Кто за Путина, кто против?

Кто за Путина, кто против?

Как поведут себя важнейшие социальные группы при новом вожде.

Бюрократия, бизнес, средний класс и силовики много приобрели при путинской системе и до поры были ею довольны.

Будущее России во многом зависит от того, как поведут себя четыре важнейших группы населения – бюрократия, бизнес, средний класс и силовики – в случае резкого ослабления нынешней политической системы или после ухода Владимира Путина. Все эти группы много приобрели при путинской системе и до поры до времени были ею довольны. Однако вероятность того, что они захотят воспроизвести систему при новом вожде, невелика (хотя есть одно важное исключение).

Бюрократия

Главной опорой Путина на протяжении всех 20 лет эпохи, которую можно называть путинской, была бюрократия. Если уж говорить, что он отнял власть у олигархов 1990-х (хотя это, конечно, сильное упрощение), то надо обязательно добавлять, что отдал он ее чиновничеству. Примерно до 2012 года бюрократия представляла собой наиболее преуспевающую группу населения. Возможности получения взяток и откатов были практически неограниченными, а поскольку до 2008 года экономика быстро росла, то увеличивался «пирог», подлежащий разделу между лицами, «допущенными к столу».

Переход от быстрого роста к стагнации создал проблемы двоякого свойства. «Пирог» уменьшился, но не уменьшились аппетиты. Более того, соблазнительное положение бюрократии нулевых породило много амбициозных молодых людей, желающих пойти трудиться в ту сферу, где интенсивно «пилят». Поэтому совокупное чиновничество стало стремиться к тому, чтобы изымать из экономики в личные карманы все большую долю средств. Перспективы развития страны в этой ситуации путинскую бюрократию не интересовали: накопив необходимые для безбедной жизни суммы, эти люди завершали службу и отчаливали на Запад.

К моменту своего возвращения во власть после краткой медведевской интерлюдии Путин, по всей видимости, хорошо понимал суть возникающей проблемы. Он не мог и не хотел менять бюрократическую систему на демократическую, но своеобразный конкурентный механизм борьбы с коррупцией ввел. Силовики получили карт-бланш на «отстрел» коррумпированного чиновничества и энергично взялись за дело. Естественно, не для того чтобы подавить коррупцию (они ведь сами принадлежали к коррумпированной бюрократии), а для того чтобы подавить группы, конкурирующие с ними за ресурсы. Силовики в целом подавляли «слабовиков», но и между собой постоянно вступали в серьезные разборки, результатом которых оказывались громкие аресты полицейских, чекистов и даже следователей. Посадка губернатора или министра больше никого не удивляла: к этому привыкли.

Жизнь бюрократии перестала быть ⁠безоблачной. Коррупция сохранилась, конечно, но ⁠риски сильно возросли. Объем ресурсов, ⁠годных для расхищения, остается неизменным ⁠уже более 10 лет, но велика ⁠при этом опасность по ошибке украсть то, что хочет ⁠похитить более сильная группа, и поплатиться за ⁠это. Если ситуация не изменится, то в обозримой перспективе для большей части бюрократии риски сесть в тюрьму превысят удовольствие от обогащения за счет взяток и откатов.

Коррупция не исчезнет. Она станет, по всей видимости, привилегией доминирующих групп силовиков и тех чиновников, которые имеют хорошую силовую «крышу». Но бюрократия в целом перестанет быть опорой путинского режима, поскольку он перестанет приносить ей ту выгоду, которая имелась раньше. Подобная перемена не приведет, конечно, к «бюрократической революции». Чиновники не пойдут на Майдан за право бесконтрольного воровства в «прекрасной России будущего». Но они перестанут решать многие проблемы, обеспечивающие стабильность. И это автоматически усилит нестабильность в обозримой перспективе.

Бизнес

Положение бизнеса в целом похоже на положение бюрократии, за исключением одного важного момента. Деловые круги с радостью поддерживали путинскую систему, пока экономика росла, а после 2012 года оказались в ситуации, когда риски постепенно становятся значимее, чем выгоды. Активизация антикоррупционной деятельности ударила не только по бюрократии, но и по бизнесу. Причем не только потому, что он часто сращивался с коррумпированным чиновничеством, но и потому, что посадить у нас можно даже абсолютно невиновного. Если путинская система дает после 2012 г. карт-бланш силовикам на «отстрел» любого коррупционера вплоть до министра и губернатора (но не выше!), то она автоматически дает возможность объявить коррупционером любого бизнесмена, за счет которого силовики захотят поживиться.

Система заточена на борьбу группировок, в результате которой ограничивается общий объем разворовываемых ресурсов и возникает страх чиновников перед силовиками. Но в эту систему не встроены никакие защитные механизмы для честного предпринимательства. Более того, чем более грозную систему в целом хочет выстроить Путин, тем более опасной она становится для тех людей, которые пока еще худо-бедно развивают нашу экономику. Бизнес становится лишь объектом для наживы «борцов с коррупцией». Самые сильные удары эти «борцы» станут наносить не по тем, кто реально коррумпирован, а по тем, кто наиболее беззащитен, но одновременно хорошо «упитан». Ведь значительная часть коррупционеров надежно защищена другими силовиками, поэтому самой легкой добычей становится тот, кто вообще не защищен (вне зависимости от его виновности).

