Юные янки на вопрос «Кто победил фашистскую Германию в 1945 году?» безапелляционны: «Конечно же, Америка, самая богатая и могущественная в мире держава!». Еще в 1960 году Франция считала, что именно СССР сломал в Европе хребет нацистскому чудовищу. Спустя четыре десятилетия лет на берегах Сены, наоборот, большинство французов считает, что их от ужасов гитлеризма освободили США – только они и не иначе. А о разных там румынах, венграх, хорватах, итальянцах, испанцах – бывших союзниках по нацистскому блоку, наверное, и упоминать не стоит. С одной стороны, конечно, были «Сражающаюся Франция» де Голля и эскадрилья «Нормандия – Неман», но с другой – легион французских добровольцев «Шарлемань» в составе вермахта. Внуки и правнуки Кутузова на том же самом Бородинском поле осенью 41-го быстро помогли вспомнить захватчикам, кто они и откуда родом. Незадачливых шарлей быстро отвели в тыл, а их недобитки пополнили контингент военнопленных в советских концлагерях общим числом в 23 126 человек.
О позорнейшем Мюнхене-38, давшем «зеленый свет» Гитлеру на восток и разжиревшем на щедрых американские кредитах, внуки тех, кто нынче вершат судьбы континента в ЕС и ПАСЕ, предпочитают не вспоминать. Также и о том, как их отцы и деды считали своим «святым долгом» умиротворять агресcора, а затем и себе принимать участие в «освободительном походе» от «большевизма». В Мюнхен-2007 эти респектабельные господа вложили новые смыслы в ответственность за то, кто теперь, в конечном итоге, разжег пожарище второй мировой войны – нацистская Германия и «сталинская диктатура». Цинизм по рецептам «воскресшего» доктора Геббельса? Историческая амнезия? Лицемерие высшей пробы? Или все, вместе взятое?
I
Мы же с вами давайте отдадим должное личности человека и политика, благодаря мужеству, настойчивости и стойкости которого вообще могло не состояться объединение стран, вошедшее в историю под названием антигитлеровская коалиция. Если бы она не состоялась, то вторая мировая война продолжалась бы неизвестно еще сколько и какой был бы исход, в конечном итоге, для Советского Союза и мира в целом – неизвестно.
А первым, кто откликнулся… по Британскому радио по случаю вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, оказался не кто-нибудь, а сам премьер-министр Уинстон Черчилль. Да, тот самый Черчилль, один из организаторов «крестового похода» интервентов всех цветов и мастей против Страны победившего Октября. Откликнулся, правда, он довольно своеобразным образом: «Нацистский режим не отличим от коммунизма…Никто не был более противником коммунизма в течение последних 25 лет. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающегося сейчас».
Гоподин Уинни, конечно, был беспредельно предан извечной традиции англосаксов: «Говорить – одно, думать – другое, а делать – третье». «Любой человек или государство борющееся против нацизма, получит нашу, какую только мы сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света поддерживать так же стойко и неуклонно, как это делаем мы, до самого конца».
Как «стойко» и «неуклонно» Советский Союз эффект этой помощи довольно скоро ощутил на себе. Вначале Польское эмигрантское правительств, конечно же, с подачи Лондона, приветствовало инициативу создания самостоятельной армии из числа поляков, оказавшихся на советской территории. Советское правительство выделило кредит для приобретения амуниции и продовольствия, вооружило польскую армию из собственных арсеналов. Но шло время, но командующий армией генерал Андерс не горел желанием принимать участие в боевых действиях на советско-германском фронте. Более того, настоял на скорой эвакуации армии по Каспийскому морю в Иран. Поляки предпочли поступить в распоряжение британского командования, да еще неукоснительно подчиняться лондонскому эмигрантскому правительству. Лишь в 1943-м году они соизволили принять участие в операции союзников по освобождению Аппенинского полуострова. Правда, без особого успеха.
Черчилль и Сталин, казалось бы, преследовали одну и ту же цель: нанести военное и политическое поражение германскому фашизму. Но если Сталин исходил прежде всего из интересов сохранения первого в мире государства рабочих и крестьян, страны победившего социализма, то Черчилля, в конечном итоге, заботила забота о целостности и сохранности огромных владений Британского королевства, раскинувшихся от Канады до Африканского континента и до Индии, Сингапура, Бирмы и Австралии.
