Взаимопонимание вслепую

1.

Есть два вида взаимопонимания: без лишних слов и при помощи объяснений. Первое возможно при одинаковом отношении к вопросу. Второе даёт возможность устранения разногласий при всяких расхождениях.

Установление взаимопонимания посредством объяснений выглядит примерно так. Допустим, один утверждает: «А знаешь ли, Луна затормаживает вращение Земли», другой возражает: «Не понимаю – она что, за неё якорем цепляется?». Первый поясняет: «Нет, якорем не цепляется, но между ними есть сила притяжения. И Земля притягивает Луну, а Луна Землю, и всё, что на Земле, соответственно, тоже. И когда Луна притягивает воду, в океане создаётся приливный горб, который оказывается непосредственно под Луной. Но поскольку Земля вертится вокруг своей оси быстрее, чем Луна вокруг Земли, то приливный горб вместе с вращением уходит в сторону. Луна тянет его на себя – создаётся трение воды о берега и дно. А любое трение тормозит движение…» – «А, вот теперь понятно…». Так объяснения способны менять отношение к вопросу с потенциального несогласия на согласие.

Установление взаимопонимания на основе схожих отношений к вопросу выглядит по-другому. Например, играют мальчики хотят играть в войну, а девчонки в дочки-матери. Первые говорят между собой про вторых: «Ну их, этих девчонок – они ничего не понимают!» (вторые про них говорят аналогичное).

Понимание, о котором идёт речь – это отношение к определённой теме, выражающееся словами «Ну это же интересно – как этого можно не понимать?». Говорящему понятно, что вызывает интерес, понятно, какой, и непонятно, как это может не вызывать интереса. Всё это он может выразить простыми словами, в адрес инакоинтересующихся «Они ничего не понимают». Только поймёт эти слова лишь тот, кто думает так же.

Пройдут годы, интересы поменяются, и взаимопонимание перейдёт в другие области. Один позвонит другому, скажет: «Давай, подчаливай, у меня тут две девчонки в гостях», другой ответит «Понял, сейчас буду», и никаких лишних объяснений не надо. Всё понятно, зачем надо прибыть, почему это должно быть интересно, и почему всё понятно без лишних пояснений.

Потом пройдут ещё годы, возраст внесёт свои коррективы в жизненные приоритеты, и взаимопонимание снова изменится. По теме вечеринок они будут созваниваться всё реже, и вот однажды настанет момент, когда один позвонит другому, и скажет: «Давай, подчаливай сегодня вечером, у меня тут две девчонки в гостях будут», а у того сработает «…и что? Какие-то девчонки…Ещё и на ночь… Ну и зачем мне это всё?». И всё, взаимопонимание куда-то пропадает.

Всё раньше было понятно, в памяти вроде все детали старого понимания остались, используются все те же самые слова для общения, но нужное понимание дела не возбуждается. В выражении нового понимания теперь за каждым словом свой смысл, который сможет понять только тот, кто стал мыслить так же. А тот, кто мыслит иначе, не поймёт ничего. И скажет: «Ну ты чего? Ну говорю же – девчонки будут! Я тебя не понимаю…». В этом суть ограничения понимания, опирающегося только на совпадающее отношение к делу.

2.

Есть две категории тем: в одних построение взаимопонимания предпочтительнее без лишних пояснений, в других без них оказывается никуда. Например, в любви отношения красивее, когда люди понимают друг друга без лишних слов, ибо способность чувствовать, что нужно другому, и является красивым объяснением, почему именно эти люди нужны друг другу. А в науке наоборот: грамотно построенные доказательства красивее голословных постулатов.

Есть два вида людей: одни пытаются выжать всё из возможности объясниться, другие ищут взаимопонимание на основе одних только общих взглядов с собеседником. А если таковых с ним не обнаруживается, то разворачиваются и идут искать тех, с кем обнаружится. Их манеры: обратился к оппоненту с вопросом «Скажи, что это правильно, а то – неправильно, да?», и если не получил ответ «Ага, однозначно!», то махнул рукой: «Да ну тебя!», и ушёл. Некоторым так проще: ограничил возможности продуктивного общения кругом тех, кто изначально мыслит так же, и избавил себя от необходимости лишний раз напрягать мозг, и пытаться кого-то понять. А если очень нужно будет добиться чьего-то согласия, то твердить оппоненту, что ему надо бросить своё мнение, и принять их. И негодовать по поводу его несогласия.

