Князь Александръ Михайловичь Голицынъ

Отрывок из книги Д.Н. Бантыш-Каменского "Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов", посвященный князю Александру Михайловичу Голицыну, третьему сыну русского полководца и соратника Петра Великого. 

Книга была написана дореформенным шрифтом, что может показаться жутко неудобным, но это не так, скорее наоборот, благодаря написанию, проникаешься той эпохой, тем временем... 

В принципе, есть мысль закопипастить книгу в журнал, начав с самого начала, но в ближайшее время вряд-ли....     

25-й Генералъ-Фельдмаршалъ Князь Александръ Михайловичь Голицынъ

Князь Александръ Михайловичь Голицынъ, третій сынъ славнаго Полководца временъ Петра Великаго, родился 17 Ноября 1718 года и на тринадцатомъ своего возраста лишился отца{290}. Записанный въ солдаты, по тогдашнему обыкновенію, онъ въ самомъ нѣжномъ возрастѣ посвятилъ себя служенію Отечества, но желалъ имѣть наставника достойнаго и избралъ Принца Евгенія, командовавшаго на Рейнѣ Австрійскою армiей (1735 г.). 

Подъ знаменами Героя XVIII столѣтія, юный Голицынъ выступилъ на военное поприще, стремясь за славою для поддержанія имени, уважаемаго въ Европѣ. Возвратясь въ Россію, онъ отправился въ Константинополь (1740 г.), въ свитѣ нашего Посла Александра Ивановича Румянцова, будучи Капитаномъ Гвардіи. Вскорѣ Князь Александръ Михайловичь пожалованъ Камергеромъ Высочайшаго Двора и опредѣленъ Полномочнымъ Министромъ въ Саксонію. Доселѣ онъ болѣе занимался дипломатическою частію, нежели военною, успокоивая нѣжную родительницу свою{291}, хотя и былъ произведенъ (1744 г.) въ Генералъ-Поручики; но когда она скончалась (1757 г.), Голицынъ полетѣлъ на поле чести, желая раздѣлить опасности и славу соотечественниковъ. 

Онъ овладѣлъ городомъ Торномъ (1758 г.); командовалъ лѣвымъ крыломъ нашей арміи въ сраженіи при Франкфуртѣ на Одерѣ и, если предводимые имъ полки, составленные изъ рекрутъ, не выдержали сильнаго натиска непріятеля: то единственно потому, что Голицынъ былъ тогда раненъ, принужденъ сдать команду другому{292}. Импероатрица Елисавета Петровна пожаловала ему за ратные подвиги орденъ Св. Александра Невскаго и чинъ Генералъ-Аншефа. По прекращеніи военныхъ дѣйствій противъ Пруссаковъ (1761 г.), онъ принялъ начальство надъ войсками нашими, расположенными въ Ливонiи.

Когда вступила на Престолъ Императрица Екатерина II, Князь Александръ Михайловичь удостоился получить въ день Ея коронованія (1762 г.) орденъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго; потомъ помѣщенъ въ число Генералъ-Адъютантовъ и Членовъ Совѣта, учрежденнаго при Высочайшемъ Дворѣ, Довѣренность къ нему Государыни примѣтнымъ образомъ возрастала: онъ имѣлъ свободный пріѣздъ во Дворецъ, нерѣдко угощалъ у себя Обладательницу Россіи. Въ исходѣ 1768 года послѣдовалъ разрывъ съ Турціею, и Екатерина ввѣрила первую армію противъ Оттомановъ Князю Голицыну, вторую Графу Румянцову. «Желаю ему счастiе отцовское», писала Императрица о Голицынѣ къ Графу Салтыкову.