Шел уже 42-й год, весна. После опрометчивого задуманной Тимошенко – Хрущевым Харьковско-Барвенковской наступательной операции пришла расплата. Армии группы «Юг» ринулись к Волге. В этот раз самое подходящее время напомнить союзникам по антигитлеровской союзникам напомнить о своем долге перед Советским Союзом, в неимоверно тяжелое для него время. Сталин собирался обсудить детали и маршрут предстоящего полета в Британию и США еще в начале года. Увы, резкое обострение военной обстановке на Юге Украины и Северном Кавказе заставило избрать иной вариант. Осуществить заокеанский визит Сталин поручил первому заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров, народному комиссару иностраннных дел Молотову. Полет тяжелого самолета ТБ-8 проходил над студеными северными морями, по сути, по вражеской территории, где в любую минуту можно было напороться на немецких стервятников.
Наконец то первая остановка – Лондон. Встреча с Черчиллем. Однако тот непреклонен: ни о каком открытии второго фронта в 1942 году не может идти речи, несмотря на просьбу Сталина оттянуть англичанам на себя хотя бы 30 – 40 дивизий немецких дивизий с советско-германского фронта. Пришлось лететь дальше. В Вашингтоне Молотова ждал совершенно иной прием. Искренние и доброжелательные встречи с президентом страны Франклином Рузвельтом, подробная и объективная информация о развитии событий на Восточном фронте. Здесь же утвердили Коммюнике о советско-американских переговорах, Рузвельт подписывает соглашение по ленд-лизу (поставкам) Советскому Союзу военной техники: кораблей, авиации, танков, артиллерийских систем, грузовых и легковых автомобилей, прочих видов вооружения, алюминия и других ценных металлов, и прочего. В соответствии с условиями договора поставки по ленд-лизу осуществлялись через Дальний Восток, Иран, США (через Исландию и Британию).
Во время краткосрочной остановки в Лондоне Молотов ознакомил Черчилля с согласованным ранее двумя сторонами коммюнике об итогах переговоров. Тому ничего не оставалось, как поставить под ним свою подпись. Так было положено начало долговременному военно-политическому сотрудничеству трех могущественных государств, определившего судьбу мира в ХХ столетии.
II
27 апреля Рузвельт в своей телеграмме просит Черчилля ускорить отправку 104 суден с военным снаряжением для Советской России, в которые США вложили немало сил и ресурсов. История отправки военных конвоев сохранила немало героических и драматических страниц. Одна из них – трагедия, постигшая конвой PQ-17, который был отправлен 4 июля из Англии в Архангельск. Ей посвятил свой документальный роман советский писатель Валентин Пикуль. Конвой следовал заданным курсом, когда лондонское адмиралтейство ошарашила весть: в море, дескать, вышел фашистский линкор «Тирпиц» в сопровождении крейсеров и эсминцев, способный разметать вдребезги весь конвой. Вместо того, чтобы принять вызов, первый лорд адмиралтейства Дадли Паунд распорядился вернуть домой все домой все судна сопровождения, а конвою врассыпную добираться к месту назначения, поставив их под огонь вражеских торпедоносцев и немецких субмарин. Результат оказался катастрофическим: из 34 транспортных суден к Архангельску с трудом добрались 11. И это в условиях, когда немцы вовсю перли к Сталинграду, когда на весь золота был каждый самолет и танк, каждая тонна драгоценного металла.
В своем послании Черчилль попытался было донести до Сталина необходимость приостановки отправки новых конвоев, но эти попытки в категорической форме 3 июля отверг Сталин:
«Приказ английского адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и добираться в одиночку в северные советские порты без эскортов, наши специалисты считают необъяснимым. Я, конечно, не считаю, что регулярный подвоз в северные советские порты возможен без риска и потерь. Но в обстановке войны ни одно большое дело не может быть осуществлено без рисков и потерь. Вам, конечно, известно, что Советский Союз несет несравненно более серьезные потери».
Лишь острая нужда заставила Сталина прибегнуть к помощи союзников, иными словами, в условиях, когда противником было захвачено более трети советской территории, а еще потеря расположенных на ней крупных индустриальных центров. Но когда вступили в строй перемещенные на восток промышленные гиганты и на фронт пошли неудержимым потоком танки Т-34, ИС-1 и ИС –2, легендарные «катюши», истребители миг, лаги и як-5, штурмовики Ил-2, равным которым не знала ни немецкая, ни англосаксонская военная мысль. В этой связи не нельзя не согласиться с данными академика РАН Г.А. Куманева, который заметил, что в общих поставках советских вооружений американские поставки боевой техники …составили: по орудиям – 1,4%, по авиации – 9,8%, по танкам и САУ – 6,2%, по автоматам – 1,7%, по пистолетам – 0,8%, по снарядам – 0,6%, по минам – 0,1 %». Таким образом миф о решающей роли США и Великобритании в победе над Германией и ее союзниками, до сих пор бытующий во многих сочинениях СМИ, отечественных и зарубежных историков, развенчан окончательно и бесповоротно.
