Девушки в борьбе за честь России

В замечательной книге "Марков и марковцы" есть один эпизод, мимо которого я не смог пройти. Вот он.

"В темноте, на том берегу у моста - движение.

- Девочки! Тащите сюда пулемет! - слышен женский голос.

Проходящая рота засмеялась, но коротким смехом, будто поняв особенность и серьезность услышанного приказа. У моста становилась на позицию, чтобы прикрыть отход армии, маленькая женская боевая часть, силою всего в 15-20 человек с пулеметом. Ее состав - ударницы женских батальонов; иные в чине прапорщика, иные с георгиевскими крестами.

Восемь месяцев назад, в разгар революции для России ставился вопрос: победа или позор поражения? Тогда героическая женская молодежь своим примером хотела поднять патриотическое чувство разлагающейся армии и добиться победы. Но в боях у Сморгони в июле месяце, женский батальон своим достойным примером не увлек солдатской массы. А в конце октября месяца, женский ударный батальон с ротой юнкеров защищал Временное правительство в Зимнем дворце, хотя и плохую и вредную, но Русскую, Национальную власть, против большевиков. Теперь часть этих героинь-воинов боролась за Россию в рядах Добровольческой армии.

"Слава им! Вечная память!" - сказали офицеры, увидев у дороги лежащую, сраженную пулей, женщину-добровольца. Суровый русский солдат, штабс-капитан Згривец, сняв фуражку, и перекрестившись, сказал: "Не бабье это дело!""

Девушки-прапорщики ускоренного выпуска Александровского военного училища.

Нижний ряд слева направо: Виденек (имя неизвестно), Зинаида Реформатская,

Надежда Заборская. Верхний ряд слева направо - Антонина Кочергина,

Зинаида Сверчевская, Зинаида Готгард.

Все эти отважные девушки присоединились к Добровольческой Армии.

Это - из воспоминаний марковца В.Е. Павлова, который лично, своими глазами видел этих героических девушек, последних, кто попытался встать на защиту России, когда от неё отреклись её мужчины. От всего Женского Ударного Марии Бочкарёвой батальона на Дон смогли добраться 15 - 20 девушек, неполный взвод. О том, что стало с остальными, страшно даже подумать.

Было бы странным, если бы к Добровольческой Армии не присоединились девушки. Во-первых, женщины, если уж начинают интересоваться политикой, то реагируют на новостную повестку дня куда острее и эмоциональнее мужчин. А тогда, в конце 1917 и начале 1918 годов всё было очевидно: страна стояла накануне несомненной победы, из-за революции фронт рухнул, в Петрограде распоряжаются предатели, с первых дней Великой войны призывавшие брататься с противником. Во-вторых, большевики высвободили тёмную стихию народного бунта (очень быстро слившегося с обычной уголовщиной), и невозможно поверить, чтобы бунтующая анархическая масса, сводящая кровавые счёты со "старым режимом" и "эксплуататорскими классами", не рассматривала женщин как свою законную добычу. Обычными были сцены, подобные той, что пересказывала своим соратникам по белой борьбе павшая смертью храбрых при обороне Таганрога княжна Черкасская: как её престарелого отца солдаты-дезертиры привязали к доске и заставили смотреть, как они насилуют её мать и двенадцатилетнюю сестру. Если мужчины шли мстить за поруганную честь России и её знамён, то для девушек зачастую вопрос стоял и о мести за собственную поруганную честь. Девичью честь. И в-третьих. Не забудем о бойне, устроенной большевиками в Москве в ноябре 1917 года, после разгрома юнкеров. Юнкеров тогда истребляли самыми бесчеловечными способами. А ведь это были молодые, лет 17 - 20 люди. Как раз в том возрасте, когда к человеку приходит первая настоящая любовь. Что оставалось делать их возлюбленным и невестам, овдовевшим до брака, после того, как торжествующие большевики с издёвкой предъявили им "для опознания" изувеченный труп самого дорогого для них человека?

