Шушенское (Ой, где был я вчера) (22+)

«Я сижу у окна. Вспоминаю юность. Улыбнусь порою, порой отплюнусь» (Бродский)

В нашем батальоне связи «замполиты, политруки, а по-прежнему – комиссары» нас учили, что Советская Армия – «точный срез нашего общества». Я в армию 22 июня ушёл и чуть больше года уже служил, а тут наш командир роты «батя» «дембельнулся». Весёлый был мужик, с такими служить легко. Даже в ОЗК за «залёт» на жаре бегаешь, и то, в приподнятом настроении и понимаешь, что за дело, а не просто так «папа, пусть слоники побегают». Никогда он на нас не орал и не топал ногами, а умел застебать «залётчика» или «оборзевшего» воина перед сослуживцами и морально помножить его на ноль перед лицом своих товарищей.

Вот накануне три наших ухаря пошли в увольнение, переоделись в «гражданку» и на электричке поехали покорять Москву. А «Москва город суръёзный», там таких на вокзале патрули за километр вычисляют, а они от патруля ещё попытались дёру дать, и совершенно напрасно. Поймали их и за бегство надавали по мордам, чего в части никогда бы не сделали, а потом после подвала (местной «губы» - камера метр на метр) и в роте «за то, что попались и за деяние, не соответствующее сроку службы».

Вот капитан поставил их с их фингалами и гражданскими обносками перед строем и давай над ними стебаться: «Череззабораногазадерищенский, кругом, покажи всем свою ж.опу, торчащую из штанин, которые ты порвал, когда от патруля через забор удирал. А ты, Хуан Антонио Самодроч, сказал патрулю, что ты в Москве, где проживаешь? – «На улице Академика Королёва 12»? Ах ты, лапа. А чего же не на «Шаболовка, 37» или «Петровка, 38»? Я тебе путеводитель по Москве подарю на дембель … если он у тебя будет, так как теперь он в большой опасности».

Так что, если ты намылился в гражданке в самоход на территорию, не предусмотренную увольнительной, а тем более в столицу нашей родины, то не будь тормозом, первым делом смени армейские трусы на гражданские, иначе для патруля ты – очередной дебил. Сразу купи обратный билет, мол, сами мы не местные – вспотеют проверять. Однажды наш отрядик во главе с лейтенантом патруль тормознул в Москве, так вообще, завели в ближайшую подворотню и потребовали предъявить наличие носков на ногах, «чтобы потом вражеские голоса из Вашингтона» не п..из.дели, что солдаты босые ходят» - «Москва город сурьёзный» и случаи, видимо, такие были.

Или, бывало, поставит перед строем Кирилла по кличке «Флакон» и давай вокруг него ходить и принюхиваться, подкалывать его и слушать, заплетается ли у того язык и воняет ли от того одеколоном, уж очень «Флакон» уважал одеколон и других креплёных напитков не признавал. Не про него ли Шагановым в 1997-ом написано «И припомнятся звуки баяна Из распахнутых в полночь окон, Витьку рыжего вспомнишь соседа-буяна, И Кирюху по кличке «Флакон»» (или «кирюха» от слова «кирять»). Поскольку лет много прошло, я тогда даже не сразу сопоставил слова песни и своего сослуживца.

Новый комроты – старлей, прибыл к нам с должности комвзвода 1-ой «образцово-показательной роты», где в отличие от нашего бардака и гуляй-поля, все служили по Уставу и завоёвывали честь и славу. Надо сказать, что я его помнил ещё с прошлого ноября, когда ночью повалил такой снег, что он, будучи дежурным офицером по части, вызвал «на территорию» с каждой роты по дневальному, а со своей роты, падла, никого не вызвал. И вот мы тогда два дневальных, на плацу с часу ночи до «подъёма» в борьбе со снегом там костьми и легли, причём я в прямом смысле, т.к. сломал себе палец на ноге. Так потом и переходил месяц без всякой медпомощи, пока не заросло само, т.к. в нашу санчасть поступали только бесчувственные тела. В общем, «зуб» пальца ноги на него у меня уже был. А по поводу командования я в 18-ть лет понял одну простую вещь: Если вы добросовестно выполняете свои обязанности, то недобросовестное командование заткнёт вами любую брешь своей бездарности, даже ценой вашей жизни.

А войти утром с морозца в роту, где стоят 240 сапог, 240 портянок и спят 120 бойцов, которые за ночь надышали и напер…дели, съеденным на ужин гороховым концентратом – непередаваемое вкусовое ощущение, доложу я вам.

Вызвал старлей меня к себе в каморку «на линолеум» и начал издалека подкатывать «с подходцами своими». Смотрю – на столе личные дела в стопочку, а моё – на столе, что не предвещало ничего хорошего. А линолеум, кстати, по всей роте год назад мы с дембелем старшим сержантом на его дембельский аккорд за неделю во всей роте вдвоём положили, а так были чёрные от сапог некрашеные доски. У нас дембеля на аккорд могли себе выбрать понравившегося «духа» или «молодого» в напарники, так сказать «наставничество». Старшина роты прапорщик и боксёр с кулаками размером с человеческую голову так возрадовался нашей лепоте, что те, кто не сняли подковы с сапог, потом перед строем выдирали их из каблуков своими зубами. Он мог заставить, поверьте. Если бы я до армии смотрел «Бондиану», то решил бы, что это он там снимался.

Начал старлей издалека с вопроса «как у тебя дела на объекте?». По всем правилам военного искусства, я занял первую линию обороны и для начала «включил дурака», что при общении со старшим по званию прямым или непосредственным начальником на службе - первое дело («Швейка» тоже все читали). – Да, «служим, замечаний нет …», а про себя лихорадочно вспоминал свои «залёты» за последнее время и думал, «кто мог настучать?», т.к. по Уставу было за что «понести суровое наказание».

