Воспитывался ли русский народ в рабстве

Русский крестьянин не был забитым и диким, он жил в империи, у него был царь. Был и барин, да, но был и царь. А империя и царь - это, я вам скажу, ого-го. Царь и шведа бил, и немца бил, и турка бил, и француза бил. Самый сильный царь. Император! Как и полагается для единственного, последнего православного царства. Частичкой которого ощущал себя и русский крестьянин. Что позволяло ему смотреть сверху вниз на любых иностранцев, что басурман, что "немцев".

"До революции 1905 г. русский крестьянин несомненно был «монархистом» в том смысле, что не мог представить себе иного средоточения земной власти, кроме царя. Он смотрел на царя как на наместника Божьего на земле, созданного Господом, чтобы повелевать крестьянином и печься о нем. Все хорошее он приписывал царю, а во всем дурном винил либо Божью волю, либо помещиков с чиновниками. Он верил, что царь знает его лично, и постучись он в двери Зимнего дворца, его тепло примут и не только выслушают, но и вникнут в его жалобы до самой мелкой детали. Именно в силу этого патриархального мировосприятия мужик проявлял по отношению к своему государю такую фамильярность, которой, категорически не было места в Западной Европе. Во время своих поездок по России с Екатериной Великой граф де Сегур с удивлением отметил, насколько непринужденно простые селяне беседовали со своей императрицей".

Ричард Пайпс, Россия при старом режиме

Конечно, современный хипстер высокомерно посмеется над этой наивной верой крестьянина, что царь каждого знает, примет, всех злодеев накажет и тысячу червонцев пожалует. Но это смех черни. Она тупая и не понимает, что важен идеал, которым живет народ. Идеал никогда в полной мере не будет достигнут, это нормально. В идеале важна не реализация, а то, что он движет обществом, его пассионариями. И вот такой был идеал у русского народа. И вырос он не на пустом месте. Ибо царь - не главный кровопийца и мироед, каким его рисовало воспаленное революционное сознание, а человек, которому Бог вверил судьбу огромной империи и ее огромного народа. Так к этому относился и сам царь, и народ. Это, кстати, и есть тот религиозный элемент монархии, без которого она немыслима и вырождается в диктатуру.

А барин.. что барин? Для того, чтобы понять, что такое крепостное право в России, посмотрите на Украину и украинцев. Вбейте в гугл "украинцы на коленях", и результаты удивят вас разнообразием выдачи. Это - поведенческий архетип. Так ведут себя люди, у которых ТАК ПРИНЯТО. Потому что именно так на этой земле всегда делали. Потому что были польские паны, а были украинцы, к которым относились как к скоту, за людей не считали. И вот вам результат исторического развития. Воочию.

"У русского дворянства никогда не было тех проблем в общении с простым народом, которые со всей остротой вставали перед разночинной интеллигенцией, искренне желающей этот народ осчастливить. В отличие от разночинцев дворяне народ очень хорошо знали - они среди него жили. Подавляющее большинство даже тех дворянских семей, которые постоянно жили в Москве или Петербурге, проводило по несколько месяцев в году в деревне, в своих поместьях. Помещики, за немногими исключениями, волей-неволей должны были хоть как-то разбираться в сельском хозяйстве и крестьянской жизни. Военные, естественно, постоянно общались со своими солдатами, в сущности, теми же крестьянами.

Наконец, у каждого дворянского ребенка была своя деревенская няня, которую, как правило, он очень любил. Часто няни жили потом в семьях своих уже взрослых питомцев, и взаимная нежная привязанность сохранялась на всю жизнь. Пушкин и Арина Родионовна - отнюдь не исключение, а просто наиболее известный пример. Для верующих людей огромное значение имела общая с народом религия. Но и на тех, кто был равнодушен к религии, оказывали какое-то влияние церковные праздники, соблюдение обрядов, в которых вместе, как бы на равных принимали участие и помещики, и крестьяне. Сам патриархальный семейный быт дворянской, в особенности провинциальной, семьи перекликался с патриархальными традициями крестьянской жизни.

В отдельных дворянских семьях уважение к крестьянам и крестьянскому труду особо подчеркивалось и сознательно прививалось детям. Подобные примеры мы встречаем в разные эпохи русской жизни, в разной по своим идеологическим воззрениям среде. Сергей Аксаков в детстве считал за счастье поехать вместе с отцом в поле, понаблюдать за работой крестьян. Лев Толстой, и задолго до увлечения теорией опрощения, внушал своим детям особенное уважение к крестьянам, которых неизменно называл «кормильцами». Сыновья великого князя Константина (К. Р.) летом сами участвовали в крестьянских работах: косили, жали хлеб, ухаживали за скотом.

