Лёгкий путь

Все радости в этой жизни по большому счёту делятся на две категории: удовольствия напряжения и удовольствия расслабления. Когда ты катишься на санках с горки, это удовольствие расслабления, потому что тебе не надо прилагать силы для того, чтобы движение продолжалось – если бы всё время надо было бы одной коленкой стоять, а другой ногой толкаться, это было бы уже не то. Но вот когда можно ехать, не прилагая никаких усилий, это удовольствие куда большее. Когда ты карабкаешься по отвесной скале на вершину, которую ещё никто не брал, это напряжение. Но удовольствие от момента, когда ты уже стоишь наверху, будет тем сильнее, чем труднее был сам путь. И осмысление этого момента добавит в это ощущение такие составляющие, которых не найти в удовольствиях расслабления.

Аналогичным образом устроено и движение по жизни: можно двигаться вверх, а можно вниз. Можно чего-то строить, достигать, брать новые высоты и переосмысливать свои возможности, а можно, просто всё прожигать, проматывать, отрываться на полную катушку и катиться по этому пути столько, на сколько хватит состояния (ну или здоровья). И первый путь может быть в удовольствие или через немогу, но он всегда потребует напряжения сил. А второй путь напрягаться не потребует, потому, что он лёгкий.

У лёгкого пути есть одно ограничение, которое не позволяет расслабляться безлимитно: катиться вниз оказывается возможным только до тех пор, пока есть место, которое находится ещё ниже. А если ты уже скатился туда, где ниже некуда, но хочется ещё, то подымай свой зад обратно в горку и тащи свои санки за собой. И в этом мудрость поговорки «Любишь кататься – люби и саночки возить»: кто не забывает возить наверх саночки каждый раз после поездки, тот не опускается от своих утех.

Бывают, конечно, и комбинированные варианты, вроде прыжков на лыжах с трамплина: там есть место и для напряжения, и для расслабления, и эйфория полёта, и взятие своих высот, но любой полёт там возможен всегда только за счёт той высоты, спуском с которой осуществляется разгон. И если хочешь взять новую высоту в расслаблении полёта – изволь сначала взять соответствующую высоту в напряжении подъёма. Таков основной закон этого мира.

В этом мире есть огромное количество людей, которые с радостью готовы предпочесть лёгкий путь тяжёлому. Им скажешь: «Занимайся медитацией, и тебе откроются все красоты этого мира» – они ответят: «Зачем напрягаться? Я лучше дозу дури себе вколю, и мне и такая нирвана откроется, что почище твоей медитации будет, а напрягаться для этого не потребуется вообще нисколько…». Вот только путь с дозой стабильным не бывает – ты всё время катишься вниз, причём по всем фронтам сразу: и духовно, и физически, и экономически.

Всё происходит в рамках тех же законов природы: ты просто используешь ресурс той высоты, на которую тебя подняла эволюция твоего вида и твоё собственное развитие. Природа предоставила тебе физиологию, которая определённым образом реагирует на определённые воздействия. И эти воздействия разрушают её, при этом высвобождая наслаждение, как затяжной прыжок с парашютом даёт эйфорию полёта ценой потери высоты. Но когда имеющаяся система будет изношена и разрушена, ты окажешься на дне, на котором уже будут исчерпаны ресурсы для движения дальше. И торможение об него окажется тем жёстче, чем инертнее был сам полёт. Это и есть конец лёгкого пути.

Место для выбора между расслаблением и напряжением есть во всём: можно воздерживаться от лишнего объедения, и следить за фигурой, а можно попускать неконтролируемому обжорству и расплачиваться лишними килограммами и здоровьем. Можно заниматься физкультурой и закалкой, а можно вести диванный образ жизни со своими вытекающими из этой разницы. Можно выстраивать серьёзные отношения любви, и работать над своими чувствами, а можно просто удовлетворять потребности и использовать те программы и ресурсы, которые представляет природа, а потом удивляться, почему что-то приедается и перестаёт работать раньше, чем хотелось бы. Путей очень много, и они могут переплетаться между собой, но у всех у лёгких путей бывает ложка дёгтя, которая портит всю бочку мёда: они всегда чреваты проблемами, которых нет у того, кто не поддаётся искушению.