Когда риски у бизнеса больше, чем выгоды, он становится столь же недоволен системой, как и бюрократия. Но если бюрократия обязана путинской системе всем своим богатством, то бизнес прекрасно понимает, что в иной системе он мог бы преуспевать без особых рисков. Возможно, если бы у нас в нулевые годы так не процветала коррупция, часть деловых кругов тоже не процветала бы. Но все равно эти люди могли бы худо-бедно зарабатывать по-другому, поскольку бизнес в отличие от бюрократии создает реальные ценности.

Осознавая это, бизнес приходит к выводу, что ему выгодно кардинально менять всю систему, создавая гарантии от бесконтрольных действий силовиков. Естественно, это не значит, что предприниматели уже сегодня пойдут готовить Майдан. Но когда путинская система начнет разваливаться, предприниматели окажутся главной силой, которая пожелает выстроить на развалинах принципиально иную систему – с минимумом рисков и с гарантиями от наездов.

«Средний класс»

Отдельный разговор надо вести про «средний класс». В данном случае назовем этим словосочетанием тех людей, которые не ведут свой собственный бизнес, но имеют хорошую специальность, стабильный заработок и поднялись в основном в нулевые годы, когда обилие нефтедолларов создало спрос на самые разные товары и услуги. В принципе их мотивация похожа на мотивацию бизнесменов, но есть два отличия.

С одной стороны, специалисты обычно никак не связаны с государством и коррумпированным чиновничеством. Они зарабатывают своим трудом и талантом. Они могут, если это выгодно, устроиться на госслужбу, но при необходимости спокойно обходятся и без нее. Поэтому разочарование таких людей в путинской системе вызревает быстрее, чем у других анализируемых в этой статье групп населения. Более того, «средний класс» в принципе свободнее, чем другие. При относительно умеренных репрессиях на него трудно наехать. Этих людей нельзя лишить бизнеса и трудно лишить работы. Можно засадить в кутузку на несколько дней, однако такая кара далеко не всех пугает. Поэтому «средний класс» в отличие от бюрократии и бизнеса может активно участвовать в протестах даже до того момента, как путинская система станет разваливаться по объективным причинам.

С другой стороны, люди, на которых трудно наехать, могут быть более аполитичны, чем бюрократы и бизнесмены. До тех пор пока на рынке дела обстоят нормально, они могут бравировать своей самодостаточностью, говоря, что «в упор не видят» режима и заработают себе на хлеб с икрой при любой власти. Тем не менее, объективно по мере того, как экономика разрушается, а борющиеся между собой коррумпированные группировки поглощают ресурсы, возможности для заработка и самореализации людей из «среднего класса» сокращаются. Поэтому молодежь, входящая в состав «среднего класса», станет, скорее всего, более политизированной, обнаружив, что в условиях общей деградации путинской системы слой икры становится все тоньше, а слой хлеба – толще. И никакие способности не могут эту наметившуюся в последние 10 лет тенденцию изменить.

Силовики

Таким образом, получается, что в обществе постепенно уменьшается доля тех, кто жизненно заинтересован в существовании путинской системы, и увеличивается доля тех, кто хотел бы ее сменить или, по крайней мере, не готов ее активно защищать. Но есть одна важная группа людей, которая настроена иначе.

Когда в Москве происходили выступления в связи с делом Ивана Голунова, широкую известность приобрели кадры, на которых дама из числа протестующих говорит парню из Росгвардии, что матери его будет стыдно за то, как он женщин «винтит». Увы, дама эта сильно ошибается. Ни парню, ни его матери стыдно не будет.

По всей видимости, этот гвардеец происходит из глубокой провинции. Из небольшого городка или села, где нет нормальной работы, где молодые люди спиваются и живут на грошовые зарплаты своих матерей – учительниц, медсестер, почтальонов. В отличие от своих одноклассников этот гвардеец не спился, а выбился в люди. Он зарабатывает неплохие (по меркам своего городка) деньги и, скорее всего, даже поддерживает материально мать. Вряд ли она будет этого стыдиться. Наоборот, гордиться станет. Будет всем рассказывать об успехах своего сына в столице. Будет показывать фотографии бравого парня в защитном шлеме. И «философию» свою выстроит так, чтобы ей было психологически комфортно жить. Именно эта мама дольше всего будет оставаться в убеждении, что нас окружают враги, что Путин всегда прав, что сын ее стоит с дубинкой на страже родины, и что дама, которая недовольна его действиями, находится на содержании у американцев.

Силовики наши делятся на две части. Первая – коррумпированная – практически не отличается по своей мотивации от бюрократии. Она хочет иметь много денег, патриотические лозунги произносит лишь для проформы и будущее своих семей видит вне России. Но вторая часть силовиков – это молодые карьеристы, выбравшиеся из глубинки и пока еще не имеющие доступа к большим деньгам. Для них стабильное положение и хорошая зарплата – это уже успех. Такие люди заинтересованы в существовании путинской системы, поскольку даже в нынешнем убогом состоянии она обеспечивает им этот успех. Путин это хорошо понимает, а, значит, финансирование войск, предназначенных для подавления протеста, будет осуществляться в полной мере даже тогда, когда придется урезать все остальное. Бюджетники в целом не будут опорой путинской системы, поскольку на всю эту массу денег не хватит. Обычные бюджетники при будущих сокращениях расходов в Путине разочаруются. А вот силовики нет.

Если у молодых карьеристов найдутся вожди из чекистского генералитета, они будут защищать любые прогнившие властные механизмы, пока те их кормят. По большому счету это единственная значительная группа людей, жизненно заинтересованная в существовании путинской системы, даже в том случае, если она станет тяжкой обузой для всей остальной страны.

res_publica July 18, 2019 Как поведут себя важнейшие социальные группы при новом вожде.  Дмитрий Травин.