15 Апрѣля 1769 г. Князь Александръ Михайловичь перешелъ Днѣстръ и 18 числа подступилъ къ Хотину. Корпусъ Турецкій изъ сорока тысячь человѣкъ, находился подъ командою Карамана Паши и былъ расположенъ лагеремъ въ ретраншаментѣ подъ самыми пушками крѣпости. Устроивъ батареи, Голицынъ атаковалъ непріятеля, не взирая на сильный отпоръ его, и артиллеріею своей сбилъ всѣ Турецкія орудія, обратилъ Музульманъ въ бѣгство: иные удалились въ Хотинъ, другіе во внутренность Молдавіи и къ Бендерамъ. Россіяне гнались за Турками не только въ предмѣстье, но и до палисада самой крѣпости. 

Три знамя, семь пушекъ и весь лагерь непріятельскій были трофеями того дня. 

Довольный одержанною побѣдою и безъ осадной артиллеріи, Князь Голицынъ переправился, 21 Апрѣля, за Днѣстръ къ тяжелому своему обозу; ибо оставленныя имъ мѣста были совершенно раззорены невѣрными. Онъ занимался обезпеченіемъ войскъ своихъ по части продовольствія, пополнялъ полки, когда получилъ вѣрное извѣстіе, что Турки и Татары Крымскіе, сосредоточивъ силы свои у Хотина, намѣреваются ворваться въ Польшу и присоединиться къ Конфедератамъ. 

Отряженный отъ него храбрый Генералъ-Маіоръ Князь Прозоровскій{293}, 19 Іюня разбилъ двадцатитысячное Турецкое войско, переправившееся у этой крѣпости на лѣвый берегъ Днѣстра и старавшееся проложить себѣ дорогу къ Каменецъ-Подольску. Для предупрежденія новыхъ покушеній непріятеля, Главнокомандовавшій рѣшился занять прежнюю позицію и, послѣ нѣсколькихъ удачныхъ битвъ, явился подъ стѣнами Хотина, вытѣснилъ, 2-го Іюля, Турокъ изъ ихъ укрѣпленіи, бомбардировалъ нѣкоторое время крѣпость и держалъ оную въ блокадѣ. 

Между тѣмъ многочисленныя Турецкія и Татарскія войска, поспѣшавшія на помощь къ городу подъ предводительствомъ Сераскира Молдованжи Паши и Хана Крымскаго, расположились въ окрестныхъ мѣстахъ, укрѣпленныхъ самою природой и почти неприступныхъ. Армія наша не нуждалась въ продовольствіи, но не имѣла фуража, и Голицынъ, во вторый разъ, рѣшился отступить за рѣку, въ надеждѣ заманить непріятеля къ главной битвѣ. Переправа эта послѣдовала 1 Августа.

Извѣстія, получаемыя изъ первой арміи, не согласовались съ ожиданіями Императрицы; къ нимъ присоединились и стороннія донесенія, въ коихъ тайные враги не щадили Голицына. Екатерина рѣшилась смѣнить его Румянцовымъ и отправила къ первому слѣдующій рескриптъ отъ 13 Августа: 

«Князь Александръ Михайловичь! Отзывая васъ отъ арміи, хочу Я съ вами объясниться, дабы вы отнюдь не приняли съ Моей стороны за гнѣвъ, но единственно какъ оно и въ самомъ дѣлѣ есть, за обстоятельства выходящія изъ положенія дѣлъ Моихъ , кои требуютъ вашего присутствія здѣсь, дабы въ бытность вашу при Насъ, какъ очевидный въ арміи свидѣтель положенія тамошнихъ мѣстъ и дѣлъ, такъ и всѣхъ обстоятельствъ, точныя для переду чрезъ васъ получать свѣдѣнія, которыя великую пользу и облегченіе въ дѣлахъ нынѣшнихъ подать могутъ. Впрочемъ остаюсь навсегда вамъ доброжелательная.»

До пріѣзда Румянцова, судьба представила Князю Голицыну случай увѣнчаться блистательнымъ подвигомъ. Сераскиръ Молдованжи былъ возведенъ Султаномъ въ достоинство Верховнаго Визиря: съ нравомъ воинственнымъ, пылкимъ, предприимчивымъ предводитель Оттомановъ соединялъ чрезвычайное самолюбіе, и увѣренный въ побѣдѣ, напалъ, 29 Августа, на нашу армію, приготовившуюся къ оборонѣ; но былъ совершенно разбитъ, бѣжалъ въ Молдавію въ чрезвычайномъ безпорядкѣ, лишился семи тысячь человѣкъ убитыми, 64 пушекъ, 14 мортиръ, множества повозокъ. 