К моменту начала Ледяного Похода в составе Добровольческой Армии числилось 165 представительниц прекрасного пола. Большинство из них (122 человека) составляли сёстры милосердия. 163 женщины получили по итогам похода нагрудный Знак Первопоходника. А первыми женщинами в составе Добровольческой Армии были 19 выпускниц Александровского военного училища. Поступили они туда уже в 1917 году - вероятно, ради того, чтобы личным примером воодушевить угасающий в народной толще патриотизм. Ускоренный курс обучения продолжался полгода. "Раньше был я дворником, звали все Володею, а теперь я прапорщик - "ваше благородие"". Эти девочки стали "их благородиями" в аккурат к большевистскому перевороту. И вместо разваливающегося фронта Германской войны попали на другую войну, где одни убивали и умирали ради своего права реформировать через колено Россию во имя "светлого будущего человечества", а другие - ради того, чтобы никому и никогда не было дозволено ломать Россию через колено.

Среди них были очень интересные личности - такие, например, как поэтесса Зинаида Иосифовна Готгард. В Добровольческой Армии с первых дней её основания. С риском для жизни по поручению генерала М.В. Алексеева пробиралась в тыл к большевикам, в частности, в Могилёв (в бывшую Ставку). Побывала также с миссией на Кубани. В 1-м Кубанском походе Зина Готгард - офицер разведотдела Штаба Армии. И снова вылазки в тыл большевиков, каждый раз сопряжённые с огромным риском: красные вообще не церемонились с классово чуждым элементом, а уж девушка, попадись она к ним в руки, наверняка сперва подверглась бы надругательству, а потом уже пыткам и казни. Однако Зина знала, на что идёт, когда променяла бальные платья на шинель с офицерскими погонами. После окончания 1-го Кубанского похода Зинаида Готгард перевелась во 2.ю батарею 1-го Дроздовского артдивизиона. Дроздовцы очень ревностно относились к чистоте своих рядов, посторонних старались по возможности не брать, штабных откровенно недолюбливали, но для Зины сделали исключение. В рядах дроздовцев-артиллеристов Зинаида Готгард воевала до самого конца Гражданской войны, до эвакуации врангелевской армии из Крыма. В эмиграции проживала в Югославии, где и покончила с собой. Трудно сказать, что толкнуло её на этот шаг - возможно, неизбывная тоска по покинутой Родине, возможно - утратила надежду на скорое освобождение России от большевиков, возможно - задавила безысходность эмигрантского житья, не секрет, что многие белоэмигранты еле-еле сводили концы с концами. Осталась дочь-сирота. И пронзительные стихи о боевых соратниках, навсегда оставшихся лежать там, в русской земле, "над крутым обрывом у седой Кубани".

Зинаида Иосифовна Готгард.

Или баронесса София де Боде - настоящая легенда Белого Движения. Участница октябрьских боёв в Москве - Боде руководила отрядом юнкеров у Никитских ворот и сожгла двухэтажное здание “мебелированных комнат”, в которых засел штаб большевиков. Она была ранена, но до конца оставалась на своем посту. Смолянка, блестящая аристократка, писаная красавица, дочь генерала - она могла бы блистать на балах, выйти замуж, составив счастье какого-нибудь гвардейского офицера... Но её юность пришлась на роковые годы Первой Мировой войны. Отец погиб в 1915 году на фронте - но успел увидать дочку в рядах своего родного полка, в команде конных разведчиков. Восемь месяцев провела Соня Боде на фронте, пока во время одной из вылазок не упала с лошади и не сломала ногу. Гибель отца подвигла её на то, чтобы связать жизнь с военной службой окончательно - так она оказалась в Александровском военном училище....

После того, как победившие большевики начали в Москве расправу над юнкерами и офицерами, Боде перешла на нелегальное положение. А затем, с ещё незажившей раной, сумела пробраться на Дон. София Боде была едва ли не единственной женщиной, служившей в белой кавалерии. Погибла она в возрасте 20 лет при штурме Екатеринодара.

Баронесса София де Боде. Даже не верится, что эта хрупкая девочка

водила эскадрон в атаку.

Ещё одна живая легенда - Мария Владиславовна Захарченко-Шульц. Потеряв мужа на фронте, она, как и София Боде, ушла доброволицей на Первую Мировую войну, служила в Елисаветградском гусарском полку. Когда в 1917 году разразилась революция, гусары-елисаветградцы до конца сохраняли дисциплину, и лишь большевистский переворот заставил их покинуть фронт. Выполнять предательские распоряжения тех, кто хотел "превратить войну империалистическую в войну гражданскую" гусары не хотели и чести своего августейшего шефа - святой великой княжны Ольги Николаевны - не уронили.

