Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей...
И даже на склоне лет, войдя в обойму высшего советского истеблишмента, Тихонов пытался неуклюжей подменой навсегда замаскировать свой юношеский грех очарования храбростью врага, недавнего впрочем союзника...
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стёр с лица.
"Команда, во фронт! Офицеры, вперёд!"
Сухими шагами командир идёт.
И слова равняются в полный рост:
"С якоря в восемь. Курс – ост.
У кого жена, дети, брат –
Пишите: мы не придём назад.
Зато будет знатный кегельбан".
И старший в ответ: "Есть, капитан!"
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
"Не всё ли равно, – сказал он, – где?
Ещё спокойней лежать в воде".Адмиральским ушам простукал рассвет:«Приказ исполнен. Спасённых нет».
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Между 1919 и 1922
Вышедшие один за другим в 1922 году сборники стихов Николая Тихонова "Орда" и "Брага" мгновенно превратили неизвестного широкой публике молодой поэта, лишь недавно примкнувшего к кругу литераторов петербургского Дома Искусств, в одного из наиболее популярных.
Простые, но сильные и свежие образы, знакомая многим военная тематика, отсутствие как элитарной выспренности и надрыва так и революционной громогласности, были близки и понятны многим.
Мы разучились нищим подавать,
Дышать над морем высотой соленой,
Встречать зарю и в лавках покупать
За медный мусор - золото лимонов.
Случайно к нам заходят корабли,
И рельсы груз проносят по привычке;
Пересчитай людей моей земли -
И сколько мертвых встанет в перекличке.
Но всем торжественно пренебрежем.
Нож сломанный в работе не годится,
Но этим черным, сломанным ножом
Разрезаны бессмертные страницы.
***
Крутили мельниц диких жернова,
Мостили гать, гоняли гурт овечий,
Кусала ноги ржавая трава,
Ломала вьюга мертвой хваткой плечи.
Мы кольца растеряли, не даря,
И песни раскидали по безлюдью,
Над молодостью — медная заря,
Над старостью... Но старости не будет.
Баллада о синем пакете
<...>
Улицы пусты - тиха Москва,
Город просыпается едва-едва.
И Кремль еще спит, как старший брат,
Но люди в Кремле никогда не спят.
Письмо в грязи и в крови запеклось,
И человек разорвал его вкось.
Прочел - о френч руки обтер,
Скомкал и бросил за ковер:
"Оно опоздало на полчаса,
Не нужно - я все уже знаю сам".
Дезертир
<...>
Хлеб, два куска
Сахарного леденца,
А вечером сверх пайка
Шесть золотников свинца.
Пушка
Как мокрые раздавленные сливы
У лошадей раскосые глаза,
Лоскутья умирающей крапивы
На колесе, сползающем назад.
Трясется холм от ужаса, как карлик,
Услышавший циклопью болтовню,
И скоро облачной не хватит марли
На перевязки раненому дню. <...>
Но именно "Балада о гвоздях" стала наиболее широко цитируемой из-за двух последних литых строчек - "гвозди б делать из этих людей: крепче б не было в мире гвоздей".
Поколения советских пионеров знали эти две широко цитируемые хрестоматийные строки часто никогда не читав короткого, в 28 строф, стиха.
А те кто читал, не задавались вопросами к официальной версии подаваемой в учебниках - стихи о героях-коммунистах. Только самые вдумчивые ощущали явный диссонанс между версией о железных революционных матросах и выпадающими из контекста деталями - "адмирал", "кегельбан", "курс - ост".
Кто эти моряки, отважно идущие на верную смерть?
Сам Тихонов, путаясь и забывая что говорил раньше, рассказывал будучи уже пожилым человеком:
"Тема этого стихотворения зародилась во мне ещё осенью семнадцатого года, когда моряки Балтийского флота в жестоких морских боях показали поразительное бесстрашие и высокое мужество, отбивая попытки германского флота захватить Ирбенский пролив и архипелаг Моонзунд. Я начал писать стихотворение об их доблести, но не успел его закончить.
