Братва поздравляет пахана

(c)

зы: Ну и на закуску выдержка из интервью Михал Сергееча для неполживой «Медузы»

«Путин сейчас многое мурчит»
— Несколько лет назад я разговаривал с Борисом Березовским, если вы помните такого.

— Конечно, помню.

— И он мне тогда сказал, что жалеет о том, что всегда плохо разбирался в людях, в их человеческих качествах. Вы про себя не можете такого сказать?

— Да. Я тоже бы сказал так. Я, например, считал, что на всякие там выходки не надо реагировать. Когда обострялось, мы находили способы не то чтобы давить, а ставить на место интеллектуально. С той же историей [путча] 1991 года. Я думал — сколько попыток было! То кто-то собирается права отобрать у президента, дать кому-то другому, то еще что-то. Я провожу заседание в Огарево, готовим новый [Союзный] договор, а они тут за моей спиной что-то такое творят. Я прихожу на второй день — разметал их в пух и прах! И я был уверен, что все вопросы решил, и эта уверенность переросла в самоуверенность.

Я [о вреде самоуверенности] предупредил и Путина. Когда я сказал, что он считает себя заместителем Бога. Конечно, его злит это: он же сказал, что надо Горбачеву язык укоротить. Президенту! Язык укоротить.

— Вам Путин нравится?

— Я думаю, на месте он. Место это общими усилиями загажено до предела, но надо было ее сохранить, чтобы она не распалась.

— Вы про страну?

— Да-да. И мы вынуждены с этим считаться, несмотря на просчеты и ошибки. Я, конечно, помню, как он сказал, что, мол, меня не заметил на празднике Победы [9 мая 2016 года]. Когда [режиссер Оливер Стоун в своем фильме] его спросил, почему он со мной не поздоровался, он сказал, что меня не заметил.

— Вы с ним встречались пару раз с глазу на глаз, насколько я знаю.

— Да.

— Он с вами советовался?

— Нет.

— А зачем встречались? Смысл?

— Никакого смысла. Рукопожатие. Вот последняя встреча была 12 июня прошлого года, в День России.

— На двоих?

— Не-не-не. Случайно абсолютно. Идем мы из этих шатров, которые в Кремле расположены, где отмечали День России. Переходим по дороге в Кремлевский дворец. И вдруг я смотрю — что-то мои сопровождающие задергались, остановились. Что такое? «Путин идет». Ну и что?! И что из этого, ребят? Да вы что, говорю? А ну пошли! И пошел навстречу прямо, как, знаешь, во ржи, бывает, на дорожке встречаешься — и не обойдешь. Поздоровались. Я говорю: давно не виделись. Он: жу-жу-жу; он сейчас многое мурчит.

— Мурчит?

— Чтоб неясно было. Я говорю: вы мне трижды назначали, Владимир Владимирович, и трижды встреча не состоялась. После этого я сделал вывод, что я напрашиваться не буду. И после этого — все.

Веселья у него много. И пьянствует, и танцует, и летает, и плавает, черт, ну все что можно делает. Вот только в космос боится. Тогда же все будут писать: «Владимир Владимирович, не возвращайтесь, сделайте одолжение народу!»