Вчера, например, втроём ездили на автокране за 40-50 км. от «объекта» на товарную станцию разгрузить вагон с оборудованием. С шоссе рано свернули в лес на одноколейную размытую грунтовку и когда поняли, что свернули не туда, было уже поздно – развернуться негде, только до конца ехать с надеждой. Приехали на полянку в еловом лесу, забор какой-то гнилой и раздолбанный, за забором крыши длинных одноэтажных глинобитных бараков виднеются, ворота со звёздами и при них сарайчик. Пока разворачивались на полянке, предположили, что это заброшенная воинская часть времён гражданской войны. Так бы и думали, если бы на наши манёвры на пятачке перед воротами из сарайчика не вышел посмотреть человек похожий на военнослужащего в галифе, майке, армейских светло-коричневых тапках, подпоясанный ремнём со штык-ножом – дежурный по КПП, видимо, хоть и без повязки. Т.е. часть оказалась действующей, но непонятно какого рода войск. Я по КПП часто дежурил, обычно с пятницы на субботу, сначала дневальным, потом дежурным, но такого зрелища не видел никогда. У нас в ВЧ служил сын «кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС», так его «в тёплое время суток» в пятницу вечером из части забирали две белые «Волги ГАЗ-24» с мигалками, а утром в понедельник к «разводу» привозили обратно. В «холодное время суток» были две чёрные машины. Надо отдать должное этому товарищу из ЦК КПСС, что его дитя, хоть и так и рядом с домом, но вообще в армии отслужило и долг родине отдало. Теперь «чадо» часто по телехвизеру мелькает.

После того, как мы развернулись, на меня снизошло озарение и я понял, что мы точно с шоссе рано свернули, что станция как раз за этим лесом, и нашло объяснение то, что я на этой станции год назад на 3-ем месяце службы видел, но объяснить не мог.

Подогнали мы тогда автокран к ЖД полотну и стали ждать, пока нам наш вагон подадут, чтобы выгрузить «своё». Товарная станция длинная, сколь глазу видать в обе стороны за горизонт, а за ЖД полотном тропинка, ряд стриженых кустов и тот самый еловый дремучий лес.

Сидим в кабине автокрана, готовимся морально по краям вагона как обезьяны прыгать. А то в прошлом году так погиб боец – упал под проходивший мимо ЖД состав. Правда потом командир части нам всё сказочно объяснил, что при вскрытии у воина оказалась «50% водянка головного мозга». ПТБ писаны кровью наших товарищей и надо их соблюдать. Если по соседним путям ЖД состав пролетает, работы надо останавливать, не то, либо в глазах зарябит до головокружения, либо воздушной волной смоет – к бабке не ходить.

Прямо перед нами, сидящими в кабине автокрана, в кустах появилась стриженая голова. Голова периодически высовывалась из середины стриженых же кустов, видимо, стояла за кустами на четвереньках, смотрела в обе стороны вдоль тропинки и опять убиралась в кусты. Несмотря на то, что до головы было около 7 метров, голова нас не видела, т.к. я потом понял, отсвечивали стёкла кабины МАЗа. На тропинке появилась ковыляющая с двумя авоськами продуктов толстая бабулька. Голова, увидев бабку, затаилась. После того, как бабка миновала голову и прошла несколько шагов, из кустов вынырнул похожий на военнослужащего паренёк в галифе, сапогах и майке, подкрался к ней на цыпочках сзади и обеими руками попытался выдернуть из её рук обе авоськи. Одну выдернул, попытался со второго раза выдернуть вторую, но после неудачи сразу скрылся в лесу. Бабка, отстояв одну авоську из двух, обернулась ему вслед, привычно махнула рукой и пошла дальше. Мы настолько обалдели от неожиданного поворота событий, что когда прозвучало предложение восстановить справедливость и догнать урода, было уже поздно и состав уже в нашу сторону наконец-то тронулся. В общем, это тогда был воин из той части в лесу, которому, видимо, старослужащие поставили задачу добыть еды.

А вчера на этой станции тоже не обошлось без приключений. На обратном пути нас тормознул местный «станционный смотритель» и за 8 рублей мы ему краном из придорожной канавы за несколько приёмов, с непревзойдённой точностью, так, что с его частно-собственнических яблонь ни один листик и яблоко не упали, в его двор через забор перенесли его не струганые шестиметровые доски. Торговался «кулак» со мной до у..сёру, начав с предложения за работу трёшки. А я расценки знал, т.к. кроме всего прочего был с прошлого года ответственным за территорию около 14 га., где складировал и организовывал вывоз на объекты. Сейчас это называется мутным словом «логистика», а тогда это был просто здравый смысл и «Типовая инструкция для стропальщиков по безопасному производству работ грузоподъемными машинами». Т.е. как название одного гриба: раньше был «Весёлка обыкновенная», а теперь «Fallos extraordinaris».

Я настаивал, что по «трёшке» – каждому, обосновав, что «нынче за так и прыщ не вскочит», что он мог бы и сам доски перенести: разобрал бы забор, спилил бы яблони и за неделю бы перетаскал, а в награду себе на трояк купил бы чекушку, и, хмелея прослезился о том, какой он хозяйственный мужичок с ноготок. В итоге сошлись на 8-ми рублях. Стало понятно, почему ему доски в канаву свалили, а не сгрузили во двор. Скупой платит не единожды. В следующий раз я так рьяно торговался только в 95-ом в Москве с жидом хозяином «комка» за испанскую гитару с декой из кедра и пластиковыми струнами. Я считал, что сначала мы поторгуемся, а потом я с банкомата нужную сумму сниму, а тот, что сначала надо деньги снять, а потом торговаться. Вероятно, жид считал, что на скидку я у него куплю «нот, баса, альта», струн и медиаторов, но нот я не знаю и рук у меня всего две. Так он в итоге и остался со своей гитарой и носом-шнобелем.