Но когда пришли трудные дни осени девятнадцатого года, когда белая армия генерала Юденича подступала по суше к красному Петрограду, а с моря английские военные суда вели морскую блокаду и совершали предательские нападения на корабли Советского флота, эта тема явилась совершенно заново”.
В аудиокниге изданной в конце 70-х он будет пересказывать мифологизированную версию o том что речь идет о революционных матросах тонувщих с криком "ура".
Денис Драгунский в своем давнем эссе "Баллада о вранье" совершенно точно почувствовал эту фальшь, и недоумевал - отчего Тихонов, маститый к тому времени советский чиновник, врет?
"Учителя врали, что это про коммунистов.
Тихонов потом говорил, что это на самом деле о наших моряках. Тоже вранье.
Вот он уже немолодым человеком читает эти [стихи], и потом говорит: «Это, вы знаете, подлинный факт, гибель этих миноносцев «Азард» и «Гавриил». Они так погибли. Кричали «ура», погибая.
Врал, герой соцтруда, лауреат ленинской и трех сталинских премий, председатель комитета защиты мира, пожилой, седой и осанистый."
Многие пытались ответить на этот вопрос.
Высказывалось предположение что речь идет об эпизоде 1915 года с экипажами русских эсминцев, а адмирал не кто иной как Колчак.
Действительно, в одном из стихотворений Тихонов упоминает миноносцы, и хотя этот эпизод не имеет прямого отношения к "Балладе о гвоздях", стихотворение чрезвычайно интересно и важно для разгадки тайны "железных людей".
Посмотри на ненужные доски -
Это кони разбили станки.
Слышишь свист, удаленный и плоский?
Это в море ушли миноноски
Из заваленной льдами реки.
Что же, я не моряк и не конник,
Спать без просыпа? Книгу читать?
Сыпать зерна на подоконник?
А! я вовсе не птичий поклонник,
Да и книга нужна мне не та...
Жизнь учила веслом и винтовкой,
Крепким ветром, по плечам моим
Узловатой хлестала веревкой,
Чтобы стал я спокойным и ловким,
Как железные гвозди, простым.
Вот и верю я палубе шаткой,
И гусарским, упругим коням,
И случайной походной палатке,
И любви расточительно-краткой,
Той, которую выдумал сам.
Между 1917 и 1920
Романтика моря, рядом с которым Тихонов живет всю жизнь, манила его, очаровывая прозой Киплинга и Стивенсона.
Позже он вспоминал: "Главными моими друзьями были книги... Я любил географию и историю. Эта страсть осталась у меня на всю жизнь. Я сам начал писать книги, где действие переносилось из страны в страну. В этих сочинениях я освобождал малайцев из-под ига голландцев, индусов — от англичан, китайцев — от чужеземцев".
Сын часовщика, вынужденный волею отца идти учится в Торговую школу на Фонтанке и от безысходной тоски серьезно подумывающий о самоубийстве, сбежал на войну добровольцем как в избавленье.
Будучи высокого роста, определен в гусары и воюет в Прибалтике. Контужен.
В стихах, смешивая реальность и воображение, он видит себя на "палубе шаткой" миноносцев уходящих в рейд из "заваленной льдами" Северной Двины.
Никогда не служивший на флоте, он тем не менее ощущает что жизнь учила его “веслом и винтовкой”, превращая его в тот самый гвоздь, с которыми ассоциированы у него уходящие в свой последний морской поход, сравнимый со стремительной кавалерийской атакой, "люди из железа".
Позже стали появляться совсем уж фантастические версии, что "Баллада о гвоздях” - это де об офицерах кайзеровского флота вышедших в некий поход в апреле 1918 года, или что речь идет об атаке Каспийской флотилией иранского порта Энзели, где в 1920 году укрылись отступающие белогвардейцы.
Переводчик поэзии Киплинга Василий Бетаки, считал что в "Балладе" речь идет об абстрактных моряках, собирательных образах позаимствованных "первым в русской литературе киплингианцем" из книг Киплинга, под сильнейшим влиянием которого Тихонов находился.
