На какие изменения пошел ЦИК ради выборов президента
В преддверии намеченных на ближайшее воскресенье выборов президента России глава Центризбиркома Элла Памфилова заявила, что гарантирует свободное и осознанное волеизъявление всех граждан России. Известный публицист Леонид Радзиховскийв интервью «Свободной Прессе» рассказал, что именно изменилось в стране и ее избирательной системе по сравнению с предыдущими кампаниями.
«СП»: — За шумом политической борьбы практически незамеченными остались изменения в работе ЦИК и его органов. Что, по-вашему, происходит в этих структурах?
— Мне кажется, что действительно имеют место довольно важные изменения. Многие не обращают на них внимания, потому что всех интересуют, разумеется, в основном сам итог выборов. Хотя уж он-то, в общем, всем с самого начала был известен. Также многих людей привлекает шоу, происходящие в Останкино: драки, крики, плевки и так далее. А вот технологическая сторона выборов никого не интересует, что довольно плохо, потому что во всех странах именно технология выборов имеет первостепенное значение, а у нас на нее традиционно внимания не обращают. Так вот, эта технология действительно изменилась — вопреки мнению и скептиков, и принципиальных противников ЦИК.
«СП»: — Что же изменилось в механизме проведения выборов применительно к их технологическим особенностям? Можно ли привести какие-то примеры изменений?
— Разумеется, можно. Факты говорят о том, что в системе ЦИК при Элле Памфиловой произошли довольно значительные изменения. Первое — сотрудники избирательной комиссии основательно «перешерстили» состав избирателей. Оттуда выкинули — странно даже назвать эту цифру — почти три миллиона «мертвых душ»! То есть убрали тех людей, от имени которых раньше голосовали. Это на самом деле огромная разница, громадный прорыв. Второе — принят и действует закон об уголовной ответственности за фальсификации при проведении выборов. Сегодня он реально применяется. Например, в прошлом, 2017 году, были распущены несколько избирательных комиссий — дело совершенно беспрецедентное в нашей стране. Некоторые люди понесли реальную ответственность — и это тоже беспрецедентно, такое происходит впервые. Кроме того, была намного увеличена прозрачность выборов, значительно облегчена работа для наблюдателей… Так что мне кажется, что именно с технологической точки зрения выборы стали намного более реальными и транспарентными, что само по себе является завоеванием. По крайней мере, все, что зависит от ЦИК, они в этом плане делают.
«СП»: — В последнее время большое внимание привлечено к Дагестану. На днях там побывал президент России, в республике идет активная борьба с коррупцией. Может ли все это отразиться на выборах?
— Да, в Дагестане происходят по-настоящему системные изменения. Можно сказать, что республика проснулась другой. Понятно, что системные изменения касаются очень широкого круга вопросов — экономических, юридических, коснутся они и выборов. В Дагестане всегда был совершенно невероятный процент явки — порядка 92%, и такого процента, я думаю, больше там не будет, будут более адекватные реальному положению вещей цифры.
«СП»: — Если говорить о других национальных республиках, то произойдут ли изменения в структуре голосования там? Как это может повлиять на общую явку по стране?
— Думаю, оттого что в тех или иных республиках понизится явка, естественно, понизится и общая явка. С другой стороны, отчасти возможен и обратный эффект: если у людей будет ощущение, что эти выборы более реалистичны в плане подсчета голосов, отсутствия «каруселей» и «мертвых душ», то у многих людей может появиться мотивация придти на них. Поэтому я бы не рискнул предсказать, будет ли явка 18 марта выше или ниже. Но по известному в статистике закону больших чисел не думаю, что будут какие-то принципиальные изменения по сравнению с той явкой, которая всегда бывает на президентских выборах. Есть общая статистическая закономерность — явка на президентских выборах, как правило, на 9−10% выше, чем на выборах в Госдуму. Полагаю, что эта закономерность сработает и в данном случае, с какими-то поправками в ту или иную сторону.
«СП»: — К ЦИК и лично к Элле Памфиловой возникало много вопросов по поводу недопуска к выборам Алексея Навального и сохранения статуса кандидата за Павлом Грудининым. Как вы можете прокомментировать эти решения ЦИК?
— Я не юрист, мне трудно сказать, насколько Навальный и Грудинин нарушили закон. Насколько я понимаю, Навальный — человек, с которого не снята судимость. Судимости ведь бывают не только такие, когда человек сидит в тюрьме. Могу напутать в терминах, но некая судимость с него не снята, хотя она и не связана с реальным сроком заключения. Как я понимаю, дело в этом. Что касается Павла Грудинина, то он, может быть, нарушил правила, но потом закрыл свои заграничные банковские счета. По крайней мере, никаких доказательств того, что счета у него остались, у ЦИК нет.
К Грудинину как и к Навальному, как к вам и ко мне, относится презумпция невиновности. Если не доказано, что человек нарушил закон и что у него есть незакрытые счета, то считается, что их у него нет. Я так понимаю эту юридическую казуистику, но еще раз напомню, что я не юрист.
«СП»: — И в завершении нашего разговора хотелось бы спросить, как действия ЦИК повлияли на явку избирателей, и какие числа ожидаете увидеть 18 марта?
— Определенно, действия ЦИК делают выборы более чистыми и достоверными. При этом для многих людей повышена доступность голосования. Недавно Памфилова объявила, что более 5 млн человек воспользуются функцией «мобильного избирателя». Да и вообще, доступность выборов для гражданина, очевидно повысилась. 70%-ной явки, о которой говорили перед выборами, разумеется, не будет. Но в применении к этим выборам, 60% - прекрасный результат, а 65% - фантастический в нынешних реалиях.
Оценил 1 человек
0 кармы