Двоечник, не желающий учить уроки, тоже ищет лёгкого пути. И он его получает (на каком-то этапе), но потом появляются проблемы, которыми приходится расплачиваться. Сначала это будет головная боль, у кого бы списать. Потом появятся хвосты, которые нужно будет пересдавать. Потом придётся тратить лишнее время, которое предпочтительнее тратить на отдых перед новым семестром. Потом он останется на второй год, опять потеряв лишнее время своей жизни, которое можно было бы потратить на движение вперёд. И в конце он пойдёт работать туда, где вкалывать придётся много, а платят мало, потому, что мало желающих много платить тем, кому можно платить мало, и он всё равно никуда не денется. А если он, когда ещё не совсем поздно, опомнится и засядет за учебники, ему может оказаться трудно усваивать материал, потому, что он не учил на предыдущем этапе то, на базу которого рассчитано понимание этого.

Путь расслабления может иметь много форм. Для кого-то это мотовство доставшегося ему по наследству состояния. Для другого это влезание в долги. Для кого-то это потакание своим слабостям в ущерб здоровью. Для кого-то это нежелание что-то предпринимать и попускание всего на самотёк. А для кого-то это просто нежелание напрягаться мозгами и взваливание на свои плечи всей той ноши, которая из этого следует. Но все они имеют одну общую черту: психология выбирающих их предрасположена к мышлению в формате «А чёрт с ним, что будет потом, главное – то, что я получаю сейчас!».

У лёгкого пути есть и второй вариант: отнять у другого то, что добывается долгим трудом. У того, кто не может за себя постоять, или просто не ожидает удара. Проще говоря, паразитизм в отношении других. Это тоже лёгкий путь, только направленный на разрушение не своего благополучия, а чужого. Оба эти пути смотрят в одну сторону – туда, куда двигаться легко, только тот, кто идёт по второму варианту, видит своё направление радикально противоположным первому.

Кто идёт по первому лёгкому пути, расслабляется там, где идущий по второму напрягается, и наоборот. Кто идёт по первому, катится вниз, а идущий по второму (как он сам это видит) подымается наверх. И первый идёт в направлении саморазрушения, в то время как второй всегда работает только на самоукрепление. И эти различия для него самое главное. Только есть одна вещь, которую такой менталитет не учитывает.

Есть такая вещь: серфинг. Ты вроде бы катишься по волне вниз, и в то же время, остаёшься всё время на волне. На волне можно подняться повыше, если взять более острый угол, или скатиться пониже, если более направить нос доски перпендикулярно, и всё это за счёт энергии самой волны; своих сил для подъёма применять не требуется. Серфинг – это такой путь вперёд при помощи не своих сил, при котором ниже можно и не спускаться. Так вот, если любитель лёгкого пути посредством паразитирования найдёт таких, кто готов катиться вниз по наклонной, он на этой волне сможет катиться сам.

Ты толкаешь по наклонному пути других, они начинают проматывать все свои позиции и ресурсы. А ты просто этим пользуешься, и черпаешь в этом энергию для своего движения. Один пошёл в расход – ты за берёшься следующего, и так далее. И покуда будут те, за счёт сползания кого можно будет ехать, ты будешь двигаться вперёд. Только и у серфинга тоже есть свои проблемы: всякая волна рано или поздно дойдёт до берега.

Сторонники второго лёгкого пути тоже могут быть талантливыми, только талант у них свой, направленный сверху вниз. Они могут очень заманчиво описать все прелести качения вниз, которые способны вызвать бурю чувств и страстей в рядах его любителей, толкнув их на принятие искушения. Они могут смешать элементы пути расслабления и пути напряжения так, что трудно будет разобрать, куда на самом деле они толкают свою аудиторию. И в этом искусстве они могут не знать границ своим возможностям. И деятельность таких талантов может оказывать незаменимое подспорье деятельности тех, кто собирается заниматься паразитическим серфингом на высоком уровне.

У обоих лёгких путей есть очень много общих моментов, которые, как бы не хотелось сторонникам второго, подчиняют их общим закономерностям. Первый заключается в том, что за всё надо платить. И если ты разрушаешь только себя, то претензии тебе получать только от себя самого, а если разрушаешь других, то это чревато ответными ударами. После вставания на второй лёгкий путь, психология становится предрасположенной к «неважно, что потом – главное, что сейчас» точно так же, как и на первом. Ибо, встав на путь паразитизма, ты перестаёшь быть частью организма, называемого обществом, и становишься его раковой опухолью. А разве раковые клетки думают о том, что будет после того, как они сожрут организм? Нет, они бы не захотели думать об этом, если бы им дано было думать, ибо это обломало им всю малину, и нашли бы какой угодно предлог думать об этом поменьше, чтобы побольше фокусироваться на нынешнем моменте. А где общий подход к делу, там и общие проблемы.