Разумеется, отношения дворянства и крестьянства в России ни в коем случае нельзя изображать идиллией. Дворяне прекрасно видели вопиющее социальное неравенство и с ним, в общем, мирились. Но здесь было другое: осознание общности исторической и национальной судьбы - чувство, быть может, более глубокое и надежное, чем пресловутая классовая солидарность".

Замечательная книга О.С.Муравьевой - "Как воспитывали русского дворянина". Рекомендую всем родителям. Воспитательных методик там нет, но общий дух, направление передает хорошо. Сама книжка небольшая, читается легко и очень быстро. Оттуда же:

"Очень показательны в этом смысле воспоминания Н. А. Белоголового, в детстве наблюдавшего за жизнью ссыльных декабристов. Особенное впечатление произвел на него князь С. Г. Волконский: «Знавшие его горожане немало шокировались, когда, проходя в воскресенье от обедни по базару, видели, как князь, примостившись на облучке мужицкой телеги с наваленными хлебными мешками, ведет живой разговор с обступившими его мужиками, завтракая тут же вместе с ними краюхой серой пшеничной булки». В салоне же своей жены князь Волконский, блестяще образованный и в совершенстве говорящий по-французски, выглядел истинно светским человеком, хотя и мог появиться там, «надушенный ароматами скотного двора»".

А помните, как Наташа Ростова?

«Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движенье плечами и стала. Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала - эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка... Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелке и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке".

Русское дворянство было с русским крестьянством одним народом. Не надо рисовать себе идиллических картинок, но к крестьянству в России никогда не относились с презрением, как к какому-то отребью. И оно само себя таковым никогда не считало. Вот слова Сталина, критикующего интеллигенцию за отсутствие достоинства и патриотизма: "простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку". А лучше всего на эту тему расскажут старые дореволюционные фотографии. Сколько там достоинства и самоуважения в самых простых людях, у крестьян в том числе. В лицах, в позах. Разве такое возможно, если народ веками вырастает в рабстве и унижении?

Не смог найти в воспоминаниях Сегюра то, на что ссылается Пайпс, зато попалось там на глаза вот что:

"Русское простонародье, погруженное в рабство, не знакомо с нравственным благосостоянием; но оно пользуется некоторою степенью внешнего довольства, имея всегда обеспеченное жилище, пищу и топливо; оно удовлетворяет своим необходимым потребностям и не испытывает страданий нищеты, этой страшной язвы просвещенных народов. Помещики в России имеют почти неограниченную власть над своими крестьянами, но, надо признаться, почти все они пользуются ею с чрезвычайною умеренностью; при постепенном смягчении нравов, подчинение их приближается к тому положению, в котором были в Европе крестьяне, прикрепленные к земле (servitude de la glebe). Каждый крестьянин платит умеренный оброк за землю, которую обрабатывает, и распределение этого налога производится старостами, выбранными из их среды".

Или вот:

"Во время пятилетнего моего пребывания в России, я не слыхал ни одного случая жестокости и угнетения. Крестьяне действительно живут в рабском состоянии, но с ними хорошо обращаются. Нигде не встретишь ни одного нищего, а если они попадаются, их отсылают к владельцам, которые обязаны их содержать".

Ну то есть русские крестьяне, конечно же, рабы, это несомненно. Но живут они самоуправляемой общиной и в достатке, никто их не унижает и не издевается над ними. И это - в екатерининскую эпоху, про которую советские учебники рассказывали как про вершину, апогей крепостничества. Действительно кошмарная жизнь. Отсталая, рабская Россия не знала "нищеты, этой страшной язвы просвещенных народов".

А вот Сегюр описывает Тверь: "очень красивый город. При взгляде на толпу горожанок и крестьянок в их кичках с бусами, в их длинных, белых фатах, обшитых галунами, богатых поясах, золотых кольцах и серьгах можно было вообразить себе, что находишься на каком-нибудь древнем азиатском празднестве".