Все эти версии неверны, включая и ту которой предлагал верить сам Николай Семенович Тихонов. Даты указанные автором под "Балладой" в первом издании: 1919 – 1921 точно указывают на событие о котором идет речь.
Недавний еще гусар Тихонов, написал эти стихи под впечатлением от лихой, самоубийственно-отважной и сродни кавалерийскому наскоку, атаки торпедных катеров ведомых молодыми английскими лейтенантами, ровесниками Тихонова, на внутренний рейд Кронштадта в ночь с 18 на 19 августа 1919 года.
А вернулся он к этой теме в разговорах со своим близким тогда другом Сергеем Колбасьевым - моряком, литератором и разведчиком, в ноябре 1921 года, когда и была написана "Баллада о гвоздях".
Уже через несколько лет сказать об этом было невозможно. И даже на склоне лет, войдя в обойму высшего советского истеблишмента, Тихонов пытался неуклюжей подменой навсегда замаскировать свой юношеских грех очарования храбростью врага, недавнего впрочем союзника.
Воглавлял ночную атаку им лично подобраной команды из неженатых добровольцев лейтенант Огастус (Гас) Эгар...
Верхнее фото: Плавучая база подводных лодок "Память Азова" затопленная в Средней гавани Кронштадта в результате рейда торпедных катеров в августе 1919г.
БАЛЛАДА О ГВОЗДЯХ. ЧАСТЬ 2. КУРС – ОСТ. КРОНШТАДСКИЙ КЕГЕЛЬБАН.
Отчаянный рейд торпедных катеров на Кронштадт, который послужил сюжетом стихотворению Н.С.Тихонова "Баллада о гвоздях" возглавлял Огастус Эгар (Augustus "Gus" Agar).
Фото английской авиаразведки на которое нанесена схема передвижения, цели и места гибели торпедных катеров в ходе рейда 18 августа 1919 года.
Двадцатипятилетним лейтенантом в сентябре 1915 года он участвовал в боевых действиях в Дарданеллах, где сводная эскадра союзников прикрывала высадку десанта Антанты в Турции.
От России в этой операции был задействован российский крейсер "Аскольд", со многими офицерами экипажа которого Эгар лично познакомился за те несколько месяцев что длилась операция. После эвакуации войск союзников из Галиполи "Аскольд" вместе с английской эскадрой ушел из Черного моря в Давенпорт на дозаправку. В марте 1917 года Эгар в составе команды крейсера "Ифигения" (HMS Iphigenia) прибывает в Романов-на-Мурмане, город построенный в 1916 году специально для приема и складирования материалов поставляемых союзниками по морю из Англии и Франции - от обмундирования и вооружения до технического оборудования и корабельных турбин. Сводная эскадра союзников защищает порт, где расположен штаб союзного военного совета и подходы к нему. В июне 1917-го туда же приходит и "Аскольд".
Почти год Эгар наблюдает перемены происходящие в России, с некоторым запозданием докатывающиеся до города, переименованного теперь в Мурманск. На ошвартованном неподалеку "Аскольде" - нескончаемые митинги, развал дисциплины, и нарастающее запустение. Старшие офицеры, многих из которых он знает лично, арестованы и увезены чтобы уже никогда не вернуться.
К февралю 1918 года ситуация вокруг Мурманска, где скопилось огромное количество военных материалов, сползает в хаос и полную неопределенность. После выхода России из войны, Германия получает возможность усилить атаки против войск и флота Антанты, и на смену относительно старой "Ифигении", на которой Эгар возвращается в Англию приходит усиленная группа британских кораблей. "Аскольд" стоит на рейде темный, холодный и обезлюдевший.
"В широком окне был весь рейд. От белизны прибрежного льда вода казалась почти черной. «Чесма» и высокотрубный «Аскольд»— не корабли, а коробки, мертвые и бездымные. Правее — англичане: броненосец «Глори» и броненосный крейсер «Кокрэн» в зверской, точно индейцы, боевой раскраске. Эти-то живы, может быть даже слишком живы. Еще правее француз «Амираль Об», американец «Олимпия» и итальянец «Эльба»." - так Сергей Колбасьев опишет в рассказе "Центромурцы" мурманский рейд каким он его видел в мае 1918 года.
