Заместитель Госсекретаря Уэнди Шерман о Диалоге по стратегической стабильности между США и Россией

Государственный департамент США
Офис официального представителя
Брифинг “для печати”
10 января 2022 года

В режиме телеконференции

Г-Н ПРАЙС: Доброе утро тем из вас, кто находится в Соединённых Штатах. Добрый день тем, кто в Европе. Спасибо за то, что присоединились к этой телеконференции для журналистов на тему нашей дипломатии, направленной на деэскалацию отношений с Россией. Как вы знаете, мы проводим пресс-брифинг в режиме “для печати” с участием Заместителя Государственного секретаря Уэнди Шерман, которая только что завершила этот раунд Диалога по стратегической стабильности со своим российским коллегой. Мы не будем вводить ограничения на использование информации, предоставляемой в ходе этой телеконференции. Повторяю, это брифинг в режиме “для печати” с участием Заместителя Государственного секретаря и без ограничений на использование информации, и на этом я передаю слово Заместителю Госсекретаря Шерман для вступительного заявления, после чего мы выслушаем ваши вопросы.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Большое спасибо, Нед, и спасибо всем за то, что присоединились к нам. Я говорю с вами из Женевы (Швейцария).

Около получаса назад мы завершили внеочередную сессию двустороннего Диалога по стратегической стабильности с российской делегацией здесь, в Женеве.

У нас состоялась откровенная и прямая беседа в течение почти восьми часов в дипломатическом представительстве США в Женеве.

Это уже третье заседание американо-российского Диалога по стратегической стабильности (SSD) с момента встречи Президента Байдена и Президента Путина в Женеве в июне прошлого года. Соединённые Штаты прибыли на сегодняшнюю внеочередную встречу с готовностью выслушать опасения России в области безопасности и поделиться своими собственными. Мы также прибыли с рядом идей, в соответствии с которыми наши две страны могли бы предпринять взаимные действия, которые отвечали бы интересам нашей безопасности и улучшали стратегическую стабильность. США предложили встретиться снова в ближайшее время, чтобы обсудить эти двусторонние вопросы более подробно.

Предварительные идеи, выдвинутые сегодня Соединёнными Штатами, включают размещение ракет. Мы также ясно дали понять, что США открыты для обсуждения будущего некоторых ракетных систем в Европе – в духе прекратившего существование Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД) между США и Россией.

Мы отметили, что также открыты для обсуждения способов установления взаимных ограничений на размер и масштабы военных учений, а также для повышения прозрачности этих учений, опять же, на взаимной основе – и оценка этого также станет темой обсуждения в Совете НАТО-Россия и на заседании ОБСЕ на этой неделе.

Соединённые Штаты и Россия согласны с тем, что ядерную войну невозможно выиграть, и что она никогда не должна быть развязана. Мы обсуждали этот общий принцип на прошлых встречах SSD, и на прошлой неделе он был подтверждён в заявлении пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (П5). Именно поэтому США давно заинтересованы в обсуждении с Россией вариантов контроля над вооружениями, включающими как стратегическое, так и так называемое нестратегическое ядерное оружие. Мы подтвердили нашу заинтересованность в более глубоком обсуждении этой темы и в ходе сегодняшних встреч.

Однако мы проявили твёрдость, отвергнув предложения по безопасности, которые просто неприемлемы для Соединённых Штатов. Мы не позволим никому отменить политику “открытых дверей” НАТО, которая всегда имела центральное значение для Североатлантического союза. Мы не откажемся от двустороннего сотрудничества с суверенными государствами, желающими работать с США. И мы не будем принимать решений об Украине без Украины, о Европе без Европы и о НАТО без НАТО. Как мы говорим нашим союзникам и партнёрам, “ничего не обсуждается о вас без вас”.

Соединённые Штаты привержены конструктивному, взаимному диалогу с Россией так же, как мы привержены консультациям и координации усилий с нашими союзниками и партнёрами. Мы готовы продолжить обсуждение двусторонних вопросов, которые мы определили сегодня, как только это станет практически возможным, и мы ясно дали это понять. В ближайшие дни мы проведём обсуждения с нашими союзниками и партнёрами, а в конце этой недели, основываясь на результатах этих дискуссий, правительства США и России обсудят дальнейшие действия.

