочисленные родственники, соседи да и почти все село. Все жаждали услышать историю воскрешения из первых уст, которая обещала быть покруче истории Иисуса Христа, воскресшим которого мало кто видел, а здесь свидетелями было сразу целое село!
Фото сделано в 1959 году. Многие жители Нижней Сыроватки (соседи и родственники) знали и помнили Георгия еще живым! Крайняя справа - моя прабабушка Федора (жена Георгия), рядом бабушка Маша.
Первая Мировая мало чем отличалась от других средневековых войн. То же, массовое истребление людей с обеих сторон. Люди для полководцев, зачастую, просто пушечное мясо! Главное П О Б Е Д А любой ценой! Людей гнали толпами. Начиная с 1900 годов особым оружием массового уничтожения стали пулеметы Максима ("Максим"), благодаря огромной скорострельности и кожуха-емкости с жидкостью для охлаждения ствола.
Россия закупала эти пулеметы, приобретая их за огромные, по тем временам, деньги - 3000 рублей за штуку. Патронов на один час боя шло немеряно, почти подвода. Русская смекалка мгновенно модернизировала и совместила приятное с полезным: выбросила тяжелый лафет, заменив колесами и поставили его на тачанки, которые могли перевозить и иметь всегда большой БК, а уже пустыми быстро покинуть поле боя. Пулеметные подразделения были выведены в отдельные группы особого подчинения. В одном из таких элитных подразделений и служил старший унтер-офицер Ткач Георгий Алексеевич.
Щемили наши австрийцев сильно, прорвали боевые порядки и далеко углубились в их тылы. Но пришла им подмога от регулярных и хорошо обученных немецких войск. Шли немцы колонной, походным маршем, а когда головной дозор натыкался на русские войска и завязывал бой, быстро разворачивались по фронту и сминали сопротивление при поддержке артиллерии.
Потом опять в колонну и вперед, не давая передышки и возможности организовать оборону и отрыть окопы.
Дорога проходила между двумя невысокими сопками. Позиция была очень удобной для небольшого отряда. Там и решили оставить роту пулеметов "Максим", с задачей задержать немцев, хотя бы на три часа, чтобы основные силы смогли окопаться и организовать качественную оборону.
Командир роты с четырьмя пулеметными расчетами остался на одной сопке, на другой старшим назначили опытного (почти 10! лет боевого стажа) ст. унтер-офицера Ткача Георгия, получившего совсем недавно очередной крест "Георгия". На вершинах сопок быстро выкопали большие ямы и бойницы для "Максимов" по кругу, в центре свалили кучу патронов, по бочке воды для охлаждения стволов и ускакали забрав даже тачанки. Все понимали, что оставили их на верную смерть! Расчеты прильнули к пулеметам и стали ждать. Видно было далеко - ровное поле, куда не глянет глаз. Подходи, хоть по одному, хоть ротами, хоть полками! Хватило бы только патронов!
Ждать долго не пришлось, даже чайку не успели хлебнуть, как на дороге появился головной дозор. Шли не таясь, уверенным быстрым шагом, около полусотни, и пешие, и на конях. От командира роты прибежал посыльный. "Пропускаем за сопки. Пару пулеметов на фланг. Огонь по команде!". Выставили наблюдателя, который внимательно наблюдал за приближающимся врагом из небольшого куста. Не успел дозор подойти к сопкам, как показались и основные силы. Да, тихо не получиться, придется открывать огонь одновременно по всем и теперь в приоритете основная колонна и дозор надо пропускать глубже в тыл. Георгий дал команду вернуть один пулемет назад, на основное направление. Затаились. Немцы остановились между сопок, словно предчувствуя неладное.
Постояв на дороге пять минут и не заметив никакого движения, двинулись дальше - основная колонна приближалась быстро, наступая на пятки. Ударили с двух сопок почти одновременно. Два пулемета с дозором расправились быстро, отстреляв по пару лент. Они даже не успели от неожиданности разбежаться с дороги и понять, что случилось. А из основной колонны некоторым удалось спастись. Не сделав даже попытки оказать сопротивления, они стремглав бросились в стороны, уходя из под плотного, смертоносного, огня. Спустя пятнадцать минут все стихло, только дымились нагревшиеся от интенсивной стрельбы стволы пулеметов. Вся дорога была усеяна трупами. Проехать по ней было уже нельзя. Теперь можно было и перекурить, и чайку попить, и, даже, перекусить, но в первую очередь заменили воду, остудив стволы. Ни один пулемет сбоя не дал!
Георгий смотрел в бинокль вглядываясь в даль. Немцы разворачивались, готовясь наступлению..... Да-а, видимо, скучать не придется, но перекусить самое время!
