В своей истории нам не раз приходилось выпутываться из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Причин тому много, одна из них – неточное, нестрогое соблюдение всяческих инструкций, регламентов и предписаний. На любую инструкцию россиянин смотрит скептически, не слишком доверяя ее авторам, сомневаясь в их профессионализме и рассчитывая на собственную сообразительность.
Поэтому мы не очень любим читать инструкции: мы сначала включаем и пытаемся пользоваться прибором, и только если совсем не получается – открываем инструкцию и ищем нужный пункт. Мы знаем, что инструкция не догма и не идеал: кто ее писал? Кто их знает… Небось, какой-нибудь рядовой, малоопытный сотрудник. Ну что он понимает?
Мы знаем, что инструкции полезны не всегда. Можно привести хороший пример с аварией на японской АЭС в Фукусиме. Когда там случилась авария, начала расти температура контура, ее нужно было снижать, поливая контур охлаждающей жидкостью. Чтобы поливать, нужны емкости с жидкостью и насосы.
Японцы строго по инструкции подкатили и то и другое, и тут выяснилось, что насосы нечем запитать: разъемы генераторов, которые питают насосы, и самих насосов не совпадают (т. е. не сходятся «папа» с «мамой», как говорят специалисты). Что делает японец? Он открывает инструкцию и читает: в случае несовпадения разъемов закажите в службе снабжения переходник артикул такой-то. Законопослушный японец пишет заявку в службу снабжения и ждет, когда ему привезут переходники. Время упущено, последствия печальные.
Что сделали бы русские? Они бы просто обрезали разъемы, сделали бы скрутку из проводов и через пять минут все бы заработало. Но для этого нужна другая психология, другая ментальность. Японец не может нарушить инструкцию: если он ее нарушит – его могут обвинить во всех последствиях, если нет – он не виноват, он молодец. А на дело наплевать.
Русским не нравится систематичность и универсальность, они не доверяют европейскому «рацио» и механистичности. Русский сам себе голова. Это наша «упругость среды», о которой Лев Толстой писал в «Войне и мире». Ничто и никогда у нас не делается до конца и неизменно, любое решение, самое прогрессивное и самое безжалостное в своей схоластичности, реализуется у нас с замедлением и с искажением в каждом следующем звене исполнительской цепочки. Русский отличается от европейца недоверием к «рацио» и неукротимой свободой («сам себе голова»).
Наверно, в спокойные, мирные времена эта наша черта мешает нам сделать качественный автомобиль или построить ровную и гладкую дорогу. А вот в тяжелые кризисные времена без этой черты мы бы, пожалуй, и не выжили.
Оценили 2 человека
2 кармы