Немецкий «Леопард» скоро встретится в бою на Украине с российским «Прорывом»

Чья «броня» крепче, наша или немецкая?

Что бы не говорили о ракетах, дронах, коптерах, истребителях и прочих достижениях цивилизации, основной ударной силой на театрах военных действий остается триада пехота-артиллерия-танки. И в порядке «гуманитарной помощи» братьям-украинцам немцы уже полгода грозятся поставить самую последнюю модификацию танков «Леопард» — «Леопад2А7.

Целых двадцать штук.

Наши не остались в долгу и «за танком в карман не полезли». Скоро в союзные силы в качестве застольного «алаверды» поступит новая модификация танков Т-90М «Прорыв» Уралвагонзавода. Точное количество их не сообщается. Современный танк — удовольствие дорогущее, так что счет им идет на десятки.

Так что скоро, возможно, где-нибудь под Херсоном состоится дуэль двух танков — русского «Прорыва» и немецкого «Леопарда». Это будет исторический поединок военно-инженерной мысли, битва технологий, схватка воинских талантов, столкновение интеллектов, дуэль оборонных заводов.

Итак, что нам известно б одном из участников будущего поединка?

Почему «Прорыв»? Потому что опытно-конструкторская работа по созданию танка под шифром «Прорыв». Отсюда и название. Оно и закрепилось за серийной машиной.

Какие новинки были разработаны для танка этой серии?

Их масса. Сравним новинки «Прорыва» с характеристиками «Леопарда».

Итак…

Вооружение

У нас — 125 миллиметровая пушка. Она бьет бронебойными подкалиберными боеприпасами и управляемыми ракетами. Максимальная прицельная дальность — четыре километра, управляемой ракетой — до пяти. По пехоте, осколочно-фугасными — до десяти километров. Так что берегись, пехота, русского «Прорыва». Управляемая ракета может поражать не только танки противника с динамической защитой, но и вертолеты.

Стрелять можно и ночью — в танке есть свои тепловизоры.

У «Леопарда» — все примерно же самое. Пушка — 120 миллиметров. А вот дальность прицельной стрельбы меньше: в статическом положении — три с половиной километра, в движении — два с половиной. А вот это неожиданно. Оказывается, мы можем поражать их намного раньше, чем они нас. Во время Второй мировой это было прерогативой немцев. Их «тигры», «пантеры» и «фердинанды» били намного дальше наших «тридцатьчетверок». Теперь ситуация поменялась.

А вот противотанковые управляемые ракеты у них бьют дальше. У нас — на пять километров. У них — на шесть. Неприятно, конечно. Вся надежда на динамическую защиту.

А вот бьет немец, похоже, точнее — из-за комбинированного прицела. В нем совмещены встроенный лазерный и стереоскопический дальномер. У командира «Леопарда» есть свой перископический панорамный прицел. И он может самостоятельно направлять пушку. Для этого есть механизм синхронизации оси ствола орудия и оптической оси прицела. Очень полезное изобретение. У «зверя» — продвинутая система управления огнем. Она выдает данные для стрельбы с учетом расстояния до цели, атмосферных условий, пространственного положения танка и типа боеприпаса.

Круто.

То есть бьем на более короткие дистанции, чем русские, но с убойной точностью. То бишь близко подъезжать к «Леопарду» не рекомендуется. Надо бить звереныша издаля, навскидку — бронебойными или ракетой.

И еще. На нашем танке внедрена система «охотник-стрелок». Смысл ее в том, что командир ставит задачу наводчику и продолжает наблюдение. А тот самостоятельно гасит цель. Есть ли такая система на «Леопраде» — неизвестно. Но скоро узнаем.

Защита

У «Прорыва» — высокая степень защиты. Материал — броневая сталь. Технология ее изготовления — строжайший секрет. В лобовой части башни — многослойная композитная броня. Стойкость бронирования — эквивалент 80-сантиметровой стали. Принципиальный момент — кроме брони и динамической защиты, у танка есть активная защита. Это — комплекс электронно-оптического подавления, которые сбивает снаряд с траектории и устанавливает завесу внешней маскировки.

У «Леопарда» активной защиты нет. От слова «совсем». Что удивительно. Вся защита — пассивная. Лобовая броня — эквивалент листовой брони. Есть дымовые гранатометы, заряды которых окрашены специальными красителями. Экипаж надежно защищен при поражении — боекомплект и топливо надежно изолированы от танкистов. Специальные откидные пластины выводят энергию взрыва наружу. Борта корпуса защищены резиновыми экранами, армированы броневыми пластинами.

В итоге немцы загнали «Леопард» в тяжелый вес. Их танк весит шестьдесят семь с половиной тонн. Наш — около пятидесяти. Что, несомненно, скажется на маневренности «немца». Если танки сойдутся на поле боя лоб в лоб — это будет поединок «средневеса» с «тяжеловесом». Как в боксе.

