30 сентября 1946 года Нюрнбергский трибунал вынес приговор нацистским преступникам

30 сентября — 1 октября 1946 года был оглашен приговор. Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил:

к смертной казни через повешение —

Германа Геринга, рейхсмаршала, главнокомандующего авиацией, ближайшего сообщника Гитлера,

Иоахима фон Риббентропа, министра иностранных дел, уполномоченного фашистской партии по вопросам внешней политики,

Вильгельма Кейтеля, фельдмаршала, начальника штаба верховного главнокомандования,

Эрнста Кальтенбруннера, обергруппенфюрера СС, начальника имперского управления безопасности и полиции безопасности, ближайшего сообщника Гиммлера,

Альфреда Розенберга, заместителя Гитлера по вопросам идеологической подготовки членов национал-социалистической партии, имперского министра по делам восточных оккупированннх территорий,

Ганса Франка, рейхслейтера фашистской партии и президента академии германского права, генерал-губернатора оккупированных польских территорий,

Вильгельма Фрика, министра внутренних дел и имперского уполномоченного по вопросам военной администрации,

Юлиуса Штрейхера, гаулейтера Франконии, идеолога расизма и антисемитизна, организатора еврейских погромов,

Фрица Заукеля, обергруппенфюрера СС, генерального уполномоченного по использованию рабочей силы,

Альфреда Йодля, генерал-полковника, начальника штаба оперативного руководства верховного командования вооруженных сил (вторая жена Йодля — Луиза фон Бенда — добилась организации повторного разбирательства дела в Мюнхене в 1953 г., на котором Йодль был полностью оправдан),

Артура Зейсс-Инкварта, руководителя фашистской партии Австрии, заместителя генерал-губернатора Польши, гитлеровского наместника в Нидерландах,

Мартина Бормана, с 1941 г. заместителя Гитлера по фашистской партии, возглавлявшего партийную канцелярию, ближайшего сообщника Гитлера (заочно);

к пожизненному тюремному заключению —

Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по фашистской партии, члена совета министров по обороне империи,

Вальтера Функа, министра экономики, президента рейхсбанка, члена совета министров по обороне империи,

Эриха Редера, гросс-адмирала, до 1943 г. главнокомандующего военно-морскими силами;

к тюремному заключению сроком на двадцать лет —

Бальдура фон Шираха, организатора и руководителя фашистских молодежных организаций Германии, гитлеровского наместника в Вене,

Альберта Шпеера, ближайшего советника и друга Гитлера, имперского министра вооружений и боеприпасов, одного из руководителей центрального комитета по планированию;

к тюремному заключению сроком на пятнадцать лет —

Константина фон Нейрата, бывшего министра иностранных дел, члена имперского совета обороны, а после захвата Чехословакии — протектора Богемии и Моравии;

к тюремному заключению сроком на десять лет —

Карла Деница, гросс-адмирала, командующего подводным флотом, а с 1943 г. — военно-морскими силами, преемника Гитлера в качестве главы государства;

были оправданы —

Ганс Фриче, ближайший сотрудник Геббельса, начальник отдела внутренней прессы министерства пропаганды и руководитель отдела радиовещания,

Франц фон Папен, один из организаторов захвата власти в Германии фашистами, ближайший сообщник Гитлера по «присоединению» Австрии,

Гельмар Шахт, организатор перевооружения вермахта, один из ближайших советников Гитлера по вопросам экономики и финансов.

Трибунал объявил руководящий состав национал-социалистической партии, СС, СД и гестапо преступными организациями.

Ходатайства о помиловании могли быть поданы в Контрольный совет в Германии в течение четырех дней после оглашения приговора через генерального секретаря Трибунала.

9 и 10 октября 1946 года в Берлине состоялось 42-е чрезвычайное заседание Контрольного совета под председательством генерала армии Кенига. На заседании присутствовали Маршал Советского Союза Соколовский, генерал Макнерни и Маршал Королевских воздушных сил сэр Шолто Дуглас, который отклонил ходатайства нацистских преступников о помиловании.

