Чем желание понимать от нежелания отличается

Когда от человека требуется получить в чём-то согласие, многое зависит от его желания понять. Разница между «Я хочу понимать» и «Я не хочу понимать» образно обстоит так.

Допустим, есть один очень почитаемый в определённых кругах художник, каждое творение которого считается в них шедевром мирового уровня. И вот он берёт в очередной раз холст, ляпает на нём несколько раз краской, размазывает мастихином, и выставляет свою работу на самом престижном вернисаже. Люди серьёзно смотрят, молчат какое-то время, а потом вдруг разражаются комментариями «Это гениально!». Но допустим, тут появился бы другой художник, который считает, что он ничем не хуже (но только зрители так не считают, и никаких положительных отзывов о нём не слышат, и имени его никто его не знает слышал), и он бы тоже взял холст и обработал бы его краской по той же технологии. Возникает вопрос: как отреагировала бы публика – сказала бы «Это тоже гениально!», или в данном случае это было бы «Ну и что?»

Давайте подумаем: а что было бы, если бы с этими двумя художниками был бы проведён эксперимент: оба нарисовали бы свои картины, и подписали бы их на обратной стороне, а ничего не подозревающей публике их предоставили бы под специально перепутанными именами? Сказали бы люди «Нас, по ходу, дурят: эту картину нарисовал тот художник, а ту этот – это же сразу видно!», или посмотрели бы на ту, которую бы им выдали за полотно их кумира, и, помолчав бы, сказали бы «Это гениально!»? Вот если (вдруг) второе, то получается, что главное в данном случае оказывается не рука мастера – дело в глазе зрителя.

Может быть, обе эти картины гениальны, каждая по-своему, и тогда дело только в том, что зритель в полотне известного автора сумел рассмотреть то, что в нём есть, а в полотне неизвестного – нет. А может, обе одинаково бездарны, и тогда зрители в полотне того, кого привыкли обожать, просто увидели то, что им захотелось увидеть. Но на самом деле всё может быть гораздо проще: перед раскрученным художником зритель стоит и думает «Я ничего не понимаю. Ну почему же все его тогда хвалят? Может, я дурак, и ничего не понимаю только я? Ну-ка всмотрюсь-ка я повнимательнее, может, пойму, что он хотел своим произведением сказать? Может он хотел сказать про события в такой-то области? Нет, что-то не очень подходит. А может, он хотел сказать про ситуацию там-то? Подходит, но как-то слишком банально. Тогда, может, он хотел сказать про настроение, создаваемое в таких-то условиях тем-то? Ах...точно! Очень хорошо подходит, и это так необычно, и так ново, значит, именно это он и хотел сказать! Ну, что ж, это гениально, а я теперь знаток искусства!». Вот если примерно так, то это старание называется «Я очень хочу тебя понять!»

Малоизвестному художнику, такого кредита интереса не заработавшего, на такой разогрев со стороны зрителя рассчитывать не стоит. А с холодного старта эффект будет другой: «Что он хотел сказать своим произведением? Непонятно. Ну так на нет и суда нет, так что пошли дальше смотреть другое...». Это называется «Я не очень спешу тебя понимать».

Эффект «Я очень хочу тебя понять» имеет так же и свой антипод. Если какому-то автору произведения случится иметь у какого-то критика негативное отношение, то последний скажет про работу «Это идиотизм!», потому, что увидит в нём тот идиотизм, который ему нужно. А если сразу не увидит, то будет упорно всматриваться, пока не найдёт то, что ему надо. А когда найдёт, обрадуется, и вздохнёт с облегчением. И вот это называется «Я совсем не хочу тебя понимать!». Злостно, принципиально, перманентно.

Если два человека очень долго, злостно, принципиально и перманентно конфликтуют, то они доводят друг друга до состояния, когда каждое высказывание другого принципиально готовы толковать только в самом негативном смысле из всех, который только можно к нему придумать. Поэтому такие в отношении друг друга находятся в дежурном режиме, когда злостно, принципиально и перманентно не хотят понимать каждое высказывание другого.