Российские официальные лица публично и в частном порядке заявляли, что хотят быстро продвигаться вперёд, и Соединённые Штаты готовы к этому. В то же время переговоры по таким сложным темам, как контроль над вооружениями, не могут быть завершены за считанные дни или даже недели. Это прекрасно понимает мой коллега, Заместитель Министра иностранных дел Рябков. Мы должны предоставить дипломатии и диалогу время и пространство, необходимые для достижения прогресса в решении таких сложных вопросов.

Мы назвали эту сессию внеочередной, поскольку она состоялась без предварительных заседаний двух рабочих групп экспертов, которые стороны договорились создать на нашей последней встрече в сентябре.

Но это также была экстраординарная сессия из-за контекста, в котором мы оказались.

К настоящему моменту Россия сосредоточила более 100 000 военнослужащих вдоль границ Украины.

Между тем Москва утверждает, что не Россия, а Украина добивается конфликта и ведёт себя вызывающе.

Стоит повторить, что именно Россия вторглась в Украину в 2014 году. Именно Россия продолжает разжигать войну на востоке Украины, унёсшую жизни почти 14 000 украинцев. И теперь именно действия России вызывают новый кризис не только для Украины, но и для всей Европы.

Одна страна не может силой изменить границы другой страны, или диктовать ей условия внешней политики, или запрещать другой стране выбирать свои собственные альянсы. Это основные постулаты международной системы, и это принципы, с которыми Россия неоднократно соглашалась на протяжении многих лет.

Мы чётко заявляли, и сегодня мы ясно дали понять, что Соединённые Штаты будут приветствовать подлинный прогресс посредством дипломатии. Мы также подтвердили, что считаем, что подлинный прогресс возможен только в условиях деэскалации, а не эскалации. Если Россия останется за столом переговоров и предпримет конкретные шаги по снижению напряжённости, мы считаем, что сможем добиться прогресса. Но если Россия сойдёт с дипломатического пути, вполне может стать очевидным, что она никогда серьёзно не относилась к дипломатическому урегулированию.

Мы ясно дали понять, что если Россия осуществит дальнейшее вторжение в Украину, это повлечёт за собой значительные издержки и последствия, намного более серьёзные, чем те, с которыми они столкнулись в 2014 году. Президент Байден сказал об этом Президенту Путину во время их недавнего телефонного разговора, и я тоже прямо заявила об этом Заместителю Министра иностранных дел Рябкову. России предстоит сделать серьёзный выбор.

Как и во всём остальном, Соединённые Штаты будут продолжать тесную координацию с нашими союзниками и партнёрами. После Нового года Президент Байден непосредственно побеседовал с Президентом Украины Зеленским. Госсекретарь Блинкен поговорил с Министром иностранных дел Украины Кулебой и с Верховным представителем ЕС Боррелем, провёл телефонный разговор с Бухарестской девяткой, принял Министра иностранных дел Германии Бербок в Вашингтоне и принял участие в виртуальной встрече Министров иностранных дел НАТО, и это лишь некоторые из контактов.

Аналогичным образом, за неделю до моего приезда в Женеву я разговаривала по телефону с Министрами иностранных дел Греции и Грузии; с Государственным секретарем Испании; с Заместителем Генерального секретаря НАТО; с Генеральным секретарем Европейской службы внешних действий (ЕСВД) Саннино и Генеральным секретарем ОБСЕ Шмид; а также провела групповую дискуссию с Францией, Германией, Великобританией и Италией.

Таким образом, мы поддерживаем тесную связь с нашими союзниками и партнёрами на всех уровнях, и мы будем продолжать это делать в ближайшие дни и недели.

Завтра утром [11.01.2022], очень рано, я отправлюсь в Брюссель, чтобы встретиться с Генеральным секретарём НАТО Столтенбергом и проинформировать Североатлантический совет. Я также снова встречусь с Генеральным секретарём ЕСВД Саннино и проинформирую Комитет ЕС по политике и безопасности. Все эти встречи пройдут перед Советом НАТО-Россия в среду [12.01.2022], где я возглавлю делегацию США.

Я всецело ожидаю, что на заседаниях Совета НАТО-Россия и ОБСЕ на этой неделе Россия услышит последовательное послание от Соединённых Штатов и от наших союзников и партнёров, а именно – что Россия должна снизить напряжённость, с тем, чтобы у нас была реальная возможность найти дипломатические решения.

Ещё раз спасибо за то, что присоединились к нам. Извините за то, что мои слова иногда заглушаются под маской. Буду рада ответить на ваши вопросы. Спасибо.