В конце апреля и в мае 1918 года британских флот проводит рейды на базы немецких подводных лодок в бельгийских Зеебрюгге и Остенде, наносящих значительный урон военному и торговому флоту Антанты. Эгар принимает участие в этой атаке командуя только что принятым на вооружение CMB (Coastal Motor Boat) - легким и быстроходным катером с малой осадкой спроектированный для нанесения торпедного удара, хотя задача в этой операции ограничена постановкой дымовой завесы для обеспечения отхода.
На Балтике тем временем обстановка продолжает усложняться и ухудшаться, достигнув кризисного пика к осени 1918 года, когда подписанный после поражения Германии мир с Антантой аннулировал соглашения с Россией в Бресте, и немцы, практически не встречая сопротивления деморализованной армии и флота, где началось истребление офицерского состава, начали стремительное продвижение в Прибалтике и на западе. Англия, по прежнему находящаяся в состоянии войны с Германией, с тревогой наблюдала развал обороны на севере России, где муниципальные и надзорные службы остались без снабжения и финансирования. Немецкие подлодки безнаказанно патрулировали воды близ Мурманска и Архангельска. Финляндия, расколотая на бело- и красно-финов, и Прибалтика, недавно еще театр военных действий между Германии с Россией находились под все нарастающим влиянием Германии контролирующей к концу 1917 года и Ирбенский и Моонзундский проливы. Высадка немецких десантов в Финляндии поставила под прямую угрозу в том числе и Мурманск, где скопилось значительное количество поставленных Англией и Францией материалов. Нарком по военным делам Лев Троцкий, получив доклад о создавшейся вокруг Мурманска ситуации 1 марта 1918 года предписал Мурманскому Совету "принять всякое содействие союзных миссий". Англичанами был высажен десант и восстановлено функционирование российских пограничных служб и постов наблюдения за подводными лодками. К середине 1918 года, с нарастанием в России репрессий и гражданской войны Англия принимает решение поддержать формирование на Севере анти-большевистских сил и и стремление к независимости прибалтийских республик, блокируя балтийский флот в портах и тем самым лишая поддержки с моря сухопутные войска. В конце октября 1918 года начинаются вооруженные действия на море, которые возобновляются после схода льда весной 1919 года.
В этих столкновениях не было морских битв, абсолютное большинство потерь с обеих сторон произошло при подрывах на минах или торпедировании. Эгару довелось участвовать в единственной относительно мастшабной операции при боевых действиях на Балтике.
В мае 1919 года Эгара вызвают к директору недавно созданного отделения британской внешней разведки MI6 Менсфилду Камингу. Требуется доброволец для чрезвычайно рискованной операции по налаживанию связи с одним из наиболее ценных английский агентов работающим в Петрограде, Полем Дьюксом. План предполагает используя моторные катера высаживать и принимать курьеров по воде, через нашпигованный минами залив, практически в черте города - в районе Елагина острова. Эгар с готовностью принимает предложение возглавить операцию и подобрать команду из шести добровольцев. Два торпедных катера CMB4 и CMB7, переправлены по суше через Швецию и затем на буксире в финский Бьорке-Койвисто (Приморск), ставший базой британского флота в 1919-20 годах. Туда же прибывают их экипажи, где самый старший по возрасту 29-летний лейтенант Эгар , которые чтобы не привлекать внимание, следовали отдельно под видом яхтсменов и коммерсантов. 8 июня катера уже своим ходом приходят в Териоки (Зеленогорск) - на 50 миль ближе к Петрограду, где базируются в старом покинутом парусном яхтклубе.
Первая же заброска курьера в Петроград 11 июня проходит успешно. Торпедами катера не вооружены, оставляя место дополнительной бочке с горючим на случай если прийдется добираться кружным путем.