В конце заседания маршал Соколовский как советский представитель сделал следующее заявление Контрольному совету:

«Международный военный трибунал в Нюрнберге заслушал дело, имеющее совершенно исключительное значение. Трибуналом рассмотрено дело о преступной агрессии, вовлекшей человечество в катастрофу мировой войны, о военных преступлениях, беспрецедентных по масштабам и жестокости, и об организованных гитлеровским государством убийствах миллионов мирных граждан.

Как член Контрольного совета я должен констатировать, что Трибунал, в течение 10 месяцев тщательно рассматривавший все предъявленные доказательства, вынес приговор, который дает полную картину преступлений гитлеровцев.

Я твердо убежден в том, что осужденные Трибуналом главные военные преступники, с приговором которым мы только что согласились, заслужили определенное им Трибуналом наказание.

Одновременно я считаю своим долгом заявить, что я в полной мере разделяю мнение члена Трибунала от СССР генерала Никитченко и полагаю, что имелись вполне достаточные основания также для осуждения Шахта, Папена и Фриче и применения смертной казни в отношении Гесса и для признания преступными организациями гитлеровского правительства, генерального штаба и верховного военного командования.

Во время разбора дела на суде было ясно установлено, что Папен и Шахт активно помогали Гитлеру прийти к власти. Шахт обеспечил затем экономическую и финансовую подготовку агрессии. Фриче вместе с Геббельсом в течение ряда лет вел отравляющую германский народ нацистскую пропаганду. Гесс — заместитель Гитлера по партии, третий по значению человек в гитлеровской Германии, ответствен за все преступления гитлеровского режима.

Отношение мирового общественного мнения к приговору Трибунала и Особому мнению представителя от СССР убеждает делегацию от Советского Союза в Контрольном совете в справедливости как рассмотренных нами решений Международного военного трибунала, так и Особого мнения члена Международного военного трибунала от СССР» (ТАСС).

Казнь главных военных преступников была назначена на 16 октября. При исполнении приговора Международного военного трибунала присутствовали и два советских журналиста. Корреспондент газеты «Правда» Виктор Темин так изложил свои впечатления:

«В окно гостиницы мне виден Нюрнберг — Нюрнберг 15 октября 1946 года. Мрачно и пустынно на его улицах. Ровно в 8 часов вечера по берлинскому времени мы, восемь корреспондентов, по два от четырех союзных держав — Советского Союза, Соединенных Штатов, Англии и Франции, явились в здание суда...

Пришел шеф Нюрнбергской тюрьмы американский полковник Эндрюс, и от всех восьми корреспондентов было взято обязательство не покидать здания тюрьмы и отведенных им мест, а также ни с кем не общаться до особого указания четырехсторонней комиссии».

Полковник Эндрюс провел приглашенных журналистов по зданию тюрьмы. Подсудимые не знали того, что приговор будет незамедлительно приведен в исполнение. После осмотра тюрьмы, писал Темин, «мы проходим через двор, вернее, тюремный сад, освещенный электричеством, к небольшому одноэтажному зданию... Здесь сегодня должна состояться казнь.

Входим в здание. Прямо против двери — три виселицы, окрашенные в темно-зеленый цвет. Тринадцать ступеней ведут на эшафот.

На чугунных блоках — новые толстые манильские веревки, которые выдерживают груз более 200 килограммов. Основание эшафота высотой более двух метров закрыто брезентом. Под каждой виселицей — люк с двумя створками, которые открываются нажатием рычага.

Казненный падает в отверстие на глубину два метра 65 сантиметров.

Виселиц три, но только две приготовлены для казни. Около них лежат черные колпаки, которые будут в последний момент накинуты на головы осужденным. Одна виселица запасная.

Правый угол здания отгорожен брезентом. Сюда будут сносить тела казненных. Закончив осмотр, возвращаемся в отведенные нам комнаты в здании Международного военного трибунала.

...После объявления об утверждении приговора всем осужденным были надеты наручники...