Г-Н ПРАЙС: Спасибо. Оператор, не могли бы вы повторить инструкции для желающих задать вопрос?

ОПЕРАТОР: Конечно. Дамы и господа, если вы хотите задать вопрос, пожалуйста, нажмите 1, а затем 0 на клавиатуре телефона. Вы можете отозвать свой вопрос в любое время, повторив команду 1, а затем 0.

Г-Н ПРАЙС: Спасибо. Первый вопрос задаст Андреа Митчелл.

ОПЕРАТОР: Спасибо. Один момент.

ВОПРОС: Большое спасибо. Не могли бы вы в более широком плане описать санкции, о которых вы говорите? В минувший уикенд наши коллеги из газеты New York Times привели очень подробное объяснение. Мы говорим о системе SWIFT, мы говорим об экспортно-импортном контроле в ключевых секторах? Не могли бы вы уточнить, с чем столкнётся Россия, если она не выберет дипломатический путь? Большое спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Итак, Андреа, мы отмечали, что если Россия осуществит дальнейшее вторжение в Украину, это повлечёт за собой значительные издержки и негативные последствия, выходящие далеко за рамки того, с чем Россия столкнулась в 2014 году. Мы всецело готовы обеспечить эти серьёзные издержки, и то же самое можно сказать о наших партнёрах и союзниках. Вы видели заявления НАТО, “Большой семёрки”, Совета Европы. Наши позиции совпадают. Эти негативные последствия будут включать финансовые санкции, и, как сообщалось, эти санкции будут охватывать ключевые финансовые учреждения, контроль за экспортом в ключевых отраслях, усиление военного присутствия НАТО на территории союзников и увеличение помощи Украине в области безопасности.

Я не буду вдаваться в подробности, Андреа, хотя и понимаю, почему вы просите меня об этом. Дело в том, что мы хотим убедиться в том, что эти меры окажут воздействие, что хотя бы некоторые из них будут непредвиденными для России, если нам придётся их принять, и что они будут иметь последствия в полном соответствии с их потенциалом.

ВОПРОС: Но для уточнения могу ли я задать вопрос о том, что вы имеете в виду под усилением поддержки Украины? Вы имеете в виду Правительство Украины и группы украинских ополченцев?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Я говорю о помощи Украине в сфере безопасности. Как вы знаете, мы уже оказали некоторую помощь в обеспечении безопасности. Мы продолжаем это делать, и мы готовы увеличить эту помощь. И речь не только о Соединённых Штатах, но и обо всех других правительствах в Европе, которые оказывают Украине помощь в обеспечении безопасности.

Г-Н ПРАЙС: Перейдём к линии Дженнифер Хэнслер.

ВОПРОС: Большое спасибо за проведение этого брифинга. Очевидно, что россияне также сейчас высказываются, и, по их словам, они заявили американской стороне, что не надо опасаться эскалации, что они не намерены нападать на Украину. Не могли бы вы уточнить, что они вам сказали, и в какой степени вы им верите?

И затем, с точки зрения обсуждений, поднимали ли они вопросы, которые вы не хотели обсуждать сегодня? Верите ли вы, что они вели переговоры добросовестно?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Сегодня была дискуссия с целью лучше понять друг друга, приоритеты и опасения обеих сторон. Это было не то, что вы бы назвали переговорами. Мы ещё не достигли той точки, когда мы готовы записать формулировки соглашения и начать взаимно согласовывать их. Мы на самом деле не сидели и изучали пословно и построчно проект договора, который они представили. Так что мы беседуем не в такой обстановке. Мы пытаемся вести очень серьёзные, деловые, откровенные, реалистичные, прямые беседы друг с другом в стремлении лучше понять опасения и приоритеты друг друга.

Что касается 100 000 военнослужащих, сосредоточенных на границах, я не думаю, что вы удивитесь, услышав, что россияне действительно сказали нам, как они заявили публично, что они не намерены вторгаться, это всего лишь манёвры и учения. Но замечу, что никто об этом не был уведомлён, а обычно мы уведомляем друг друга об учениях по возможности. И они могли бы доказать, что на самом деле они не намерены осуществить вторжение, путём деэскалации и возвращения войск в казармы.

Г-Н ПРАЙС: Слово Мисси Райан.