В августе 1942 года состоялась пятая по счету Московская конференция стран антигитлеровской коалиции, где стороны представляли специальный представитель президента США Аверелл Гарриман, Иосиф Виссарионович Сталин и Уинстон Черчилль. В честь прибытия английского премьер-министра на аэродроме состоялась церемония прохождения торжественного караула. Кадры официальной кинохроники запечатлели, как внимательно всматривался Черчилль в лица бойцов караула. Его цепкий взгляд почему-то задерживался на лицах краснофлотцев, пытаясь прочесть на их лицах, лишь одним им известное. Как знать, может, кто-то из них принимал участие в обороне легендарной Одессы, затем длившейся почти 240 дней обороны Севастополя. Возможно, в эти минуты его посетило сравнение, как английская крепость Сингапур в феврале 1942-го не продержалась даже недели, подписав затем унизительную капитуляцию японскому командованию. Напомним: численность гарнизона крепости втрое превышала осаждавшие ее силы японцев.
В ходе конференции Сталин не удержался от резкого замечания в адрес Черчилля: «Я не понимаю, почему вы так боитесь немцев!», когда тот ссылался на трудности с открытием второго фронта. Через два дня лорд Уинии это вновь «докажет» еще одним пагубным примером. 6000 участников британско-канадского десанта, форсировав Ла-Манш, попытаются взять французский город Дьепп. Штурм начался в 5 часов, а уже к 9 часам командование дало приказ об отступлении и эвакуации. Свыше 60% десантников погибли или попали в плен.
В то же время мужества и боевого духа бойцам и матросам 18-й армии было не занимать, оборонявшей Кавказ. Спустя полгода дерзкой атакой они захватят плацдарм у Станички (мыс Мысхако) на южной окрестности Новороссийска и смогут удержать его в течение 225 дней. На 226-й день над городом взовьется красное полотнище, символизирующее полное освобождение этого крупного порта на восточном побережье Черного моря.
III
В напряженных хлопотах проходили дни и ночи. Ставка Верховного Главнокомандования совместно с Генеральным штабом завершали разработку стратегической операции «Уран». Так именовалась Сталинградская наступательная операция, в которой были призваны принять участие Юго-Западный, Сталинградский и Донской фронты. Примерно в одно и то же время союзники завершали свои операции у Эль-Аламейна и по разгрому алжиро-марокканской группировки Виши, которые помпезно назовут переломом второй мировой войны. Потери исчислялись под Эль-Аламейном в 60 тысяч у англичан, у немцев – 28 тысячами. Сравним: одна только 6-я армия Паулюса, штурмовавшая Сталинград, насчитывала 900 тысяч. Истреблено было свыше 330 тысяч завшивевших и предельно обмороженных «завоевателей». В плен взято 90 тысяч. Наверное, под влиянием победы сокрушительной победы Красной Армии под Орлом, Курском и Белгородом Рузвельт единолично лично стал проявлять инициативу двухсторонней встречи двух глав правительств (без участия Черчилля), предложив для этого наиболее удобные места – Эритрею, Египет или Аляску. Сталин вынужден был отклонить это предложение, потому как начало года сулило многообещающие перспективы для советских Вооруженных Сил, оно требовало непременного участия Верховного Главнокомандующего на Восточном фронте.
В последующие месяцы 1943 года между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем велась активная переписка по поводу времени и места встречи руководителей трех стран, Сталин отказывался от их предложения встретиться на Аляске или Египте, а те отвергали сталинское предложения о встрече в Архангельске, Астрахани или Тегеране. Сын Рузвельта Элиот писал в своих воспоминаниях «Его слова»: «Если дела пойдут в России и далее так, как сейчас, то, возможно, что будущей весной второй фронт не понадобится»
И все же почему союзники согласились с предложением Сталина избрать местом встречи Тегеран? По предложению Сталина встрече предшествовала в Москве конференция министров иностранных дел трех государств. Здесь устами переводчика Валентина Бережкова, участвовавшего в конференции 30 октября 1943, госсекретарь США Корделл Хелл был неофициально проинформирован, что после победы над гитлеровской Германией СССР выступит против Японии. Слова эти произнесены Хэллу еле слышно, да так, что присутствующие даже не догадались, о чем шла речь. В расчете, что эта фраза непременно будет доведена к сведению американского президента.
Рузвельт в своих взаимоотношениях со Сталиным успел по достоинству оценить такую черту советского вождя, который привык отвечать за свои слова, обещания и последствия. Так в дальнейшем и вышло.
