Идеологическое принуждение к «единственно-правильному учению» вызывает не меньше претензий к сталинизму, чем карательные действия аппарата подавления. Романтикам хочется, чтобы «генеральной линии партии» не было, за «мыслепреступления» бы не карали, а все бы свободно и безнаказанно болтали бы, кто во что горазд. Это очень странная позиция, которой и я (каюсь!) придерживался в студенческие годы (а сталинистом я стал далеко не сразу). Она внешне красивая, внутри гнилая…
Давайте станем взрослыми людьми, перестанем хотя бы к 40 годам верить в дедов Морозов, Снегурок и зубных фей! А как взрослые люди мы же обязаны ответить на вопрос: а что продвигает власть – если она никого по политическим мотивам не карает, и никакой политической цензуры не имеет?! В чём тогда её миссия, цель, зачем она нам нужна? Самой себе она нужна понятно зачем – чтобы зоологически доминировать и наслаждаться своим высоким положением… А вот нам она зачем?
Цивилизация вполне естественно и очевидно движется от низших, примитивнейших форм политеизма к монотеизмам. Это внешнее, историческое отражения необходимого для прогресса и научности представления о ЕДИНОЙ ИСТИНЕ, о том, что не всё на свете одинаково верно, и не всё на свете одинаково полезно. Когда человек отделил яды от лекарств – он уже сделал неизбежный и необходимый шаг к представления о единой истине.
Терпимость (толерантность) к любой демагогии, любому бреду и вранью – показатель низкого умственного и нравственного развития человека. Этот человек не определился с истиной, не готов за неё бороться, и не имеет никаких ценностей (ничего святого в голове). А потому ему всё «пофиг»…
Почему ни одной развитой формы цивилизации не сложилось на основе политеизма? Да по той простой причине, что разум не бывает всеядным и неразборчивым. Если истина не поставлена, не установлена – то жизнь попросту безумна, иррациональна, сюрреалистична. Разум не правит ею, потому что процесса отделения истинных утверждений от бредовых – нет…
Принудительное собрание мыслей в пучок, центрирование и универсализация многих на одной доктрине – процедура болезненная и трудная. Никто не спорит, что человеку (во всей его полноте) – трудно отставить своё самомнение и примкнуть «винтиком» к некоей социальной машине, нивелирующей личные различия мнений в единой, господствующей идеологии…
Тем не менее, все развитые формы цивилизации через это прошли. Нет ни одной развитой цивилизации, в которой не было бы единого, центрированного культа, отказ от которого строго карается. Почему?
Да потому что альтернативой единой господствующей и подавляющей доктрине является анархия мысли, болтовня без дна и берегов. Из-за того, что каждый настаивает на своём личном мнении, а общего (догматического, обязательного) не выработано – мысль отделяется от практики. Миры мышления существуют сами по себе, а социальная реальность – сама по себе, без мышления.
Не будучи синхронизированной в догме, мысль не может никак воздействовать на жизнь, не может строить, определять будущее, планировать перемены. Тысячи разных мнений приводят к тому, что никакое мнение не учитывается, а лидерство получает, как и в животном мире, крепкий кулак. Это и обуславливает безумие жизни, подобное какофонии оркестра без дирижёра.
Оркестр может играть разные мелодии – то марш, то вальс, то реквием. Но он всегда управляется с дирижёрского пульта. Если каждый музыкант станет дудеть по своему, не считаясь с другими – то музыки вообще не будет.
Диалектика сталинизма заключается в том, что он решительной и твёрдой рукой обуздал мысль, сделав из множества мнений единство. Исторически сталинизм очень много претензий имел к предыдущему предписанному единомыслию – казённому Православию. Сталинизм 30-50-х годов отрицал предыдущие доктрины – чтобы насаждать свои, исправленные. По сути, это борьба за истину, лежащая в основе человеческой культуры и цивилизации. С одной стороны, власть обязана дать руководство к действию, а не просто «ни к чему не обязывающие пожелания». Истина насаждается силой, ломая сопротивление – по той простой причине, что нельзя быть терпимым к тому, что считаешь ложью и злом.
С другой стороны, противодействие казённой единой истине рождает мучеников. Человек не вздорит попусту, из хулиганских побуждений, не возражает по второстепенным вопросам – потому что за возражение можно сесть в тюрьму или лишиться жизни. Потому всякая оппозиция, всякое возражение казённо-насаждаемой истине носит весомый и хорошо продуманный характер. Если ты действительно не согласен настолько, что готов идти за свои убеждения на костёр и на дыбу, то значит ты – солидный человек с солидным возражением.
А не демократическое толерантное трепло, которое сто раз на дню меняет убеждения, сыпет возражениями и глумом по любому поводу, ничем не рискуя и не неся никакой ответственности за вносимую в умы смуту.