Да, потом ещё по округе поездили в надежде купить «Астру», «Приму» или «Яву», а то «Дымок» в части уже поперёк лёгких встал. Добыли, внесли в «общак» объекта на шестерых, крановщик нашего призыва забрал свою «долю» наличными. Задачу выполнили, беспорядков не нарушали, водки не брали, на «аллею любви» не ездили, так что, спите спокойно, дорогой товарищ страшный налейтенам - на объекте дела идут хорошо, замечаний нет. Я уже не повторил ошибки прошлого лета, когда так соскучился по молоку, что купил себе около станции «пирамидку» 12%-ных сливок, а потом кран останавливал на шоссе и бегал в лес дри..с..тать через каждые 5-ть километров. «Конфликтует тело с организмом, не на кого рассчитывать» (Жванецкий).

А три часа назад я в нарушение воинской дисциплины отправил за пределы объекта «гонца в гастроном», т.к. жрать хотелось, где гонец, чуть было не нарвался на офицера из другой роты, который тоже непонятно, что в магазине делал в форме, т.е. в рабочее время. Если бы мне до армии кто-то сказал, что я способен за один присест в одну харю съесть батон за 34 копейки со 105 мл. из 630-ти повидла «Яблочное», а потом в части поужинать и сказать «маловато будет» – я бы тому для начала драки в лицо бы плюнул. Вся служба молодых растущих организмов с неокрепшими юношескими плечами прошла впроголодь. Сейчас диву даюсь, наблюдая в «Служу России», как в нынешней армии воины не торопясь жрут деликатесы и пюре с подливкой от пуза. Всего год служат с бирюльками (гаджетами) своими и плачутся, как им хреново, а «тяготы и лишения воинской службы» нервно курят в сторонке.

В итоге мысли мои дошли до следующего. Лучше бы вы, старлей, взяли бы свой пистолет и на плацу, под всеобщее одобрение «именем революции» пристрелили бы не по годам розовощёкого, как сыр в масле, гениального прапора АХЧ, который давно понял, что чем большим дерьмом в столовой он кормит личный состав, тем больше недоеденного он вечером продаст цыганам для их свиней. Или пристрелите, когда он из части с полными сумками домой идёт. Тогда я гонцов за «хавкой» бы не отправлял, а тот лесной боец не грабил бы старуху.

«Следователь сперва будет ласков. Он предложит папиросу. Потом предложит жизнь. Папиросу можно взять. А от жизни придётся отказаться» («Интервенция»)

Старлей продолжал. Сказал, что дембеля в роте аккорды заканчивают, скоро уйдут и, что старлей комвзвода выдвинул мою кандидатуру на «замка», капитан это поддержал, но теперь ему, как человеку новому, «надо уточнить некоторые детали».

Я подумал, что капитан, был как всегда в своём весёлом ключе. Это ж, надо было придумать «кинуть дембелей на очки» в прямом смысле, предложив «особо отличившимся», аккорд по замене кафельной плитки в сортире роты. Они, конечно, могли отказаться, но тогда дембель был бы «31 декабря без пятнадцати 12».

А новая плитка сама себя в роту не принесёт, ей для этого надо было ножки приделать, для чего была спланирована операция «Ы» наоборот, для успешного проведения которой капитан должен был дежурить по части и должен был идти дождь, чтобы замыть наши следы.

В 2 ночи под проливным сентябрьским дождём мы (3 «дембеля-аккордника» и 3 «дедушки») вышли из части, для маскировки сразу сняли пилотки и перецепили ремни под бушлаты, чтобы не отсвечивать. Мы, когда ещё шли, почему-то в направлении моего объекта, я, как потом Кузьмич с 13-ого кордона сказал, что «там кафеля нет, я не прикармливал». В итоге оказалось, что я целый год проходя мимо на объект по четыре раза на дню 1500 раз, даже не догадывался, что там гражданский склад, т.к. присущей складскому хозяйству суеты там не было. «Но разведка доложила точно …».

… А у меня и мысли не возникло, что утром я мимо этого склада со своими бойцами пойду на объект и другой дороги нет. И вот утром выходим мы из-за угла, а там уже на месте милиция без собаки, следы сапог в грязи вокруг, продавленные под тяжестью кафеля, не до конца размытые, как копытца того козлёночка, гражданские суетятся, виноватый сторож показания даёт, кладовщик с плохо скрываемой радостью на лице с описями бегает – списал ведь, гад, наверняка по такому случаю все свои недостачи. А милиция на нас ни малейшего внимания не обратила, даже на меня – единственного из шестерых зевающего и в ещё мокром с ночи бушлате, т.к. в «кирзачах» там все ходили и женщины тоже (но не в 44-ом же размере). В общем «дембельский аккорд» это как рецепт цыганской кухни, который начинается с «1. Украдите кастрюлю».

После операции у меня остался один вопрос: Где в прошлом году на роту спи ..з..дили 500 кв. метров линолеума, металлической полосы и гвоздей, которые я на аккорд клал?

А «уточнением некоторых деталей» стал вопрос «что в роте происходит?». Хотя вопрос для меня был предельно ясен – буду ли я стучать на сослуживцев, но дурак-то был ещё включён, я сказал, что мы и в роте почти не бываем – с утра тренаж, развод на объекты, после объектов опять тренаж или занятия, в 20.00 мы только в роту заходим, потом час личного времени, просмотр программы «Время» и отбой. А днём в роте только взвод ночной смены шароё..бится и ХЗ чем они там занимаются, но я предполагаю, что после ночи спят.