Сентября 9, Россіяне заняли Хотинъ, брошенный Турками и, вслѣдъ за тѣмъ, вступили въ Яссы; 16 числа Румянцовъ принялъ первую армію. Князь Голицынъ отправился въ С. Петербургъ и 20 Октября произведенъ въ Генералъ-Фельдмаршалы. Симъ не ограничилось благоволеніе къ нему Императрицы, щедрой и вмѣстѣ справедливой: по случаю празднованія мира съ Турціею (1775 г.), Она пожаловала Голицыну, за очищенiе Молдавіи до самыхъ Яссъ, шпагу украшенную алмазами, и серебряной сервизъ, ввѣрила ему потомъ управленіе С. Петербургомъ, и при учрежденiи ордена Св. Владиміра (1782 г.), возложила на него ленту онаго, въ числѣ десяти сановниковъ, удостоенныхъ той же самой награды{294}.

Здѣсь не лишнимъ почитаю упомянуть о великости души Екатерины, которая, любя Россію и стараясь распространять славу ея, не помышляла о своей собственной: въ 1780 году, во время отсутствія Императрицы изъ С. Петербурга, Князь Александръ Михайловичь и многіе Вельможи согласились между собою поднесть ей наименованіе Великой. Матери Отечества и открыли добровольную подписку на сооруженіе торжественныхъ вратъ. 

Тогда Екатерина прислала слѣдующее письмо къ Главнокомандующему въ столицѣ: «Князь Александръ Михайловичь! Увѣдомилась Я, что Дворянство Санктпетербургской Губерніи вздумало приносить Мнѣ титулы, и собирается сдѣлать огромныя встрѣчи. Вамъ извѣстенъ образъ мыслей Моихъ, а потому и судить можете, сколь излишнимъ и непристойнымъ все то Я почитаю. Не пріобрѣтеніе пустыхъ названій есть предметъ Моего царствованія, но доставленіе блага и спокойствія Отечеству , и вознесеніе славы и величія его; почему и не можетъ иное Мнѣ пріятно и угодно быть, какъ повиновеніе Моей волѣ, ревностное и тщательное каждымъ званія на него возложеннаго исполненіе, вмѣсто упражненiя въ подобныхъ выдумкахъ. Равнымъ образомъ и встреча для Меня не нужна. Чего ради Я желаю, чтобъ собранныя деньги отданы были въ Приказъ Общественнаго Призрѣнія для употребленія на дѣла полезныя. Сіе письмо сообщите Князю Александру Алексѣевичу Вяземскому{295*], такъ какъ можете сдѣлать тоже и со всѣми другими, кои будутъ любопытствовать о семъ. Пребываю впрочемъ вамъ доброжелательная.» — Р. S. «Сiя есть непремѣнная Моя воля, которую выполнить вамъ предписываю.»

Князь Александръ Михайловичь Голицынъ скончался въ С. Петербургѣ 11 Октября 1783 года, на шестьдесять шестомъ отъ рожденія. Императрица и всѣ знавшіе добродѣтельнаго вельможу почтили память его слезами. 

Онъ, подобно отцу своему, былъ храбръ, исполненъ чести, великодушенъ, обходителенъ, любимъ солдатами, скроменъ и въ опасностяхъ отличался хладнокровіемъ; строгь, но дорожилъ жизнію ввѣренныхъ ему воиновъ и потому, дѣйствуя слишкомъ осторожно, не прославился быстротою и отважностію. 

Въ этомъ случаѣ сынъ долженъ уступитъ первенство отцу. Полководецъ Петровъ возвысился предъ другими вождями, ему современными; при Екатеринѣ великой: Румянцовъ, Суворовъ, Репнинъ побѣдами своими затмили славу покорителя Хотина.