Вставшие на второй лёгкий путь разрушают себя сами с почти такой же закономерностью, как и первые. Потому, что, вставая на путь, где конечный победитель может быть только один, а все остальные проигравшими, они обрекают свою массу на то, что большей своей частью она должна понести неудачу. Только этого момента в таком формате они не воспринимают. Они смотрят на это каждый через призму своей веры в то, что победителем будет именно он, и потому вся их масса в целом такого понимания в себе не несёт. И общее количество усилий, прилагаемое их массой для достижения своих целей, неадекватно реальности, но они готовы смотреть на дело под какими угодно углами, только не под тем, в котором понимание этого момента кондиционно. Поэтому проблема пути разрушения других является аналогией проблемы пути разрушения себя, только перенесённой в область социальной сознательности.

Имея общие составляющие своего менталитета, идущие по обоим путям лучше понимают друг друга, и это помогает лучше переплестись одному и другому. Система насилия и обмана не спрашивает, согласны ли её жертвы вставать на тот путь, на который она их толкает. И когда сторонники второго лёгкого пути сталкивают друг друга и всех остальных, они тоже никого не спрашивают. А те из них, кому не удаётся занять доминирующие места, отыгрываются на более мелких, и получается иерархия насилия и обмана. И в этой иерархии все пытаются доставать, кто как могут, других и снизу, и сверху, и с боку как получится. И эту пирамиду каждый постоянно пытается перевернуть так, чтобы его угол оказался наверху. И в одной области один обдирает другого, в другой отыгрывается на нём в чём-то другом, и всё общество представляет собой клубок из впившихся друг в друга паразитов, каждый из которых имеет жертв своего обмана, и является чьей-то жертвой сам. И вставший на этот путь сам до конца не знает, где он является жертвой кого-то другого, а видит ясно только ту область, где вменяемо превращает в жертв своего паразитизма других. Поэтому одно порождает другое, а другое кормит первое. Но во всей этой системе есть сценарий, по которому в силу природы вещей идёт закономерное развитие процесса.

Когда система насилия и обмана, называемая полицейское государство будущего, дойдёт до своего логического завершения пути – установления в головы людей чипов, делающими их мысли и действия подконтрольными, высшая точка подъёма не гребень волны победителями второго пути будет достигнута. А борьба с этим явлением встретит сопротивление в лице непонятливости и неадекватности общественности, идущей по своему традиционному для себя пути – расслаблению. И чтобы заставить людей принять новый порядок, не нужно будет применять войска, которые железной рукой будут выполнять волю диктатора. Достаточно открыть людям новые горизонты возможностей, которые даст приятная часть этого пути, только умалчивая о той цене, которую придётся заплатить за его принятие. И масса народа не захочет напрягать свой мозг и думать об этом, ведь расслабление – это традиционно неотъемлемая часть лёгкого пути. И чтобы заставить всех купиться на эту наживку, не нужно рассыпаться в своих предложениях перед потребителями и избирателями. Можно пойти и обратным путём, официально запретив к ним доступ, но оставив лазейку, и делая вид, что изо всех борешься с нарушителями. И когда люди будут движимы искушением плода, ставшего ещё слаще за счёт своей запретности, это движение остановить будет ещё труднее. А такую систему труднее разоблачить, ибо она будет отнекиваться и разводить руками. И когда общество пойдёт по традиционному для себя пути, традиционно думая, что он будет лёгким и приятным всегда, то он будет по началу лёгким, и будет приятным, и будет эйфорическим. И он, возможно, затмит традиционные представления о радостях жизни, настолько же сильно, насколько они сейчас затмевают возможности забав прошлых веков. И он, возможно, будет затягивающим, потому, что, вступив на него, свернуть с него будет труднее, чем с какого-то другого из ранее изведанных. Всё это будет, но только с одной неотъемлемой деталью: в конце пути придётся расплатиться.