Только я из повиновения вышел,
за флажки – жажда жизни сильней!
В. Высоцкий
Хрестоматия. «Россия, которую мы потеряли»
Этот пост представляет собой дополнение к предыдущим. Две важные цитаты из М.О.Меньшикова, ведущего автора влиятельного консервативного и «реакционного» «Нового времени», заготовленные для постов о «карго культе», оказались неприкаянными в силу своего весьма большого объема. К ним потребовался комментарий, ну и - слово за слово…
«Молодежь и армия». 13 октября 1909 г
«Обращаю внимание читателя на весьма замечательную статью полковника князя Багратиона в No 11 "Вестника Русской Конницы".
"С каждым годом армия русская, - говорит князь, - становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы. И, несмотря на это, срок солдатской службы все сокращается. Хилая молодежь угрожает завалить собою военные лазареты. Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возраст, - вот причины физического истощения… После 1861 года народ был брошен без призора. Устои семьи пошатнулись, молодежь потянулась на фабрики. Нынче парень с 14 лет и раньше уже не знает родной семьи; он ведет кочевой образ жизни по ночлежкам и трактирам около заводов. От худо кормленных и плохо работающих, недоедающих и перепивающих мужиков нельзя ждать здорового потомства… У нас не замечают этого надвигающегося ужаса: вырождения нашей расы, физического ее перерождения в какой-то низший тип.
Еще на нашей памяти среди могучих лесов, теперь повырубленных, на благодатном черноземе, теперь истощенном, обитала раса богатырская в сравнении с бледными замухрышками, каких теперь высылает деревня. В 21 год нынешний деревенский парень является надорванным и полубольным. Врачи и ученые-теоретики чаще всего говорят на это: ну что ж, организм еще не развился, - дайте ему год или два окрепнуть. Но через год или два новобранец возвращается в часть таким же полукалёкой… Лишних два года недоедания и бродячей жизни, пьянства и полового истощения вряд ли способны укрепить организм…
Сказать страшно, какие лишения до службы претерпевает иногда новобранец. Около "40 проц. новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу".»
«Национальный съезд». 23 января 1914 г.
«...Главное призвание русской национальной партии есть защита русского племени, как господствующего в России. Нас думают уязвить, называя иногда наш принцип зоологическим, - но зоология, господа, великая наука и пренебрегать ее выводами могут лишь невежды… Перестанемте, господа, обманывать себя и хитрить с действительностью! Неужели такие, чисто зоологические обстоятельства, как недостаток питания, одежды, топлива и элементарной культуры у русского простонародья ничего не значат? Но они отражаются крайне выразительно на захудании человеческого типа в Великороссии, Белоруссии и Малороссии. Именно зоологическая единица - русский человек во множестве мест охвачен измельчанием и вырождением, которое заставило на нашей памяти дважды понижать норму при приеме новобранцев на службу. Еще сто с небольшим лет назад самая высокорослая армия в Европе (суворовские "чудо-богатыри"), - теперешняя русская армия уже самая низкорослая, и ужасающий процент рекрутов приходится браковать для службы. Неужели этот "зоологический" факт ничего не значит? Неужели ничего не значит наша постыдная, нигде в свете не встречаемая детская смертность, при которой огромное большинство живой народной массы не доживает даже до трети человеческого века? … За последнее полстолетие вполне сложилось начавшееся уже давно физическое изнеможение нашей когда-то могучей расы. Плохо обдуманная реформа раскрепощения крестьянства выпустила "на волю" десятки миллионов народа, предварительно обобранного, невежественного, нищего, не вооруженного культурой, и вот все кривые народного благосостояния резко пошли книзу. Малоземелье, ростовщический кредит у кулаков и мироедов, разливанное море пьянства, организованное одним оптимистическим ведомством под предлогом сокращения его, стремительный рост налогов, еще более стремительная распродажа национальных богатств в руки иностранцев и инородцев, - все это повело к упадку и духа народного, и физических сил его. Стоило народу лишь немного пошатнуться, как давление всех готовых обрушиться бедствий подтолкнуло падающего. Потянулся длинный ряд голодных лет и холерных и тифозных эпидемий. Они объясняются не только физическими причинами, но и психическим упадком расы, пониженной способностью бороться с бедствиями и одолевать их...