Толпа горожанок и крестьянок в золотых украшениях. XVIII век. Здравствуй, немытая Россия, страна рабов, страна господ. Зато после октябрьской революции крестьяне Тверской области расцвели, освободившись от гнёта. Деревни и села богатели с каждой пятилеткой.

Тот же автор, это он путешествует по России с императрицей:

"При въезде на Ильменское озеро, которым проехали мы к Новгороду, мы насладились зрелищем, совершенно новым для нас. Все озеро, подобное тихому, светлому морю, было покрыто множеством шлюпок всех величин, разукрашенных пестрыми парусами и цветами. Рыбаки, крестьяне и крестьянки, находившиеся на них, наперерыв старались приближаться к нашим блистательным судам. Вокруг нас раздавались звуки музыки и клики и под вечер их мелодическое, простое и заунывное пение".

Вообразили сию картину? Матушка Екатерина со всем петербургским двором на "прекрасных галерах" по Ильменскому озеру, а ей навстречу подданные на транспортных средствах попроще, но тоже нарядные. Все довольные, радуются, песни поют, вечер. Праздник у людей. Прям какая-то домонгольская сказочная Русь. Именно так вы себе и представляли рабство и народ_забитое_быдло, правда ведь?

Денис Фонвизин, автор "Недоросля", не раз посещал Европу и оставил множество записок, где одна из основных мыслей - какие же там все нищие, грязные, жадные. Вот, например, про крестьян:

"Я видел Лангедок, Прованс, Дюфине, Лион, Бургонь, Шампань. Первые две провинции считаются во всем здешнем государстве хлебороднейшими и изобильнейшими. Сравнивая наших крестьян в лучших местах с тамошними, нахожу, беспристрастно судя, состояние наших несравненно счастливейшим. Я имел честь вашему сиятельству описывать частию причины оному в прежних моих письмах; но главною поставляю ту, что подать в казну платится неограниченная и, следственно, собственность имения есть только в одном воображении. В сем плодоноснейшем краю на каждой почте карета моя была всегда окружена нищими, которые весьма часто, вместо денег, именно спрашивали, нет ли с нами куска хлеба. Сие доказывает неоспоримо, что и посреди изобилия можно умереть с голоду".

Вспомним и наше всё - Александра Сергеевича, его ответ Радищеву. Русский националист Пушкин, кто не в курсе, не только с Чаадаевым интеллектуально рубился, но и с Радищевым. С последним, понятное дело, заочно, написав "Путешествие из Москвы в Петербург":

"Кажется, что нет в мире несчастнее английского работника...

У нас нет ничего подобного. Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена законом; оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает и раздражает корыстолюбие владельцев). Помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своего крестьянина доставать оный, как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу... Злоупотреблений везде много; уголовные дела везде ужасны. Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны.

Путешественник ездит из края в край по России, не зная ни одного слова по-русски, и везде его понимают, исполняют его требования, заключают с ним условия. Никогда не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un badaut [зевака, ротозей]; никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому.

В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности."

О предприимчивости русского крестьянина стоит сказать особо.

"С конца XVIII века ограничения на деятельность крепостных снялись, а в начале XIX века им разрешили открывать лавки, заниматься торговлей (сначала розничной, а потом и оптовой) и устраивать мануфактуры.

В России появилась особая группа торгующих крестьян, многие из которых разбогатели и стали миллионерами. Они откупались от помещиков, переходили в другие сословия и часто давали стране целые династии купцов, предпринимателей и меценатов.

Немецкий автор Адольф Цандо, в своей книге «Состояние дел в России в 1850 году» писал, что в стране многие крепостные имеют «большие доходы», и среди крепостных Шереметьева, Воронцова-Дашкова, графа Уварова есть «немало фабрикантов», людей, владевших магазинами, фруктовыми лавками. Многие были миллионерами, а уж встретить «капитал в сто тысяч рублей можно было часто»."

https://zen.yandex.ru/media/cy...

Вот еще несколько историй про бывших крепостных, ставших миллионерами: https://takoe-nebo.livejournal...

А вот дореволюционное предпринимательство описывает Ричард Пайпс:

"Чем же объясняется незначительность русского среднего класса?

Сразу же напрашивается ответ, связанный с состоянием экономики страны. Буржуазия по определению есть класс, имеющий деньги, а, как известно, в России в обращении денег никогда много не было. Страна была расположена слишком далеко от главнейших путей мировой торговли, чтобы зарабатывать драгоценные металлы коммерцией, а своего золота и серебра у нее не было, поскольку добывать их стали только в XVIII в. Нехватка денег была достаточной причиной для задержки появления в России богатого класса, сравнимого с западной буржуазией эпохи классического капитализма.