Что же именно можно понимать без объяснений? Хищнику нравится вкус крови, а травоядному вкус растительности. И они никогда бы не поняли друг друга в вопросе, что по-настоящему в этой жизни вкусно и что делает её насыщенной. Но зато себе подобных они бы поняли без лишних объяснений: что такое удовлетворение, и к удовлетворению чем надо стремиться. Только в данном случае речь идёт о системах восприятия, предопределенных им от природы, а ещё могут быть ещё и системы восприятия, которые формируются в процессе самой жизни.

Организм человека требует той пищи, которая несёт необходимые для него витамины. Если ему потребуется другой набор, он начнёт требовать другой пищи. В самой пище ничего не изменится, и она может оставаться того же качества, но восприятие её вкуса поменяется, и то, что казалось раньше вкусным и желанным, вдруг таковым быть перестанет.

Здоровый организм реагирует на полезный для него рацион одним образом, а на вредный – другим; организм с нарушенным обменов веществ может наоборот. Организм курильщика требует никотина, а организм алкоголика – спирта. И алкоголь по-прежнему продолжает быть вредным для последнего, но, если он находится в состоянии, когда ему нужно немедленно похмелиться, организм начнёт объяснять свою потребность владельцу совсем иными ощущениями.

Всё определяет система восприятия, которой опосредствованно отношение воспринимающего к воспринимаемому. Так вот психология человека тоже представляет собой такую систему, в которой соответственно сформированной ей конфигурации воспринимается тот или иной выбор действия.

Если человек встаёт на путь социального симбиоза, у него выстраивается система, которая находит приятными те действия, которые помогают процветанию его принципов, и неприятными, которые разрушают их. А если он встаёт на путь паразитизма, то система формируется противоположная. И чем дальше они идут по этому пути, тем сильнее развитие этих систем, и тем сильнее различие в восприятии одних и тех же явлений.

Если человек живёт по принципу «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». То ему начинает приносить удовлетворением помогать людям, делать им приятное, радоваться их успехам. Если живёт по принципу «Нагибай другого так, как не дай нагнуть себя», ему нравится принуждать, навязывать свою волю насилием, обманом, наблюдать разрушение чьих-то позиций. Можно сказать, что психология людей в процессе своего развития отращивает органы, создающие определённые ощущения при определённых положениях.

Помимо фактора направленности есть ещё фактор привычки. Если вы занимаетесь спортом, у вашего тела потребности одни, если не занимаетесь – другие. Если все ваши телодвижения изо дня в день сводятся к щёлканью мышкой за компьютером, то серьёзная пробежка, или занятия со штангой станут тяжёлой процедурой. Если же вы такими процедурами серьёзно занимаетесь в регулярном режиме, то на определённом этапе развития мышцы сами начинают просить нагрузки.

Человек, у которого все мышцы болят от движения, вряд ли поймёт того, у кого мышцы ноют от бездействия. И когда последний скажет: «Пойдём штангу подёргаем», первый совершенно не уловит смысла «удовлетворение», вложенного в эти слова.

Короче, если человек встаёт на путь социального дарвинизма, и где в режиме «человек человеку волк», где надо постоянно с кем-то грызться, наносить удары и получать в ответ, его никогда не поймёт человек, вставший на путь творчества и симбиоза в вопросе, зачем это всё нужно. Зато каждый поймёт себе подобных без объяснений.

3.

Есть две породы вредных людей: вменяемые и невменяемые. Вменяемый делает неправые вещи, понимает, что делает, и продолжает делать. Невменяемый не понимает. Вменяемому скажешь: «Ну ты понимаешь, что ты неправильные вещи творишь?», он ответит: «Да, понимаю» – «А почему не прекратишь тогда?» – «А потому, что мне так выгодно!». С невменяемым сложнее: он делает вещи, в неправоте которых самому себе не признаётся, и движется по жизни под флагом «Я прав, и ничего слушать не хочу!». И объяснить ему этого не получается, потому, что у него всегда находятся какие-то предлоги не соглашаться.