ВОПРОС: (Неразборчиво) официальные лица и те, кто проводил брифинги в последние дни, освещали эту тему, и я надеюсь, что вы сможете предоставить дополнительные разъяснения. Речь о том, будет ли какое-либо обсуждение численности американских войск в Европе на любых переговорах на этой неделе. Я знаю, что нам сказали, что этот вопрос не будет обсуждаться, и не обсуждался сегодня на двусторонних американо-российских переговорах. Можете ли вы исключить обсуждение каких-либо изменений в численности американских войск или обсуждение возможного будущего формата или форума, что-то вроде Договора об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ), на встрече НАТО-Россия, а также на заседании ОБСЕ? Просто хотелось бы прояснить ситуацию во избежание путаницы по этому поводу. Спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Мы не обсуждали численность американских войск. Я не думаю, что этот вопрос вынесен на стол переговоров. Не ожидается его обсуждение. Это не тема для разговора. ДОВСЕ – это давнее соглашение, очень важное, на которое Россия не всегда обращает внимание, но численность войск и численность американских войск сегодня не стояли на повестке дня.

Г-Н ПРАЙС: Слово Мэтту Ли.

ВОПРОС: Немного любопытно, было ли на сегодняшних переговорах что-то такое, что вселяло бы в вас надежду на будущие дискуссии. Были ли какие-либо договорённости о продолжении переговоров в рабочих группах и тому подобное, или какие-то иные соглашения по этому поводу?

А во-вторых, было много разговоров о деэскалации. И хотелось бы знать, что ваше ведомство считает деэскалацией. Удаление всех войск или части войск из приграничных районов? Потому что я помню контекст всего этого – Грузия и события 2014 года, – но ведь эти российские войска находятся на территории России. На самом деле они ещё никуда не ушли. Так что же будет для вас равносильно деэскалации? Спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Сначала я отвечу на последнюю часть, Мэтт. Это действительно то, о чём я говорила ранее: верните войска в казармы или расскажите нам, какие продолжаются учения, и какова их цель. Это совсем не ясно. Обычно никто не отправляет 100 000 солдат к границе только для того, чтобы провести какие-то учения. Это довольно экстраординарно, и всё это происходит на границе с Украиной. Совершенно очевидно, что это задумывалось в качестве решительного послания. Как сказал Генерал Мингус, который входил в состав нашей делегации, мы можем видеть, что делают они, точно так же, как они могут видеть, что делаем мы. Так что нет ничего неожиданного в том, что мы видим их войска на границе. Они знали, что мы это увидим. Они знали, что это нас обеспокоит, и на то, безусловно, были очень веские причины.

Что касается надежды на будущие обсуждения, Мэтт, дипломатам очень трудно выполнять свою работу, если у них нет надежды. Так что, конечно, у меня есть надежда, но меня больше всего волнуют результаты. У нас были серьёзные, как я уже сказала, прямые, деловые, откровенные беседы. Как вы знаете, Мэтт, поскольку вы освещаете вопросы внешней политики в течение многих лет, мы с Заместителем Министра Рябковым очень хорошо знаем друг друга. Мы вместе работали над соглашением по сирийскому химическому оружию. Мы вместе работали над Совместным всеобъемлющим планом действий (СВПД). Очевидно, что сейчас мы работаем над SSD в моей роли Заместителя Госсекретаря. Мы знаем друг друга очень, очень хорошо. Таким образом, мы можем быть очень откровенны друг с другом настолько, насколько это возможно, зная, что мы здесь защищаем наши национальные интересы и очень преданы этим национальным интересам.

И я думаю, что произойдёт то, о чём я сказала ранее, то есть мы проведём все эти переговоры на этой неделе. Мы поразмышляем над их итогами. Я рассчитываю, что, объединив их, поговорив с нашими партнёрами и союзниками в НАТО, в ОБСЕ, мы затем приведём дальнейшие переговоры с Правительством России и примем решение о наилучшем пути продвижения вперёд.

Г-Н ПРАЙС: Дэвид Сэнгер, пожалуйста.

ОПЕРАТОР: Дэвид, ваша линия открыта. Пожалуйста, прошу вас.

Г-Н ПРАЙС: Дэвид, если вы говорите, возможно, у вас отключён микрофон. Мы не слышим Дэвида. Перейдем к линии –

ВОПРОС: Я думаю, что уже всё в порядке.

Г-Н ПРАЙС: Прошу вас.

