Способность Китая опередить Тайвань в конкуренции за дипломатических союзников не следует ошибочно принимать за хитрое искусство управления государством. Эпоха Си Цзиньпина становится разрушительной для китайского общества, для международных отношений Китая со значительной частью мира, а особенно для отношений в проливе.
Несмотря на огромное значение тайваньского вопроса для китайской политики, человек, которого комментаторы Китайской Народной Республики (КНР) превозносят как вершину меритократии китайской политической системы, чья «Мысль Си Цзиньпина» настолько полезна и основательна, что заслуживает упоминания в китайской конституции и постоянного изучения китайскими гражданами, просто продолжил явно неудачный подход своих предшественников: «используйте большую палку и гнилую морковку».
Пекин усилил свое давление на Тайвань, чтобы тот согласился на приемлемое для Пекина решение вопроса о проливе. Китай разорвал связи между полуофициальными ведомствами взаимодействия по проливу. После краткого «дипломатического перемирия» Пекин снова работает над тем, чтобы сманить государства, имеющие дипломатические отношения с Тайванем, в том числе Соломоновы острова и Кирибати скорым право наследованием. По меньшей мере, двое граждан Тайваня, очевидно, содержатся под стражей в Китае за политические преступления. Китай сократил торговые потоки, приносящие пользу Тайваню, и усилил военное воздушное и морское патрулирование, призванное запугать остров.
Пекин сделал все это, чтобы заставить тайваньцев стать хотеть частью Китая. В то же время и без того непопулярную перспективу политического объединения с КНР Пекин сделал еще менее привлекательной, прежде всего за счет резкого увеличения политических репрессий внутри Китая с тех пор, как в 2012 году Си стал высшим руководителем.
Эксцессы Си в отношениях его страны с Соединенными Штатами побудили Вашингтон снять некоторые из добровольно наложенных ограничений на взаимодействие США с Тайванем, это привело к укреплению отношений между США и Тайванем - противоположно результату ожидаемого Пекином.
Главной проблемой в отношениях между двумя сторонами пролива в течение нескольких десятилетий было управление, руководством Китайской коммунистической партии, постепенной «потерей» Тайваня, которое неразумно определило политическую реинтеграцию Тайваня как испытание легитимности партии по управлению Китаем. Это проблема Пекин, избежать решения применить военную силу, для воспрепятствования Тайваню, навсегда закрыть возможность объединения. Однако тайваньский национализм, отличный от китайского национализма, на Тайване увеличивается. В настоящее время, отражая давнюю тенденцию, почти 60% жителей Тайваня идентифицируют себя как «тайваньцев», в то время как менее 4% считают себя «китайцами».
Тайвань де-факто давно стал независимым и явно удовлетворяет критериям государственности: территория, население и правительство, которое эффективно управляет ими. В то время как гораздо более мелкие образования пользуются неоспоримым статусом независимых государств, Тайвань более населен, чем две трети стран мира, и входит в число двадцати пяти ведущих экономик мира. В то время как государство Китайская Республика, которое сейчас контролирует Тайвань, ранее управляло материковым Китаем, правительство КПК никогда не управляло Тайванем.
Основываясь исключительно на разуме и современной политической норме самоопределения, народ, проживающий на Тайване, должен решить, является ли его остров частью Китая политически и какое правительство должно управлять им.
К сожалению, из-за того, что Китай является большой и влиятельной страной, КПК смогла заставить международное сообщество принять во внимание проблему внутренней легитимности этой партии. Культивируя китайский национализм как стратегию выживания режима, Пекин использовал этот национализм для практики вымогательства: мир должен принять принцип «единого Китая», иначе уязвленное самолюбие материкового Китая создаст непреодолимое давление на китайское государство, - это движение к войне.
«Консенсус 92-го года» - условное обозначение для идеи, оба Тайбэй, и Пекин принимаю, что есть один «Китай», даже если они не согласны с тем, является ли это КНР или КР, просто по праву правления им, - был полезным способом снижения напряженности в проливе во время председательства КР Ма ин Чжоу с 2008 по 2016 год. Ма представлял Гоминьдан (националистическую партию, КНП), которая принципиально рассматривает Тайвань как часть Китая. Это предсказуемо изменилось, когда в 2016 году Демократическая Партия прогресса (ДПП), которая не рассматривает Тайвань как часть Китая, получила президентское кресло и большинство в законодательном собрании КР. Новый президент Цай Ин-вэнь отказался одобрить «Консенсус 1992 года». Пекин нанес ответный удар, навязав внушительную многоплановую политику принуждения в отношении Тайваня, что продолжается и сегодня.
Здесь мы сталкиваемся с непоколебимой и нерушимой глыбой, преграждающей путь к постоянному миру по ту сторону Тайваньского пролива. Единственное, что политически невозможно для любого тайваньского президента из ДПП, это поддержать характеристики взаимоотношений в проливе, которые подразумевают, что Тайвань это частью «Китая». Но с другой стороны, настойчивость, чтобы Тайбэй признал, что Тайвань является частью «Китая», - это единственное требование, по которому Пекин не может пойти на компромисс.
Это ограничивает полезность «Консенсуса 1992 года» периодами, когда Тайвань находится под управлением КНП. Поскольку в последние годы установилась закономерность регулярных изменений между доминированием ДПП и КНП, периоды затишья в проливе в лучшем случае будут временными.
Си, однако, передал подачу дальше. В своем выступлении в январе о Тайване Си сказал, что «Консенсус 1992 года» должен быть осуществлен Тайванем, - принять формулу Пекина «одна страна, две системы». Он сослался на «одну страну, две системы» в речи, якобы направленной на тайваньскую аудиторию, которая продемонстрировала поразительную глухоту и отстранённость к творческому подходу со стороны Си, или, возможно, он просто не принимает во внимание настроения на Тайване в угоду членов китайских элит. «Одна страна, две системы» имеет примерно такую же привлекательность на Тайване, как и «Ливийская модель» в Пхеньяне.
Как будто этого было недостаточно, Си намекает на то, что люди на Тайване уже рассматривали как ужасную сделку, станет еще хуже. Предыдущие версии «одна страна, две системы», детализированные китайскими лидерами, включали обещания, будто Пекин позволит Тайваню сохранить свои собственные вооруженные силы и свои привычные политические институты. Это было выброшено из списка обещаний Си.
Последующие события в Гонконге, конечно, продемонстрировали, что Китай не выполняет своих обещаний, данных Гонконгу по модели «одна страна-две системы». Смысл для Тайваня заключается в том, что Пекин так откровенно провалился, не удержавшись от преследования Гонконгской системы, несмотря на понимание, что мир, включая Тайвань, пристально наблюдает за этим. Важной частью последствий для Гонконга является повышение предвыборных перспектив кандидатов ДПП, по опросам января 2020 года на Тайване, поскольку ДПП подпитывается жесткой линией поведения Китая. Это тот самый компонент отсутствия успеха у тайваньской политики Си.
Китай, по-видимому, осознаёт огромные недостатки использования «немирных средств» для действий по объединению. Но как подход Си к Тайваню, так и непредвиденные последствия некоторых других его стратегий подрывают перспективы лучших альтернатив. Китайские плановые органы вряд ли найдут решение этой проблемы в «Мысли Си Цзиньпина» изучаемой внерабочее время.
Денни Рой - старший научный сотрудник и руководитель Программы стипендий POSCO.
Источник: dostoinstvo2017.ru
Оценили 3 человека
3 кармы