Например, в средневековье была такая тенденция: заподозрили в колдовстве – обвинили, осудили. И вот идёт толпа, и тащит девушку на костёр. За что? «А она ведьма!» – «Какие доказательства?» – «А она в лес часто ходила!» – «И что, все кто в лес ходят ведьмы?» – «Если в лес ходила, значит, травы колдовские собирала!» – «С поличным поймали?» – «Нет, она сама под пытками призналась!» – «А что, она под пытками оговорить себя не могла?» – «Не знаем, не думали об этом…» – «А вы подумайте!» – «Ну а зачем ей признаваться в том, чего она не делала?» – «Ну чтобы от страданий себя избавить» – «Нет, мы уверены, что не виновный не признается!» – «А давай на вас проверим?» – «Не хотим!» – «А чего же так?» – «А за что нас зря мучить, если мы не виновны?» – «А её за что?» – «Ну так она, может, виновна!» – «Ну так вы, может, тоже виновны, что невиновного человека на смерить обрекаете!» – «А Господь разберётся, и если она невиновная, то сразу в рай попадёт!» – «Так если всё так радужно, то что же вы не спешите таким путём туда?» – «Не знаем, что ответить, так далеко не задумывались…» – «А вы задумайтесь» – «А не хотим!» – «Это где у вас такое право?» – «Право есть, и нам дали те, кто нужно, но тебе не понять, потому, что такие, как ты ничего не понимают и им вообще бесполезно что-либо объяснять!».

Что может стоять за «тебе не понять»? Первый вариант – простое ханжество и лицемерие: человек прекрасно понимает, что творит, просто ему это чем-то выгодно, а поскольку его политика построена на лжи, то у него все объяснения у него в обход оснований. Второй – промывание мозгов (т.е., заложили определённую программу мышления, в рамках которой курс всегда держится на заданные установки, и сворачивать с неё человек не собирается). Третий – инертность процесса: ты одного человека замучил, другого, третьего, а теперь признавайся, что во всём был не прав? Что-то не хочется. Ну и четвёртый вариант: «Хочу мучить и убивать, а виноватым чувствовать себя не хочу. Хочу праведником себя считать». И вот, чего хотите, делайте, но эти два пункта не трогайте. Это такая форма жизненной позиции. Просто одному нравится нести людям вред, и ему не мешает понимание того, что он творит, а другому надо нести вред, но понимать этого не хочется. Ему хочется чувствовать себя правым, и вот начинаются фокусы со спекуляцией смысла. У каждого, кто во что горазд.

В своей искусственно созданной слепоте живущие по принципу «нагибай другого и не дай нагнуть себя» могут создавать свои понимания добра и зла, (помогает верить в свою правоту) и следовать этому пониманию. И встречая себе подобных, находить полное взаимопонимание по всем сопутствующим вопросам. И им для этого не нужны будут лишние объяснения. Они могут и без них прекрасно понимать друг друга в вопросе, что и как должно делаться.

Они быстро устанавливают взаимопонимание в вопросе, что им друг от друга надо, и как им объединить усилия, чтобы более эффективно получать от жизни то, что они хотят. И они знают, какие себе можно позволить несоответствия в своих утверждениях, к которым единомышленники не захотят придираться. Вот только в дебатах с инакомыслящими у них начинаются трудности.

Они не могут воздействовать на оппонента конструктивными доводами, потому, что у них их просто нет. У них довод один «…потому, что, если ты не понимаешь, тебе бесполезно объяснять». А всем, кто «понимает», вообще никакие доводы не нужны. У них голословные заявления котируются, как доводы.

В их рядах культ голословных заявлений которые надо понимать и принимать «без лишних объяснений». И культ обвинений, в котором подозрение – царица доказательств. И всех вокруг они тоже пытаются приучать это «понимать». А кто не хочет «понимать», тому объяснять действительно «бесполезно».