ВОПРОС: Вы слышите меня, Нед?

Г-Н ПРАЙС: Да.

ВОПРОС: Хорошо. Прошу прощения за это. Спасибо, г-жа Шерман, за проведение этого брифинга.

Я хотел вернуться к вашему утверждению о том, что вы были готовы обсудить возрождение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Как известно, во время правления Администрации Обамы, а затем и Администрации Трампа были опасения, что Россия его нарушает. Можете ли вы дать нам немного больше представления о том, какова ваша концепция возрождения Договора о РСМД с предотвращением этих нарушений? И россияне как-то отреагировали там на ваше предложение?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Позвольте мне так сформулировать мысль, Дэвид: россияне рассмотрели возникшие у нас опасения, которые привели к окончательному прекращению действия Договора о РСМД. Это не были переговоры, поэтому сегодня мы выкладывали на стол идеи. И нам предстоит пройти долгий путь, но, конечно, существует сохраняющаяся обеспокоенность по поводу ракет средней дальности. В этом изначальная причина заключения ДРСМД. Эта обеспокоенность остаётся, и если мы найдём способ устранить её в будущем, включая наши опасения, приведшие к прекращению действия Договора, это то, что стоит рассмотреть и попытаться по возможности на самом деле предпринять взаимные действия, которые повысят нашу безопасность.

Г-Н ПРАЙС: Слово Лоре Келли.

ВОПРОС: (Неразборчиво) вы заметили во время ваших встреч какие-либо признаки того, что Москва готова к деэскалации ситуации, учитывая, что её сосредоточение войск привело к назначению этих внеочередных заседаний?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Не думаю, что мы знаем ответ на этот вопрос. Мы очень чётко дали понять, что очень трудно вести конструктивную, продуктивную и успешную дипломатию без деэскалации, потому что эскалация явно усиливает напряжённость и не создаёт наилучших условий для реальных переговоров, до которых мы сегодня не добрались, но это то, к чему в конечном итоге нужно было бы прийти здесь. Так что мы увидим, действительно ли россияне понимают, что лучший способ продолжить дипломатию для них – это снизить напряжённость и разрядить ситуацию. Посмотрим, насколько серьёзно они настроены.

Г-Н ПРАЙС: Слово Эльмару Тевессену из немецкого телеканала ZDF.

ВОПРОС: (Неразборчиво) проекты договоров, г-жа Шерман. Действительно ли Рябков вынес на обсуждение те проекты договоров, которые Россия представила пару недель назад, в качестве основы для всего? Это первый вопрос.

И, во-вторых, вы упомянули также меры экспортного контроля, которые могут быть или находятся в списке возможных санкций. Ожидаете ли вы, что европейские страны присоединятся к этим мерам экспортного контроля, в том числе, например, в отношении технологий и технической продукции, экспортируемой в Россию?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Нет сомнений в том, что обнародованные Россией проекты договоров были с российской точки зрения основой для сегодняшних бесед. Как бы то ни было, мы также вынесли на обсуждение наши предметы обеспокоенности. Мы не сидели и не изучали этот проект договора, но там, безусловно, была ссылка на него и на статьи в нём. Так что да, он явно присутствовал в зале, даже если это был не тот лист бумаги, с которым мы работали.

Во-вторых, что касается экспортного контроля, мы активно обсуждаем с партнёрами и союзниками вопрос об экспортном контроле и прорабатываем наилучший способ продвижения вперёд, и находим значительное взаимопонимание, согласие и заинтересованность в этих мерах.

Г-Н ПРАЙС: Следующий вопрос задаст Найки Чинг.

ВОПРОС: Как бы вы описали уровень доверия между вашими двумя странами? И отдельный вопрос, если позволите: на прошлой неделе Председатель КНР Си Цзиньпин поговорил по телефону с Президентом Украины Зеленским по случаю празднования 30-летия установления двусторонних дипломатических отношений. Оба лидера согласились развивать стратегическое партнёрство между Китаем и Украиной. Вопрос: как США оценивают влияние Китая на Украину? Ожидают ли США, что Китай будет играть какую-либо роль в том, чтобы отговорить Россию от дальнейшей военной агрессии против Украины в то время, когда Россия и Китай углубляют своё военное сотрудничество? Большое спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Спасибо за ваши вопросы. Во-первых, как дипломат и переговорщик, я обычно не подхожу к такого рода ситуациям на основе доверия. Я стараюсь с уважением относиться к тому факту, что у других стран есть свои интересы, и эти интересы могут отличаться от наших, и стараюсь понять их. Я думаю, что важно следующее: каковы результаты? Являются ли они взаимовыгодными? Повышают ли они безопасность Соединённых Штатов Америки? Это ответственность, которую Госсекретарь и Президент попросили меня взять на себя в качестве главы делегации США.