«Чистые погоны – чистая совесть» и «Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора» - не зря говорят, и хотя чистые погоны мне уже сохранить не удалось, но честь – никому, у стукача билет в один конец. Моему возмущению не было предела, как «это новоиспечённое» мне такую гадость предлагает, да ещё и на первом свидании. Тут же сама собой возникла мысль, что если у капитана стукачи были, то почему он их старлею не передал в наследство, а если не передал, то, может быть, они сейчас все на дембель свалят.

Старлей продолжал настаивать. Напомнил, что родиной на 7 мая (День радио) мне присвоено воинское звание ефрейтор и присвоено оно не просто так. Я, что называется «полез в з..алупу» и возразил, что звание мне дано не для этого, намекнул, что родиной не в его лице, что я окончил сержантские курсы, что я на объектах уже больше года, как самостоятельное лицо и в подчинении у меня пять человек, а морда моя в следах от «забайкалки» (стрептодермии) висит на доске «Лучшие строевики части».

Я сказал, что справляюсь с задачами сам и детским садом «Мариванна, а он писает в мой горшок» я заниматься не буду. Если перестану справляться - доложу «половину, потом, может быть» да и то командиру взвода, а не ему. И когда меня мама кормила вкусно, я не спрашивал у неё, что она в еду положила и в какой последовательности, а просто ел, нахваливал и благодарил. И если его моя служба устраивает, то не его это дело, как происходит выполнение поставленных задач.

В общем, сложилась противоречивая ситуация. Я после десяти классов поступал в Рязанское ВДВ, для чего имел 3 прыжка с парашютом, 5 лет стрелял в тире, ну и само собой физподготовка, т.е. был готов гнобить личный состав и придавать ему коленом первую космическую скорость, но не был готов это делать таким мерзким образом. Кстати, в Рязанском ВДВ, где был конкурс 75 человек на место, меня даже к экзаменам не допустили, подчеркнув красным фломастером в моей школьной характеристике «общественно не активен». Да, было время.

От такой борзости старлей сделался красным, его чёрные глаза вылезли из орбит и усы зашевелились, как у варёного рака. Я был поставлен по стойке «смирно» и орошаемый его слюной вперемешку со словами «воинский», «дисциплина», «младший», «командир» в разных сочетаниях, был обещан быть сгноённым.

«- Светает. На рассвете расстрелять нас генерал хотел. - Своё он держит слово. Хотя бы в отношении меня» («Гусарская баллада»)

Не прошло и двух недель, как я командиром отделения в составе десятка бойцов и новоиспечённого младшего лейтенанта, как когда-то Владимир Ильич Ленин был сослан в ссылку в «Шушенское» строить и оборудовать НУПС – необслуживаемый усилительный пункт связи Москва - Дальний Восток.

Ничего похожего на то, что мы строили и оборудовали, в сети нет. Примерно такое, только несравнимо больше и полностью под землёй.

Нас, кроме обычного военного долбо..е.бизма в виде строевой подготовки, устава и занятий по профилю, к этому собственно говоря и готовили, чтобы мы во чистом поле с нуля могли поставить какую-нибудь радиорелейную вещь. Мне, например, кроме сварщика, доставшегося от неудачного обучения в ВУЗе, дали разряды каменщика, стропальщика и специалиста по монтажу энергооборудования радиорелейных станций (линий). А в части примерно 5% личного состава было в командировках на просторах СССР на строительстве объектов связи, как в фильме «Карьера Димы Горина».

Шушенское (Ш) располагалось в степи и доехали мы туда на перекладных поездах и автобусах. После того, как поезд углубился в русские степи я, как человек с малолетства лесной, приуныл – глазу не за что зацепиться, зато как сообщающиеся сосуды, от меня воспряли духом киргиз и два узбека.

Итак, Шушенское: улица Ленина с переулками, естественно, по которой даже днём не стесняясь бегали ёжики, закрытый для иносранцев район – 1 шт.; грязь непролазная, глинистая, развивающая мышцы ног полу-пудовыми колтунами на сапогах – 2 ед.; туалет типа «сортир» на 15-ть человек вместе с гражданскими – 1 шт.; труба подачи технической воды от которой мыло не мылилось, а выпадало в творожистый осадок – 1 шт.; вагоны для жития – 3 шт.; вагон «аквариум» - 1 шт.; временная электролиния (ЛЭП) из Ш. – 1 шт., морозы с ноября по февраль при степном ветре -20 – 40 градусов; Баня деревенская, где мы с эстонцем на спор в парилке жарились и я понял, что проспорил, когда моё проспоренное тело очнулось уже в предбаннике – 1 шт.; гражданские спецы с Треста «Радиострой», при температуре -25 и ниже склонные впадать в спячку-запой, причём к этому основательно готовы, благодаря несметным запасам макарон, тушёнки, картошки, кильки в томате, консервированного борща, водки и курева – 2-3 чел. Если температура -25 и если они до 08.00 на НУПСе не появились – надо идти в их вагон и брать у них, не вяжущих лыка, «под честное солдатское» техническую документацию, чтобы работа не стояла, хотя и волк там в лес бы не убежал, ввиду отсутствия наличия такового; Девахи местные 17-18 лет, все «Лены», высечены из кремня и стали марки ТПС (только после свадьбы); столовая гражданская в 3-ёх с гаком километрах от места дислокации, хочешь кушать – намотай в день 20 километров в любую погоду утром, днём и вечером.