Утром 12 июня происходит восстание форта "Красная Горка" расположенный прямо через залив от Териоки. На сторону восставших перешли 1-й и 2-й Кронштадтские и 105-й стрелковый полки, которые обороняли непосредственные подступы к форту. Днем 13 июня к мятежному форту присоединились форт Обручев и батарея Серая Лошадь. В Петербурге начинается формирование отряда по подавлению восстания, а на море из Кронштадта к форту выдвигается сводный отряд кораблей состоявший из линкоров “Петропавловск” и “Андрей Первозванный”, крейсера “Олег” и эскадренных миноносцев “Гавриил”, “Свобода” и “Гайдамак” и начинает обстрел. За два дня - 14 и 15 июля - на "Красную Горку" обрушены десятки тонн снарядов.
Наблюдающий за обстрелом Эгар запрашивает командование разрешения поддержать восставших атакой на обстреливающие форт суда. Помимо одобрения плана атаки, ему требуется получить с кораблей в Бьорке торпеды. В ночь на 18 июля катера - 13-ти метровая деревянная скорлупка с мощным двигателем, экипажем три в человека, вооруженная одной торпедой и ручным пулеметом "Льюиса" - выходят на атаку. CMB7 в темноте налетает на что-то и теряет ход, Эгар на CMB4 продолжает атаку. Он не знает, что мятежники не в силах противостоять шквальному огню корабельной артиллерии уже покинули форт. Одна, но удачно пущенная торпеда оказалась роковой для крейсера "Олег", который получив пробоину затонул в течение получаса. Катер Эгара остался в темноте незамеченным, и атаку приписали подводной лодке. Поврежденный CMB-7 пришлось утаскивать на буксире в Бьорке.
Позже Эгар напишет в своих мемуарах:
"Форт сдался, потеряв все надежды на помощь с суши или с моря. Если бы восставшие знали, что помощь близка и что обстрела со стороны кронштадтских судов больше не будет, быть может, получилась бы совершенно иная картина. Если бы эта крепость контролирующая выходы в Невскую губу, находилась в наших руках, то общее стратегическое положение могло бы измениться и все последующие события на Балтике и в России могли принять совершенно иные очертания."
Командование разведки, взбешенное самоуправством Эгара поставившего под риск основную свою задачу по доставке курьеров, требует его замены. Флотское же начальство, впечатленное результатами ночной атаки, присваивает ему звание коммодора и представляет к награде Крестом Виктории.
Возможно под влиянием эффективности этой атаки в кабинетах британского Адмиралтейства возникает граничащий с откровенным самоубийством план - нанести с помощью торпедных катеров удар по судам стоящим на внутреннем рейде Средней гавани Кронштадта.
30 июля 1919 года из Англии, буксируемые эсминцами, в Бьорке, где стоит английская эскадра под командованием адмирала Уолтера Коуэна (Walter Cowen), прибывают семь CMB нового типа: 17 метров длинной (55 футов), способные нести 5 человек экипажа, две торпеды и сдвоенный "Льюис", по конструкции -такой же деревянный, без всякой защиты корпус с еще более мощным двигателем. Командуют катерами 20-ти с небольшим лет лейтенанты отобранные из числа неженатых добровольцев. Там же в Бьорке стоит крейсер "Виндиктив" (HMS Vindictive), который переделан в авиаматку. Его самолетам отведена важная роль в предстоящем рейде.
"Виндиктив" в противолодочной раскраске с надстроеной полупалубой. На фото сделаннном с самолета видны три CMB ошвартованных у кормы авиаматки "Виндиктив". Бьорке, 1919.
Согласно плана, разделившись на две группы, под прикрытием самолетов отвлекающих внимание на себя, катера должны были двумя волнами ворваться в Среднюю гавань Кронштадта и атаковать торпедами стоящие у причалов намеченные цели - как в кегельбане. Первая группа имела преимущество неожиданности, вторая же должна была войти в гавань выведя из строя дежурный эсминец несущий охрану на внешнем рейде. Основными целями были плавбаза подводных лодок "Память Азова", около которой авиаразведка обнаружила две подводные лодки, и линкоры "Петропавловск" и "Андей Первозванный". По ним же дложна была нанести удар вторая группа при неудаче первой, в случае же удачи, второй группой целей были крейсер "Рюрик" и вход в сухой док.