Образно, суть явления выглядит примерно так. Допустим, идёт строительство дома. Один из конфликтующих, допустим, говорит: «Надо покупать кровлю» – другой сразу ответит «Дурак! Сначала стены надо строить, а потом крышу!». Допустим, тот сказал бы: «Надо покупать строительный кирпич» – этот сразу возразит: «Дурак! стены снаружи надо облицовочным кирпичом обкладывать!». Допустим, тот бы сказал: «Надо покупать облицовочный кирпич» – этот сразу возразит: «Внутри стен кладут строительные кирпич. А облицовочный только снаружи, дурак!».

Допустим, про кровлю вместо того человека те же самые слова сказал бы кто-то другой. У второго сразу сработало бы: «А почему именно сейчас её надо покупать? Мы что, стены уже закончили? Надо посмотреть. Нет, не закончили, а почему тогда? Может, быть сейчас в магазине акция, и на кровлю в магазине скидка? Тогда надо брать сейчас!». Допустим, кто-то другой сказал бы про строительный кирпич. Реакция была бы «А как же с облицовочным? Наверно, ждём скидки, а может его уже купили». Пошла бы речь об облицовочном кирпиче – то же самое.

Возникает вопрос: почему такой реакции не могло быть с со своим самым нелюбимым оппонентом? «Потому, что когда мы с ним раньше препирались, он всегда проявлял такое упорное непонимание моих слов, какого нормальный человек никогда бы не выдал! И потому у меня в голове не укладывается, как здесь его поведение может быть мотивированно чем-то иным, чем той же тупостью и непониманием. А потому, если он говорит какую-то вещь, значит, за ней стоит очередной идиотизм, и я уже даже знаю, какой!». Поэтому, если такой человек сказал, что надо покупать кровлю, то значит, он хочет всех отвлечь от насущной задачи – стройки стен. Если сказал, что надо покупать строительный кирпич, значит, он хочет им снаружи стены облицевать, чтобы дом выглядел отвратно. А если говорит про облицовочный, то хочет всех развести на лишние траты дорогого кирпича, и обязательно наложить его туда, где он не нужен. И так будет про каждое его заявление, по принципу: что не скажет – одна дурь, которую надо сразу пресекать.

Допустим, нелюбимый оппонент говорит: «Надо купить топор». Комментарий будет: «Удавку себе купи, повесься!» («Зачем ему может быть топор? Зарубить кого-то хочет! На что он ещё способен?»). Допустим, тот скажет: «Надо ещё купить пилу». Комментарий: «Дрель себе купи и в голову включи!» (Зачем ему пила? Жертв своих расчленять, конечно). Допустим, тот говорит: «Надо ещё купить молоток и гвозди» – комментарий: «Бейся головой лучше о стену, пока не умрёшь» (зачем ему молоток и гвозди – кого-то распинать). Будет разговор про рубанок и стамеску – значит, его жертвам трепанация черепа и снятие кожи планируется. Цемент – значит, трупы потом в бетон закатывать. Краску и кисти – значит, пентаграмму рисовать на полу для оргий своих сатанинских. И малярный скотч с рулеткой и карандашом – вид чтобы сделать, что безобидными вещами занят («не получится!»).

Почему не может быть такого, что тот человек просто это хотел купить для стройки? «Потому, что для стройки это купить может только нормальный человек, а этот может всё делать только для злодейства!» Откуда такая уверенность? «Оттуда, что он мне столько неприятных вещей наговорил, он столько нервов мне попортил, и столько проблем мне создал, что нормальный этого человек сделать просто не мог! Это мог сделать только больной на всю голову отморозок, у которого смысл жизни в том, чтобы приносить людям вред. Поэтому я просто не могу принять то, что он может плохо делать только для меня – он может делать плохо для всех!».

Кто-либо другой может говорить всё то же самое, и предлагать купить хоть бензопилу, хоть монтажный пистолет, хоть строительную взрывчатку – всё это может спокойно восприниматься без какой-либо задней мысли «Ну раз надо, значит, надо». Но с нелюбимым оппонентом этого не будет: он всегда злодей, он всегда дурак, и, если он что-то замышляет, от этого надо всех спасти.