О столовой расскажу отдельно. Работали там сердобольные женщины русской глубинки, которые с замиранием сердца умилялись, как в отличие от зажравшихся приверед гражданских, солдатики сметают с тарелок всё до последней крохи, в т.ч. весь хлеб и горчицу и потом благодарят. Потом они стали добавлять нам больше хлеба и так делали несколько раз, но всё съедалось подчистую. И тогда они произнесли заклинание, которого произносить было нельзя … «Может кому добавки?», а мы же после столовки в части не знали, что так можно было. Остаётся только догадываться, какие счета за наше питание командованию части приходили. Вышеупомянутый прапор АХЧ, наверное, аппетит потерял.

Надо сказать им «Спасибо», т.к. если мы на завтрак к 06.40 приходили, чтобы на НУПСе быть к 08.00, то их рабочий день начинался, как минимум с 05.00, а на ужин мы приходили к 19.20, т.е. их день продолжался минимум до 20.00.

НУПС служит для усиления сигнала связи, чтобы по пути следования Москва – Д.В. не затухал. По моим скромным подсчётам, «от Москвы до самых до окраин» таких должно было быть построено не менее десятка. Это длинный железобетонный бункер под землёй в пропорциях Ноего ковчега. Полностью автономный, как подводная лодка в степях Украины: с оборудованием и системой автономного жизнеобеспечения: аккумуляторами, генераторами, запасом топлива и воздуха. Для его постройки временно переносят естественный холм, углубляются в землю так, чтобы верх будущего НУПСа был ниже уровня земли ещё на 2-3 метра, строят железобетонную «колыбель» с отсеками, внутрь кранами опускают блоки оборудования и только потом ставят крышу, гидроизолируют и насыпают холм обратно. Чтобы представить масштаб этой подземной «колбасы» около (Д.Ш.В) 40-50х10х4-5 м., скажу, что в её «предбаннике» на пружинах от ЖД-вагонов, чтобы вибрацией не разнесли пол НУПСа, были смонтированы два дизель-генератора размером с автобус Газель каждый и батареей баллонов со сжатым воздухом, литров на 200-ти каждый высотой около 2,5 м. (больше я таких не видел никогда). Стены толщиной около 0,5 м. из листового металла 12 (вн.)-18 (нар.) мм. залитые внутри бетоном и двери соответствующие толщиной примерно 40 см. с «рулём» - механизмом запирания. Если НУПС в 90-ые на металлолом не растащили, то сейчас, вероятно, он переоборудован и входит в систему «Периметр». Видимо не врали гражданские, когда утверждали, что НУПС должен выдержать прямое попадание ядрёной бомбы, которая, как известно, всегда попадает в эпицентр.

Племянник мой, работавший по КИПиА на Адмиралтейском заводе в Питере, мне как-то плакался: «Ты, дядя, даже не представляешь, что значит строить корабль зимой, находясь ниже ватерлинии». На что я ему ответил, что под ватерлинией вода плюсовой температуры, и он даже не представляет, как работать под землёй в ещё не закопанном бункере при -40, когда погреться у костра и просто подышать выходишь наружу.

В жизни всегда есть место подвигу. Дежурными по подразделению стояли только старослужащие, т.к. спать на посту было нельзя - смерти подобно. Я в «карантине» на первом же дежурстве дневальным заснул. Как у Пикуля вахта «собака» с 02.00 по 04.00, так меня дежурный по части майор пинками по сапогам в это время и разбудил, лежащего головой на постаменте тумбочки дневального. Просыпаюсь - тараканы по мне ползают и даже в сапоги залезли. Тут тараканов не было, а надо было ночью раз в 30-40 минут ходить по вагонам и проверять живучесть личного состава. Дело было в том, что наше пристанище питалось через «времянку» энергией из Ш. и когда к вечеру в Ш. потребление снижалось, у нас напруга так возрастала, что отопители в вагонах раскалялись докрасна. В случае необходимости надо было включить свет в кубрике, будить двоих вплоть до стаскивания с коек и заставлять проветривать.

И вот ночью дежурю, бдю, книжку читаю замусоленную 50-60-ых про шпионов, которую накануне у гражданских выморщил. Почувствовал, что что-то стало холодать, а за окном минус 32. Прошёлся по вагонам: свет есть, тепла нет, у лейтенанта есть и свет и тепло – три фазы. Разбудил дневального. Одел ватные штаны, телогрейку, валенки, сверху бушлат и пошёл в сторону Ш. вдоль временной ЛЭП в надежде найти распределительный шкаф, где предохранители д.б. быть. «Пошёл» - это мягко сказано, т.к. снега по пояс, а местами и по грудь. Метров через триста добрался до распределительного шкафа, откопал его из снега руками. Вырубил рубильник обледенелыми рукавицами, закурил и призадумался, сидя в сугробе.

Чтобы найти один из 3-ёх неисправных керамических предохранителей, надо было сползать туда-сюда ещё три раза. Я столько не вынес бы.

В сердцах проклял наше русское раздолбайство: подписать надо было предохранители, «контрольку» в шкафу оставить. Великие вещи – советское образование и лень. Я предположил, что если бы я тянул питание, то я бы первым делом слева направо, подключил бы свет, а вторым и третьим отопление и пр. … вот я второй предохранитель и изъял в полной темноте. Принёс предохранитель «домой», при этом свет не отключился, разобрал, «жучка» поставил, пополз обратно и поставил, восстановив отопление. А лейтенанту утром скупо доложил, что «возникшая неисправность электропроводки силами наряда ликвидирована».

