Морской леший

  Морской леший...

 Думаете, что такого нет?

 Имеет среду обитания исключительно в густонасаждённой лесополосе России, и с морем никак не связан?

 Гм...

 Откуда же тогда по кораблю шли разговоры про него? Я слышал их непрестанно, с тех пор, как наивным салагой поднялся на борт рыболовецкого судна, чтобы пуститься на нём в своё первое "хожение по морю". 

 То кто-то из бывалых моряков случайно обронит фразу: "Скоро леший придёт...". Или ухо выхватит обрывок разговора: "А лешему что? У него - блат...". А бывало тебе прямо скажут: "Леший поселится у тебя в каюте!" (и смех).

 - Да кто такой этот леший, в конце-то концов? - резонно-возмущённо спрашивал я.

 - Придёт - увидишь! - звучит ответ. Снова смех. Но зловещести он не убавлял...

 Чтобы им пусто было, бывалым мореманам, с их тупыми страшилками. Совсем с ума посходили, пока в море ходили. Но перестраховаться надо!

 Каюта постоянно должна быть запертой. Подозрительно рассматривай каждого поднявшегося на борт, - уж не леший ли? Собирай информацию. Молчи, слушай, анализируй...

 А потом это надоело. Впечатлений каждый день хватало. От ремонта, от мечтаний о море, а ещё оттого, что день отхода становился всё ближе и ближе.

 Нет никаких леших в море. Байки. И точка...

 Но леший пришёл. Появился на БАТМ(е), аккуратно за три дня до отхода...

 Как сейчас помню. Боцман отправил меня, и ещё одного матроса (тот уже давно ходил на этом пароходе) накачать солидолом все механизмы на баке (носовая часть корабля). Что мы и делали, громко матерясь когда маслёнка не желала принимать солидол, по причине заслуженной старости, а смазка густо вылезала через все щели спринцовки. Мазала нас. Валилась на палубу...

 Бывалый матрос толкнул меня локтём в бок. Я обернулся, увидел что он испачкал меня солидолом (который, и без него был на мне в избытке), и пожелал самой счастливой дороги по пути на х@й. И самой скорой. Пока я не перепутал палубные механизмы, с его собственными "механизмами", которым не хватает лубрикантов...

 Но старикан сказал: "Вот он! Леший!.."  

 Я забыл про него и обернулся...

 Сомнений у меня не было. Уточняющих вопросов не возникло. Глупо было бы...

 То, что это был именно он - я понял, как только его увидел. Кличка была подобрана слишком точно. Это убило во мне некоторый процент наивности, который пытался связать прозвище человека, с именем, которое его родители придумали ему до (после) рождения - Алексей.

 Алексей - Лёша - Леший...

Имя было другое, но леший он был - натуральный. Визуально (про характер и повадки я тогда ничего не знал...). Маленького роста. Худое морщинистое лицо. Седая копна волос, которые забыли что на свете есть парикмахерские, стрижки и причёски. 

 А рот не имел понятия о существовании стоматологов. Трудно сказать, - счастье это или нет, а лешего спрашивать было неудобно, но передних зубов было ровно три. Два нижних клыка, и один верхний - правый (про "боковушки" не знаю. не видел).

 Острый кадык на красной шее...

 Он пришёл на корабль не один. С женой и дочерью...

 Можно было сказать, что они провожали, но мне показалось - конвоировали. Ибо жена цепко держала лешего за запястье...

 Запястье не вызывает того умиления, как ладонь...

 Лицо супруги лешего (интересно знала ли она? и узнала ли потом, - чей женой она являлась?), - я не запомнил. Помню, что она была низкая, полная (про таких говорят: "проще перепрыгнуть, чем оббежать"), и в шубе. Дочь тоже была в мехах, но всё моё внимание было сосредоточенно на лешем...

 Одет он был - более чем винтажно. Каким-то образом (в 2003-ем году) он умудрился сохранить одежду и обувь, счастливо приобретённые на рынке в Минске, в 1992-году. 

 Белые кроссовки "Адидас": 

 - три полоски не пришиты, а нарисованы на дерматине;

 Свитер "Бойз":

 - зеленый, как турецкий фисташковый лукум;

Синие джинсы.

 - "на вырост". (велики. а может - схуднул...)

 Длинная коричневая куртка (тоже - из "кожи молодого дерматина"), с множеством накладных карманов.

 - "молния" расстёгнута, иначе бы я не увидел свитер  под брендом "Бойз"...

... - Я - в гальюн! - воскликнул я, обращаясь к матросу, который обрёк меня на наблюдения, и подобные выводы из них. Быстро побежал к надстройке. Незаметно для себя спустился по трём трапам вниз. Резко распахнул дверь каюты, где нагло кайфовал мой новый незадачливый товарищ (вы многие помните его, как Ирландца). Повернул ключ двери на пол-оборота, чтобы не смогли открыть снаружи. Упал на диван, отдышался, и крикнул, заглушая оравшего в динамиках кассетного магнитофона Серёжу Жукова. Так, что тот, казалось, даже офигел от такого на мгновение, а потом оправившись заголосил ещё сильнее:

"...А он тебя целует, говорит, что любит,

И ночами обнимает, к сердцу прижимает,

аямучаюсьотболисосвоейлюбовьюфотографиивальбомеотебенапомнят...

