Комплектование по сериям уходит в прошлое?

0 339

Кажется, наши книгоиздатели никогда не будут довольны состоянием рынка. Лет пять-семь назад, когда рынок был по нынешнему состоянию "пуст", чуть не со всех сторон доносилось, что трудно издать что-нибудь эдакое, чтобы "улетало" с прилавка. Потом говорили, что ходят сезонные "волны" спроса, которые чрезвычайно мешают, сбивают "настройки", не позволяют комплектовать долговременные темпланы, потом что-то еще говорили... И до сих пор говорят.

На самом деле, это, по многим причинам, имеет смысл назвать не трудностью с рынком, а проблемой именно тематического планирования, который у нас едва ли не изначально стал "сбиваться" по принципу жанровой или околожанровой сериальности. То есть, каждое серьезное издательство, выказывая стремление присутствовать на рынке сколько-нибудь долговременно, начинало плодить серии, вколачивая в них книжки, иной раз весьма далекие от заявленных этой серией "прицелов"... Отсюда и проблемы.

В те довольно "разряженные" по сравнению с нынешними времена, этот принцип оказался едва ли не самым "доступным" как для издателей, так и для книготорговцев, что немаловажно. Действительно, с отдельными книгами "возились" выпускающие редакторы, или переводчики, или авторы, или макетчики... А для общего финансово-организационно "обзора" все было просто и ясно различимо, и эту-то доступность, возникшую для "внутреннего потребления", книгоиздатели почему-то вполне механистично перенесли на конечного потребителя, покупателя, не замечая (или делая вид, что не замечают), что по мере роста цен, по мере насыщения рынка покупатель готов уже каждую книжку рассмотреть "по отдельности", и давно не прочь покупать книжки не по принципу серий, а более "любовно", не обращая внимание на титул серии, к которой она оказалась "приписана".

Также следует иметь в виду, что любая книга сделалась вполне сравнимой с такой же по теме, но выпущенной другими издательствами, и потому конкурирующей. А значит, книгу покупают не за принадлежность к серии, а потому, что в ней имеется нечто для удовлетворения читателя.

Итак, оставшийся еще от "совковых" времен способ комплектования личной библиотеки с одинаковыми корешками и похожим оформлением, все явственней начинает отступать, и возникает вопрос - а что дальше? Какие из новых элементов отбора книги при ее покупке будут главенствовать у читателя, на что следует ориентироваться издателям, чтобы сменить туповато-равнодушный "массовый" книжный вид, и какую "гамму" ощущений следует задействовать, чтобы книга все-таки доходила до "своего" читателя?

Разумеется, весь "вал" книгоиздательской продукции невозможно "расписать" по одному канону, но некие общие тенденции в областях художественной и документально-художественной литературы, опробованные западными коллегами, столкнувшимися со сходными проблемами еще в пятидесятых-шестидесятих, наметить возможно.

А западные коллеги решили сходную проблему, правда возникшую у них по экономическим причинам в журнальной области, довольно просто. Даже журнал, казалось бы изначальная условная "серия", обращаясь к книгоизданию, вынужден был не поддерживать бренд издательства, или серии, или искусственной тематической общности, а довольно быстро обратился к... Только не смейтесь, это книговедчески зафиксированная тенденция... Итак, они вышли на автора. На его способность эффективно решать задачу новизны и свежести изложения, используя смешение жанровых особенностей любого художественного текста.

Еще раз, "они" отказались от жанровой чистоты, добиваясь "лишь" ее яркости и необычности представления. Вот и возникает идея, что нашим издателям в имеющихся условиях тоже следует привыкать к простой для понимания штуке, а именно - жанров (следовательно серий) не существует. Вся мировая литература идет по пути отрицания жанров, она их элементарно сливает, иногда множит усложнением, при внешнем упрощении текста и базовых жанровых конструктов.

Нет, допустим, жанра женского романа, а есть Барбара Картленд, которая не просто автор или бренд, а именно некая культовая фигура, которая уловила своими "тонкими щупальцами" или "антеннами" некую потребность заполнения одиночества, и "разбавляет" это самое одиночество (женское по сути, но иногда и общее) своими текстами. А большего от литератора любого ранга и требовать невозможно.

