Последний белый генерал

Генерал-майор Молчанов на последнем параде во Владивостоке в честь годовщины белого переворота 

Викторин Молчанов до конца жизни оставался монархистом, считал революцию злом и боролся с большевиками, пока были возможности.

100 лет назад, в ноябре 1920 года, в Забайкалье прогремели последние бои гражданской войны. После того, как части белых 21 октября оставили Читу, они пытались закрепиться на станциях Южного хода ЗабЖД (Оловянной, Борзе, Даурии), который в те времена назывался Маньчжурской веткой.

Частями 2-го стрелкового корпуса Дальневосточной армии, который, собственно говоря, и вёл эти последние бои, командовал генерал-майор Викторин Михайлович Молчанов. Он прожил долгую жизнь. Не стало его в 1975 году, когда ему было уже 88 лет. Жил он в то время в США. Много лет он не писал мемуаров и не давал интервью. Но в начале 1970-х годов согласился-таки и дал обширное интервью для библиотеки Калифорнийского университета в Беркли, взятое у него учёным-историком Борисом Рэймондом (Б.Д. Романовым). Это интервью составило основу изданной в 2012 году в Москве книги «Последний белый генерал», в которой участник тех событий со стороны белых впервые рассказал о некоторых событиях того драматического времени.

Не изменивший присяге

Викторин Молчанов родился 23 января 1886 года в городке Чистополь, что в Казанской губернии, в семье начальника почтово-телеграфной станции, дед его был православным священником. Окончил Елабужское реальное училище, после чего в 1903 году поступил в Московское пехотное юнкерское училище. Участвовал в подавлении декабрьского вооружённого восстания 1905 года в Москве, навсегда для себя сделав вывод, что революция – это зло. С тех пор и до конца жизни Молчанов был убеждённым монархистом. После окончания училища два года служил подпоручиком на Кавказе, в 1908 году был переведен в Забайкалье. Служил под Верхнеудинском (ныне Улан-Удэ). Там произошёл случай, сделавший его известным от Байкала до Тихого океана. Когда в ресторане его попытался ударить пьяный и распоясавшийся старший по званию офицер, Викторин, не задумываясь, выстрелил в него.Честь для него была дороже карьеры. Не убил – контузил. Было два суда (офицерской чести и военный), на которых его полностью оправдали, а раненного, после того, как он поправился, посадили на три года. Молчанов служил в Иркутске, а затем четыре года на Русском острове около Владивостока, откуда уже в чине штабс-капитана отправился на фронт Первой мировой войны.

Сражался этот сапер не просто отважно, а героически. Был награждён пятью боевыми орденами. Но особенно ему было дорог шестой – орден Святого Георгия 4-й степени. Получил он его за отражение атаки в июне 1915 года. Тогда германцы провели газовую атаку на русские позиции. Погибло более 10 тысяч российских солдат и офицеров. Штабс-капитан Молчанов, получив сообщение о начале газовой атаки, велел своей роте намочить тряпки мочой и дышать только через них. В итоге, когда немцы пошли в атаку, его сапёры встретили их пулемётным огнём и вынудили отступить. Викторин Михайлович, отдавая команды, наглотался таки газа и попал в госпиталь. 1917 год он встретил уже подполковником. Ни Февраль, ни Октябрь не принял. 

Для него даже генерал Корнилов, арестовывавший царскую семью, был красным. Он просто до последнего оставался на фронте. В феврале 1918 года, раненный в бою в обе ноги, попал к немцам в плен, из которого в марте бежал. Вернулся в Елабугу, где и оказался втянутым в гражданскую войну. Начинал командиром крестьянского отряда самообороны, а в конце того года стал полковником, возглавив знаменитую Ижевско-Воткинскую отдельную стрелковую бригаду, состоявшую из восставших против большевиков уральских рабочих. В начале 1919 года за успешное наступление был произведён адмиралом Колчаком в генерал-майоры. А потом было отступление и страшный «Великий Сибирский Ледяной поход», в котором дивизия, которой командовал Молчанов, шла в арьергарде, отбивая атаки красных на войска и беженцев. Конечной точкой похода стала Чита.

В забайкальских боях 1920 года

Когда «каппелевцы», как в честь их погибшего в этом походе главнокомандующего Владимира Каппеля стали называть остатки войск адмирала Колчака, добрались до Восточного Забайкалья и смогли передохнуть, атаман Григорий Семёнов произвёл их реорганизацию, сведя всех в Дальневосточную армию. «Семёновцы» вошли в 1-й Забайкальский корпус. «Каппелевцев» же разделили на два корпуса: 2-й Сибирский и 3-й Поволжский. 3-й корпус и возглавил Викторин Молчанов. Весной он сражался за Читу, сумев вместе с японскими войсками отбить два наступления войск Народно-революционной армии ДВР и партизан. Летом бился с партизанами около Нерчинска и Сретенска.