В 0.55 всех нас, восемь журналистов, проводят к месту казни, и мы занимаем указанные нам места против эшафота на расстоянии примерно трех-четырех метров. Входят члены комиссии, медицинские эксперты, офицеры американской охраны. От каждой из союзных стран: СССР, США, Англии и Франции присутствуют по пять человек. Сюда входят: генерал, врач, переводчик и два корреспондента. Все остальные занимают специально отведенные для них места слева от эшафота. У виселиц на эшафоте занимают место два американских солдата: переводчик и палач. Быть палачом добровольно вызвался мастер-сержант американской армии Джон Вуд из Техаса

Первым вводят под руки Иоахима фон Риббентропа. Он бледен, пошатывается, секунду-две стоит с полузакрытыми глазами, как бы в состоянии полной прострации. С него снимают наручники и связывают руки за спиной.

...В 1.37 вводят Кальтенбруннера. Этот изверг был правой рукой Гиммлера... Кальтенбруннер бросает умоляющий взгляд на пастора. Тот читает молитву. Кальтенбруннер блуждающим взглядом смотрит вокруг. Но бесстрастный палач накидывает ему на голову черный колпак...

Все мы, ...присутствовавшие при казни, люди разных рангов, возраста, национальностей, взглядов, думаем в эти минуты одинаково: виновников военных преступлений нужно наказывать сурово и беспощадно».

16 октября 1946 года четырехдержавная комиссия по заключению главных военных преступников распространила следующее заявление:

«Приговоры к смертной казни, вынесенные Международным военным трибуналом 1 октября 1946 года нижеуказанным военным преступникам: Иоахиму фон Риббентропу, Вильгельму Кейтелю, Эрнсту Кальтенбруннеру, Альфреду Розенбергу, Гансу Франку, Вильгельму Фрику, Юлиусу Штрейхеру, Фрицу Заукелю, Альфреду Йодлю, Артуру Зейсс-Инкварту, были приведены в исполнение сегодня в нашем присутствии.

После казни тела повешенных и труп самоубийцы Геринга положили в ряд. «Представители всех союзных держав, — пишет писатель Г. Гротов, — осмотрели их и расписались на свидетельствах о смерти. Были сделаны фотоснимки каждого тела, одетого и обнаженного. Потом каждый труп завернули в матрац вместе с последней одеждой, которая на нем была, и веревкой, на которой он был повешен, и положили в гроб. Все гробы были опечатаны.

Пока управлялись с остальными телами, было принесено на носилках и тело Геринга, накрытое армейским одеялом...

В 4 часа утра гробы погрузили в 2,5-тонные грузовики, ожидавшие в тюремном дворе, накрыли непромокаемым брезентом и повезли в сопровождении военного эскорта. В передней машине ехал американский капитан, следом за ними — французский и американский генералы. Потом следовали грузовики и охраняющий их джип со специально отобранными солдатами и пулеметом. Конвой прокатил по Нюрнбергу и, выехав из города, взял направление на юг. Репортеры решили было его преследовать, однако им отсоветовали это делать при помощи пулемета.

Автоколонна, отправившись в темноте раннего, дождливого и туманного утра, была в пути несколько часов, сопровождающая охрана менялась четыре раза, но никто не спрашивал, что было в грузовиках. С рассветом они подъехали к Мюнхену и сразу направились на окраину города к крематорию, владельца которого предупредили о прибытии трупов «четырнадцати американских солдат». Трупов на самом деле было только одиннадцать, но так сказали затем, чтобы усыпить возможные подозрения персонала крематория.

Крематорий окружили, с солдатами и танкистами оцепления была налажена радиосвязь на случай какой-нибудь тревоги. Всякому, кто заходил в крематорий, не разрешалось выйти обратно до конца дня.

Гробы были распечатаны, тела проверены американскими, британскими, французскими и советскими офицерами, присутствовавшими при казни, для уверенности, что их не подменили по дороге. После этого немедленно началась кремация, которая продолжалась весь день.

Когда и с этим делом покончили, к крематорию подъехал автомобиль, в него положили контейнер с пеплом...» Прах развеяли с самолета по ветру.

Источник