Киев постблэкаутный

Ucraina finit

Сознание украинца — полная рефлексия. Пережив три дня блэкаута, все были уверены, что через несколько дней будет новый удар. Вздрагивали от воздушных тревог и созванивались с родными, чтоб еще раз напомнить систему связи без мобильных и интернета. Словом, активно готовились к апокалипсису.

Но прошла неделя, и вот пэрэмога уже в шаге. Животный ужас тьмы и холода забывается, и зомбоящик уверенно сжимает прохладный мозг украинского обывателя. Оказывается, уже завтра-послезавтра падут Кремль и Владивосток. Украинцы злорадствуют — вот уже скоро они отомстят «агрессору» за свой страх и свои нечеловеческие мучения!

Однако шрамы тьмы в контуженном пропагандистской пэрэможностью украинском сознании остаются.

Бросается в глаза отсутствие улыбок. Реально их стало меньше. В супермаркетах, в метро, на работе. Веселый разговор с любимой или другом в толпе уже редкость. Такое ощущение, что народ находится в шаге от массового осознания неизбежности поражения.

И если проводить аналогию с футбольной командой, то в ней всегда есть форварды, которые забивают голы и имеют тонкую душевную организацию на пределе восприятия, а есть костоломы, от которых и толку не так уж много, но их главное отличие в том, что играют они не ради очков и победы, а ради самой игры, соответственно, ментально они менее чувствительны к уже осязаемому поражению. А так как профессионализм игры у них никакой, то они спокойно сходятся с вражескими форвардами голень в голень и выводят их из строя.

Приблизительно такая же замена расплакавшегося «форварда» на тупого «костолома» произошла сейчас в украинской политической рекламе — максимальная привязка обывателя к фронту. Крик, вопль о соучастии. Говн*жижа в окопах — это часть тебя, это ты.

Возможно, у сценаристов и продюсеров «95-го Квартала» засветились павловские лампочки — мозг сигнализирует о том, что фронт и тыл расходятся, как это уже было сто лет назад.

Не исключено, что некоторые из них видели фильм «Агония» (1981) Элема Климова, о том, как создаются две Вселенные. Когда председателю Совета министров Горемыкину фрейлина императорского двора Вырубова и туземный бонд Манасевич-Мануйлов «впаривали» минеральную воду для солдат в окопах за миллион казенных рублей, а он отнекивался и говорил, что солдатам вообще-то жрать нечего. Когда император забивает болт на алармистские доклады министров и уходит с совещания по своим делам.

Следующим примечательным моментом последней недели может служить бегство из Киева. Есть такая фраза «день освобождения Киева» — это пятница после обеда, когда толпы селян и людей из провинций (делающие вид, что они киевляне) покидают столицу на своих машинах, автобусами и поездами. Чтобы добраться до объездной, необходим час. Потом еще следующий час-полтора надо ехать с черепашьей скоростью в свою Полтаву или Житомир. Происходит визуальная сепарация жителей от приезжих.

Сейчас такой пятничный вечер превратился в ежедневные «утренники освобождения». Слишком часто видно, как собирается машина на длительный отъезд и потом как все они толпятся на выездах из города, чтоб успеть добраться до цели за короткий зимний день. (А вот пятничный вечерний поток машин и пассажиров уже все больше похож на будничный. Да и стандартный будничный визуально чуточку уменьшился.)

Также уход из города можно наблюдать и по блатным высоткам, которые весной заселялись беженцами — визуально видно, что в процентах сорока квартир уже не горит свет, а на парковках возле домов появились свободные места.

Ситуация с электричеством следующая. К его обожествлению и вытекающей из этого необходимости молиться, чтоб оно было, постепенно добавляется запрет не упоминать имени Электричества всуе, так как можно сглазить и ДТЭК погрузит вас во тьму. Есть несколько везучих домов, которые находятся возле критической инфраструктуры и которые никогда не отключают. Есть чуть менее счастливые, кому Электричество выключают один-два раза в день на четыре-пять часов, а есть те, которые, наоборот, могут насладиться Электричеством два-три часа в день всего (и то не одним траншем). Самое неприятное в этом то, что нет никакого графика. Это рулетка. И ты не игрок, ты тупо шарик. Вся Украина — рулетка, а ее население — шарики.