Роль Эгара, после проводки одной из групп, заключалась в защите атакующих от судов которые могут прийти извне. План также предполагал что экипажи поврежденных или потопленных катеров будут подобраны гидропланами или катером Эгара.
В полночь 18 августа (10:00 вечера 17-го по Гринвичу) флотилия из семь катеров (CMB-24, 31,79, 62, 72, 86, 88) под командованием л-та Добсона вышла и Бьорке. Пять несли по две торпеды, и два по одной торпеде. Через два с половиной часа в Териоки к ним присоединился Эгар на CMB-4, и катера двинулась к Кронштадту, разделившись вскоре на две группы приближавшиеся ко входу в гавань с разных сторон на малой скорости чтобы по возможности снизить уровень шума.
На CMB-86 произошла поломка двигателя и он остался дрейфовать до окончания атаки, Эгар остался ждать на некотором расстоянии около соседней Военной Гавани. Шесть остальных, разделившись на две группы устремились ко входу во внутреннюю гавань.
Н.Е. Бубликов. Отражение атаки английских торпедных катеров эсминцем "Гавриил" на Кронштадтском рейде.
Атака самолетов началась в 3 ч 45 мин утра. 12 самолеты с авиаматки "Виндиктив" взлетевшие с импровизированного аэродрома в Терриоки несли бомбы, которые впрочем большого ущерба не нанесли, но успешно отвлекли внимание от приближающихся катеров. Свет прожекторов и огонь береговой артиллерии и пулеметов был направлен на них когда первая группа из трех катеров на полной скорости ворвалась в гавань.
CMB-89 под командованием л-та Бремнера выпустил торпеду по "Памяти Азова" которая накренилась и полузатонув легла на борт. Этот взрыв обнаружил атаку с воды, и гавань взорвалась огнем и светом. Прожектора и пулеметы, преключив внимание с самолетов на воду, пытались поймать стремительно маневрирующие по гавани катера, которые огрызались огнем "Люисов". Впервые примененные англичанами трассирующие пули помогали находить цель, но они же и выдавали расположение атакующих.
CMB-31 л-та Добсона двумя торпедами атаковал линкор "Анрей Первозванный" - первая попала в якорную цепь, но вторая разворотила броневое покрытие носового отделения.
Последний из группы CMB-88 шел полным ходом на второй линкор но попал под обстрел. Младший лейтнант Стили (Steele), ведущий огонь из пулемета внезапно почувствовал что катер резко отклоняется от курса. Оглянувшись, он увидел что смертельно раненный командир корабля л-т Р</span>ид (Dayrell-Reed) рухнув, лежит на штурвале, убиты были также два матроса. Бросив пулемет, Стили перехватил управление и выровнял курс позволив запустить торпеды по "Петропавловску". Катер к этому моменту подошел к линкору так близко, что его обдало водой и обломками от взрывов. Стили был уверен что цель поражена, и только много позже англичане узнали что торпеды попали в стенку причала. </span>
Выполнив задачу все три катера первой группы устремились к выходу из гавани, ...и тут удача изменила атакующим.
CMB-24 л-та Нейпира согласно плану атаковал дежурный миноносец, охраняющий вход гавань. Это был "Гавриил" под командованием лейтенанта В.В. Севастьянова, команда которого быстро заняла боевые расчеты и открыла огонь по входу в гавань. Пущенная в "Гавриил" единственная имеющаяся на борту CMB-24 торпеда прошла слишком низко и взорвалась ударившись об дно. То ли это была замечательная меткость артиллеристов, то ли чрезвычайное везение, но уже второй выстрел орудия "Гавриила" достиг цели, расколов CMB-24 надвое. Залив осветился пламенем разлитого по воде горящего топлива. В это время два катера первой группы благополучно выскочили из гавани в залив, но шедший третьим CMB-79 Бреммера столкнулся на выходе с устремившимся внутрь катером второй группы CMB-62 л-та Брейда, который ударил CMB-79 в бок пропоров деревянный легкой корпус до середины. Не имея заднего хода CMB-62 вытолкал сцепившиеся два катера подальше от входа, где команда с тонущего 79-го перебралась на 62-й. Брейд принимает решение не заходить на переполненном катере в гавань, а вместо этого атаковать "Гавриил". Но тот, как зачарованный, неуязвим - торпеды прошли мимо. Более того огонь перенесенный теперь на CMB-62 достигает цели, и катер теряет ход в непосредственной близости от "Гавриила". Команда яростно отсреливается из пулеметов, но попав под перекрестный огонь перегруженный CMB-62 получив значительные повреждения ушел ко дну.