О тебе-е-е-е..."

 Я резко ударил по клавише "Stop"...

 Я хотел ему взволнованно рассказать: кто пришёл, несмотря на наши неверия в сказки. Но посмотрев на его полусонную рожу, щёлки глаз которой говорили, что он был бы счастлив пребывать в клипе с трансвеститами, на фоне могучего голоса Серёжи, чем снова осознать, что рядом со сказочными персонажами, - реальность имела место быть, - не стал.  Поэтому, отдышавшись и закурив, я (как можно спокойней) повторил то, что не удалось сказать ранее:

 - А я видел лешего.

 - Да ну на х@й! - сразу оживился "палёный" Ирландец.

 - Пришёл, - обречённо вздохнул я. - Реально, леший! Приходи, тётя Валя любоваться. - я рассмеялся. - Иди! Глянь! 

 - А где он? - спросил Ирландец.

 - На баке, - затянувшись сказал я. - Был там.

 Ирландский поклонник Жукова накинул на себя бушлат, и вышел из каюты...

 Я с наслаждением вытянул ноги, которые от усталости тут же монотонно загудели...

 Это длилось минуту, потому что именно столько времени прошло, как в каюту ворвался Ирландец, захлопнул дверь, провернул ключ на пол-оборота, и приложил ухо к двери...

 - Видел? - спросил я ухмыляясь.

 - Видел, - тяжело дыша ответил он, не отрывая уха от двери.

- Леший?

 - Голимый леший...

 Два месяца спустя. Район Баренцева моря. Широта - такая-то, долгота - такая-то... Штормуем...

... Казалось, что весь пароход содрогнулся от матерной брани. От киля до клотика. А шпангоуты, помимо конденсата, оросились ещё и слезами...

 ...Дядя Коля пинками выставлял лешего из каюты. И в этом деле, дядя Коля посрамил Юлия Цезаря, который (как мы все знаем) умел делать несколько дел одновременно: придавал двумя ногами сразу ускорение лешему, и выбрасывал его пожитки из каюты.  А сумка лешего валялась на палубе в коридоре...

 Естественно все были возмущены столь негуманным обращением с пожилым человеком (ведь леший выглядел на 60, хотя ему было 45). И спросили Дядю Колю: "Тебе делать нечего?"

 - Нечего! - орал дядя Коля. - Поэтому и решил искупать лешего! 

 Естественно, что все сразу "сели на жопу", зная нрав дяди Коли, и подспудно вспомнив, что на корабле слово "искупать", может иметь двоякий смысл...

 Но все успокоились, когда поняли, что купать лешего будут в душевой, куда дядя Коля загнал его в одежде, включил воду, и дружелюбно кинул в намокшего лешего куском туалетного мыла. Нового. Классический прямоугольник. С острыми, ещё не смыленными краями...

 Леший снёс всё безропотно. 

Не скрою, что я жалел его в этот момент. Но и помочь не мог. Дядю Колю я знал ещё с ремонта. Он всегда был с нами необычайно добр. Мы работали вместе всю осень и зиму, ремонтируя пароход. Настоящий моряк. Ни нытья, ни зазнайства. Мужик.

... - Дядя Коля! Ты теперь весь рейс не вылезешь из трюма, - громко сказал ещё один сторожил этого корабля, у меня за спиной.

 - Да мне, - ... остальные выражения можно смело "засобачить", потому что первоисточник не знал, как это будет караться, если вдруг захочется передать его прямую речь. Нецензурно...

Два дня спустя. Баренцево море. Широта... Долгота... Шторм стих.

 Дядя Коля пришёл в салон команды, сел за стол. Начерпал себе супа в тарелку. Стал жадно есть...

 После вахты в трюме, лицо его было красным. И усталым...

 Ему было 52. Крепкий дедуган. Загрузил в трюма 17 тонн коробов путассу, и ничего...

 Я робко спросил:

 - Из-за лешего, дядь Коль?

 - Из-за него, ребятки, - не отрываясь от еды, отвечал он. - Он - старый друг технолога. Всю жизнь ходят в море вместе. Глаза и уши в "низах". Это все знают...

 - От этого - леший? - спросил я.

 - Леший - оттого что никогда не моется, - строго глянул на меня дядя Коля. - У него такой порядок: две футболки, и две пары брюк. Одну неделю он несёт вахту в рыбцеху, одевая один комплект. А потом "карусель" повторяется... Какой запах в каюте? А как технологу "стучит"?

 Я понял...

 А потом ещё многое про лешего понял...

 Есть лешие и в море.