Вернувшись в родительское имение в Пензенской губернии, Мария Владиславовна взялась за формирование белого партизанского отряда. Некоторые беллетрисы приписывают этому отряду дерзкие карательные акции против бунтующих крестьян. Но найти документальных подтверждений этому до сих пор не удалось. Так что подвиг Марии Михно (такова была её фамилия по первому мужу) состоял в другом: она давала приют офицерам, спасавшимся от большевистского террора, и направляла их в Добровольческую Армию. Весной 1918 года Мария Михно встретила своего давнего знакомого - офицера Татарского уланского полка Захарченко - и вышла за него замуж. Вдвоём супруги Захарченко пробрались на Кубань, где и присоединились к Добровольческой Армии. Мария Владиславовна - вот ещё одно сходство её биографии с биографией Софии Боде - и в Белой Армии служила в кавалерии. Ей, правда, повезло больше: она довоевала до конца и ушла в эмиграцию вместе с армией Врангеля. В эмиграции вступила в Кутеповскую организацию, совершавшую диверсии на территории СССР. В 1927 году Мария Захарченко (Шульц - её оперативный псевдоним) во главе группы боевиков проникла в Москву и пыталась устроить взрыв в общежитии чекистов. Взрыв большевикам удалось предотвратить, а на членов группы Захарченко устроили настоящую облаву. Достоверно судьба этой доблестной женщины неизвестна, но многие мемуаристы утверждают, что видели, как она покончила с собой, и что последними её словами были: "За Россию!"

Мария Владиславовна Захарченко

О Марии Захарченко её нынешние соотечественники знают, благодаря советскому фильму "Операция "Трест"". А вот о сёстрах Мерсье - Вере и Марии - знают, вероятно, только ретивые почитатели Белого Движения. Об этих девушках, подобно Софии Боде и Зинаиде Готгард, принявших свой первый бой против большевиков в ноябре 1917 года в Москве, я уже имел честь писать. Их пулемёты находились на Кремлёвской стене рядом со Спасской башней, которая подвергалась интенсивному обстрелу красной артиллерии (по некоторым сведениям, обстрелом Спасской башни руководила лично фурия революции Розалия Землячка). Но, несмотря на обстрелы, девушки позиций своих не покинули. Когда все державшие оборону офицеры погибли, и юнкера, оставшиеся без командиров, дрогнули, именно Вера с Марией удержали их от отступления. В дальнейшем обе девушки оказались в Корниловском ударном полку в пулемётной команде. Вера Мерсье погибла в Ледяном походе, Мария - год спустя под Воронежем.

Мария Мерсье

Ещё более трагичная судьба ожидала Юлию Пылаеву. Эта, по сути, ещё девочка (родилась в 1900 году) приняла участие в Ледяном Походе в составе 1-го Марковского Офицерского полка. В ходе боя за станицу Кореновскую 2-й батальон полка, в котором служила Юлия, был вынужден отойти под натиском превосходящих сил противника. Раненых не удалось эвакуировать с поля боя, и они попали в руки красных, в их числе - и Юлия Пылаева. Когда Кореновская была взята, обезображенное и полуобнажённое тело девушки однополчане нашли в колодце.

О судьбе других девушек этого странного выпуска Александровского училища можно вкратце почитать здесь - со ссылкой на журнал "Досье-коллекция". Были и другие. Например, Ванда Иосифовна Бузун 1899 года рождения. Вскоре после революции она вышла замуж за штабс-капитана П.Г. Бузуна, ветерана Первой Мировой войны. Вслед за мужем она вступила в Добровольческую Армию. Пётр Бузун командовал батальоном в Партизанском (впоследствии Алексеевском) полку, Ванда - служила батальонным, затем полковым адъютантом. Приняла участие в обоих Кубанских походах, была несколько раз ранена, награждена Орденом Святого Георгия 4-й степени. В эмиграции Ванда Бузун развелась с мужем. Хотелось бы верить, что причиной для разрыва стали безоглядно прогитлеровские симпатии последнего в годы Второй мировой войны.

Петр Григорьевич и Ванда Иосифовна Бузуны.

Участвовали девушки и в Походе Дроздовцев. Как правило - опять-таки в качестве сестёр милосердия. Но были и те, кто становился в строй, подобно участницам Ледяного Похода. Дроздовский старался использовать женские кадры своего отряда в качестве разведки - женщине было проще незамеченной пробраться в занятую врагом - красными, анархистами или петлюровцами - деревню и вернуться оттуда обратно, мужчину, скорее всего, либо сразу же заподозрили, либо подгребли бы по мобилизации, а крестьянка в белой косынке легко смешивалась с толпой, и невдомёк было самозваным "радетелям за народное счастье", что под простецкой вышиванкой и белой косынкой скрывается какая-нибудь выпускница ускоренного курса прапорщиков или боец Женского Ударного батальона с георгиевским крестом за храбрость.

