У меня появилась гипотеза, согласно которой неожиданный и сильный всплеск радикального протеста может привести не к ослаблению, а, наоборот, к укреплению позиции властей в тех группах, в которых ранее наблюдались первые признаки роста недовольства. Это как отлучать ребенка от груди. Если не делать этого искусственно, то он в какой-то момент сам бросит, но если он, не дав бог, почувствует здесь элемент давления, то вцепится в грудь и будет до посинения за неё держаться.
На эту мысль меня навели итоги последних опросов Левада-центра (признана иностранным агентом). Вы обратили внимание на двукратную разницу в одобрении хабаровских протестов, с одной стороны, и нынешних митингов в Москве, с другой? Хабаровчан поддержали 47 процентов россиян, а москвичей — только 22. Отчасти эту разницу можно объяснить антимосковскими настроениями, но есть здесь и что-то помимо них.
Хабаровский протест выглядел как бы «оборонительным». Там речи о свержении режима не шло. Конечно, лозунг «долой Путина» и в Хабаровске звучал, но он, очевидно, не был там доминирующим. Протестующие не бросали властям вызов в целом, они просто оспаривали одно конкретное их действие. А в Москве все выглядит именно как протест против режима в принципе. Протестующие ведь вышли в поддержку Навального, а тот открыто говорит, что Путин должен уйти. В отличие от хабаровского, это «наступательный» протест.
Вот и московские протесты 2019 года тоже так выглядели. Оппозиционеры тогда не «своё» отстаивали, а «чужое» захватить пытались — Мосгордуму, которая по российским понятиям не народу принадлежит, а власти. Получилось, что москвичи не столько «протестуют», сколько за власть борются. Поэтому одобрение московского протеста 2019 года тоже было в два раза ниже хабаровского.
Примерно о том же говорит резкое падение числа желающих принять участие в протестных мероприятиях. Летом — когда реальными митингами и не пахло — свою готовность выйти на улицу декларировало почти 30 процентов населения страны, а сейчас — когда протест стал более чем реальным — эта цифра упала до 17. И дело не только в том, что люди испугались ОМОНа. В своём страхе они признаваться не любят, поэтому сочувствующий протесту респондент скорее всего не станет декларативно отказываться от участия в нем. Даже если он боится и никуда не пойдёт, полстеру он все равно скажет, что присоединится к протесту. Так что речь идёт не столько о боязни, сколько именно о нежелании.
У людей, строго говоря, уже нет причин любить эту власть. Но и к ненависти в отношении неё они тоже ещё не готовы. И вот эти люди смотрят на бурную деятельность оппозиции и чувствуют, что та их как бы «подталкивает» к выводу, который они пока сделать не готовы. Вот люди и отыгрывают назад. Как до этого они начинали потихоньку сопротивляться давлению властей, так сейчас они начинают сопротивляться давлению оппозиции.
С точки зрения расширения базы протеста нужно, чтобы он оставался «сигнальным». Чтобы это выглядело как то, что люди протестуют против действий властей, а не пытаются эту власть свергнуть. Чтобы колеблющийся не чувствовал, будто оппозиционеры хватают его за шиворот с криком «определяйся» или «присоединяйся»! Это как с девушкой. Вести себя совсем пассивно нельзя, но и передавливать тоже не рекомендуется. Инициативу, которую сейчас захватила оппозиция, упускать, конечно, не стоит, но градус эмоций хорошо было бы снизить; да и лозунги можно было бы сделать чуть менее радикальными. Это даже не совет оппозиции — я понимаю, что такие вещи не поддаются регулировке, — это просто размышления.
И второе. Все-таки ключевая точка приложения усилий — это выборы. Борьба за свержение режима может начинаться только после них — в том случае если власти их слишком уж очевидно сфальсифицируют.
А пока протестующие как бы на «чужое» посягают — на то, что Путину «по закону» принадлежит. Люди ведь помнят, что всего три года назад они сами за него голосовали. Тут даже полицейское насилие начинает выглядеть логичным. Власть вроде как «обороняется». Вот если бы она протестующих, которые всего лишь свои собственные ущемлённые права отстаивают, так прессовала, то тогда совсем другое дело — такое бы отечественному избирателю точно не понравилось.
В целом, что-то похожее было и у Маркса, и у Ленина. Предпосылки к революции должны сначала созреть. Цитаты потом поищу и дополнительно выложу.
Никаких причин для паники в связи со всем этим у оппозиции, кстати, нет. В целом, ситуация развивается в нужном им направлении. Когда людей спрашивают о мотивах протестующих, тут явно преобладают адекватные оценки. Версию о том что оппозиционерам платят, поддерживает только 28 процентов опрошенных. Вариант «людей выводит на улицу накопившееся недовольство положением дел в стране» набрал гораздо больше — 43 процента. Остальные мотивы — «возмущение по поводу коррупции», «недовольство арестом Навального» и так далее — тоже, в общем-то названы правильно. Короче, в целом протестующих люди понимают. Вот только спешка им не нравится.
Русские вообще долго запрягают.
Аббас Галлямов
Оценили 0 человек
0 кармы