Так что для меня главное – это работа, результаты, – может ли одна сторона понять интересы другой, даже если они не могут быть удовлетворены, потому что они не отвечают нашим интересам безопасности, можно ли действительно достичь взаимовыгодных итогов, обеспечивающих нашу безопасность.

Что касается вашего второго вопроса, то на самом деле он не был предметом каких-либо наших дискуссий или соображений в тот момент, поэтому я не уверена, что у меня есть для вас очень полезный ответ.

Г-Н ПРАЙС: Мы пойдём к Майку Экелю из “Радио Свободная Европа”.

ОПЕРАТОР: Майк, ваша линия открыта. Пожалуйста, задавайте свой вопрос.

ВОПРОС: Большое спасибо. Мой вопрос касается конкретно НАТО – я переключаюсь между данным брифингом и брифингом, который проводит Заместитель Министра иностранных дел Рябков, и он ясно даёт понять, что сегодня в каком-то качестве обсуждалось расширение НАТО, и что, по словам Рябкова, позиция, выраженная американцами, была просто прямым отказом по вопросу о дальнейшем расширении НАТО. Не могли бы вы охарактеризовать вопрос о НАТО и то, как он обсуждался сегодня с г-ном Рябковым?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Ну, конечно, если вы слушали г-на Рябкова, то вы знаете больше, чем я, потому что я слушала себя и всех вас. Но я уверена, что он говорит о том, что Россия считает, что дальнейшего расширения НАТО быть не должно. Это было совершенно ясно из проекта договора – а россияне выдвинули два проекта договора; один с США, другой с НАТО. И мы однозначно заявляли, что не принимаем решений за другие страны. Мы не согласны с тем, что какая-либо страна должна иметь право вето в отношении любой другой страны, когда речь идёт о членстве в Североатлантическом союзе. У НАТО для этого есть свои собственные процессы, и мы поддерживаем эти процессы, и мы очень твёрдо убеждены в том, что страны должны сами определять свою внешнеполитическую ориентацию и то, как они хотят действовать с точки зрения своего собственного суверенитета и своей собственной территориальной целостности. И это не должно решаться другими и, конечно же, не должно решаться силой.

Г-Н ПРАЙС: Осталось время для пары заключительных вопросов. Вивиан Салама, прошу вас.

ВОПРОС: (Неразборчиво) вернуться к тому, о чем спрашивал Мэтт Ли, просто с точки зрения того, не могли ли вы действительно чётко сказать нам, на каком этапе вы остановились. Должны ли россияне предпринять какие-то конкретные действия, такие как сокращение численности войск или что-то ещё, чтобы гарантировать, что США и их союзники не примут никаких из тех мер, которыми они угрожали, будь то санкции или что-то ещё? И есть ли крайний срок для таких действий, чтобы не допустить, чтобы статус-кво привёл к бездействию США и их союзников? Спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Я думаю, вы, наверное, слышали, как Госсекретарь Блинкен говорил о том, что у России есть два пути, из которых она может выбирать. Один из них – путь дипломатии, который, надеюсь, обеспечивает безопасность не только России, но и безопасность США, наших союзников и партнёров. Другой путь – сдерживание и негативные последствия. И мы сделаем всё необходимое, чтобы удержать россиян от любых действий, которые были бы направлены против Украины, а если они их совершат, это повлечёт за собой огромные издержки – существенные, значительные и действительно непреодолимые издержки. Это очень серьёзный выбор, и я подозреваю, что решение может принять только г-н Путин, Президент Путин. Конечно, мы настоятельно призвали Россию к деэскалации, к созданию обстановки, благоприятствующей дипломатическому пути. Но мы увидим.

Г-Н ПРАЙС: Вопрос задаст Энтон Лагуардиа из журнала Economist.

ВОПРОС: Здравствуйте, вы меня слышите?

Г-Н ПРАЙС: Пожалуйста, прошу вас.

ВОПРОС: Алло?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Да.

ВОПРОС: Вы слышите меня?