Я не хочу пугать читателей слишком мрачными пророчествами, но в самом деле положение русской народности даже в зоологическом, отношении сделалось чрезвычайно неблагоприятным. Можем ли мы, скажите, стать на ту оптимистическую точку зрения, которая принадлежит некоторым известным государственным людям: "Не все ль равно, какое население в России - русское, немецкое, польское или жидовское? Лишь бы платили подати и давали возможность накоплять золотую наличность!" Мне кажется, - для чиновников, запамятовавших долг свой перед родиной, это может быть и "все равно", - но самому-то русскому народу это далеко не все равно, и разница тут такая же, как между жизнью и смертью. Навалив на свою спину "более культурных" инородцев и иностранцев, русский мужик потерял свое древнее богатырство, выродился, зачах…»
«Новое время» - издание авторитетное.
Как пел Высоцкий – «если правда оно, ну, хотя бы на треть…»
Нашим «булкохрустам», видимо невдомёк, что за сухими показателями высоких темпов экономического развития РИ, где русские якобы были хозяевами своей страны, может скрываться и социальный упадок, прежде всего, русского населения.
Например, средняя продолжительность жизни русских мужчин в начале ХХ века не дотягивала и до 30-ти лет, а у молдаван и прибалтов, она была за 40…
А нас-то за что?
Несколько позднее И. Л. Солоневич писал:
«Староэмигрантские песенки о России как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне.»
И.А. Бунин жил именно в том самом «менее однопроцентном» оазисе, «мощном, богатом и счастливом»:
«Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали, — всю эту мощь, сложность, богатство, счастье...»
И то, что богатство, мощь и счастье его оазиса были обратной стороной нищеты и вырождения народа, писатель не особо замечал.
И лишь на великом изломе кое-что вдруг увидел…
«Бог шельму метит…
…Сколько лиц бледных, скуластых, с разительно асимметрическими чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая... И как раз именно из них, из этих самых русичей, издревле славных своей антисоциальностью, давших столько "удалых разбойничков", столько бродяг, бегунов, а потом хитровцев, босяков, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской социальной революции. Что ж дивиться результатам?»
Эка, заколбасило мужика!
Вообще, такая вопиющая алогичность суждений появляется тогда, когда человека нечто очень сильно и глубоко задевает, но он даже сам себе боится признаться, что именно задело его…
«Весь, Мурома, Чудь белоглазая...» - да ведь угро-финны настолько спокойные племена, что молва приписывает им, скорее, некоторую заторможенность.
И при чём здесь монголоиды? Это вполне рассудительная и спокойная раса.
Русское простонародье - это портрет Дориана Грея русской элиты.
Пороки элиты отпечатаны на лике народа.
Этих «атавистических особей» не в запломбированном вагоне привезли.
Как там у Меньшикова-то: «Народ наш недоедает и клонится к вырождению».
А недоедает он и вырождается по той же самой причине, по которой узкий слой избранных и приобщенных к Западу ощущает «мощь, богатство и счастье».
Одно за счет другого (не от этой ли подспудной мысли так заколбасило писателя?). И чем больше «мощи, богатства и счастья», тем больше этой гремучей смеси: сословной ненависти, сдобренной вырождением.
Некрасиво продукт своей барской жизнедеятельности (скажем так, помягче) списывать на некие «зловредные черты» монгольской расы.
И на угро-финнов всякую хрень наговаривать некрасиво…
Львиная доля едкой ненависти писателя крутится, вообще-то, вокруг неожиданно возникшей для него бытовой неустроенности, разрухи. А ведь в подобной «неустроенности» и до революции жила большая часть населения страны.
Вспомнился Николай Иванович из «Хождения по мукам».
- Представь, Катюша, я полюбил яйца по-английски - с горчицей и маслом, необыкновенно вкусно,
советую тебе попробовать. А вот у немцев-то выдают по одному яйцу на человека два раза в месяц.
Как это тебе понравится?
Он открыл большой рот и засмеялся.
- Вот этим самым яйцом ухлопаем Германию всмятку. У них, говорят, уже дети без кожи начинают родиться.
Два яйца в месяц. А ведь, в сущности, этих яиц и русское простонародье в самое обычное мирное время потребляло не больше, чем немцы в военное. То, что, по мнению либерального интеллигента, должно убить немца – это норма жизни русского простонародья. Только все эти Николаи Ивановичи об этом не думали, ведь они, как и Бунин, пребывали в оазисе мощи, богатства и счастья.
Воистину, что русскому - норма, то немцу – смерть.
