В современных экономиках решающую роль играют не правительства, а центральные банки. Об очередном решении ФРС или ЕЦБ следит с придыханием чуть ли не весь деловой и финансовый мир. Почему? Потому что для роста мировой экономики денег в ней должно становиться больше, и от решений ФРС или ЕЦБ во многом зависит, когда и насколько их станет больше – или, напротив, меньше.
Для роста экономик отдельных стран опережающий рост денежной массы в стране еще более важен. Надо только понимать, что денежная масса должна расти не номинально, как было в России в 1992-1995 гг., в Зимбабве 2008-2009 гг., а сейчас происходит в Венесуэле. Во всех этих случаях денег в стране становилось больше лишь номинально, а в реальном выражении их количество катастрофически сжималось (в Венесуэле это происходит и сейчас). Секрет успеха в том, что денег должно становиться больше в реальном выражении, то есть уже за вычетом инфляции, – только в этом случае возможен экономический рост. И тут выясняется, что у правительств просто нет возможности увеличивать количество реальных денег в экономике. Все, что в силах правительства (или Минфина), – это сначала взять деньги из экономики, а потом вернуть их в нее обратно.
Так и в России. Чтобы профинансировать нацпроекты, правительство должно сначала взять деньги (у граждан и предприятий) в виде налогов и сборов плюс, может быть, дополнительно занять денег у тех же граждан и предприятий. Но в любом случае это не будут новые деньги. Это будут деньги, только что изъятые из экономики.
Казалось бы, решением являются внешние заимствования. Но и тут засада: правительство не занимает за границей рубли, а именно они нужны экономике России. Заняв же иностранную валюту, власти попадают в тот же самый порочный круг: чтобы эту валюту потратить внутри России, ее надо сначала конвертировать в рубли. Правительство, образно выражаясь, идет на биржу, покупает там рубли и тратит на нацпроекты. Но это опять не новые рубли, а только что изъятые из экономики в ходе валютных операций правительства. Куда ни кинь, везде клин!
Поэтому 26 трлн руб., которые правительство планирует потратить на нацпроекты, сначала будут изъяты из экономики либо за счет бюджетно-налогового ужесточения (рост НДС, рост собираемости налогов, уменьшение бюджетных трансферов на пенсии россиянам в результате пенсионной реформы), либо за счет заимствований внутри страны, либо за счет валютных операций правительства (в случае внешних заимствований).
То есть в лучшем случае влияние национальных проектов на темпы роста нашей экономики будет нейтральным. На деле же, вследствие закономерных потерь на преодоление трения в системе, такое активное перераспределение средств из одних секторов экономики в другие может даже слегка притормозить ее и без того низкие темпы роста.
Сумма слишком мала
Даже если бы эти 26 трлн руб. были новыми, сама по себе сумма для российской экономики до смешного мала. Обратимся к фактам. За 2018 г. денежная масса в России выросла на 4,7 трлн руб., или на 11%. В реальном выражении, с поправкой на инфляцию, ее рост уже выглядит значительно скромнее: на 6,5%.
Что для экономики означают такие темпы роста реальной денежной массы? Застой. Динамика этого показателя за последние 30 лет показывает: нормальные темпы роста ВВП (5% и выше) наблюдались в России тогда и только тогда, когда реальная денежная масса росла темпами более 20% в год (график 1).
График 1. "Денежный светофор" сейчас светит желтым, что соответствует застою в экономике
График построен по принципу светофора. "Денежным светофором" он назван потому, что показывает, какие темпы роста реальной денежной массы требуются для той или иной динамики ВВП. Красный цвет означает, что ВВП падает, желтый - промежуточное состояние, а зеленый цвет показывает состояние, в котором ВВП растет на 5% и выше. Рост денежной массы на 4,7 трлн руб. в 2018 г. привел к ее росту в реальном выражении всего на 6,5%. А это желтая зона – зона застоя.
26 трлн на нацпроекты в срок до 2024 г. – это тоже чуть больше 5 трлн руб. в год. Даже будь это новые, дополнительные деньги, погоду в российской экономике они не сделают. А выше мы уже увидели, что правительство новых денег создать не может.
Стоит оговориться, что сферы, в которые в рамках нацпроектов будут направляться деньги, получат серьезное развитие. Но только развитие это будет за счет истощения других секторов экономики, как в известной басне Крылова про тришкин кафтан.
А какие суммы новых денег нужны российской экономике, чтобы выйти на рост хотя бы в 5% ВВП в 2019 г.? Другими словами, как попасть в зеленую зону "денежного светофора"? Легко считается: для реального роста денежной массы на 20% и более при инфляции около 4-5% денежная масса должна в 2019 г. вырасти номинально примерно на 25%, или на 12 трлн руб. (с 47 трлн до 59 трлн руб.).
В этом и только в этом случае российская экономика сможет выйти на рост ВВП около 5% в год и выполнит, наконец, задачу, поставленную президентом страны перед… правительством. Хотя правительство, как мы увидели выше, решить ее не может. Все ключи от экономического роста находятся в руках ЦБ.
Пример Великой депрессии
Почему экономические власти решили, что национальные проекты могут ускорить экономический рост? Вероятнее всего, они руководствовались мифологией "нового курса" президента США Франклина Д. Рузвельта. Когда Рузвельт пришел к власти, экономический кризис в США бушевал уже четвертый год и никто не знал, что делать. Вступив в должность в марте 1933 г., Рузвельт прибегнул к масштабному инфраструктурному строительству. Это позволило дать отчаявшимся людям хоть какую-то работу. Популярность Рузвельта в широких массах росла, но… экономический-то рост при этом был вялым! Докризисный уровень достигнут едва был достигнут лишь к 1937 г., но в мае этого года США опять скатились в рецессию, длившуюся до июня следующего, 1938-го, года (график 2).
График 2. До 1938 года выход из Великой депрессии шел медленно
Объясняется все просто: экономика США росла лишь настолько, насколько ей это позволяла динамика денежной массы (график 3).
Обвал американской экономики, как установил нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман, произошел из-за ошибок ФРС, четыре из которых Фридман подробно описал. А остановили этот кризис не инфраструктурные проекты, а действия Рузвельта по стабилизации банковского сектора: банковские каникулы, объявленные в марте 1933 г., создание (впервые в мире!) системы страхования вкладов, расширение денежной базы за счет повышения цен на золото и некоторые другие.
Настоящий же выход из Великой депрессии, по общему мнению, наступил лишь в начале 1940-х гг. И произошло это не благодаря "новому курсу" Рузвельта, а благодаря тому, что, наконец-то, изменилась политика американского аналога нашего Центрального банка – Федеральной резервной системы. Нечто подобное, уверен, ожидает и Россию с ее национальными проектами. Эффекта не будет, пока за дело экономического роста не возьмется, наконец, Центробанк.
Оценили 45 человек
64 кармы