Судья не может противодействовать социально-экономической политике. Он реагирует на следствие

Делягин о «московском деле»: государственный организм ощущает реальность угрозы

МАТЕРИАЛЫ МГД

09.12.2019 11:52МИХАИЛ ДЕЛЯГИН796 10 (2)

Сегодня вынесли несколько приговоров участникам московских беспорядков. Приговоры достаточно мягкие. Единственный реальный срок – один год колонии получил 22-летний программист, который под камеру пихал в грудь полицейского и вину свою не признал. Причем полицейский боли не почувствовал, но пихание было на камеру. И это трактовал суд определенным образом.

Знаменитый Егор Жуков, ролики которого с призывами к экстремизму, как посчитал суд, набрали 13 миллионов просмотров. Он получил три года условно. Но это нетипичная ситуация. У человека папа – космонавт. И за человека вписалась вся Высшая школы экономики, вся наша либеральная тусовка. И он на выходе из суда получил работу в «Новой газете» и на «Эхе Москвы». Судя по всему, у нас появилась своя Грета Тунберг. Человек на свободе. И это некоторый плюс. С моей точки зрения, вещей, которые тянут на реальный срок, здесь невозможно даже нафантазировать.

27-летний мерчендайзер получил два года условно. Вина человека в том, что он потянул за форму бойца Росгвардии, который избивал девушку, по версии подсудимого и его адвоката. Девушки бывают разные. У Джека Лондона был написан чудесный рассказ о ситуациях, в которых бить женщину нормально даже для джентльменах. Может, эта девушка – невинная жертва. Но человек не нападал на бойца Росгвардии, он потянул за форму. Претензий к нему нет. Он единственный кормилец для бабушки 74 лет и для прабабушки 91 года.

И 120 тысяч рублей штраф получил человек, который ударил пластиковой бутылкой с водой несколько раз полицейского, чтобы не дать кого-то задержать. У полицейского претензий нет. Все это происходило в разных судах, разные судьи. Человек потянул полицейского за форму – получает два года условно. Другой человек бьет бутылкой с водой – прямой акт агрессии, получает 120 тысяч рублей штраф. Я не призываю к более жестким срокам. Но обращаю внимание на то, что даже эти сроки, которые восприняты как мягкие, для меня являются избыточно жестокими. Если вспомнить результаты прошлых дел, то избыточная жестокость приговор присутствует.

А чем она вызвана? Говорить: все они людоеды, ах, какие у нас плохие судьи? Я сталкиваюсь с реальными ситуациями в судах, и при всем моем негодовании по поводу нашей судебной системы в целом и при диком количестве несправедливых приговоров, даже откровенно беззаконных, говорить, что все судьи негодяи, - невозможно. А почему суды выносят часто избыточно жестокие приговоры по таким политическим делам? Про телефонное право тоже не надо рассказывать. Не совсем тот случай.

Моя гипотеза заключается в том, что государственный организм ощущает реальность угрозы. Не как отдельные люди – с биографиями, с фамилиями, именами и отчествами, а как реальный государственный организм. Он реагирует на эту угрозу опережающе. Как аллергическая реакция организма, сверхреакция. Чтобы запугать, чтобы придавить, чтобы показать, что так нельзя, никаких шуток не будет.

Реальность угрозы для существования государства вызвана двумя вещами. Откровенно антинародной, антиобщественной и в конечном итоге антигосударственной политикой, по крайней мере, социально-экономической, самого этого государства. Проводится разрушающая экономику социально-экономическая политика. Разрушающая жизни. Когда в захлебывающейся от денег Москве расследуют убийство детей в роддоме или смерти по неосторожности, понятно, что это ненормальная ситуация. Когда люди собирают эсэмэсками деньги на спасение детей – это ненормально.

Людоедская, бесчеловечная социально-экономическая политика является главной угрозой безопасности. Но судья не может противодействовать социально-экономической политике. Он реагирует на следствие. И он проявляет гиперреакцию, аллергическую реакцию. Я не конкретно про эти приговоры говорю. Чтобы защитить государственный организм от чудовищных разрушительных последствий деятельности этого самого государственного организма.

Наша страна уникальна по степени свободы слова. Она позволяет вести интенсивную систематическую либеральную антиобщественную, антинародную, антигосударственную пропаганду огромному количеству медиа, которые целенаправленно работают на разрушение нашего общества, на уничтожение нашей страны. Представьте себе, что крупная корпорация государственная в любой стране мира содержала бы антигосударственное СМИ. Как у нас происходит с тем же «Эхом Москвы». Когда люди получают избыточно жесткие приговоры, они должны понимать, что этот приговор – это плата, которую их заставляют платить за толерастию государства по отношению к либеральным медиа, разрушающим это государство. С моей точки зрения.

Обратите внимание, что никто из тех, кто выводил этих людей на протесты, все эти Соболи, Навальные и прочее, ни один из них к этим судам не пришел. Они все культурно отдыхают. У них уже начался Новый год. Написали несколько сочувственных твитов – и отдыхают дальше. Люди, которых они подставляют под дубинки, этого не поймут. У них память, как у аквариумных рыбок гуппи – на две минуты. Но нам с вами это стоит помнить.

БАТТЛ НА "НОЧИ ВЫБОРОВ: НУЖНЫ ЛИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТЕСТЫ?

ИНТЕРВЬЮ

УЛИЧНЫЕ ПРОТЕСТЫ ОБХОДЯТСЯ ГОРОЖАНАМ СЛИШКОМ ДОРОГО