Они берут измором, внушением, апломбом, долблением одного и того же (как реклама), и прочими косвенными методами индуцировать других своим настроем. И этим их тактика отличается тактики адекватных людей, для которых конструктивные доводы, как якорь, который надёжно удерживает положение на заданной позиции. Доводы же паразитов, как лунное притяжение, которое на уровне всяких приливов и отливов (только в эмоциональном плане) пытается тормозить мышление человека.

4.

Есть два варианта построения общества: по принципам правды и согласия, и по принципам насилия и обмана. И там, где общество будет построено по принципам правды и согласия, между людьми будет больше любви друг к другу, а соответственно, взаимопонимание без лишних объяснений полноценнее реализует свои сильные стороны. Там, где общество построено по принципу обмана и насилия, между людьми будет больше неприязни, а соответственно, больше нежелания друг друга понимать. И тогда преимущества взаимопонимания без лишних слов окажутся на стороне совсем других сил.

В обществе, построенном на насилии и обмане, порядки определяет доминирующий контингент, который задаёт тон мышления всем от него зависящим. Доминирующий контингент постоянно конфликтует между собой в интересах передела влиятельности, и при этом очень хорошо друг друга понимает в мотивациях. И они находят (наверно) свои отношения более красивыми, когда в своих разборках между собой без лишних объяснений разрешают все вопросы. А в вопросе, что именно надо понимать в мотивациях, они объяснят примерно так: «Отнимать, нагибать, доминировать – это интересно и правильно. А если тебе это не интересно, то я тебя не понимаю. Мне непонятно, как это может быть не интересно, и как может быть интересным что-то иное. Да ну тебя!».

Понимание живущих по принципу «нагибай другого так, как не дай нагнуть себя» держится на ощущениях жизни, которые радикально отличаются от ощущений жизни живучих по принципу «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Аналогичным образом устроена и система восприятия доминирующего элемента в системе обмана и насилия: чем больше грызни за распределение влиятельности им приходится регулярно проходить, тем больше, в конечном итоге, они к ней адаптируются. Их сущность начинает требовать соответствующей нагрузки и вознаграждает соответствующим удовлетворением за проделанную работу. Они вырабатывают в себе соответствующие импульсы, и накачивают соответствующую инертность в своей психологии. Всё это в результате может формировать в них ощущения, что заниматься этим интереснее, чем сидеть и просто ничего не делать.

5.

Объяснения всего своего мировоззрения агрессивный элемент может ограничить фразами «А чего такого?», «Только так и нужно!», и «А по-другому и не бывает – или ты нагибаешь, или тебя нагибают». И в такие фразы вкладывается внутренний смысл «Ну это же смысл жизни – в этом её фан!», который понятен только им подобным. И вот здесь обнаруживается момент, который меняет весь баланс: если кто не понимает, и не хочет этому следовать, то и не надо – будет у них меньше конкурентов. Поэтому, когда в определённых вопросах срабатывает ограничение понимания, оно этому контингенту на руку, и искоренять его им и не нужно.

В обществе, построенном на насилии и обмане, головы людей забиты неприязнью, недоверием, и неправдой. А неправда, в отличие от правды, не сходится ни с правдой, ни с другой неправдой. Поэтому люди, головы которых забиты обманом, не понимают не только тех, кто говорит о правде, но и друг друга. И чем меньше у них желания понимать друг друга, тем меньше вероятности, что они смогут объединиться. А поскольку общество, основанное на правде и согласии, без объединения существовать не может, то чем меньше у людей желания понимать друг дуга, чем больше они приучены мыслить в режиме «им всем может быть хорошо только тога, когда мне плохо», тем меньше вероятности того, что системе насилия и обмана сможет быть противопоставлена система правды и согласия. А это и есть именно то, что нужно доминирующему контингенту в системе обмана и насилия. И чтобы об этом говорить, им не нужно никаких дополнительных объяснений – им нужна муть и баррикады в головах окружающих, которыми они отгораживаются друг от друга. Поэтому, когда на заявление, что с этим надо что-то делать, такие отвечают: «А меня всё устраивает», это означает, что те, кто надо, должны и так всё понять, а кто не поймёт – его проблемы.