Концентрируясь на внутренних перипетиях карнавальной политической жизни в Украине, порой наше общество упускает из виду общую картину. Картину глобального мира, сотрясаемого кризисными разломами, которые преображают его в жерновах геополитических трений.
Эпицентром землетрясения сложившегося миропорядка является противостояние США и Китая. Об этом и о других точках кризисных потрясений, в т.ч. в Украине, «2000» беседуют с политконсультантом Дмитрием ДЖАНГИРОВЫМ.
Санкционный бокс супертяжей
— Дмитрий Георгиевич, в Украине мало обращают внимания на геополитическое противостояние КНР и США, или, как деликатно его называет официальный Пекин, — «торговые трения». У нас об этом вспоминают, когда происходят какие-то потрясения на сырьевых рынках, и сюда долетают последствия глобальной схватки.
Очередной раунд американо-китайских переговоров состоялся 10—13 октября. Там, по словам президента США, договорились о том, что США пока приостанавливают введение повышенных на 25—30% пошлин на товары в объеме 250 млрд. долл., а Китай будет закупать аграрную продукцию в США на 50 млрд. долл. Китайские переговорщики более сдержанны в оптимистичных оценках. Сейчас возникла пауза. Это затишье перед бурей?
— Торговая война либо другая война между Китаем и США в общем и целом неизбежна. Во многом повторяется — разумеется, на другом экономическом уровне — ситуация 150-летней давности. Только вместо США тогда была Англия, которая гордо провозглашала себя «мастерской мира». Между тем она имела с Китаем большое отрицательное сальдо внешнеторгового баланса — порядка 8 млн. фунтов стерлингов. Мне очень сложно сказать, сколько это миллиардов в пересчете на сегодня, но это колоссальная сумма.
Англия нашла тогда простой способ выровнять торговый баланс. Китаю предложили покупать опиум. Предложение, конечно, было ультимативным: «Не хотите опиум, тогда к вам придут наши канонерки и сожгут летний дворец вашего императора, если вы против свободы торговли».
Сейчас у Штатов нет возможности послать канонерки, хотя в Южно-Китайском море время от времени определенные обострения происходят. Поэтому США пытаются иным способом выровнять баланс внешней торговли.
Но тут накладывается еще один фактор: современный доллар в большей степени, чем британский фунт тех времен, является мировой валютой. Доллар — официальная мировая резервная валюта. Но чтобы доллар был одновременно и национальной, и мировой резервной валютой, США должны иметь постоянное отрицательное сальдо внешнеторгового баланса. Поэтому, пытаясь сократить внешнеторговое сальдо с Китаем, как ни странно, американцы подрывают позиции доллара. Получается, что любые ограничения, которые США сейчас вводят в торговле с кем бы то ни было, бьют и по доллару.
В последние пять лет существенная дедолларизация произошла во внешнеторговом обороте России с Китаем и России с Индией: Россия под санкциями и переводит оборот в другие валюты — евро, рубли, юани, рупии, чтобы не использовать доллар.
— Маленькая ремарка. По сравнению с 2017-м, по итогам 2018-го внешнеторговый дефицит даже увеличился — несмотря на все меры, предпринятые Трампом.
— Это проблема мировой валюты, а также отсутствия новых рынков. И второй момент: борьба США с Китаем одновременно является порождением и причиной внутриполитического противостояния в Штатах. Транснациональным корпорациям, например, все равно, кто у кого и что покупает, лишь бы купля-продажа была в долларах. А вот для американского промышленного сектора важно, чтобы покупали американское и все равно в какой валюте.
Условия в мировой торговле были приспособлены в большей степени под финансовый сектор Соединенных Штатов. Трамп говорит, что Китай обманывает США, Мексика обманывает, Германия обманывает. Но, ребята, вы же сами учредили эти правила, а эти страны, строго говоря, получили преимущества, когда наступил момент триумфа индустриального сектора. У финансового сектора по вопросам внешней торговли проблем никаких нет, он его обслуживает.