Нет жанра детектива, а есть, опять же допустим, Раймонд Чандлер (просьба не путать с другими "чандлерами"), который уловил почти неприметную необходимость романтики даже в стиле "грязного", едва ли не физиологического описания "истории преступления", приплюсовав к тому же узнаваемые проблемы современного ему общества. (Про Дешила Хеммета не говорим, он жил в другую эпоху, когда можно было выйти на "большие" темы посредством стиля, хотя для литератора это бывает главной трудностью.)

Нет даже исторического романа, а есть, допустим, Алфред Дагган, едва ли не самый удачный англоязычный исторический романист прошедшего века, которого у нас почти не переводили, но даже такой привередливый и умный читатель этого жанра, как Кир Булычев, признает его флагманом, положившим начало не одной, а нескольким направлениям литературной традиции.

Все эти фигуры сознательно отнесены мной к пятидестым годам, когда они "гремели", когда находились в расцвете таланта, и едва ли не каждым романом демонстрировали эффективные находки. Тогда же в западной (точнее - в англоязычной) литературе и произошел этот "перелом" старой парадигмы в новое, действующее доныне качество.

Именно тогда относительно небольшой группой литераторов и издателей совместными усилиями было "пробито" традиционное отношение к литературе, как к "искусству", когда они почувствовали, что словесность тоже должна нести некую "внутреннюю" провокацию, должна быть питаемой энергией читателя, иначе его - читателя - просто не будет. А сделать это может только литератор, причем не из тех, которые необходимо "раскручивать", а такой, который "выносит" всех прочих, менее отчетливых авторов того же жанра "за скобки", и всем остальным, чтобы не "выпасть из потока", остается только ждать, что же возникнет под руками этого "нового" мастера. И потом уже, осознав по-своему меру его достижения, присоединиться к "пелотону" повторителей, или... Создать качественно новый текст, опираясь на достижения "гигантов".

Кстати сказать, на них, первооткрывателях, это открытие почти не сказалось, но это с ошеломляющей силой проявилось в годах восьмидесятых, когда Сидни Шелдон, Дик Френсис и Граем Шелби (соответственно по перечисленным "жанрам"), сумели использовать эти открытия с большей мощью, более сознательно и ярко.

При том появились новые авторы, которые "придумали" или сочинили собственную "площадку" - Стивен Кинг, Умберто Эко или Дин Кунц.

Как это соотносится с нами? А так, что ответ все в той же формуле - жанров нет, есть авторы. Которые улавливают некую очень тонкую, иногда невообразимо сложную потребность читателей, и опираясь на опыт и технику всех предыдущих школ литературы, "ваяют" нечто новое, чему даже не стоит искать жанровое название, что зовется именно их именами - "Кинг", "Акунин" или "Пелевин".

Тут следует сказать, что у нас ситуация развивается чрезвычайно быстро, гораздо быстрее, чем это было бы нужно самой словестности, ее органичному росту, но с этим уже ничего не поделаешь. Поэтому издатели, даже самые "толковые" и жесткие в хорошем значении слова, наиболее требовательные к своим достижениям, тоже не всегда это правильно оценивают, вернее, позволяют себе немного понежится на "лаврах", немного более необходимого пробуют ощутить себя "заедино" с книготорговцами. Забывая, что книготорговцы, при том, что свое мнение они никогда "не стеснялись" высказать, в общем-то, лишь редукция читательского интереса, сторона пассивная, и даже не показательное, а передаточное звено, и именно в таком состоянии способны делать свое дело сколько-нибудь правильно.

Итак, несмотря на все "установки" книготорговцев и книгоиздателей, у нас сохраняется ситуация "недополучения" определенной литературы теми читателями, которые не просто готовы за эти книжки платить, но и хотели бы правильно оценивать "отраженность" книгой их внутренней необходимости. И с неизбежностью земной гравитации, в самом ближайшем будущем впереди окажутся те из них, кто осознает эту тенденцию, кто ее правильно использует, и сумеет не загонять литераторов "в загон", обставленный границами какой бы то ни было серии, а "выращивать" их, как это происходит во всем мире, когда этот самый литератор своим именем "сделает" не жанровое произведение, а откроет, как новый континент, некое качество, необходимое именно нашему, российскому читателю, нам всем, каждому читающему книги.

