Мракобес и логика

Продолжение темы, начатой тут

    Есть два вида людей. У одних в отношении истины подход такой: истина такая, какая есть, и она должна быть найдена такой, и принята, независимо от того, нравится её такой принимать, или нет. Другие сначала выбирают то, что им нравится назначить истиной, а потом просто гребут под неё всё, что их устраивает в качестве оснований.

Выглядит это различие, образно говоря, так. Допустим, существует общество, исповедующее какую-то идеологию, связанную с верой в идеальное Солнце неземной чистоты, и тут вдруг появляется учёный, который конструирует телескоп, направляет его на Солнце, обнаруживает там пятна. Общественность раскалывается на тех, кто принимает этот факт, и кто не принимает. Позиция первых: «Там есть пятна, потому, что я их своими глазами видел!», позиция вторых: «Я не смотрел в телескоп, но точно знаю, что там пятен быть не может!». Почему не может – потому, что не нравится, а откуда точно знает – а оттуда, что только так на таком подходе настаивать и можно. Так что получается или так, или никак, а каким образом к этому прийти – это уже дело техники.

Манеры доказывать свою позицию, соответственно, тоже у этих контингентов разные: первые оперируют логикой, вторые работают внушением. Суть логики в том, что есть определённая последовательность рассуждений, которая приводит к определённому выводу. Докажи несостоятельность этой последовательности, и вывод отменяется. Суть внушения в том, что есть определённая установка занимать определённую позицию, и эта позиция может никак не доказываться, и никакой последовательности под собой не иметь, но человек всё равно будет держаться за заданные положения. И он может быть не в состоянии объяснить свои основания, но ему будет казаться, что там что-то есть. И вот вложение такой установки в головы целевой аудитории и есть основная суть внушения.

Первое отличие мракобеса от просветителя: мракобес по-умолчанию бездоказателен. Почему – потому, что просветитель может объяснить, почему он стоит на своём: он так считает, потому, что он сам своими глазами это видел. Мракобес толком объяснить ничего не может (ну не может же он сказать «это так, потому, что мне просто так нравится»), поэтому он просто заявляет «это так, потому, что так!», и требует принять это без доказательств. Почему без доказательств – потому, что их нет, но он же не может исходить из того, что их нет потому, что в защиту неправильной позиции их быть и не может. Он исходит из того, что их нет потому, что они и не нужны. И не нужны они потому, что всё должно быть понятно и так без них (другие виды просто не проходят естественного отбора и потому мракобес может оставаться мракобесом только при таком условии). И когда он пытается внушать оппоненту свои утверждения, он одновременно с этим пытается приучать его к тому, что сами его утверждения должны приниматься без доказательств.

Несостоятельности бездоказательных аргументов мракобес обычно не видит. Потому, что всё познаётся в сравнении, и пока человек не узнал, что такое настоящие доказательства, он и не понимает, зачем они нужны, и видит в бездоказательных постулатах достаточную силу основания. Это как древний воин стал бы считать самой лучшей защитой самый крепкий щит, какой есть в арсенале его племени – если его племя считает себя серьёзными воинами, и знающими толк в защите и нападении, то уж стопудово щит, который может выдержать больше всего ударов их оружием, у них и будет считаться достаточной защитой. Это современный военный, знающий оружие, способное пробить навылет целую стопку таких щитов, будет видеть его недостаточной и несерьёзной защитой. Воин же, знания о технологиях которого до такого уровня не эволюционировали, ничего этого не увидит. Аналогичным образом будет и тот, кто знает, что такое логика – видит несостоятельность в её отсутствии. Мракобес этого не знает и знать не хочет, поэтому он видит аргументы в обход неё вполне серьёзными.

