Откуда берутся голословные критики

    Если у вас достаточно большой опыт ведения дискуссий с разными оппонентами, то, наверное, вы замечали, что есть такая порода людей, имеющих манеру делать заявления, которые доказывать не утруждаются, а вместо этого просто посылают оппонента самого идти и искать доказательства их правоты. Причём, делают это зачастую вполне серьёзно, и с искренним непониманием, чего тут ненормального.

Откуда это берётся – самая частая причина такого явления в том, что человек на самом деле не прав, но об этом не знает, и при этом у него стоит установка ни в коем случае не сомневаться в том, что он прав. Если человек не прав, у него аргументов закономерно и не будет (по крайней мере таких, которые адекватный оппонент не разобьёт), но, если он не хочет допускать, что он не прав, он и не сможет понимать это в формате «у меня нет аргументов, потому, что я не прав». Он будет это понимать в формате, «если мне трудно привести аргументы, то значит, они либо не нужны, либо они есть, но искать их обязанность того, кто их требует».

Если человек неправ, но верить в свою правоту ему это не мешает, значит, какой-то способ убедить себя вопреки всему он всё же нашёл. И если вера в свою правоту есть, значит, и позиция в её утверждение у него будет, просто доказывать он будет в обход адекватных доказательств. И если человек утверждает, что дважды два – пять, а считать умеет только до трёх, то он может вполне искренне верить, что это правда, только доказательств он привести не сможет. Потому, что от того, что он не знает, что их у него нет, они не появятся. Появиться может только не знание того, что это такое и зачем они нужны. Потому и делать свои заявления он будет голословно, а если ты утверждаешь вещи, которые с его убеждениями не совпадают, то он обязательно полезет со своими наездами, и требования прекратить с его стороны будут, а доказательств – нет.

Это оппонент такого деятеля может выстраивать «дважды два четыре, потому, что – смотри, на пальцах показываю: вот два пальца – раз и два, и вот ещё два пальца – раз и два; и вот тут у нас одни два, вот тут вторые два. Складываем вместе, считаем – что получается? Раз-два-три-четыре. Ты где-то пятый видишь? Нет? Вот и признавай, что возражений против дважды два – четыре у тебя нет!»; «Дважды два – пять» такого не сможет, насколько бы он фанатично не был уверен в своей последовательности. Поэтому у него закономерно получается, что доказательств не будет, но принять ты его утверждения всё же должен, а если не хочешь, то ты дурак или негодяй. И так же закономерно будет, что, если ты утверждаешь вещи, за доказанность которых отвечаешь, но такому деятелю они не нравятся, то он придёт, понаезжает заявлениями, за которые так и не ответит, и уйдёт, хлопнув дверью, так и оставаясь при своём.

Закономерен и альтернативный вариант: «вот иди и читай литературу, доказывающую, что дважды два пять – когда поумнеешь, тогда поговорим, а я перед тобой распинаться в объяснениях не обязан!», потому, что, если такая литература есть, и такой деятель исходит из того, что там доказательства, то закономерно получится, что привести их здесь у него не получается, но «там они работают». Потому, что не рассчитаны они на критику такого уровня, какую он встречает здесь, а рассчитаны только на таких, как он, которые без неё проглатывает их там. Но только он не будет понимать это в формате «если у меня не получается доказать, то это потому, что доказательств, видимо, нет»; он будет понимать в формате «если у меня не получается доказать, то это потому, что доказательства слишком сложные, чтобы я должен был тут с ними перед оппонентом распинаться, и чтобы их понять, надо учить их все от и до, чем я в своё время занимался, а оппонент не хочет…»

Вполне возможно, что там, откуда он родом, существует какая-то методика внушения, что дважды два – пять. И она вводит в состояние, когда обрабатываемый ей начинает так считать, и не принимать никаких возражений, и во всей своей неспособности на них что-то серьёзное ответить не видеть никакой проблемы. И она действительно гораздо сложнее, чем объяснение на пальцах, потому, что такие вещи без сложных фокусов не объяснишь. А фокусы требуют места, чтобы всё запутать, и потому объяснение получится действительно слишком сложным. Но только «дважды два – пять» естественно, и не подумает рассуждать «если доказательства есть, значит, я должен быть в состоянии их кратко сформулировать, а если никак не получается, то это, видимо, потому, что и нечего там формулировать – ничего, кроме запутывания, нету…». Он будет думать только в направлении: «если я себя заставлял их усваивать, а оппонент не хочет, значит, он ленив и глуп, и виноват, соответственно, во всём, что из этого вытекает…»