Однако это объяснение отнюдь не исчерпывает вопроса, ибо жители России всегда отличались незаурядной склонностью к торговле и промышленной деятельности, да и природная скудость почвы понуждала их к предпринимательству. Не следует идти на поводу у статистических данных, показывающих, что при старом режиме почти все население Европейской России состояло из дворян и крестьян. Социальные категории старой России носили чисто юридический характер и предназначались для разграничения тех, кто платил подати, от тех, кто находился на постоянной службе, и обеих этих групп от духовенства, которое не делало ни того, ни другого; эти категории использовались совсем не для обозначения хозяйственной функции данного лица.

В действительности гораздо большая часть населения России всегда занималась торговлей и промышленностью, чем можно было заключить из данных официальных переписей. По всей видимости, не будет ошибкой сказать, что в период становления русского государства (XVI–XVIII вв.) пропорция населения страны, постоянно или часть времени занимавшегося не сельскохозяйственной деятельностью, была выше, чем в любой из европейских стран. Посещавшие Московию западноевропейские путешественники неизменно приходили в изумление от деловой хватки ее обитателей.

Шведский торговый агент Йохан де Родес отмечал в 1653 г., что в России «всякий, даже от самого высшего до самого низшего, занимается [торговлей]… и вполне несомненно, что эта нация в этом деле почти усерднее, чем все другие нации…». Побывавший там двадцать лет спустя немец Йохан Кильбургер наблюдал сходную картину: никто не был лучше русских приспособлен к коммерции в силу их к ней страсти, удобного географического нахождения и весьма скромных личных потребностей. Он полагал, что со временем россияне сделаются великим торговым народом. На иноземцев производило особенно глубокое впечатление то, что, в отличие от Запада, где занятие торговлей считалось ниже дворянского достоинства, в России никто не смотрел на него с презрением: «Все Бояре без исключения, даже и сами Великокняжеские Послы у иностранных Государей, везде открыто занимаются торговлей. Продают, покупают, променивают без личины и прикрытия…».

...На всем протяжении XVIII и XIX вв. в России процветала надомная промышленность, чьи застрельщики по своей энергичности мало чем отличались от американских предпринимателей-самородков".

Пайпса тем хорошо цитировать, что его принято считать русофобским автором.

Не будем забывать, что крепостное право, влиянию которого на русских придается столько значения - это весьма ограниченный исторический период. Его расцвет - вторая половина XVIII века. А уже буквально через несколько лет после смерти Екатерины проекты освобождения крестьян начинают будоражить верховную власть. И реализуются они всего лишь несколько десятилетий спустя, когда половина крестьянства и так уже жила без личной зависимости.

Кстати, вот вопрос: как лучше жить? В достатке, без нищеты, своей общиной и у своего барина, как крепостной русский крестьянин, или свободным европейским, просящим кусок хлеба у проезжающих карет? Вы поймите: мы говорим про 18 век. Личная несвобода тогда и сегодня - две большие разницы. Это сейчас любой алкоголик и тунеядец может годами бессмысленно жить, пить и ничего не делать, а тогда перед людьми стояла задача выживания (собственного и семьи). Решить ее одному, без общины, без возможности обратиться за поддержкой к помещику - не так-то просто. В целом, можно сказать, люди так жили потому, что по другому было нельзя. Исторические условия вынуждали государство обустраиваться соответствующим образом.

То, что было можно сделать в Англии, освободив крестьян, нельзя было сделать в России. Может оно и к лучшему. В передовой Англии крестьян освободили в первую очередь от земли. Тупо с нее согнали. А потом вешали по обвинению в бродяжничестве. Тысячами. У нас подобными экспериментами занимались большевики, генсеки. Цари себе такое позволить не могли. Рабская страна потому что была. Народ - раб. Царь - кровопийца. Не то, что в Европе - свобода и демократия, просвещенные нации. А уж в СССР-то как простой народ крылья расправил. Всё для него.