Наиболее удачным вариантом такого развития за последнее время, безусловно следует считать Бориса Акунина, который очень точно "отыграл" именно брендовое, авторское отношение к новому синтетическому жанру, лишь фабульно связанному с детективом, и... выиграл. Выиграли и издатели, которые "вложились" в такого удачного автора. Но самым любопытным тут следует признать даже не успех "злого человека", а то, что его почти не пришлось "раскручивать", вообще не пришлось возиться с его представлением на рынке сколько-нибудь сложным образом.

Спрашивается - почему? А по той причине, что "раскрутка" изначально устремлена к прежней, работающей у нас в прошедшие годы литературной парадигме, когда считалось, что текст, книжки вообще - "произведения", и нужны не сами по себе, а по некоторым "идейным" соображениям. Акунин же совершил следующий, назревший, необходимый, неизбежный шаг, "отвязавшись" от прежнего опыта, действительно опробовав модель независимости от "обещаний" прежней литературы, при том, что очень точно и четко использовал ее разнообразнейшие школы, техники, пусть и "отработанную", но привлекательную силу "ретротекста".

Этот пример (не сам Акунин, а "история его успеха"), как-то не слишком серьезно у нас осознан всеми "заинтересованными" сторонами. "Высоколобая" часть литературных обозревателей и критиков, потрясая кулаками в воздухе, заявила, что "их" авторы еще сильны, умеют работать, и... на том успокоилась. (Разумеется, не все, часть из весьма уважаемых и действительно серьезных представителей этого цеха недавно приняли участие в акции "Русский сюжет", что симптоматично.) Книгоиздатели и торговцы чуть завистливо повздыхали, и включили Акунина в свои темпланы, совершенно неправомерно сделав вид, что это "всего-лишь" эксцесс единственного автора. В некоторых издательствах принялись разговаривать с литераторами, надеясь скопировать его находки...

Но нужно-то поступать наоборот - находить авторов, которые не укладываются в предложенные схемы сериальности, способных демонстрировать покорение последующих техник, выводящих текст к последующим достижениям! Конечно, это трудно, куда труднее, чем формировать безразмерные серии, включая в них на одну-две действенных и талантливых книжки пять-шесть откровенно проходных, едва ли не "балластных".

Но вот ведь какая штука, без этого "личностного" начала в литературе нам очень трудно будет "бороться" с попсой во всех ее проявлениях, особенно в литературе, с музыкой, с рекламой, с компьютерными игрушками и с телевизионной "пальцовкой", которая на ТВ, к сожалению, почему-то считается единственной моделью художественных сообщений.

Именно в разнообразии "проб" (и разумеется, неизбежных ошибок), нужно находить те "самородки", которые теперь будут определять "лик" издательства, его коммерческую устойчивость, его авторитет и... способность к новым, исключительно "несериальным" успехам у читателя. А другого пути развития попросту нет, его не может быть в отжившей схеме "сериализации". И теперь следует признать главное условие такого более удачного развития - степень готовности крупных издателей и всяческих книготорговцев к этой "тихой революции", их способность отказаться от серий, и начать новую, если угодно, "селекционную" работу. В этом главный вопрос - готовы ли они? Потому что, авторы и читатели давно готовы.

Невоенный анализ-57. Десять поляков вышли погулять. 27 марта 2024

Традиционный дисклеймер: Я не военный, не анонимный телеграмщик, не Цицерон, тусовки от меня в истерике, не учу Генштаб воевать, генералов не увольняю, в «милитари порно» не снимаюсь, ...

Зеленский перешёл границы разумного: Паника американцев теперь стала абсолютно ясна
  • ATRcons
  • Вчера 20:03
  • В топе

Теракт в концертном зале "Крокус Сити Холл" расставил по местам всех игроков на политической арене вокруг России. И это связано с реакцией стран на инцидент, унесший жизни почти 150 чело...

Пётр Толстой: нам плевать на Макрона. Убьём…

Французы в шоке, таким жёстким журналисты его ещё не видели. Впрочем, им не привыкать, в том числе и к реакции своих зрителей. Из раза в раз приглашать в эфир ведущего канала BFMTV и бр...