Последний катер CMB-72 младшего л-та Бодли (Bodley) вошел в гавань и попытался атаковать сухой док, но осколками снарядов на нем повредило направляющую пускового устройства торпеды и он был вынужден уйти так и не отстрелявшись. На обратном пути он взял на буксир CMB-86 с поломанным двигателем. Последним на поле боя оставался Эгар. Он сделал попытку подойти к тому месту где затонул CMB-24, но огонь с "Гавриила" и с берега был слишком плотным, и выпустив торпеду по группе вспомогательных кораблей стоявших у внешнего причала Эгар тоже стал отходить.
Вся атака длилась чуть более двадцати минут в течение которых нападающие потеряли три катера и восемь человек погибшими, девятый, л-т Рид скончается на следующий день в госпитале. Девять человек, включая л-та Нэйпира и получившего 11 ранений л-та Бремнера, попали в плен.
"Память Азова" была потоплена, "Андрей Первозванный" получил повреждения и лег носом на грунт. Он так никогда и не был востановлен, расстрел форта "Красная Горка" стал его первым и последним боем. В ходе рейда были также повреждены несколько вспомогательных судов.
После атаки Эгар сделал еще несколько забросок курьеров. Поль Дьюкс, уход которого планировался на CMB по морю, предпочел сухопутный маршрут. С наступлением зимы боевые действия стихли. В январе 1920 года после признания Россией независимости Эстонии блокада балтийских портов была снята, а в апреле необъявленная война между Англией и Советской России прекратилась официально.
CMB у борта авиаматки "Виндиктив", зима 1919/20.
Остается немного сомнений в том что именно о Кронштадтском рейде Николай Тихонов написал свою "Балладу о гвоздях", восхищенный безрассудной отвагой английских моряков, недавних союзников, от успешных действий или поражений которых во многом зависела ситуация в Прибалтике и на Северной Двине где воевал гусар Тихонов. Встают на место и явный британский дух, и "кегельбан", и "курс - ост", и осознанный стоицизм невеликого шанса вернуться.
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стёр с лица.
"Команда, во фронт! Офицеры, вперёд!"
Сухими шагами командир идёт.
И слова равняются в полный рост:
"С якоря в восемь. Курс – ост.
У кого жена, дети, брат –
Пишите: мы не придём назад.
Зато будет знатный кегельбан".
И старший в ответ: "Есть, капитан!"
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
"Не всё ли равно, – сказал он, – где?
Ещё спокойней лежать в воде".
Адмиральским ушам простукал рассвет:
"Приказ исполнен. Спасённых нет".
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей.
Попавший в плен Лоренс Нэйпир был внуком адмирала Чарльза Нейпира (Charles Napier), одного из самых известных британских моряков воевавшего с Наполеоном и в Крымской войне, и строка созданная поэтическим воображением Тихонова "Приказ исполнен. Спасенных нет" (калька английского saved from the water - поднятых с воды) относится скорее всего к нему. Хотя с таким же успехом ее можно соотнести с реальным донесением командующего британской группой кораблей на Балтике адмирала Уолтера Коуэна отправленного в Адмиралтейство после того как четыре (по другом сведениям - три) катера из ушедших на операцию семи, оставив Эгара в Териоки, вернулась ранним утром на базу в Бьорке. В этой телеграмме в частности говорилось: "Их спокойствие, дисциплинированность и безудержная отвага превратили то, что иные назвали бы безнадежной попыткой, в разумную и практическую операцию, которая принесла значительно больший успех чем я мог надеяться".