Если голословная бездоказательность не прокатывает, в ход пойдёт целая куча заменителей доказательств. Выглядеть они будут примерно так: «Солнце чисто и прекрасно. Самое светлое и чистое, что есть в этом мире – это Солнце. На нём не может быть пятен, потому, что если пятна были бы на Солнце, то мир вообще утонул бы в грязи. Солнце знаменует собой чистоту и свет. Утверждение, что Солнце грязно – святотатственно и аморально. Только служитель дьявола может говорить, что Солнце грязно. Все мои предки поклонялись чистому Солнцу, и за счёт этого сохранили чистую душу и облик. Все окружающие меня люди верят в чистоту Солнца и отрицание её оскорбительно для них для всех и недопустимо…» Всё это будет противопоставляться аргументам просветителя, звучащими, как «Я смотрел в телескоп и видел пятна своими глазами. Каким образом я бы мог видеть то, чего нет? И все, кто смотрели в телескоп, говорят одно и то же. Не бывает таких синхронных массовых галлюцинаций. Как ты можешь объяснить факт, что все смотревшие в телескоп это подтверждают, и только не смотревшие отрицают, кроме как тем, что последние – исключительно люди, не знающие, о чём они говорят? Если ты не смотрел в телескоп, как ты можешь говорить, что точно знаешь? Ты сначала посмотри, а потом поговорим. Каких доказательств я не привёл из тех, что должен привести правый в своих убеждениях человек? Какие ты привёл из тех, какие бы не смог привести неправый? Никаких? Вот когда будут, тогда и говори, а пока соизволь признать мои доказательства».

Противопоставлять науке свои доводы мракобес будет с такой же беспардонностью, т.е. ничего конструктивного отвечать на её аргументы и не будет, но будет толкать свои так, как будто ответы после этого на них и не нужны. Что вполне естественно, т.к., во-первых, ответить на них нечего, а во-вторых, цель мракобеса свои положения внушить, а суть внушения в том, что после того, как что-то внушено, оно должно быть принято, а когда оно уже принято, альтернативным версиям с ним уже по-любому будет в одной голове не ужиться, и каким-то образом всё несовместимое должно быть так или иначе отброшено. Поэтому стратегия мракобеса в том, что «Ты прими то, что я говорю, а после этого всё остальное станет уже и не важно».

Заменители доказательств будут толкаться по принципу «чем больше, тем лучше», потому, что чем дольше мракобес заставит оппонента их выслушивать, тем больше вероятность перетянуть его на свою сторону. Потому, что, чтобы заставить себя это всё слушать вопреки логике, оппоненту нужно делать над собой усилие. А если он устанет и ослабит бдительность, то начнёт постепенно привыкать и воспринимать это менее критично. И тогда какие-то отдельные моменты ему могут постепенно начать нравится. А зацепившись за них, начнёт постепенно наслаиваться всё остальное.

На основе базы, создаваемой внушением, мракобес запустит: «Мне не нужно смотреть в твой телескоп, потому, что я точно знаю, что это не правда. Твой телескоп – это наваждение, который правдиво ничего не показывает (это я знаю тоже точно). И если кто-то там что-то и видел, то всё это были иллюзии и морок. И главные рассказывающие про пятна это знают, и врут, потому, что они агенты дьявола (я точно знаю). Ну а то, что ты фото пятен мне показываешь, сделанное с телескопа – это фейк (тоже точно знаю)». Если после этого оппонент не согласится, он будет объявлен идиотом, которому объяснять бесполезно, потому, что он ничего не хочет понимать. Потому, что других аргументов у мракобеса нет, а если их нет, значит, они «не нужны», а если другие не нужны, значит, приведённого достаточно, а если оппонент не хочет понимать достаточного, проблема может быть только в нём.

Если мракобес шибко разойдётся, он запросто может вести диалог в формате «Ты врёшь – я точно знаю!», и толкать это с таким видом, как будто ждёт в ответ «Да, я вру, и сейчас я это понял…». И если он понимает, что оппоненту он ничего не докажет, но работает на публику, именно так он разговаривать и будет. В итоге ты мракобесу логику, на которую ему нечего ответить, а он тебе в обход этого целую кучу информации, в которой количеством компенсирована бездоказательность, но с таким видом, как будто он тебе ещё одолжение делает тем, что так основательно всё разжёвывает, и обидой за то, что ты этого не ценишь.