Впрочем, мы были бы несправедливы, если бы обошли своим вниманием белых сестёр милосердия. Начать следует с того, что без них Добровольческая Армия могла бы вовсе не возникнуть. Напомню: её численность в начале Ледяного Похода составляла около 4 тысяч человек. А сестра милосердия Мария Антоновна Нестерович-Берг под видом раненых и больных, направляющихся на лечение на Кавказские минеральные воды, сумела переправить в распоряжение генерала Алексеева 2627 офицеров и юнкеров. Вдумаемся в эту цифру: больше, чем половина армии! Действовала эта отважная женщина через возглавляемый ею "Союз бежавших из плена офицеров и солдат". Штаб-квартира этой благотворительной организации располагалась буквально под носом у большевиков - в одном из помещений Делового Двора, рядом с Кремлём. Начала она свою подвижническую деятельность 3 ноября 1917 года, когда к ней на квартиру пришли переодетые солдатами офицеры и вручили бумагу, в которой значилось, что сегодня же надо вывезти из Москвы 32-х офицеров и 2-х юнкеров.

Мария Антоновна Нестерович-Берг

В мае 1918 года мы видим Марию Антоновну в Киеве, где она взяла на себя работу по обеспечению добровольческих офицерских дружин. В дальнейшем ей приходилось выполнять (по собственной инициативе!!!) и куда более опасные поручения белого командования. В частности, известно, что в 1919 году она виделась с генералом А.А. Брусиловым, которого пыталась привлечь на сторону ВСЮР. В 1920 году Мария Антоновна эмигрировала в Польшу, и дальнейшие её следы теряются. Известно только, что в 1931 году она выпустила книгу "В борьбе с большевиками".

В Ледяном Походе белая армия сражалась в условиях стратегического окружения, которое в любую минуту грозило перерасти в тактическое. Означало это простую вещь: находившиеся в обозе с ранеными сёстры милосердия... не находились в тылу! По ним точно так же стреляли красные пушки и пулемёты, на них в любую минуту могла навалиться красная кавалерия - но в отличие от строевых чинов, этим девушкам нечем было даже отбиться. В случае нападения красных на обоз они гарантированно становились добычей большевиков, которые, как мы уже видели, с женщинами не церемонились. Никто не осудил бы девушек, которые решили бы в начавшейся междоусобной войне остаться простыми мирными обывательницами. А эти девушки пошли, поставив на кон и собственную жизнь, и то, что для каждой уважающей себя девушки дороже жизни. Пошли, потому что этого требовала от них любовь к Родине и желание послужить ближнему.

Нередко сёстрам милосердия приходилось быть на передовой рядом с бойцами - если бой выдавался особенно жарким. Под Екатеринодаром медицинская помощь оказывалась раненым прямо на позициях. Бывали случаи, когда сёстрам милосердия приходилось брать на себя обязанности врачей - несмотря на отсутствие специальных знаний, малый опыт и юный возраст. В воспоминаниях В.Е. Павлова приводится потрясающий эпизод: "Один снаряд попал в пулемет, окоп, и вывел из строя всю его прислугу. Измаилу, кавказцу, осколком снаряда перебило руку. Сестра милосердия, Шурочка, как все ее называли, немедленно произвела операцию: перочинным ножиком она перерезала сухожилия, на которых еще держалась рука и перевязала раненого. Все поражались ее самообладанию и хладнокровию". Первопоходник-корниловец Р.Б. Гуль рассказывает, как белые сёстры милосердия вытаскивали с поля боя не только своих раненых, но и красных, которым оказывали помощь наравне со своими.

Одно из самых известных белогвардейских фото: дроздовец, корниловец и сестра милосердия.

Участницы Ледяного Похода прапорщик Алексеевского партизанского полка

Зинаида Реформатская и сестра милосердия Дуся Шмидт.

Сегодня, в год 100-летия первых походов Белой Армии, нам в числе прочих героев стоит помянуть добром и этих замечательных девушек, известных и не очень известных, которые разделили с мужчинами все тяготы Гражданской войны.

по материалам https://mikhael-mark.livejourn...