По воспоминания Бремнера, после оказания первой помощи раненым в госпитале Кронштадта, пленные - трое офицеров и шесть матросов - были помещены в общую камеру где находились еще 80 человек в тюрьме на Гороховой. 28-го они были допрошены ВЧК Балтийского флота, а в сентябре были переведены в тюрьму на Шпалерной, где условия были несколько лучше. Через месяц в товарном вагоне их с еще 30 заключенными перевезли в Москву, в Спасо-Андрониковский монастырь превращенный в тюрьму ВЧК. С помощью посещающего их настоятеля московской Англиканской церкви Св. Андрея преподобного Норта (Rev. F. W. North) они пережили зиму, вспышки тифа и оспы. После заключения мира между Советской Россией и Эстонией и последующим снятием английской блокады балтийских портов и прекращения боевых действий, пленные английские моряки двумя партиями, в январе и мае 1920 года, вернулись домой в результате обмена пленных. Вместе с первой партией в Англию отправился и настоятель закрытой к тому времени церкви.
Детали рейда и роль в нем Эгара хорошо документированы в первую очередь благодаря его докладу в лондонском колледже Объединенных Служб Командного Состава (Joint Services Command and Staff College) 15 февраля 1928 года, опубликованному в Англии и перепечатанному в советском журнале "Морской сборник" в январе 1929 года.
В 1937 году был снят художественный фильм "Балтийцы" Фильм также создал несколько прижившихся после мифов, одним из которых много лет спустя воспользовался Николай Тихонов, пытаясь замаскировать правду. Но об этом позже. Кадры атаки катеров из фильма: В 1939 был напечатан рассказ И. С. Исакова, впоследствии адмирала флота СССР, "Кронштадская побудка", основанный как на собственных воспоминаниях непосредствного очевидца атаки, так и на пересказанных из третьих рук и оттого густо дополненных домыслами деталях допроса пленных. Но несмотря на бахвальство и ссылки на Ленина и Энгельса, рассказ этот содержит много интересных деталей. "К моменту подхода катера [с пленными] сквозь толпу решительно протиснулись человек шесть с портупеями, в черных кожаных куртках и фуражках. Нетрудно было догадаться, что они из ВЧК. За ними шел комендантский наряд моряков. Решительно расчищая место высадки, старший из них все время громко приговаривал: «Спокойно!.. Товарищи, прошу очистить бон». Нахальный, я бы сказал, наглый вид британского офицера, сошедшего первым с катера, вызвал довольно мрачную реакцию ожидавших. … Вплотную за начальником эскорта в затылок шел офицер «флота его величества» в сырой мятой фуражке с кокардой и в полупальто с погонами. Его надменный вид раздражал стоявших здесь. И явно по его адресу была пущена реплика: «А хорошо бы сбить спесь с его высокоблагородия!» Делая вид, что ничего не понимает, лейтенант пытливо посматривал по сторонам, очевидно, интересуясь результатами своей ночной работы. У большинства остальных были аккуратные марлевые повязки, должно быть, после ожогов. Надо сказать, что ночные налетчики «держали марку» и демонстративно шли, как на прогулке. Один, здоровый рыжий детина, нахально ухмылялся и мимикой и жестами как бы показывал: «Ну что, съели? Всыпали мы вам?» ... Замыкавший шествие [Бремнер] был забинтован так, что из-под повязки выглядывал только один глаз." ..."Нэпир [на допросе] еще гуще задымил английской трубкой … и с демонстративным видом отвернулся к окну." ..."Опрос «сосунка», [самого молодого из пленных] сублейтенанта Османа Хотин-Гидди, 19 лет, не мог дать ничего интересного." Сопоставление фактов и дат позволяет с высокой степенью вероятности догадаться от кого он эти детали узнал, причем именно в таком именно в ключе вдохновившем его на написание короткого, но настолько сильного стихотворения, что оно стало одним из наиболее известных замечательных ранних стихов Николая Тихонова. Часть 1. Десятилетия под спудом ложных версий. Часть 2. Курс – ост. Кронштадский кегельбан.
Оценили 44 человека
108 кармы