Это вы теперь виноваты?

Иваныч, сосед сверху, голосовал за Ельцина. Когда страна размышляла, - разваливаться ей или нет, - Иваныч расклеивал по заборам карикатурные листки, на которых увешанные медалями старики, символизирующие, надо понимать, отжившее прошлое, - со слюнными брызгами гавкали на богатырского БорисНиколаича.

- Иваныч, Ельцин пролез на плечах компартии, а теперь, когда вскарабкался, - швыряет свой партбилет в лицо всем, кто его туда втащил. Это не предательство!? Предательство. Или, как минимум, - неблагодарность! Он и с народом так поступит! - говорили ему.

- Нет! Он единственный там по-настоящему народный. Он мужик, он русский, и он уберёт этих старых пердунов, которые народу жить запрещают, - отвечал недоброжелателям Иваныч.

Потекли годы. Долгие, продажные, голодные и бандитские годы.

Завод Иваныча сначала рездербанили на мелкие тараканьи конторки, которые стали закрываться одна за другой со скоростью питерской электрички. Работники оказались вместе с Иванычем оказались на улице. Все пытались как-то выжить, куда-то пристроиться, как-то заработать. 

Вокруг появились небывалые до этого новые формации. Формация нищих, формация брошенных, формация обманщиков и обманутых. Была ещё одна, многочисленная: формация пытающихся как-то сводить концы с концами. В неё вошёл и наш Иваныч.

Бывало, некоторые представители разных формаций, встретив, говорили Иванычу, что в окружающем беспределе есть и его, Иваныча вина. Помнишь?! Пусть маленькая, но есть. Вина весом в его участие и в его голос.

- Он, гнида, всех обманул, и меня тоже, - пытался оправдываться Иваныч, когда сестринские сбережения, на которые при Советах можно было купить «Жигули», - превратились в одну пару клееных китайских туфель.

- Нет, ты знал, - отвечали ему, - люди говорили, это и твоя вина тоже.

- Да как «знал»? Если б я знал, что он до этого доведёт, я бы ни в жись!, - клялся Иваныч, когда шахтёр Карпуха плакал от бессилия найти денег, чтоб одеть дочку в первый класс.

- Это из–за таких как ты он к власти пришёл, - звучал ответ, - ни я получки полгода не получаю, ни мать пенсии.

И тут Ельцин сложил с себя полномочия! Жизнь в круговерти своей покатила дальше.

Непонятно как, несмотря на отсутствие новых революций и переворотов, потихоньку у народа стали заводиться какие-то надежды. И деньги. Непонятно с чего, но дворовые формации стали более респектабельными, все площадки перед окнами заполнили машины местных жителей, рейсы за бугор вместо мешочников  - отдыхающие, а стадионы вместо торгашей – игроки и болельщики. 

И вот, в один из воскресных вечеров, Иваныч вдруг вышел во двор со счастливой улыбкою, озарившей окружающие ландшафты, каким-то умиротворяющим, почти солнечным светом.

- Иваныч, дорогой, что случилось? – изумились наблюдающие до этого за внуками пенсионеры, сидящие на обновлённых дворовых лавочках, - неужто праздник какой?

- Праздник, не праздник, а груз мой на вас переместился, - ответил умиротворённый Иваныч, - Выборы прошли! А я за него не голосовал. Теперь за весь тот бардак, который вокруг творится, - вы отвечаете.