Мракобесу можно предъявлять, что он ничего не ответил на приведённые доводы – всё это будет ему, как с гуся вода. Потому, что у него свои пути в обход этого и своё понимание дела. Он просто ровняется на ситуации, в которых понимание в логических доводах не нуждается. И выясняемый вопрос для него – это как спор двух меломанов о том, какое музыкальное направление интереснее. И где один говорит другому «Ну тут надо понимать…», а что именно понимать надо – какие-то там ощущения и переживания, которые надо уметь чувствовать, и разбираться в методиках развития способностей к этому. И вот весь этот контент, в котором, может, даже и учёные не в состоянии всё логически объяснить, и называется у них словом «понимать». И вот с таким вот «пониманием» мракобес толкает свою позицию, и требует чувствовать, что Солнце чисто и прекрасно, что оно светло и свято, и что на нём не может быть пятен.

У мракобеса свой формат понимания, и когда он заявляет оппоненту, что тот ничего не понимает, он подкрепляет это такими аргументами, которые понятны только ему. Только проблемы он в этом не видит, потому, что вина за несогласие лежит, в его понимании, на оппоненте. И когда он требует от того это «понять», он пытается толкнуть его на тот путь, по которому сам идёт, т.е. сменить формат понимания. А если оппонент этого не принимает, мракобес начинает войну форматов, и ведёт политику, что взаимопонимание будет или в его формате или не будет никакого.

Мракобесу не понятно, почему это у оппонента должны быть свои правила, а у него своих быть не может. И если по правилам оппонента всё должна решать логика, то по правилам мракобеса всё должны решать чувства. И если он чувствует, что его позиция очень-очень сильная и правильная, значит, это и есть самый сильный довод. И этот довод в его понимании сильнее всех доводов оппонента, а если тот не согласен, то главное не что он говорит, а что чувствует мракобес. И если ты его не хочешь понимать, то и он тебя понимать не хочет. Так что выяснение будет или по его правилам, или никакого с засчитыванием тебе поражения.

По правилам мракобеса у него своя логика, согласно которой только дурак может говорить, что он не ответил на какие-то предъявления. Он оказывается, всё ответил, просто это надо уметь «понимать». Вот, например, ему предъявили, что в телескоп-то так и не посмотрел, а он спросил: «А зачем?». Это и был ответ. Ну всё же просто – вот представьте: на вешалке в шкафу у вас пиджак с двумя карманами, в одном из них ваш паспорт. Вы не помните точно, в каком, но знаете, что паспорт у вас один, и в двух карманах сразу он лежать не может. И когда требуется его достать, вы суёте руку в первый карман, и если он его не находите, то лезете в другой, а если находите, то тогда «Всё, нашёл!», и во второй уже не надо. А если ему кто-то скажет: «А ты ещё в другом не смотрел!», будет недоумение «А зачем?».

Аналогичным образом и мракобес свою правду нашёл в том, что Солнце чисто – он в ней уверен, и уверен настолько, что в проверке она просто принципиально не нуждается. А если ему предъявят факт, что в телескоп он так и не посмотрел, будет вопрос «А зачем?». И тогда если «Ну как зачем? Проверить же свои знания нужно!», будет «Бред какой-то!». И тогда, если «Пока не ответишь за игнорирование вопроса, твои доводы приниматься не будут!», то «Пошёл ты! Это твои никакие доводы приниматься не будут, пока ты не начнёшь понимать то, что тебе объясняют!», и всё, спор закончен, возможности взаимопонимания исчерпаны.

Никто никому ничего не доказал, каждый остаётся при своём, мракобес обозвал оппонента идиотом (других доводов нет), и уходит, записав себе победу. Откуда победа – а оттуда, что он «точно знает», что он победил. Он «точно знает», что его аргументы сильные, он «точно знает», что ты на них ничего достойного не ответил, и он «точно знает», что ему виднее, кто победил. Потому, что у просветителя логика, а у него внушение. А без «точно знаю» оно не работает.

Вот так и бывает с оппонентами, которые сначала выбирают, какая политика им нравится, а потом назначают её истиной в последней инстанции, которую все обязаны принимать без доказательств.