Культ единой истины формирует весомость и обоснованность возражений себе. Отсутствие такового означает пустословие и клоунаду. Люди начинают спорить (парализуя действие великих планов великих строек) – просто так, из вздорности характера, из склочности натуры, ради забавы, в рамках «троллинга»…
Попробовал бы кто-нибудь «троллить» святейший синод в Российской Империи или марксизм-ленинизм в СССР! Там уж если возражали – то только по существу, потому что голову клали за право возражать! Ну, а в обществе, в котором нет культа единой истины (генеральной линии партии) – всё превращается в шутовство и барагоз.
Со своей стороны, мы имеем очень много возражений к той версии идеологической линии, которая была в СССР в 30-50-е годы. Мы хотели бы (в связи с новыми открывшимися обстоятельствами) существенно исправить и изменить доктрину, приблизив её к реальной, абсолютной Истине. И в этом наше отношение к сталинской идеологии похоже на отношение сталинской к синодской.
Но в целом, ядро остаётся неизменным: Единая Истина, выработанная коллективным разумом, народом и во имя народа – насаждается монопольно и насильственно.
Это звучит для современного уха дико – но давайте вспомним, что ЛЮБОЕ познание достигается по формуле «вначале насилие – потом благодарность». Как вы учились грамоте? Как вы учите грамоте своих детей? Они, конечно, не хотят запоминать азбуку, а вы им вдалбливаете. И ладно, если только руганью, а то ведь и подзатыльниками: «Читай!».
Благодарность – за то, что не оставили неграмотным (или без высшего образования) – придёт потом. А сперва, конечно же, насилие и детская обида на это насилие: хочется гулять или играть на «компе», а родители заставляют «Букварь» зубрить!
Любой из плодов просвещения не является самотягом. В отличие от половой похоти – тяга к просвещению не является инстинктом. Мы теперь благодарим наших учителей за то, что они тогда прививали нам, преодолевая наше изначальное (зоологическое) сопротивление.
Если бы нас с раннего детства предоставили самим себе и детским хотелкам – мы выросли бы в пещерных людей (что во многом и случилось с избалованным поколением 80-х). Не стройте иллюзий: когда низкоразвитый человек свободен выбирать – он выбирает низшее и самое примитивное, самое животное из всего. Всё, что мы считаем сейчас важнейшей частью нашей личности – вначале прививалось нам силой, принудительно.
+++
Можно ли провести аналогию между естественным детским обезьяньим тунеядством – и естественной политической энтропией масс? Не только можно, но и нужно.
Свобода выбора и энтропический характер этого выбора тем больше совпадают – чем инфантильнее, примитивнее существо. Может быть, цивилизованный человек и сделает сам выбор в пользу высших идей – но сперва его нужно сделать цивилизованным человеком.
А низкоразвитое существо раз за разом будет выбирать только то, что ему сиюминутно-полегче, то есть не учиться, не работать, не напрягаться ни умом, ни телом: клянчить подачки, как обезьянки у туристов, ворошить помойки, как еноты, жрать падаль вместо свежатинки, как гиены и шакалы…
Если вы думаете, что свобода с ранних лет и низшего уровня образованности даст что-то иное, чем формирование побирушки и падальщика – вы сильно и горько заблуждаетесь. Самоконтроль высокоразвитого существа – лишь преломление общественного контроля при отождествлении себя с обществом. Тот, кто не способен отождествить себя с обществом, государством, нацией, человечеством – тот не будет способен и на самоконтроль.
+++
Безусловно, новая «генеральная линия партии» будет существенно отличаться от предыдущей, нельзя слепо скопировать прошлое. Нам справедливо говорят, что исторический Сталин первым делом дал бы нам по шапке за активную пропаганду Православия и вообще теизма. Кто бы спорил?
Дело в другом: сама по себе цивилизация есть продукт, формирующийся только в условиях высокого идеологического и цензурного давления. Это технологический вопрос для цивилизованных отношений и культуры (производной от культа, эстетизирующей культ).
Это давление, достаточно высокое, нужно создать – иначе всё превратиться в кисель и зыбкий студень, города зарастут джунглями.
Однако понятна и цена ошибки в таком вопросе, цена деструктивных элементов, попадающих в господствующую доктрину. Ошибка современного либерального интеллигента не стоит ничего, потому что и сам он не стоит ничего: балаболка на обочине дороги истории.
Ошибка Сталина (такая, например, как атеизм) – это крен, ведущий сразу или постепенно к краху системы, к судьбе цивилизации майя, покинувшей однажды свои города (без войны, они разочаровались в городах и ушли в джунгли, где доселе ведут первобытный образ жизни).
Цивилизация снижает уровень насилия (дословно она – «гражданизация», «демилитаризация», цивильный – противоположный военному), но как? В рамках цивилизации происходит процесс смены внешнего контроля самоконтролем, что и снижает насилие. Человека не нужно заставлять из-под палки делать нужное, он и сам, в силу внутренней ответственности и самоцензуры. Каждый солдат знает свой маневр. Подчеркну: не обсуждает, не критикует своё маневр - а знает и понимает.