И происходит то, против чего недавно выступил Макрон, — финансиализация экономики. Конечно, речь Макрона похожа на выступление Чиччолины в защиту девственности до брака. Макрон работал инвест-банкиром, его называли «Моцартом финансов». И это был банк Ротшильда. Это квинтэссенция финансиализации экономики, когда несоизмеримо большая прибыль генерируется в финансовом секторе, чем в индустриальном, промышленном.
Кстати, в Украине как в стране периферийного капитализма все эти процессы протекают в еще более извращенной форме. Мы начинали год с 20,5% ставки по ОВГЗ, сейчас 15% годовых. Так зачем в таких условиях кредитовать индустриальный сектор, если можно с государственными бумагами работать вообще без всяких рисков! Никаких схем деньги — товар или товар — деньги, или товар — деньги — товар. Только деньги!
Между тем уже второй год руководство страны и Нацбанка отчитывается, что самый прибыльный банк Украины «Приват». И все очень просто. Когда в него влили 155 млрд., влили ОВГЗ и другие государственные ценные бумаги, отсюда прибыльность «Приватбанка», но дыру по сути никто не закрыл.
— Нацбанк эту пирамиду с ОВГЗ называет «фундаментальным фактором стабильности национальной валюты».
— Если фундаментальная стабильность валюты обеспечивается притоком спекулятивного капитала, тогда у нас что-то не так. Тем более что при любом, даже небольшом потрясении принцип спекулятивного капитала — «деньги к маме», т.е. они сразу же уходят. И не только спекулятивный, но и инвестиционный капитал тоже.
И самое смешное, что у нас большие гарантии как раз у спекулянтов. Это не очень благоприятная картина. Дело не в том, что у нас по нормативам приемлемое соотношение долга к ВВП, но важен показатель цены обслуживания. Мы платим очень высокий процент, и это несет большую нагрузку на бюджет. У Франции, Италии существенно больше соотношение долга и ВВП, но там это обслуживается под 1% или 1,25% годовых. У нас под 7—8% в среднем, а в гривнях вообще 15%.
Вернемся к торговым войнам между США и Китаем. Все намного серьезнее, и говорить надо не только о войне, но и о развале вообще системы правил мировой торговли. Все становятся протекционистами. И тот же БРИКС, который собирается под лозунгом «Свободу торговле!», — это союз протекционистов, но только на других условиях, чем предлагают Соединенные Штаты. Европа по своим правилам играет, Англия пытается выскочить по своим правилам.
Строго говоря, мир должен в итоге прийти к какой-то новой системе мировой торговли, должна быть переосмыслена система мировых валют. Причем я говорю во множественном числе. Может, это будет вообще корзина, может, образуется ряд валютных зон.
Слоны и ослы против терпеливого дракона
— Вы уже неоднократно говорили: если очень упрощенно трактовать логику Трампа, то это значит, что он хочет переизбраться на второй срок. По итогам последнего раунда переговоров США и Китая это чувствуется. Трамп акцентировал на том, что Китай будет покупать именно аграрную продукцию: речь идет в первую очередь о сое как о главном экспортном аграрном товаре США. От противостояния с Китаем пострадали американские фермеры, которые в своей массе являются сторонниками Трампа.
— Да, речь идет о штате Айова, где поддерживают в основном Трампа. У Штатов очевидное противостояние элит.
У Китая оно такого же плана. Просто это схватка бульдогов под ковром, и не все видно. Но, например, далеко не все в Китае считают, что надо так сильно цепляться за Гонконг как центр финансов. Дело в том, что если будет условный крах или резкое снижение влияния Гонконгской биржи, то это неизбежно и столь же резко усилит Шанхайскую биржу. А это другая группа и в руководстве, и в элитах Китая. И таких противостояний внутри достаточно. Конкурируют как минимум две большие группы, а реально их в Китае гораздо больше, и каждая имеет свои связи с американскими элитами.
Заметьте, сейчас на американских выборах происходит консолидация Массачусетского клана, Бостонского клана. Это те, которые в Китай стали заходить после опиумных войн (клан Кеннеди в лице Джона Кеннеди III). У них свои планы, проекты и инвестиции в Китае. И они другую игру собираются вести, нежели ведут Трамп или Байден.
— Каковы возможные сценарии влияния на дальнейшее протекание конфликта США и КНР, если побеждает: Дональд Трамп; Джо Байден; Элизабет Уоррен?