Про «детей без кожи» не знаю, но, если верить Меньшикову, то парламент и интеллигенция, действительно совершенно не замечали «этого надвигающегося ужаса: вырождения нашей расы, физического ее перерождения в какой-то низший тип.»
Однообразие бедной растительной пищи в холодной климатической зоне и страшный дефицит белков и жиров.
Да разве только о физическом перерождении речь!
Умственное, психическое намного страшнее.
Но элита народ наш, конечно, «любила».
Примерно, как Бунин.
«Если бы я эту "икону", эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу. И кто же? Те, которым, в сущности, было совершенно наплевать на народ,- если только он не был поводом для проявления их прекрасных чувств,- и которого они не только не знали и не желали знать, но даже просто не замечали, как не замечали лиц извозчиков, на которых ездили в какое-нибудь Вольно-Экономическое общество. Мне Скабичевский признался однажды:
- Я никогда в жизни не видал, как растет рожь. То есть, может, и видел, да не обратил внимания.
А мужика, как отдельного человека, он видел? Он знал только "народ", "человечество".»
«А ведь говорили, что я только ненавижу».
Вообще-то, правильно говорили, пусть даже говорившие сами не имели на это морального права, не зная, например, как растет рожь.
И «Окаянные дни» свидетельствуют о том, что сам Бунин хотел знать и любить только такой «народ», который был гармонично вписан в его дореволюционный образ жизни в «оазисе счастья». А когда его «любимый» народ начал разрушать его еще более любимый «оазис счастья», возникло чудовищное противоречие.
А противоречия этого Иван Алексеевич вынести не мог, поскольку имел вспыльчивый характер. «Окаянные дни» - это не мемуары, не дневники – это истерика, истерика как защитная реакция.
«Народ сам сказал про себя: "Из нас, как из древа, - и дубина, и икона", - в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев.»
И вот сроду народ у них присутствует исключительно как объект чьей-то обработки.
Емелька Пугачев народ не обрабатывал. Это народ вознес Емельку в «цари». Точно так же, как позднее народ, подгоняя штыками под зад, заставил большевиков взять власть. Народ Емельку в «цари» потому и вытолкнул, что проросли в народе семена, брошенные Сергием Радонежским - перед неправдой не склоняться. («Вот скажи мне, американец, в чем сила?»).
На положение скота низводил народ «Манифест о вольности дворянской». Как собак на базаре продавали. За Емелей шел тот же народ, что и за Сергием Радонежским. Только в других обстоятельствах.
«Да, уж чересчур привольно, с деревенской вольготностью, жили мы все (в том числе и мужики), жили как бы в богатейшей усадьбе, где даже и тот, кто был обделен, у кого были лапти разбиты, лежал, задеря эти лапти, с полной беспечностью, благо потребности были дикарски ограничены.»
Хитрец! Искренний человек… Ну, конечно, все, жили «привольно», «в том числе и мужики». А если кто и жил нищенски и потреблял мало, то исключительно в силу собственного дикарства, ибо «потребности были дикарски ограничены».
Мы, дескать, создавали им великую культуру, а они лежали вольготно задрав лапти, дегенераты с асимметричными рылами, «круто замешанные на монгольском атавизме», чтобы потом в благодарность за все наше интеллигентское народолюбие показать нам свое мерзкое рыло взбунтовавшегося хама.
И ведь наверняка сам верил тому, что писал!
Да, карго культ – штука злая…
Психовали «Бунины» не потому, что им сказали – «Вы уволены». Народ в услугах образованного класса нуждался. Но старая элита хотела по-прежнему оставаться элитой – гегемоном. Она хотела, как и раньше, в рамках своего «проекта», своего карго культа, оставаться авангардом народа на пути к «прогрессу» со всеми отсюда «вытекающими».
А им грубияны и хамы сказали: «Слазь, отгегемонились!». Каково это - превратиться из «гегемона» в «прослойку» (можно даже сказать, в «прокладку»).
«А сколько… среди русского простонародья… атавистических особей.»
Заметил, наконец-то, Иван Алексеевич реальное качество нарождавшегося народа. Важно ведь не только количество рождающихся, но и их качество, а то ведь и количеству рад не будешь! В структурированном сословном обществе РИ это было укрыто от взоров «чистой» публики, жившей в оазисе «силы, богатства, счастья», а в деструктивный период именно это вышло на передний план. Буквально вывалилось. Кушайте, ребята, не облопайтесь…
Художник слова И.А. Бунин к этому ужасу, конечно, непричастен. Само как-то накакалось. Это не наш продукт! Не нашей жизнедеятельности.