Такая реальность сильно деформирует планирование. Две недели — месяц — максимально допустимый горизонт. Два месяца — фантастика, что-то из Дэна Симмонса или Френка Херберта.

Живешь, постоянно учитывая возможность всего: от необходимого бегства до падения банковской системы уже через час. Некомфортно. Постоянное напряжение нервной системы и хронический дискомфорт. Когда уже там наши герои возьмут Крым и войдут в Москву? Боротьба утомила.

Про «самодельную электроэнергию». Цена на бензиновые генераторы, которые вытянут лампочку и ноут, — 20 тысяч гривен (33 900 руб.) — большой выбор. Генераторы, которые могут тянуть более мощное оборудование, стартуют от 30 тысяч гривен (50 900 руб.), но их не купить — очереди на две недели. Причем завоз их в страну еще душат погранцы с таможенниками. Самые дешевые дизельные — от 80 тысяч гривен (135 600 руб.), но, говорят, качество не очень. Уже открываются ремонтные мастерские.

По наличию или отсутствию генератора, кстати, можно идентифицировать реальность или картонность того или иного центра принятия решений.

Говоря про погранцов и таможенников, сотрудников почты и нацистских учителей, узнал, что перевозка/пересылка любой русской книги — правонарушение, которое по тяжести уже подбирается к контрабанде оружия и наркотиком. У нынешнего политического режима книга на русском языке (тем более написанная русским автором) вызывает боль, ужас, страх и конвульсии всего тела. Так что, дорогой россиянин Мариуполя или Бердянска, если рядом с тобой живет сотрудник «Новой почты», помни, что он работает/работал в организации, которая борется со всем русским не хуже нацистской SS.

На умирающем, а когда-то знаменитом книжном рынке Киева, «Петровке», покупка русских книг напоминает спецоперации по покупке алкоголя в Саудовской Аравии или Иране. Встреча взглядом. Вас догоняют. Обсуждение вопроса на мигах. Вы даете деньги. Вторая встреча, и вы получаете сверток. Когда рядом никого нет, вы проверяете, что в нем. Потом легкий кивок продавцу на обратном пути. Сделка завершена.

Притом в книжных магазинах еще существует один-два стеллажа, где открыто (!) продаются остатки русских книг. В основном детские.

Вообще, заметно выросло количество иностранной детской литературы. Родители не хотят калечить своих детей украинским миром и за неимением книг на родном языке покупают «Свинок Пепп», «Гарри Поттера» и тяжелые Атласы мира на английском.

Посетив несколько книжных магазинов в торговых центрах, понимаешь, как последние просели. Многие бутики закрыты. Продавцы оставшихся скучающе сидят, уткнувшись в телефоны, на лавочках перед своими безлюдными магазинами. Эскалаторы отключены.

В игровой комнате увидел двух детей в шариках. Сразу стало их жалко. Не заслужили они такое детство. Сейчас ребенок на Украине — это как ребенок в медицинском центе раковой диагностики. Но потом, услышав вычурный украинский говор их мамаш, которые из кожи вон лезут, чтоб перестать быть русскими, понял, что детство этих детей — выбор взрослых. Именно они голосовали за президента-неукраинца, именно они думали, что это прикольно, именно они выбрали войну. А теперь нелепо пытаются изображать из себя украинок — как будто коровам надели седла и приказали делать сложные кульбиты на льду.

Жалко детей. Но они получат «воспитание» и, вероятно, станут такими же, как их родители. А значит, ежедневный выбор майдана, деструкции, войны и дурдома продолжится.

Но пока, не достигнув высоты колеса украинской телеги, они еще имеют шанс стать другими.

Сергей Климов