— Вы задаете сверхсложный вопрос. Ответ на него, наверное, не до конца просчитываем даже американскими элитами. Но всем точно понятно, что Трамп — это только продолжение торговых войн. Сегодня очень важно и для Европы понять: Трамп — это случайность или закономерность? Победа Трампа второй раз — это закономерность. Тогда произойдет серьезный, окончательный поворот в европейских элитах. Ведь многие силы, ориентирующиеся на Трампа в Европе, объявляются маргиналами, хотя кое-где они при власти. И Виктор Орбан, и «Право и справедливость» польская, итальянская «Лига Севера», «Альтернатива для Германии». Многие силы, даже правящие, европейская бюрократия считает маргиналами.
И если побеждает Трамп, получается, что те силы в Европе, которые сделали ставку на Трампа, оказались правы. И это приведет к серьезным изменениям карты Европы. Кстати, в Латинской Америке тоже происходят интересные процессы: к власти пришел первый президент-трампист — в Бразилии.
Если побеждает Байден, то будет попытка вернуть ситуацию в прежнее русло. Байден постарается смягчить противоречия, скажем, с Макроном; возможно, изменится подход к экологическому соглашению. Англичане изменяют сами себе — прощаются и не уходят. Понятно, что подстрекать и ускорять Брекзит Байден не станет. Может, наоборот, будет призывать к мягким формам, «на полшишечки в ЕС, на полшишечки в Брекзите». Победа Байдена будет означать усиление групп грантоедов, которые ориентировались на правое крыло Демпартии.
Результат победы Уоррен невозможно до конца сейчас оценить. Уоррен — это Трамп слева. Более того, она начинала как республиканка. И она тоже за защиту промышленности. Трамп — враг финансовой американской системы справа, а Уоррен — слева. Они симметричны во многом. Логика ставки на Уоррен в том, что на нее ставят те, кто хочет сбить Трампа. Однако она враг Уолл-стрит. Очень интересные тезисы она озвучила на дебатах. Фактически другими словами и несколько в ином дискурсе, но и она за продолжение торговых войн с Китаем. Уоррен — это тоже защита американской промышленности, протекционизм. Это будет левый вариант протекционизма, но все равно продолжится борьба с Китаем.
— Бытует мнение: если, мол, будет избран Байден, то торговые войны закончатся, восстановится статус-кво и вернутся старые добрые времена для финансового капитала.
— Старые добрые не вернутся. Откатить процесс невозможно, но смягчить, наверное, можно. И вот вы заметьте, ведь уже сейчас, когда Трамп говорит о прекращении торговой войны, он это в десятый раз повторяет. Но самое главное — на каких условиях США предлагают Китаю компромисс: вы принимаете наши условия, а мы не вводим новые пошлины. Про былые добрые деньки они речь не ведут.
Но китайцы ведь понимают, что проще пойти на конфликт, чем потерять лицо. Китай первый не нападает, он для себя принял решение, как я понимаю, бороться. Китай активно действует в Африке и Латинской Америке. С Гренландией ситуацию я рассказывал. Откуда эта идея у Трампа? Да потому что месторождения редкоземельных металлов там разрабатывает китайско-австралийская компания. Аэропорты тоже аффилированные с Китаем компании строят.
Затянувшийся «файф-о-клок»
— Брекзит затягивается, провалена очередная дата выхода. Кстати, весьма символично, что выход из ЕС планировали на Хэллоуин — праздник, восходящий корнями к ритуалам древних кельтов Ирландии и Шотландии. Мыльная опера с Брекзитом может понравиться любителям бразильских сериалов. Но вместо веселого карнавала зрители наблюдают унылого Бориса Джонсона, который извиняется за очередную отсрочку. Создается впечатление, что чем дальше откладывается это эпохальное событие, тем больше сторонников выхода из ЕС без всяких соглашений.