Это… Это…
Это - большевики!
Это они впрыснули в кровь русского народа яд разрушительного бунта.
Эту дикую хрень я читал в разных вариантах, как у современников революции, так и у наших нынешних «историков-булкохрустов».
«Атавистические особи» - нет, вы только подумайте….
Наследственность, дескать, виновата, из глубины веков от угро-финнов и монголов тянется сие. А мы не при делах здесь. Мы благородные и лицом и мыслями и русским словом владеем мастерски и носовым платком пользуемся.
«ЧТО» и «КАК»
К началу ХХ века в России окончательно оформилась химерная конструкция, описание которой проще всего составить из меньшиковских цитат.
«...Из подражания Западу мы приняли чужой критерий жизни, для нашей народности непосильный.
…Запад поразил воображение наших верхних классов и заставил перестроить всю нашу народную жизнь с величайшими жертвами и большою опасностью для нее.
…Народ наш хронически недоедает и клонится к вырождению, и все это для того только, чтобы поддержать блеск европеизма, дать возможность небольшому слою капиталистов идти нога в ногу с Европой…
…Россия глубоко завязла в Западе именно этим своим органом, просвещенным сословием, - и без острой боли, без разрыва по живому телу, мы оторваться от Запада не можем…
…Мы, образованные русские, как сомнамбулы следим за Западом, бессознательно подымая уровень своих потребностей. Чтобы удовлетворить последние, мы предъявляем к народу все более строгие требования…
…Европа - наш очаровательный порок, мы оправдываем его всеми силами души, мы ищем и придумываем тысячи выгод, будто бы извлекаемых нами из общения с Европой, мы, - чтобы отстоять это общение, не задумаемся поставить на карту имущество народа, его человеческое достоинство, его независимость…
…Если не произойдет какой-нибудь смены энергий, если тягостный процесс подражания Европе разовьется дальше, то Россия рискует быть разоренной без выстрела…»
В результате вопрос «смены энергий» и разрыва прежних отношений с Западом для России стал вопросом жизни и смерти. Гражданская война имела не только сословно-классовое, но и национально-освободительное содержание.
И Запад непременно должен был ответить на это не какими-то там вшивыми «секторальными санкциями», а самой настоящей блокадой и ультиматумами. Более того, Запад должен был начать выращивать в своих недрах грядущего убийцу новой, независимой от него России. Дело даже не столько в "коммунизме", сколько, прежде всего, в независимости России от Запада, и уже потом в "коммунизме", как форме этой независимости.
Прозападный правящий класс, в общем и целом, изменить сам себя не мог. Люди типа Бунина на рефлексию были не способны. Всеми силами души и силой оружия они готовы были оправдывать свой «очаровательный порок».
Поэтому ждать «смены энергий» сверху не приходилось.
Но если народ – это действительно «великая личность, одушевленная единой идеей», и при этом в нем есть воля к жизни, то произойдет «смена энергий» снизу.
С этого момента процесс становится абсолютно детерминированным.
Все закономерно и предсказуемо.
Судьба образованного класса будет во многом трагической.
Народ отвергнет элиту. А элита в известной степени отвергнет народ.
При этом народ не способен быстро порождать свою, новую элиту. На это необходимо лет двадцать, как минимум, (становление хотя бы одного поколения).
Следовательно, в переходный период, пару десятилетий, в стране будет править переходная элита – «квазиэлита».
«Квазиэлита» – в известном смысле тоже не подарок (как и все переходное, рожденное в горниле смуты). В эпоху смуты ядро «квазиэлиты» во многом формируется из «чужаков», «варягов» (причем, как показал в свое время В.В. Кожинов, участие «варягов» не только закономерно, но в известном смысле даже необходимо).
Плюс - так называемые «выдвиженцы». Конечно, среди «выдвиженцев» было много талантливых самородков, порядочных и самоотверженных людей, на которых все и держалось. Но среди «выдвиженцев» хватало и антисоциальных элементов. Самая первая, нулевая стадия переустройства общества (правильнее говорить, стадия его спасения), реализуется зачастую далеко не самыми совершенными людьми.
Все, рассмотренное выше - это «ЧТО», то есть внутренняя логика бытия сложной социальной системы.