Тегеран, как и столица Турции, был густо нашпигован абверовской и гестаповской агентурой. Помните эпизод из боевой биографии советского разведчика Николая Кузнецова, когда тот заблаговременно сообщил о планировавшейся в Берлине операции «Длинный прыжок»? Не получилось ни длинного, ни короткого прыжка. Ведомству Берии пришлось основательно зачистить Тегеран от вражеской сети. И все же подвергать излишнему риску участников встречи не следовало.
В Тегеране (сама конференция глав правительств стран антигитлеровской коалиции состоялась 28 ноября – 1 декабря 1943 года) Сталин одержал сразу две победы – тактическую и стратегическую. Великобританское посольство находилось на значительном удалении от диппредставительства от СССР. Сталин предложил Рузвельту разместиться в советском посольстве, тем более что его огромная территория позволяла предоставить американскому президенту необходимые комфорт и удобства. Плюс дополнительные возможности для доверительного общения перед началом каждого заседания американского и советского лидеров.
И все же, как всегда, на мероприятиях подобного рода, попытался сыграть «первую скрипку» Черчилль. Тот было завел речь о открытии второго фронта, так и оставив этот вопрос без ответа. Сталин в долгу не остался, обратившись к Молотову и Ворошилову, со словами: «У нас слишком много дел на фронте, потому предлагаю возвращаться домой». Первая конференция глав правительств антигитлеровской коалиции угрожала окончиться провалом, так и не начавшись. Положение спас Рузвельт.
Сталин принял очередное заверение союзного командования, что операция «Оверлорд», предусматривавшая массированную высадку американских и британских войск начнется не позднее первой декады мая – первых чисел июня 1944 года. В этом и заключалась суть стратегической победы И.В.Сталина – добиться непременного открытия второго фронта на Европейском театре военных действий.
Черчилль попытался было предложить высадку десанта провести на Балканах – в «этом мягком подбрюшье Европы».
На что Сталин возразил, что в Европе война есть, а на Балканах она пока что не предвидится. Истинный замысел такой позиции, которую рьяно отстаивал премьер-министр, не составлял особого секрета: помешать продвижению советских армий на запад, к логову фашистского зверя – Берлину, а войскам западных союзников обеспечить занятие ими восточной Европы и выход к западным рубежам Советского Союза.
Мнение Сталина, основанное на точной и разнообразной информации, высоко ценилось и нередко было решающим для Черчилля и Рузвельта. Сталин невольно как бы занял место неформального лидера встречи, часто диктовал свои условия. Иосиф Виссарионович приехал на конференцию, где и когда ему было удобно как Верховному Главнокомандующему советских вооруженных сил. Черчилль и Рузвельт приняли требования Сталина относительно приоритетов в их военной компании 1944 года, подчинились его требованиям назначить время операции «Оверлорд». Очевидно, он не просто согласился со своим положением лидера, а осознавал уникальность сложившейся для нашей страны ситуации, стремился заложить основы такого послевоенного мира, которые бы обеспечили Советскому Союзу безопасность и достойное положение великой державы.
IV
В этот раз возражений против того, чтобы избрать местом проведения второй по счету конференции руководителей стран антигитлеровской коалиции город Ялту (4 февраля – 11 февраля 1945 года), не последовало. Тем более после того, как пошли в наступление на Берлин сразу три фронта – 1-й Украинский, 1-й Белорусский и 2-й Белорусский. Они начали его на две недели раньше, чем было обещано союзникам и оказались в 70 километрах от столицы третьего рейха. Досрочный переход Красной Армии в наступление помог союзным армиям избежать сокрушительного разгрома в Арденнах.
Не блистали они успехами и на других участках, в частности, в попытках прорвать так называемую линию Зигфрида. Высадившись на Силиции еще в 1943 году, увязли в ожесточенных сражениях в Северной Италии. Здесь вермахт вынужден будет капитулировать лишь после окончательной капитуляции Германии.
Доклад начальника советского Генерального штаба А.И. Антонова, судя по всему, произвел огромное впечатление на участников конференции. Черчилль предложил перебросить союзные войска навстречу наступавшей Красной Армии. Однако его предложение так и осталось без внимания.
Как и на Тегеранской конференции, Сталин прилагал максимум усилий для того, чтобы добиться в Ялте принятия решений, отвечавшим долговременным интересам Советского Союза. Участник Ялтинской конференции А.А. Громыко вспоминал: «Сталин уделял внимание, чтобы все, кто входил в основной состав советской делегации, были хорошо ориентированы в том, что касается наиболее важных, с его точки зрения, задач, состоявших перед конференцией. Его заботила мысль о том, чтобы из поля зрения не ускользало главное – существо обсуждавших вопросов. Несмотря на нехватку времени Сталин, все же находил возможность для работы внутри делегации, для бесед с теми людьми, которые, по своему положению, могли высказывать суждения по рассматривавшимся проблемам и которым поручалось поддерживать контакты с членами американской и английской делегациями.