— Здесь есть свои парадоксы. Джонсон — человек жесткого Брекзита. Это логика политическая. Но когда ему надо провести выборы, вступает логика электоральная. Консерваторы сейчас в своей программе пишут о неких договоренностях по Брекзиту, которые должен утвердить новый парламент. Т. е. речь идет уже про договор. Это делается, чтобы заручиться поддержкой большего числа избирателей. Под эту платформу пытаются сплотить больше консерваторов. Возможно, что пройдут люди, которые не будут поддерживать Джонсона: он «кинул» ирландских юнионистов; их немного, десять человек, а вообще Ирландия 17 округов дает.
— Без их поддержки у консерваторов не было бы большинства.
— Вот в этом вся соль — еще с кабинета Терезы Мэй, потому что консерваторы взяли относительное большинство. Им не хватало нескольких мандатов до большинства, и эти десять юнионистов обеспечили нужные штыки. Юнионисты были даже противниками соглашения Страстной пятницы. Это была единственная партия, которая была против. Они были тогда второй партией по величине, сейчас первые. Это главная протестантская партия. А «Шинн Фейн» — главная католическая партия. И была проблема в том, что по соглашениям Страстной пятницы были прозрачные таможенные границы и все те вещи, которые привели к отказу Ирландии от претензий. Все было принято и утверждено на Ирландском и Северно-Ирландском референдуме. Соглашения были раньше, чем ЕС, это был 1998 г. Таможенная граница между ЕС и Британией должна пройти между Ольстером и Ирландией, между двумя Ирландиями, что нарушает соглашения.
Возникает промежуточный вариант: экономическая граница пройдет между Ирландиями, а таможенная — между островом Ирландия и Англией. Для этого требуется очень сложная таможенная система.
Следующий момент: торжествуют шотландские националисты. Они могут сейчас вообще взять почти все округа, у них уже было в одно время, когда они выиграли 56 из 59 округов. Они могут этот рекорд побить.
В том же Уэльсе, например, который голосовал почти как Англия, т. е. за Брекзит, там спрос на мягкий, а не на жесткий вариант выхода. Но, с другой стороны, в своей программе Джонсон уже записывает мягкий Брекзит. Тут вспоминается старая английская шутка о парламентаризме: «Хороший оппозиционер всегда выступает за снижение налогов и увеличение расходов».
Консервативная партия в своей программе обещает снижение налогов и увеличение социальных расходов. Очень правильная программа: «мы за все хорошее, против всей фигни», как поется в знаменитой песне. Важно также помнить, что Джонсон в борьбе за жесткий Брекзит несколько раз использовал влияние королевы, но не добился результата.
Вообще для него поражение на выборах, если оно случится, будет окончанием карьеры. Сложности возникнут и в том случае, если победа будет неубедительной. Например, они сформируют кабинет, но под свой вариант Брекзита не найдут голосов. Джонсон пообещал не допустить референдума о независимости в Шотландии. Но как он это будет делать, тоже не до конца понятно. Причем это не сепаратизм типа «мы хотим остаться в Европе». «Скотты — это европейцы», как говорят шотландцы.
Кстати, какие-то странные в Европе националисты. 20% депутатов от Шотландской национальной партии — представители ЛГБТ-сообщества. Они это сами открыто указали.
— А есть ли какие-то другие видные фигуры из числа консерваторов, которые могут поднять знамя жесткого Брекзита и — «бравым маршем заглушим зубовный скрежет»?
— Так сложилось, что Джонсон взял на себя самую жесткую роль. Джереми Хант, который был его соперником, это модель более мягкой формы выхода из ЕС. Хант — потомок, если я не ошибаюсь, внучатый племянник Освальда Мосли, знаменитого британского фашиста. Это другая группа внутри Консервативной партии, с другой историей, с другими связями в мире. Но в этот раз они проиграли, но могут взять реванш. С другой стороны, страшный сон, которым консерваторы уже третьи выборы будут пугать колеблющегося избирателя, — это блок лейбористов и шотландцев. В особенности если шотландцы поставят условие отказа от референдума и потребуют повторный референдум по Брекзиту.
— И что собой будет представлять ЕС без Британии?