«В это время (конец июля – начало августа 1920 г. – А.Б.), – вспоминал он, – уже было объявлено перемирие между красными, белыми и японцами, так что я даже время от времени мог вести совещания и пить чай с командирами красных партизан, которые [до этого] выступали против меня. Во время этого перемирия я смог перебросить свои войска из Сретенска на станцию Борзя».

«Значение Борзи для белых, – констатировал современный историк из Иркутска Павел Новиков в фундаментальной монографии «Гражданская война в Восточной Сибири», изданной в 2005 году в Москве, – определялось расположением здесь паровозного депо и наличием рядом угольных копей, снабжавших железную дорогу».

В конце октября сюда отошли все остатки белых войск. Оборону возглавил Викторин Молчанов.

После того, как белые оставили в октябре Читу, его непосредственный начальник, командующий Дальневосточной армией генерал-лейтенант Григорий Вержбицкий с остатками войск лесом, а потом степью (красные занимали железную дорогу до Борзи) с боями пробился в Маньчжурию. А вот атаман Семёнов, бросив всех в Чите, улетел в Даурию на самолёте. И из Даурии, где стоял его 1-й корпус, попытался лично начать командовать «каппелевцами».

«…когда генерал Вержбицкий был на станции Маньчжурия, – вспоминал Молчанов, – я получил приказание от генерала Сукина, начальника штаба атамана Семёнова, наступать тремя колоннами туда-то и туда-то и, конечно, это было совершенно невозможно. Так что я из Борзи вызвал генерала Сукина по проводу и очень долго говорил с ним, пытаясь доказать ему, что его приказание было абсолютно невыполнимо. И я сказал: «До прибытия генерала Вержбицкого я больше не принимаю приказов». И всё.

Прибыл атаман Семёнов, чтобы переговорить со мной. Он приехал на станцию Борзя на бронепоезде, и все его орудия были направлены на главную площадь. Я увидел это и приказал своим артиллеристам выставить все свои пушки на площадь и направить их на бронепоезд. Только после этого я к нему туда пошёл. Я сказал:

– Хорошо, атаман, Вы направили свои пушки на меня, поэтому я направил свои на Вас. Если Вы попробуете двинуть свой бронепоезд, он будет разбит в щепки. И если я не покину его в назначенное время, то я уже оставил приказ, чтобы по поезду били прямой наводкой.

Атаман Семёнов сразу же ответил:

– О, генерал, что Вы делаете? Всё в порядке!

А я сказал

– Атаман, Вы пытаетесь издавать приказы теперь, когда уже не осталось тех, кому приказывать. Вы пытаетесь указывать армии, как ей проехать через Маньчжурию, но Вам некем командовать».

Четыре дня, с 9 по 13 ноября, шли тяжёлые для обеих сторон кровопролитные бои за Борзю. После чего по приказу командира части 3-го корпуса стали отступать к границе. «Это отступление из Борзи к китайской станции Маньчжурия было очень плохо организовано, – констатировал генерал. – Оно не было подготовлено, и там была ужасная неразбериха».

Генералы Молчанов, Смолин, Бангерский тогда отказались от званий генерал-лейтенантов, которые им присвоил атаман Семёнов.

21 ноября последние белые части покинули Забайкалье. Масштабная гражданская война здесь закончилась, переместившись на Дальний Восток.

Последние бои и эмиграция

Остатки 2-го и 3-го «каппелевских» корпусов по Китайско-Восточной железной дороге перебросили на станцию Гродеково в Приморье. Здесь его войска удачно наступали на Хабаровск, но затем были разбиты под Волочаевкой и Спасском. Молчанов эмигрировал, сначала в Маньчжурию, откуда в Японию, и в 1923 году с семьёй уехал в США. Почти 40 лет, с 1928 по 1967 годы, работал комендантом в здании «Саттер и Монтгомери» в Сан-Франциско, после чего ушёл на пенсию. Взглядов и убеждений своих он не изменил до смерти.

Один раз в год, в августе, генерал встречался с соратниками по Белому движению. Незадолго до интервью они отметили 50-летие Ижевского восстания.

Мы собрались вместе и решили встречаться до тех пор, пока останется жив лишь один из нас, – сказал старый генерал Борису Рэймонду. – Тогда он напьётся и умрёт….

 Генерал-майор Молчанов на последнем параде во Владивостоке в честь годовщины белого переворота в Приморье. 26 мая 1922 года