А вечером я подумал, что если бы дежурил не я, а грузин, укро-пшек (хохол, который называл себя пшеком) или киргиз, то так бы и окоченели все к утру – никто бы из них не пошёл устранять неисправность. Также вспомнил, как мы в школе в 16-ть лет паспорта получали и вдруг оказалось, что мы не только советские. Больше всех тогда возгордились, ходили гоголями и смотрели свысока пятеро, записавшие себя в паспортах «украинками» три хохлушки и два «белоруса». Ну, а мы «русские», в т.ч. карелка, узбечка, осетин и два еврея, вели себя как обычно.

В воскресенье на автокране поехали в соседнюю деревню на товарную станцию километров за 60-ят оборудование для НУПСа принять: гражданский «водила» лет 30-ти, я и боец. А в воскресенье делать нечего, с тоски можно умереть, а тут – целая ознакомительная поездка по местности. Водила до этого гулял на свадьбе со среды, т.е. четыре дня уже бухал и пить уже устал, хотел пива, чтобы завтра в понедельник в норму прийти. И хотя у него в кабине было 2 бутылки местной самогонки, настоянной по местной традиции на махре, похмеляться самогонкой он не хотел. Сразу скажу, что никакой милиции и ГАИ в Ш. с роду не водилось.

Приезжаем в соседнюю деревню, мороз –25 , солнце, день чудесный, а деревня как вымерла, только трубы домов дымят и не у кого спросить ни про пиво, ни про где находится станция. Насилу нашли глухую бабку, которая сообщила, что «все на свадьбе в деревенской столовке». Оказалось, что станция находится аккурат через речку напротив столовки.

Местная столовка оказалась одноэтажной «стекляшкой» из стекла и бетона с кочегаркой рядом. Хотя водила спросил у свадьбы только про пиво, местные жители в лице двух родных братьев нас сразу пригласили на посиделки в подвал столовки с земляным полом и стенами из красного кирпича, но пива не принесли, а принесли самогон (чтоб ты сдох, Горбачёв, со своей «антиалкогольной кампанией»). Спустившись в подвал мы ужаснулись: там на специально сделанных нарах-полатях из досок лежало «в отрубях» человек шесть мертвецки пьяных, которых со свадьбы туда уносили. Ведь, как и в случае с водилой, эта свадьба тоже гуляла со среды.

На земляной пол подвала поставили ящики, сели на них, поставили выпивку и начали разговор. На второй бутылке самогона, старшего брата посетила «белочка». Он ни с того ни с сего ударил младшего в нос до крови. Потом он, взяв руками окровавленную голову младшего брата спросил, показывая на моего бойца: «Это он тебя ударил?!» и не дождавшись ответа, дал моему бойцу по морде. Потом он перевёл руку на меня, и спросил у брата «Или он?». Я не стал дожидаться и атаковал первым. Надо сказать, что башню ему изрядно переклинило, т.к. чтобы уложить его баиньки, пришлось попотеть. Шесть ударов он пропустил, и ещё на ногах стоял, как неваляшка. Только после десятого пал. «И понеслась Россия, Она стихия, мы – стихия…». В итоге, как у Высоцкого, «все дружно повскакали с мест». Водила и боец убежали, за ними очухался младший брат и поскакал к выходу с криками «Наших бьют!». Даже через пол было слышно, как он в столовке надрывался, собирая мужиков.

И вот тут я понял, что самое интересное ещё впереди, т.к. пройти к крану можно было только мимо входа в столовку, поэтому я допил из стакана глоток самогона и спокойно пошёл навстречу судьбе. Выйдя из подвала, увидел, как толпа из столовки на клич «наших бьют» гонится по мостику через речку за бросившими меня товарищами. Я пошёл за ними до станции и никого к своему удивлению ни по пути, ни навстречу не встретил. Но и автокрана я не обнаружил. Судя по следам на снегу – развернулись и уехали. Через 15-ть минут вернулись. … Наши потери: разбитый нос бойца, фингал у водилы. А не надо было меня бросать! Угомонили бы братьёв численным перевесом и сложили бы там же на полки, как будто так и было. В итоге, пришлось придумать лейтенанту, что «подверглись нападению со стороны нетверёзого воинственного мирного населения». А так, всё разгрузили и обратно вернулись, мастерство – его не пропьёшь. Одного до сих пор не могу понять – зачем самогонку там настаивают на махре?

Я даже не удивился, что боец в морду получил, ведь он – Человек-Беда. Поскольку у него тоже допуск был к погрузке-разгрузке, я с ним уже в паре работал. В первый раз надо было простаки-напростаки КрАЗ-ом 5-тонную аэродромную плиту передвинуть с места на места. Подцепили плиту, и, как только кран её поднял на 3-и метра, у неё одновременно оборвались две дальние от нас продольные скобы. Плита, описав в воздухе пирует на оставшихся скобах и набрав энергию, долбанула в кран, в сантиметрах от каждого из нас, отошедших к крану. КрАЗ подпрыгнул, но удержался. Я поседел. Если бы я стоял на полметра правее, а Человек-Беда соответственно левее, то было бы две котлеты, начиная от колен и выше.

Во второй раз мы с ним оборудование разгружали, закончили и уже начали кран собирать, а у него не хватило сил гусёк подтащить. Тогда мы поменялись местами и за дело взялся я, но он уже успел гусёк бедой заразить и мне чуть было не оторвало руку по самую голову. Но зато я второй раз в жизни испытал «эффект замедления времени» (тут описал https://cont.ws/@braginigor/1112091) в «Адский метроном».