«Не хочу понимать принципиально» чревато определённой закономерностью. Когда человек перегибает палку с нежеланием понимать, он подставляет сам себя. Выглядит это образно так. Допустим, создаёт один человек таблицу вероятности: «Один из двух больше, чем один из трёх, но меньше, чем два из трёх. Два из пяти больше, чем один из трёх, но меньше, чем один из двух. Один из двух, взятый два раза, больше, чем просто два из трёх», и т.п., по принципу таблицы умножения, где для каждого случая свой столбик вариантов. Допустим, всё расписал правильно. Но тут появляется критик, которому зачем-то очень надо заявить, что он дурак (критики вообще бывают двух пород: первая смотрит, есть ли недостатки, и если есть, то тогда говорит свои замечания, а вторая сначала прёт со своим «Ты – дурак!», а потом подыскивает под это основания.

Возникает естественный вопрос: «Показывай, что не так?» – «Ты дурак, потому, что ты тут написал три из пяти больше, чем четыре из восьми, а это неправильно, потому, что четыре больше, чем три!» – «Но пять-то ещё сильнее восьми уступает!» – «Всё равно у тебя неправильно, потому, что четыре из восьми, взятые три раза, больше, чем три из пяти один раз!» – «Больше в том примере, где три раза, но ты-то говорил про пример, в котором один раз» – «Хорошо, вот пример, где один раз: четыре из восьми больше, чем два из пяти!» – «Ну и при чём здесь пример с тремя из пяти?». И так далее, по принципу: куда не дёрнется, везде у него несостыковка вылезает. И эта несостыковка будет автоматически, потому, что законы природы так устроены, что если в одном месте что-то накривить, то к тебе будут возражения, и сколько оправдания по кругу не гоняй, будут появляться новые несоответствия, к которым будут новые вопросы, и так до бесконечности. И когда такой критик знаменует свою фабрикацию позицией «Ты дурак», то получается, что если он не докажет, что автор дурак, то дурак он сам. А когда он не может побить всё то, что ему бумерангом возвращается, он проигрывает игру в дурака и остаётся с тем, чем ходил под своего оппонента. И чем громче он кричал, что тот дурак, тем большим дураком он оказывается сам.

Аналогичным образом будет и со всеми остальными случаями из категории «Я злостно не хочу тебя понимать». Потому, что как только кто-то начинает фанатично отрицать возможность какого-то позитивного смысла в позиции другого, он занимает позицию в отношении него «ты по-любому дурак». А когда он занимает такую позицию там, где оппонент не такой дурак, как ему хотелось бы, он автоматически закладывает несостыковку, которая ему же бумерангом и вернётся. А далее довести его до нужного заключения уже остаётся делом техники. И в некоторых случаях ему можно даже и не помогать – он сам себя подведёт и уронит в ту яму, которую рыл для другого. Потому, что, как только он врубает тему «ты дурак», он автоматически подпадает под действие фактора «сам такой», и поэтому, когда люди доводят друг друга до состояния «я тебя злостно не хочу понимать», их ругань закономерно превращается в такой идиотизм, в котором более-менее адекватный человек, если слово-за-слово в него влез, чувствует себя, как в болоте, из которого скорее надо выскочить. Неадекватный чувствует себя там в своей стихии. Он извивается, кидается грязью, наносит удары по позиции противника, пытается увернуться от всего, что летит в ответ, копит злобу, вкладывает её в свои удары и получает от этого удовлетворение. В общем, занят делом.

Напоследок следует обратить внимание, что схожая проблема возможна и в противоположной теме, когда люди подсаживаются на демагогию какого-то шарлатана. Когда кто-то готов слишком ретиво его «очень хотеть понимать» там, где понимать нечего, он настругает такого мракобесия, которое не сойдётся с позицией адекватного человека. И тогда встанет перед выбором, или всё это бросить, или наезжать на последнего с аналогичным результатом. Последнее, к сожалению, бывает чаще, чем хотелось бы.