Г-Н ПРАЙС: Да, пожалуйста, прошу вас.

ВОПРОС: О, спасибо. Я хотел спросить об акценте на взаимность, который вы несколько раз упомянули. Можете ли вы уточнить, что вы подразумеваете под этим в плане учений и ракет? И у вас возникло ощущение, что россияне были готовы принять этот момент во внимание? В самом деле, были ли они готовы согласиться с довольно растянутым графиком официальных переговоров, который вы изложили? Спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Что касается вашего последнего пункта, мы не установили конкретного графика для чего-либо. Россияне сказали, что хотели бы действовать быстро. Мы сказали, что если есть действия, которые мы можем предпринять, есть работа, которую можно выполнить, мы будем рады действовать как можно быстрее.

Единственное, что я отметила в своём вступительном слове, это то, что такого рода переговоры по контролю над вооружениями – как сказал сам г-н Путин, как сказал сам Президент Путин, – не проводятся за один день или даже за неделю. Как правило, они довольно сложные, очень технические и требуют некоторого времени. Но мы, безусловно, готовы двигаться настолько быстро, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

В этом вопросе взаимности соглашения о контроле над вооружениями работают и долговечны только тогда, когда они носят взаимный характер, когда обе стороны или все стороны предпринимают шаги, обеспечивающие взаимную безопасность. Итак, что бы мы ни могли здесь сделать – и это ещё не ясно, потому что мы только в начале процесса и ещё не знаем, куда всё это ведёт, – всё, что мы делаем, что мы могли бы вынести на обсуждение как идею, мы ожидаем ответных действий со стороны России. Это может быть не точно такое же действие. Это может быть ещё одно действие, которое создаёт взаимность и взаимную выгоду, и это очень важно для нашего контроля над всеми вооружениями.

Г-Н ПРАЙС: Мишель Келемен.

ВОПРОС: (Неразборчиво) сегодня в этой дискуссии не поднимался вопрос о Казахстане. А затем, в более широком смысле, Анатоль Ливен выдвинул идею о том, что США и Россия должны рассмотреть вопрос о нейтралитете Украины по примеру Австрии времён холодной войны. Считаете ли вы, что, возможно, пришло время рассмотреть такие нестандартные идеи, как эта. Спасибо.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Быстро отвечу на вопрос о Казахстане – эта тема сегодня не поднималась. Что касается идеи нейтралитета, у нас есть очень важный принцип: никаких решений по Украине без Украины. Украина имеет право самостоятельно определить свою внешнеполитическую ориентацию. Она имеет право решить своё будущее. НАТО принимает решение о процессе вступления в НАТО и о том, как проходит этот процесс. Ни одна страна не должна иметь право вето или принимать решения за других относительно их будущего.

Г-Н ПРАЙС: И последний вопрос от Ника Шифрина.

ВОПРОС: Уэнди, большое спасибо, если вы меня слышите. Дэвид спросил конкретно о ДРСМД. Не могли бы вы рассказать о том, насколько конкретно вы относитесь к развёртыванию ракет и учениям, и действительно ли Рябков готов обсуждать приоритеты США? И наконец, лучше ли вы понимаете сегодня, были ли предложения России в прошлом месяце рассчитаны на то, чтобы быть отвергнутыми, а затем использованы в качестве предлога для войны, или на самом деле они были вступительной заявкой на серьёзные переговоры?

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГОССЕКРЕТАРЯ ШЕРМАН: Россияне сказали бы вам, что они были открыты для серьёзных переговоров, и мы увидим, так ли это на самом деле. Что касается учений по развёртыванию ракет, мы предложили несколько идей. Я не собираюсь вдаваться в подробности этих идей. Разумеется, в ближайшие дни мы будем консультироваться с нашими партнёрами и союзниками по поводу некоторых из этих идей. И я бы сказал, что даже по вещам, которые не являются приоритетами России, возможно, не являются их первым или вторым приоритетом, сегодня у нас состоялись полезные обсуждения и обмен мнениями, которые помогут определить наш путь вперёд.

Г-Н ПРАЙС: Большое спасибо, г-жа Шерман. Всем большое спасибо за то, что присоединились к нам. Напомню, что это был брифинг в режиме “для печати” с участием Заместителя Государственного секретаря Уэнди Шерман без ограничений на использование информации. Желаю всем хорошего дня.

Источник: dostoinstvo2017.ru