А «масоны», «ротшильды», «разведки», «евреи», «латыши», «китайцы», «интернационалисты» и другие «рептилоиды» - это «КАК». Причем даже не само «КАК», а лишь составная часть этого «КАК». То есть факторы, с учетом которых или посредством которых реализовывалось это самое «ЧТО».
«КАК» - это тоже важно знать. И «рептилоидная» составляющая «КАК» это тоже важно и интересно. Но это второй, а скорее, третий план.
Вот, например, И. Солоневич пишет:
«Давайте, наконец, отбросим детские сказочки о масонах и жидах, о тёмных силах или просто нечистой силе. Слой сгнил. Это он, этот слой, подарил России и Мукден и Цусиму, создал предпосылки для революции 1905-1906 годов. Это он, этот слой, бездарно руководил великим народом в годы Первой великой войны, и он же организовал дворцовый переворот Февраля 1917 года, открыв двери для всего дальнейшего».
«Слой сгнил» - это «ЧТО». Это главное.
Но при этом вряд ли продуктивно противопоставлять этому «ЧТО» принадлежность определенной части элиты к масонству. Ибо принадлежность к масонсту - это одна из форм гниения правящего слоя, т. е. это относится к «КАК». Совсем отбрасывать такие «сказочки» не надо, ибо на своем уровне это тоже важно..
(Понятно, что в данном случае Солоневич протестует против подмены основного содержания формой его проявления.)
Подмена «ЧТО» «рептилоидным» «КАК» - яркий признак карго культа. Спросите «булкохруста»: ЧТО произошло в России в начале ХХ века, и он вам сразу начнет петь про «рептилоидов».
Восстание народа, сопровождающееся решительным отторжением традиционной элиты, называется бунтом. Русский бунт – это вещь, страшная сама по себе. Однако бунт народа против уже сложившихся условий вырождения – это бунт, где в первых рядах первоначально будет довольно много вырожденцев. И вначале на переднем плане будет выступать именно бунт во всей своей чудовищной неприглядности, поскольку «квазиэлите» потребуется время на его обуздание. (Именно в горниле гражданской войны и перегорает изрядная часть накопившегося дегенеративного, антисоциального элемента).
Так что поводов выпрыгивать из штанов у Бунина и ему подобных было предостаточно. А у наших «булкохрустов» сегодня полным-полно «обличительного» материала, позволяющего им высокомерно, по-хамски выставлять себя приверженцами «благородного» русского сословия, «спасавшего честь России» в борьбе с «ожидовелым отребьем» и «большевистским хамьем».
Но 100 лет назад для большей части населения страны образованное сословие было уже на положении враждебных иностранцев, одно слово, «буржуи». Бунин не даст соврать.
«Дама поспешно жалуется, что она теперь без куска хлеба, имела раньше школу, а теперь всех учениц распустила, так как их нечем кормить:
- Кому же от большевиков стало лучше? Всем стало хуже и первым делом нам же, народу!
Перебивая ее, наивно вмешалась какая-то намазанная сучка, стала говорить, что вот-вот немцы придут и всем придется расплачиваться за то, что натворили.
- Раньше, чем немцы придут, мы вас всех перережем,- холодно сказал рабочий и пошел прочь.
Солдаты подтвердили: "Вот это верно!"- и тоже отошли.»
Видный кадет А.С. Изгоев вспоминал, как хоронили Г.В. Плеханова.
«Рядом со мной шла маленькая депутация от Союза Михаила Архангела… Двое юношей несли крест… На кресте надпись:
Русь диктовала-б мир своим врагам в Берлине,
Когда-б народ наш шел путем, указанным тобой.
В. Пуришкевич.
…Красных знамен было много. Но рабочих не было на похоронах отца русской социал-демократии. Рабочие не пришли демонстративно. Через несколько месяцев… на похоронах Володарского… десятки тысяч рабочих пришли проводить труп молодого, никому не известного еврея, с год тому назад прибывшего из Америки. Когда я слышал разговоры о классовом самосознании русского пролетариата, я всегда припоминал врезавшееся мне в мозг сопоставление этих двух похорон. Обо многом свидетельствует оно, давая яркие штрихи для характеристики психологии русского рабочего, но о классовом самосознании во всяком случае не говорит.»
Великолепное сопоставление!
И говорит оно, прежде всего, именно о классовом самосознании рабочих.