"Рассматривая состояние французской нации, научился я различать вольность по праву от действительной вольности. Наш народ не имеет первой, но последнею во многом наслаждается. Напротив того, французы, имея право вольности, живут в сущем рабстве... Кажется, будто все люди на то сотворены, чтоб каждый был или тиран, или жертва. Неправосудие во Франции тем жесточе, что происходит оно непосредственно от самого правительства и на всех простирается. Налоги, безрезонные, частые, тяжкие и служащие к одному обогащению ненасытимых начальников; никто, не подвергаясь беде, не смеет слова молвить против сих утеснений. Всякий делает что хочет".

Д.И.Фонвизин

Русский крестьянин - не раб, и ничего рабского в его ментальности никогда не было. Крепостное право - это не система рабовладения, а вынужденный хозяйственно-экономический институт.

Русские не были забитыми нищими варварами, которых надо было освобождать и просвещать большевикам. Это европейский христианский народ, свободный по своему духу и живущий свободно - своим политическим выбором, под властью своего царя (вспоминаем начало нашего повествования). И это большой, великий мировой народ. С колоссальным потенциалом, который моментально раскрывается как только позволяют условия. И тогда - как в самой известной песне "Тату".

А красные - это русофобы, которые историческую Россию ненавидят. Кто-то - потому что не знает ее, не знает русскую историю и культуру, упоролся настолько, что живёт откровенными мифами. Кто-то - потому что урод, потому что чернь урожденная, ненавидящая всё здоровое и естественное. Которая осознанно делает ставку на коллективного Клима Чугункина.

"Господствующее положение, которое духовный плебс занял сейчас в общественной жизни, - совершенно новый фактор современной жизни, не имеющий подобия в прошлом. По крайней мере, в европейской истории плебс никогда не воображал себя носителем какой-нибудь «идеи». У него были свои готовые верования, традиции, жизненный опыт, поговорки, ходячие мнения; он не пускался в теоретические исследования и обобщения, каких требует, например, политика или литература. Планы и действия политиков могли казаться ему хорошими или плохими, он мог поддерживать их или не поддерживать; но его реакция была пассивной, она ограничивалась отзвуком на творческую деятельность других кругов. Ему и в голову не приходило противопоставлять идеям политиков свои собственные идеи. То же и в искусстве, и в прочих областях общественной жизни. Врожденное сознание своей ограниченности, некомпетентности в теоретическом отношении удерживало его. Плебс даже и не мечтал о том, чтобы взять на себя решающую роль в общественной деятельности, так как она почти всегда основана на теории". (Хосе Ортега-и-Гассет, "Восстание масс")

То, что русскому крестьянину не приходило в голову критиковать царя за союз с Австрией или Францией, как раз и выводило его из категории черни. Отличительный ее признак - непомерное самомнение и глубокая убежденность в собственной правоте и знании, как и что надо правильно делать. Сегодня как раз буйство черни, как итог 250-летней истории Просвещения. Русский же крестьянин как класс не был чернью. Плебсом, в смысле простолюдином, обывателем - да, но не чернью. Русский крестьянин был далеко не святой, но, в общем, выводя средний типаж, нельзя не отметить, что это была весьма цельная личность, знавшая свое место и державшаяся на собственной житейской мудрости, опыте поколений и стойких жизненных убеждениях, основанных на Царе Небесном и царе земном.

"Мужик, например, не только молясь в Церкви, но даже и сидя в кабаке, уже тем умен и хорош, что он в прогресс не верит (т.е. в прогресс благоденственный и вечный). Он, когда ему случается подумать о чем-нибудь другом, кроме хозяйства, податей и водки, думает, что "все мы под Богом" и "все от Бога!". Поэтому ему сразу (пока наше влияние его еще не исказило) покажется даже смешным, если он услышит, что какие-то французы и немцы надеются усилиями своего разума устроить на земле если не рай, то что-то приблизительное. И для этого одни насилием, бунтами, кинжалами, динамитом, а другие - "машинами" и "постепенностью", "говорильнями" и т.д. хотят разрушить все то, что было создано мудростью веков. Простолюдин найдет эту затею глупою..." (К.Н.Леонтьев, 1880 г.)

Но потом и простолюдин взбесился. И русское крестьянство к революции подошло расхристанным и разнузданным. Чернью. Солдаты и матросы, крестьянские дети, стали ударной силой революции. Крестьяне, громившие усадьбы - это что? Это граждане или чернь?

Русский народ не раб, не быдло, никогда им не был и не воспитывался на таких основаниях. Но впасть в состояние черни может достаточно легко. Вот, пожалуй, главный вывод из всей этой писанины.