Таким образом, самомотивированная деятельность вытесняет принудительную занятость, труд и ответственность воспринимаются не как внешнее насилие, а как свой, внутренне осознанный, долг. Цивилизованному человеку не нужен конвоир: в силу развития внутренней ответственности он сам, добровольно, делает, что должен, и дорожит доверием общества.
А что предлагают деструктивные либералы? Прямо противоположное: внутренний самоконтроль шельмуется, а внешний снимается. Это может запустить только одно: процесс развала всякого контроля, хаос и зоологический бытовой террор, «войну всех со всеми» за каждый сладкий, и не очень сладкий, кусок.
+++
Власть, лишённая идеологии, и преследований на почве идеологии – в сущности, не имеет представлений о добре и зле, полезном и вредном, не верит в единую истину. Следовательно, она никуда не ведёт общество, прогрессивные перемены при ней невозможны.
Противоборствующие стороны уравновешивают друг друга, возникает хорошо нам знакомое «болотное» состояние общества – безликого и беспутного. Вместо восходящей лестницы ударных пятилеток (пульса прогресса) нас окружают унылые десятилетия стагнации, ровный ход времени напоминает кардиограмму мертвеца.
Мысль не воздействует на практику (управляемую зоологическими инстинктами) – подобно тому, как пар в раскрытом котле перестаёт двигать паровую машину. Ведь критическое (и опасное, вплоть до взрыва котла) давление пара достигается герметичностью! Паровая машина работает, когда пар давит – а когда он свободно выходит в атмосферу, от него нет ничего, кроме, может быть, вони и ржавого конденсата.
Итог отвязного и безграничного свободомыслия – полный паралич созидательных потенций, нарастающее безумие жизни, ибо мысль на уклад не влияет, всякая мысль уравновешивается противоположным мнением.
Идеология может быть ошибочной в мелочах – тогда с этим можно просто смириться. Идеология может быть ошибочна в базовых положениях – и тогда это ведёт к катастрофе цивилизации (развал СССР). Но если идеологии нет – то нет и самой цивилизации, т.е. попыток организовать жизнь на основах разума, плана – вопреки её зоологическому самотёку.
+++
Диалектика сталинизма заключается в том, что идеология будет иной – а вот основные принципы борьбы за неё – останутся оружием новых лидеров. Власть, которая ни на чём не настаивает – вообще не власть. Власть, которая настаивает только на персональном самосохранении, не пытаясь насаждать никаких общих ценностей – это власть животных, звериное доминирование, не более того.
А цивилизации власть нужна не как вожак звериной стаи, а как агент социального страхования, как двигатель прогрессивных преобразований.
По этому поводу нашей национальной интеллигенции следует существенно пересмотреть свои придирки к сталинизму по поводу «духовной духоты» жёсткого нормирования умственной жизни.
Коллективный разум может противостоять индивидуальному идиотскому самовыражению только одним способом: цензурой и приведением к общему знаменателю. На этом пути коллективный разум часто ошибается, ошибки зачастую очень прискорбны (скажем, трагическая судьба академика Вавилова – кто не скорбел о ней?).
Но какова альтернатива? Попросту отсутствие коллективного разума, бесконечная вычурная экзотика личных кривляний «кто в лес, кто по дрова», бесконечные схоластические споры «брито или стрижено»? Синхронизация действий людей лежит в основе цивилизованного образа жизни: на синхронизации строится и разделение труда, и коллективная безопасность, и перспективы и самосохранение.
Но как добиться синхронизации действий – если не синхронизировать (хотя бы в общих чертах) мотиваторы действий – умы? Оглянитесь: всю историю человечество только этим и занималось, от синодальной цензуры до американского маккартизма!
Опасный, но необходимый процесс. Как поётся в популярной песне:
И если решать – то давай, решай,
А если решил – за дело!
Вот этой второй стадии у либералов не наступает никогда. Они вечно решают, и вечно ничего решить не могут.
Они не понимают, что, библейским языком говоря, есть время обсуждать планы и есть время исполнять планы. Можно участвовать в обсуждении, пока оно идёт. Но преступно обсуждать – когда решение уже принято и локомотив общества двинулся в избранном направлении!
Если каждый солдат начнёт обсуждать приказы своего командования, война будет проиграна. А ведь и жизнь в целом – по сути, война, вечная конкуренция людей за землю и ресурсы, за будущее и право продолжить род.
+++
Именно поэтому мы утверждаем: у либералов будущего нет (их поглотит мгла, особенно непроницаемая в случае их окончательной победы), а у наследия сталинизма – есть очевидное будущее, есть перспектива творческого, диалектического, переосмысленного, скорректированного под новое время – но в целом сохраняющего преемственность бытия и строительства.
Как пелось в другой популярной песни:
Нет дороге окончания, есть зато её итог,
Дороги трудны – но хуже без дорог…
Оценили 43 человека
98 кармы