Но, как выяснилось, перекусывать-то особо было и нечем! Все запасы остались в тачанках. Все же кое что наскребли по сусекам, на два взвода буханка хлеба, да ломоть сала с парой луковиц. Жевали медленно, как бы запоминали вкус на всю оставшуюся жизнь...
Первый снаряд лег с недолетом. Опыт боевых действий был большой и Георгий понимал, сейчас начнется! Куда? Укрытий не готовили! Решение пришло мгновенно: "За склон сопки!"
Бьют почти прямой наводкой, можно укрыться в мертвой зоне. Он выглянул и в бинокль отчетливо увидел дымок - второй пристрелочный выстрел. "Ложись!" Снаряд прошелестел почти над головами разорвавшись далеко сзади, обозначив границы мертвой зоны. "Все за сопку! Пулеметы с собой!" Бойцы в мгновение ока покинули позицию, утаскивая пулеметы и несколько десятков коробков с лентами патронов (так, на всякий случай). Быстро пробежав по склону сотню метров залегли...
В третий раз прилетело сразу больше десятка. Почти все разорвались на вершине холма, хотя было и пару перелетов. Было хорошо видно соседнюю сопку. Там замешкались, успев захватить только два пулемета из четырех. В бинокль было видно как перевязывают раненых. Пока только трое и, вроде, не тяжелые! Разрывы слились в сплошной гул, снарядов не жалели - утюжили по полной программе! Солдаты поняли свою неуязвимость и уже через пять минут повылазили из щелей и собравшись в небольшие группки перекуривали, посмеиваясь над нерадивым врагом. Только Георгию было не до смеха - не пропустить бы начала атаки!
Вот и затишье. "На позиции, к бою!" - прокричал Георгий, первым поднимаясь в окоп, по которому взрывами разбросало пулеметные ленты. Снаряды наделали столько бойниц, что можно было поставить еще пяток пулеметов, но их было только четыре, пока без потерь! Он осторожно выглянул из-за бруствера и обомлел! Столько немцев он еще не видел за всю свою военную жизнь. Они были везде, сколько видели глаза. Солдаты шли быстро неровными линиями, уже можно было различить офицеров. Еще каких-нибудь 100 метров и они у подножья холма!
С соседней сопки застрекотали пулеметы, медлить было нельзя! Стрелять мимо тоже! Георгий осторожно отстранил младшего унтера от пулемета. Выставил прицел, одновременно давая команду на все расчеты, поймал в прицел силуэты и нажал на гашетку. Ленты улетали одна за одной! По защитному бронированному листу с громким визгом цокали пули, если залетит в прорезь прицела, сразу верная смерть, зато мучатся не будешь! Так и патронов не напасёшься! Стой! Прекратить огонь! Стрелять прицельно короткими очередями! Георгий оглянулся - бойцы лихорадочно набивали патроны в пустые ленты...
Уступив место младшенькому, который обиженно сидел в сторонке, взяв бинокль, он опять осторожно выглянул. Все поле было усеяно немцами. Сколько же их там? Тысяча? Две? Пять? На соседней сопке, метрах в тридцати-сорока от вершины лежало несколько десятков трупов. Вот резвые какие… Были!
Георгий внимательно посмотрел в бинокль. Кое-где видно было едва заметное движение - это отползали раненые. Вдруг глаз заметил полосу дыма. "Ложись!" Крик заглушил пронзительный свист снарядов. Спустя секунду, сразу два снаряда разорвались прямо на бруствере. Пулемет, из которого только что стрелял Георгий пролетел совсем рядом, обдав лицо жаром и по самый фартук воткнулся в рыхлую землю.
"За сопку!", на бегу заорал Георгий, едва слыша свой голос. Взбираясь на задний бруствер ямы, он наткнулся на тело, присыпанное землёй. Рука слегка подергивалась, живой, мелькнула мысль. Он схватил за руку и, что есть силы, потянул за собой переваливаясь за бруствер. Кто же это? Георгия прошиб холодный пот! Головы не было! Из разорванной шеи пульсациями выбрасывало кровь.....Он узнал его по медали - пальцы руки младшенького сжались, намертво прихватив рукав гимнастерки, словно цепляясь за этот мир…
Рывком высвободив свой рукав, Георгий кубарем скатился по склону, подальше от разрывающихся снарядов. Две пары сильных рук подхватили его и затащили в ямку.
Обстрел закончился через полчаса. От четырех расчетов в живых осталось только девять человек, почти все с легкими ранениями. На Георгии же не было ни одной царапины, легкая контузия не в счет! Бойцы уже успели перевязать раны и несколько раз перекурить. Перед смертью не накуришься!
Продолжение следует...
Оценили 2 человека
3 кармы