Наступил декабрь и начало массово начальство разное приезжать, как военное, так и гражданское. Я уже потом смекнул, что им это «выполнение плана по валу, вала по плану, прогрессивка, премия, тринадцатая зарплата» и прочие блага социализма за наш, между прочим, добросовестный труд. В один прекрасный день появился на объекте из местного начальства «Петрович». Петрович, лет 45-50-ти был специалистом грамотным, что следовало из задаваемых им вопросов. Надо отметить, что когда вы находитесь в армии, круг вашего общения ограничен настолько, что любого нового человека вы будете воспринимать, как глоток свежего воздуха, особенно в этой глуши. После недельного общения на НУПСе Петрович мне сказал: «приходи ко мне в пятницу в гости, когда жена уедет, водки выпьем, за жизнь поговорим». А поскольку из-за 2-х часовых походов в столовую наш день оканчивался в девятом часу, я пообещал ему, что к 21.00 я к нему прибуду.

Сначала слова Петровича «когда жена уедет» меня не напрягли, т.к. накануне «жена» нам действительно помешала. Пошёл я вечером на телеграф домой позвонить, т.к. письма из Ш. шли по две недели, да и писать родителям было нечего, кроме «жив-здоров». На телеграфе ко мне подошёл парень, который оказался морпехом, дембельнувшимся три года назад. Мы побратались, по этому поводу взяли в лабазе пол-литра «Московской» и пошли к нему домой, где на кухне и оприходовали их внутрь под жареную картошку и солёные огурцы. Начали уже второй «банан», который у него был припасен, но тут его жена от мамы пришла. Прислушавшись к их разговору в коридоре, я не стал катализатором конфликта и свалил восвояси.

Иду по Ш. в направлении северо-восток, прямо на огромную Луну, висящую над дорогой, скользко, аж жуть, да ещё и тропинка под откос. И хотя придерживался за околицу, всё равно поскользнулся и упал. Лежу на спине. Думаю, что раз уж упал, так и отдохну минут десять заодно от трудов праведных. Ногу на ногу положил, закурил, на Луну смотрю. Тишина гробовая, ни души, даже деревенские собаки не лают. И тут на меня такое умиротворение нашло, единение с Вселенной и Шушенским, мысли в голову полезли разные типа «я царь, я раб, я червь, я бог». Единение прервало постепенное полное исчезновение Луны и её последующее восстановление обратно. Первые мысли были, что водка некачественная «И рвётся враг подсыпать в водку яд, Нарушить нам застолье и постелье…». Досмотрев действо, я дошёл до расположения и как раз попал на окончание программы «Время» - «прогноз погоды», где дикторша сообщила, что «жители таких-то республик, краёв и областей СССР стали свидетелями редкого природного явления – полного Лунного затмения». У меня сразу как от сердца отлегло, т.к. до этого я лунных затмений не видел, а тут как на заказ: нате вам затмение и нате вам сразу толкование специалиста, получите и распишитесь.

Половину вагона я делил с эстонцем младшего призыва из Эстонской ССР. Несмотря на то, что ФИО у него были русскими, по приходу в армию по-русски он знал только «дай закурить», «сколько время» и «пошёл на х..уй». Если читатель хочет его себе представить, то достаточно найти в сети фото нынешней президентши Эстонии. Я его взял под своё крыло и поставил целью обучить русскому языку, что собственно мне и удалось в процессе общения. Вечерами под завывание вьюги мы друг другу рассказывали всякие россказни, в процессе которых я, поправлял его русский. А я от него в свою очередь пополнил словарный запас эстонскими ругательствами, из которых сейчас помню только «посылательные на и в»: «мина мунна» и «мина витту».

Я для него стал светилом научно-технического прогресса, когда сразу по приезду в Ш. из двух лезвий «Спутник», трёх спичек, ниток и проводков сварганил кипятильник. Поездки в совхозы «на картошку» в школе и универе прошли не зря.

А потом для общего пользования сделал кипятильник из фарфорового предохранителя, чтобы греть воду в ведре. В общем, мы сразу начали хозяйством обрастать, хотя имели только то, что привезли с собой в вещмешках: «шильце, мыльце и брильце».

Надо отметить, что в Ш. кипятильника век не долог из-за жёсткой воды – гидрокарбоната кальция в чистом виде.

Я эстонцу сказал, что меня пригласил к себе в гости Петрович, чтобы прикрыл мой отход от литёхи, который надо сказать первым не выдержал «тягот и лишений воинской службы» - сразу после училища был направлен в Шушенское, где скорешился с местными и в т.ч. с особями с низкой социальной ответственностью, со всеми вытекающими потом с мужского конца последствиями, которые незаконно лечат марганцовкой.

Эстонец предположил, что Петрович – совсем не Петрович, а Петровна и рассказал то, от чего у меня челюсть отвисла. С его слов в Эстонской ССР была куча пидаров и они там даже имели свои «клубы по интересам» и власти их не трогали. «Пассивные» пидары носили на себе значки круглой формы типа «Ну, погоди!», а «активные» - не помню что носили, вроде галстуков ярких цветов. Уголовная статья в «витрине СССР» за мужеложество отдыхала. Я давно на свете живу и живого пидара до сих пор не видел, т.е. может быть и видел, но не знаю об этом. Как в фильме «Ищите женщину»: «Я никогда не видел Жульена Нолестро живым», «Так значит, вы видели его только мёртвым?».

И тут мой разум выдал мне часть фразы Петровича «приходи…когда жены дома не будет». Я на всякий случай информацию к размышлению принял и решил быть настороже.