— Тут вопрос не столько в экономическом плане. ЕС без Британии формально слабее не станет. Британия, скорее, это был эдакий троянский конь, который неуместно подавал голос в общеевропейском хоре. Тут страшен прецедент. Ведь Марин Ле Пен уже поднимала знамя Фрекзита. Ну Фрекзит — это пока отдаленная перспектива. Но какой-нибудь «гекзит» или «некзит» станут более вероятными. Нидерланды со своим достаточно евроскептическим мнением в общем-то вполне могут сыграть свою игру.
У многих есть опасение, что с уходом Британии Евросоюз станет менее либеральным.
Украинское равнение на Кишинев
— От кризисов и разных потрясений перейдем к теме робких надежд на мирные процессы урегулирования. Очень интересные новости из Молдовы приходят. Все началось на Европейской конференции председателей парламентов, где глава парламента Молдовы заявила о готовности Кишинева предоставить Тирасполю особый статус. Потом состоялась весьма символическая поездка Додона к коллеге Красносельскому в Бендеры, где они познакомили своих жен и вместе отпраздновали День народного единства.
— Во-первых, это был ответный визит. Красносельский посещал государственную резиденцию Додона. В Бендерах состоялась уже восьмая их встреча. Теоретически реализуется план Дмитрия Козака 2003 г.
Но дело в том, что сейчас, в момент разгрома олигарха Плахотнюка, пытаются создать полицентричную олигархическую систему, и непонятно, что из этого получится. Кстати, по той же схеме происходили волнения и в Грузии, которые закончились отставкой премьера: проевропейские и пророссийские силы объединились против Иванишвили, в Молдове — против Плахотнюка.
Выборы мэра в Кишиневе, которые выиграл представитель социалистической партии, лишь закрепили представления о том, что возвращение Приднестровья изменит не только электоральную картину Молдовы, но и смысл ее движения в Европу, а тем более — в Румынию. Все будет остановлено на нынешнем уровне. Т. е. Приднестровье фактически станет тем якорем, который оставит Молдову в сфере российского влияния. Еще не совсем ясно, на каких условиях Приднестровье возвращается, но главное, что Европа на это согласна.
В Европе случился казус с Северной Македонией. Точнее, она была просто Македонией, со своими проблемами (гражданская война с албанским меньшинством, которая закончилась неким миром). Потом их «наклонили», причем проигнорировали результаты референдума по переименованию страны: результаты были позитивными, но явка была недостаточной. Переименовали в Северную Македонию, приняли в НАТО, но не взяли в ЕС. Причем заблокировал это Макрон.
И это говорит о том, что главные страны против какого бы то ни было расширения ЕС. Т. о. — это сигнал Молдове, и европейцы не станут возражать против реинтеграции. Собственно, создается прецедент для Украины.
Повторю в сотый раз: время играет не на Украину. России спешить некуда. Встреча в «нормандском формате» ничего не решит. Другой вопрос: нужна ли она Макрону и в меньшей степени Меркель? Допустим, Макрону и Меркель она важна, чтобы показать возможность решать конфликты, тогда как США зациклены на своих проблемах, а украинская тема вообще стала токсичной для политиков.
Например, что касается компании Burisma — там рыльце в пушку не только у демократов. Там в наблюдательном совете есть вице-президент от «Блэкуотера», а глава «Блэкуотера» близок к Майку Пенсу, вице-президенту США.
Ну а Зеленскому что нужно от встречи? Он что, скажет: мы выполнили домашнее задание, и за это с нами встретились в «нормандском формате»?! К тому же этот формат произойдет в том случае, если Зеленский согласится подписать некий итоговый документ, где та же «формула Штайнмайера» будет прописана более подробно. Если он на это не согласится, встречи может и не быть.
— Есть ли с чем Зеленскому ехать на встречу?
— Во-первых, под «нормандский формат» поставят какие-то условия. Во-вторых — что даст встреча Зеленскому и Украине. Начнем с Зеленского. Что его взяли в этот элитный клуб? Нормандская встреча — это не цель, это механизм. А тут какое-то апокалиптическое мышление.
— Все действия президента укладываются в лозунг: «Все ради Нормандии».
— Он полагает, что при личном общении он что-то решит. На личном общении он себе заработает новые проблемы — не имея опыта подобных переговоров, при продолжающемся саботаже со стороны МИДа. Непонятна позиция министра Пристайко по многим вопросам, непонятно, насколько он подыгрывает президенту (или подыгрывает себе?).