Конечно, у «тяжа» удар мощнее и опаснее. В нашем случае — еще и точнее. Но «средневик» ловчей и маневренней. А в нашем случае у него еще и руки длиннее (а это в боксе немаловажно). Тот же Майк Тайсон своими «мелькающими молотками» таких «шкафов» в нокаут отправлял — только ноги в воздух подлетали.

Кроме того, из-за своего веса «тяж-немец» имеет все шансы намертво застрять где-нибудь в грязи или болоте. Конечно, в каком-то смысле спасти ситуацию может двигатель. И то не факт. Ибо…

Силовуха

На Т-90 стоит дизельный двигатель. Мощность — 1130 лошадей. У немца — полторы тысячи. Вроде побольше. Но у него и вес больше. В итоге «удельная мощность» танков — лошадиная сила, поденная на тоннаж — примерно одинаковы. Одинакова и максимальная скорость — 70 километров в час по ровной местности. В болоте и грязи она будет другой. У нашего танка — выше. Соответственно, выше будет и маневренность. Так что по скорости идем «ноздря в ноздрю».

А вот запас хода по шоссе у нас на сотню километров больше. У нас — 550 километров. У них — 450. То есть наш «Прорыв» ориентирован на глубинные рейды. У них, судя по сему — на ударную мощь и взлом обороны противника. По пересеченке пропорции еще хуже. У нас — 520 километров. У них — 350. Почти в полтора раза меньше.

Кроме того, наши дизели — многотопливные. И могут работать не только на дизеле, но на керосине и бензине — причем без потери мощности. Очень серьезное преимущество на театре военных действий, где в поле может произойти все что угодно.

Интересная особенность. Наш двигатель меняется шесть часов. У них — пятнадцать минут. Круто. Но смена двигателя у нас происходит не на поле боя, а в армейских ремонтных мастерских, когда спешить, как правило, некуда. Немцы, судя по всему, готовы менять его прямо в поле. Куда такая спешка — не очень понятно.

Новые фишки «Прорыва»

Кроме всего перечисленного, у нашего танка — масса конструктивных новинок.

Новые глаза — многоканальный прицел с комплексом управления ракетой и восемь триплексов. Это фактически полный обзор в бою.

Новая башня с встроенным коробом для боеприпасов.

У «Прорыва» есть своя секретная фирменная хитрушка — «танковый вай-фай».

При всем при этом — надежность и простота в эксплуатации.

«Прорыв» прошел все положенные виды испытаний — на проходимость, живучесть, выносливость, проверку горящим напалмом и обстрел из пушек и пулеметов. Осталось проверить все это в реальном бою.

«Монстр, который с каждым днем становиться все смертоносней», — так охарактеризовали «Прорыв» американские СМИ.

Итог:

Наш легче и соответственно маневренней

Защита — лучше.

Дальность стрельбы снарядами дальше. А вот ПТУРами — ближе.

Экипаж — меньше (три человека против четырех).

Но на фронте все решит количество поставленных танков и качество подготовки самих танкистов. Кто будет управлять «Леопардами»? Есть ли у украинцев танкисты, способные оседлать немецкого зверя? Если нет, кто сядет за рычаги? Немцы? Это чревато. А вдруг они попадут в плен? Попахивает очередным международным скандалом. Немцам оно надо?

В любом случае экипажи обеих танков скоро увидят друг друга в триплексы…

Грядет вторая Курская дуга?

Какими бы современными не были танки, ими управляют люди. Живые люди. Со своими моральными установками, эмоциями и бушующими в них страстями.

«Здесь, на Курской дуге, мерялись силой, умением и духом две армии, выставившие все, на что была способна огромная индустрия, национальная мораль и природное мужество, — так писал о танковом сражении под Курском публицист Анатолий Уткин. — Танки смешались меж собой, и артиллерия и авиация сразу прекратили свою работу, ибо невозможно было отделить своих от чужих. Завязалась индивидуальная битва, и каждый противник нашел себе достойную пару.

Периодически танковые башни взлетали в воздух от прямых попаданий и летели на несколько метров. Когда заканчивался боезапас, танкисты шли на таран, превращая танки противника во вспыхнувшие огненные шары. Когда останавливался мотор, танкисты с гранатами и бутылками бросались на танки противника.

Об отходе было запрещено и думать. Сила ломила силу. Земля стала черной, выжженной дотла и уставленной подбитыми танками, как пылающими факелами. Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей. Сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа… От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудия, лопалась броня. От выстрелов в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Люди потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление — бей врага.

После июля 1943-ого противник уже никогда за всю дальнейшую историю войны не пробовал испытать советские танки на мужество в непосредственном танковом столкновении".

А вот теперь — снова решили рискнуть.

История повторяется?..

Источник