Петрович к моему приходу расстарался. Жареное мясо с луком, картошка отварная, ассорти «Глобус» (мадьярские маринованные огурцы с помидорами), водка «Столичная», которой в местном лабазе не бывало, колбаса сырокопчёная, сыр, сигареты «Столичные», в общем то, чего я не употреблял последние даже уже не 2 года, а больше. По сравнению с ассортиментом местного лабаза, где были только солёные зелёные помидоры в трёхлитровых банках, грузинский чай, сахар, консервы перловой каши с мясом, сухари, сушки с маком и папиросы «Беломорканал» фабрики «Усмань» – мечта, пир на весь мир. А по поводу табачных фабрик «Усмань» и «Моршанск» даже анекдот был, как их директора приехали «по обмену опытом» на фабрику «Ленинград». Как у Высоцкого «Чтоб творить им совместно зло потом, Поделиться приехали опытом. Страшно, аж жуть». Директор фабрики «Ленинград» в цеху на стадии начала производства рассказывает коллегам: «Мы берём табак …» - А-а-а, так вы ещё и табак добавляете!

Дом Петровича я нашёл сразу – единственный среди хибар кирпичный двухэтажный дом. А поскольку эстонец меня накануне страшилками про пидаров не на шутку напугал, я решил быть начеку. Поэтому, войдя в дом к Петровичу всё запоминал: где снял сапоги, где повесил бушлат и шапку и как поднялся по лестнице с прихожей на второй этаж на кухню.

И вот я начал к своему сожалению наблюдать «театр одного актёра» для «юного зрителя», как Петрович мне водочку подливал, а сам почти не пил. После того, как второй «банан» начали, я спросил у Петровича где туалет. Он показал, а возвращаясь на кухню мимо комнаты увидел, что он диван стелет свежим постельным бельём с ДВУМ подушками. Вернувшись на кухню Петрович спросил: «Может ты ванну примешь?!». Я сказал «валяй» и когда он ушёл воду набирать я тронулся в сторону выхода.

«Пора удирать? – Пора, брат, пора»

https://www.youtube.com/watch?...

Одного я не учёл, что не видел, где на лестнице свет включался, т.к. Петрович, как гостеприимный хозяин, провожал меня на кухню, находясь позади. Сапоги и шапку в темноте я нашёл, а бушлат никак не мог найти, пока Петрович, свет на лестнице не включил (Петрович «передовик» – у него тогда уже был «выключатель-переключатель»), т.е. сверху и снизу лестницы.

Он потом приходил на НУПС, но от меня держался в стороне. Я потом у местных парней осторожно спрашивал насчёт него, а они сказали, что «после автомобильной аварии у Петровича крыша поехала и в голове не все дома». Знали бы они, в какую нехорошую сторону она у него поехала…

Наступил конец апреля. Из нашего призыва уехали и уволились уже все, кроме меня: грузин, киргиз, хохло-пшек и Человек-Беда. А я, хотя даже и не сомневался, что обещавший меня сгноить старлей падляну мне кинет, взбунтовался. 01 мая я пошёл и честно сказал лейтенанту, что «я забил», ничего больше, чем я уже сделал, я делать не буду, ставьте вместо меня кого хотите, а я залягу в вагоне ждать дембеля. Максимум – разведу по работам, в столовую и обратно. Через пятнадцать минут я видел, как лейтенант помчался в деревню на телеграф в часть звонить.

4-ого мая я приехал в часть. Роту не узнать – ни одной знакомой рожи, т.к. с тех пор как я уехал два призыва ушло и 1,5 пришло. Старлея комроты я даже не увидел и «младшего» мне на дембель не дали. 5-ого, подписав обходной лист, я уволился. На хате в знак протеста срезал лычки. Выхожу из части с билетом на поезд в кармане на 22.00, а навстречу земляк в форме помятого вида и бухой. Говорит: Дай четвертной взаймы. Я говорю: А ты чего не уехал? Он: Да мы тут на хате бухаем уже две недели и билет мой уже просрочен. Я сказал ему, что, во-первых у меня столько нет, во-вторых, что на пропой я ему не дам и предложил поехать вместе до Москвы, где я ему билет куплю и он вернётся домой под моим чутким руководством. Позже я его встретил и он рассказал, что ему в части второй билет домой купили, чтобы только глаза не мозолил. («Хата» - квартира, которую обычно находили родители, приезжавшие на присягу, чтобы переночевать. Стоила примерно 5 руб в год и предназначалась для отдыха, складирования гражданских шмоток и перевалочной базы при походе в увольнения. У меня была комната в 3-хкомнатной сталинской квартире у одинокой старушки божий одуванчик в 100-а метрах от части, куда в увольнении можно было прийти, приготовить макароны по-флотски с тушёнкой, поваляться на диване и посмотреть телевизор. Комната использовалась не только мной, а ещё десятком неизвестных мне сослуживцев, вещи которых там стояли. Мы бабульке всё делали по её просьбам: мусор выносили, чинили сантехнику, полы мыли и пр. работы по домашнему хозяйству. Интересно, что после звонка в дверь бабуля, увидев на пороге солдата в форме, даже не спрашивала кто он, а просто впускала.)

На автобусе и электричке доехал до Москвы, а до поезда ещё 6-ть часов и девать себя было некуда. Походил, побродил, скорешился с ехавшим на дембель вэдэвэшником, с которым взяли бутылку водки, которую с горла и без закуси выпили на вокзале за ларьком «Союзпечать».

До того допили, что я чуть на поезд не опоздал и впрыгнул в уже отъезжавший вагон. Захожу - вагон пуст, я один. И только дойдя до посадочного места в плацкарте, обнаружил там ещё троих, жрущих водку дембелей. Хотя ход мысли Министерства Обороны СССР по бронированию целого вагона для едущих домой в одном купе 4-ёх дембелей понятен и даже приветствуется.

Прошедшим 150-летию со дня рождения Ильича, Дню радио и годовщине дембеля посвящается.