— Вернемся к Молдове. Взаимопонимание внешних игроков по Приднестровскому конфликту привело к бегству Влада Плахотнюка. Он как представитель национальной элиты абсорбировал через себя разные подходы внешних сил. Его убрали как лишнего посредника. Не пора ли взглянуть на этот опыт нашим олигархам и вздрогнуть?
— Я уже давно говорил, что наших олигархов будут сносить. Потому что в числе прочего они и носители некоего суверенитета. Потому что какие-то решения принимаются внутри страны. На благо страны или нет, но этот суверенитет является неким инструментом.
Олигархи либо приводятся к присяге, либо находятся в бегах. У нас схожие, но более медленные, чем в Молдове, процессы. Коломойский не является Плахотнюком. Плахотнюк — это примерно Коломойский плюс Ахметов, плюс даже Медведчук. И Плахотнюку достаточно легко скрутили шею, когда дошло до прямого противостояния с ним.
Mein kampf под редакцией Игоря Коломойского
— С нашими олигархами скопом бороться не станут. Но такое впечатление, что Игорь Валерьевич первый на очереди.
— Игорь Валерьевич первый на очереди, но он готов всех пропустить вперед себя. С Игорем Валерьевичем очень интересная ситуация. С одной стороны, все уже было «заряжено» в судах, чтобы получить акции «Привата» обратно. Но случилось решение Лондонского суда, и Соломенский суд задумчиво перенес вынесение вердикта.
Сейчас интересные вещи происходят в канцлерском суде штата Делавэр, куда «Приватбанк» подал на Коломойского за мошенничество. Канцлерский суд — это феодальный пережиток, он в нескольких штатах остался, и у него более широкие трактовки законов.
По иску «Привата» проходит группа во главе с Коломойским и Боголюбовым, а еще там есть местные персонажи, связанные с металлургическими предприятиями Коломойского в Штатах. Их подвели под закон RICO (принят в 70-х против мафии, рэкета и коррупции, а фактически — против инвестирования средств, добытых рэкетом и коррупцией). Закон допускает очень широкие трактовки понятия преступного сообщества. И именно этот закон позволял сажать «крестных отцов» мафии, даже если против них не было прямых доказательств и свидетельских показаний.
Закон RICO де-факто подразумевает очень широкие объединения: это могут быть юридические лица, общественные организации, физические лица.
Но как мастер юридического айкидо Игорь Валерьевич использовал силу врага против него же. Защита Коломойского заняла соответствующую позицию: да, г-н Коломойский был втянут в преступное сообщество, но во главе его стоял не он, а государственные деятели. А согласно упомянутому закону все предшествующие, предикативные преступления сами по себе оцениваются намного легче, чем сама организованная группа. Т. е. есть возможность достигнуть с прокурорами соглашения о минимальной ответственности — взамен на показания против лидеров преступного сообщества. Фигурирует даже такая формулировка, что Коломойского, мол, вовлекли в преступную группу угрозами и государственным принуждением.
Самое интересное, что в свое время Игорь Валерьевич такой же фокус в Англии пытался провернуть.
Кроме того, есть открытая информация о визите г-на Баканова, главы СБУ, в США, о чем сообщалось и на сайте СБУ. И сейчас этот факт адвокаты Коломойского пытаются использовать в суде в качестве доказательства давления на свидетелей, попытки оказать влияние на правосудие со стороны государства, где было создано преступное сообщество, которое и вовлекло Игоря Валерьевича — угрозами, шантажом, подкупом и пр.
Все это создает весьма благоприятную для Коломойского атмосферу. К тому же судебные заседания проводятся в закрытом режиме, фигуранты дела значатся под аббревиатурами.
— Чем это может закончиться?
— Вы же понимаете, что речь идет о человеке, которому чужой дом сжечь не жалко, чтобы приготовить себе яичницу.
Во всяком случае сейчас, судя по отчетам, суд изучает, существует ли такая преступная группировка, в которую г-н Коломойский был вовлечен под угрозой держать его сына-баскетболиста на скамейке запасных.
Оценили 5 человек
11 кармы