А еще оно говорит о том, что ничего классически социал-демократического или марксистского в Русской революции по большому счету не было. А если и было, то где-то на втором плане.
(Впрочем, иногда меня посещает шальная мысль, что русский человек – марксист по жизни, и книжный, «плехановский» марксизм ему претит. А Маркс в своих «Европах» попросту изобретал «велосипед», на котором с малолетства привычно «катались» неграмотные Петьки и Василии Ивановичи, понятия не имея о творческих потугах бородатого основоположника).
Была эта революция, прежде всего, русской, и разрешала она различные чисто русские, исторически сложившиеся противоречия, прежде всего, противоречие между элитой и народом. Для народа (даже для горожан-рабочих) практически вся элита, начиная от меньшевика Плеханова и кончая «черносотенцем» Пуришкевичем, оказалась совершенно чужой. «Буржуи», одним словом. И дело вовсе не в том, что еврей Володарский был близок русским рабочим. Нет. Просто он был представителем «квазиэлиты» нового общества, имеющей кредит доверия, и по сравнению даже с этим «чужаком-евреем» вся прежняя традиционная элита воспринималась как абсолютно чуждая.
Одно слово – «кадеты».
Сопоставление похорон говорит лишь о том, до какой степени вся старая элита оказалась народу чужда! «Буржуи – не русские…»
Стратегия выживания страны и народа заключалась в том, чтобы, отринув прежние «критерии жизни, для нашей народности непосильные», построить общество на более адекватных началах и сформировать новую элиту, способную, в частности, выстоять в новой мировой войне, которая неизбежно будет развязана Западом против независимой от него России. Развязана в наказание за полную самостоятельность, за создание альтернативного Западу политического центра.
При этом определенная и весьма немалая часть старой элиты, не зараженная или минимально зараженная карго культом, непременно впряжется в новую государственную упряжку. Но при этом она все равно на какое-то время останется на подозрении (и не только у «квазиэлиты», но, прежде всего, у народа). Окончательно это подозрение будет снято тогда, когда в управление вступит новый национально-государственный слой.
По мере формирования новой элиты какая-то часть «квазиэлиты» «обрусевала» (если можно так выразиться) и становилась элитой, а та часть, которая не пожелала этого делать, включая и «чужаков», и «выдвиженцев», отправилась в подвалы НКВД. И на их место встал новый управленческий слой.
Во всем этом нет ничего неожиданного или удивительного.
Это не могло не произойти!
Но это не могло произойти раньше, нежели созрели необходимые кадры, которые, как известно, решают все.
Это не воля Вождя, это ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ, закономерность исторического бытия народно-государственного организма.
А, если бы это произошло лет на пять позже, то страну, скорее всего, постигла бы катастрофа.
Успели
По разным оценкам к началу сороковых годов экономика СССР уступала экономике объединенной Гитлером Европы (всей Европы за вычетом Англии, да пары нейтральных стран) всего лишь в 1,5-2 раза.
Только США производили больше, чем СССР.
И ведь преображение страны произошло всего за два десятилетия!
Больно было?
Очень…
Мобилизация всегда репрессивна.
Так ведь лиса, попавшая в капкан, отгрызает себе лапу.
Перед войной СССР за 6 лет утроил выплавку чугуна и стали. США на это потребовалось 18 лет!
Жить захочешь и не так раскорячишься.
Вот, что «лапотный» народ в борьбе за свою судьбу вытворять может…
А настоящие «атавистические особи» остались киснуть в своих Парижах, да Берлинах…
(И не просто абстрактную Россию защищал народ во время ВОВ. Ибо убийцу России – гитлеровскую Европу, Запад взращивал, прежде всего, затем, чтобы покарать Россию за дерзость, с которой она посмела в 1917 году отринуть «чужие критерии жизни», обрести реальную независимость от Запада и создать независимый от Запада центр силы.)
Народ при этом изменился коренным образом (не верьте булгаковскому Воланду, он лжец и отец лжи).
Сформировалась и новая элита.
Когда-то давно попалась мне одна цитата «из дневника Геббельса», который исследовал элиту СССР, прежде всего, военную. При этом он сделал неприятный для себя вывод о превосходстве советской элиты над германской, прежде всего, в плане происхождения (советские генералы и маршалы были выходцами из лучших, нежели германские, народных слоев).
Короче говоря, успели…
Оценили 63 человека
128 кармы