Как и в Тегеране, на Ялтинской конференции Сталин закрепил свое положение неформального лидера Большой Тройки. По воспоминаниям Громыко, по словам Сталина и его непродолжительными заявлениями, – все ловили каждое его слово. Он нередко говорил так, чтобы такт соблюдался. То, что заявлял Сталин, плотно укладывалось в сознании тех, к кому он адресовался.
Не случайно Черчилль, впрочем, как и Рузвельт, признавали его превосходство. Выступая в палате общине, уже на склоне своих лет, в 1959 году, тот вспоминал: «Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам».
Исторические уроки и непреходящее значение Ялтинской конференции.
Одним из главных вопросов на Ялтинской конференции стал вопрос о последующем будущем Германии. Союзники предлагали расчленить германское государство после подписания соответствующих выплат репараций. А они были немалыми: только народному хозяйству СССР был нанесен ущерб в в 2660 миллиардов. Вместо плана разделения Германия на несколько мелких государств еще на Тегеранской Конференции был выдвинут план, противоречащий интересам СССР. Он получал право получать право управления побежденной страной наравне с западными союзниками. Почему этот так план и остался на бумаге – этот вопрос следует адресовать трем остальным трем союзным командованиям. Идея сохранения после 1945 года единого германского государства принадлежит исключительно Сталину, а не «лучшему немцу Горбачеву». Именно ему должны быть особенно признательными за это немцы.
На конференции западные союзники, прежде всего Черчилль, поставили под сомнение западные границы СССР, а, значит, не допустить расширения сферы влияния нашей страны. Но эти попытки ни к чему не привели. Таким образом включение Западной Украины и Западной Белорусии, Закарпатской области и Северной Буковины был закрыт в пользу Советского Союза окончательно и бесповоротно.
На Ялтинской конференции в числе прочих был обсужден проект Устава Организации Объединенных наций. Сталин вновь поставил вопрос о включении в ООН советских республик Украины, Белоруссии и Литвы в состав ООН, хотя это предложение вызвало сопротивление западных союзников. Однако для Сталина главным в создаваемом содружестве наций было не получение простого арифметического большинства, а превращение его в инструмент подлинного сотрудничества трех великих держав.
Выступая во время приема 8 февраля, Сталин сказал: «Я не знаю в истории дипломатии такого союза, тесного союза великих держав, как этот, когда союзники имели бы возможность так открыто высказывать свои взгляды. Возможно, наш союз так прочен, что мы не обманывали друг друга».
«Выработанная Ялтинской конференцией система безопасности, – писал в своем фундаментальном труде «СТАЛИН. На вершине власти» советский историк Юрий Емельянов, – позволила нашей стране впервые за ее тысячелетнюю историю обрести безопасную западную границе в Европе почти на всем ее протяжении, за исключением Норвегии. В течении 45 лет западными соседями были союзники и дружественно нейтральная Финляндия. Войскам потенциального агрессора на западе противостояли мощные военные группировки советских войск в Центральной Европе. Советский военно-морской флот получил возможность базироваться в портах стран Юго-Восточной Европы. В Ялте Сталин добился также признания СССР права на создание безопасных границ нашей страны на Дальнем Востоке, которые с начала ХХ века постоянно подвергались нападениям со стороны соседей. Безопасность СССР была надежно и надолго обеспечена».
VI
12 апреля 1945 года внезапно скончался президент США Франклин Делано Рузвельт. Гитлеровская клика попыталась возложить надежды на неизбежные противоречия и разногласии между членами антигитлеровской коалиции, отстрочить агонию третьего рейха и возможное заключение сепаратного мира между рейхом, США и Великобританией с одной стороны и нацистской Германией с другой стороны. 25 апреля состоялась историческая встреча разведывательных групп 1-й армии США на Эльбе.
Еще через два дня Сталин в своем первомайском обращении заявил: «Наша задача и наш долг – добить врага, принудить его сложить оружие и безоговорочно капитулировать. Эту задачу перед нашим народом и перед всеми свободолюбивыми народами Красная Армия выполнит до конца». 16 апреля все три фронта начали штурм гитлеровской столицы, а уже 2 мая ее гарнизон капитулировал. 9 мая в Карлхорсте был подписан акт с участием советской, американской, великобританской и французской сторон о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
Перед участниками Потсдамской конференции, состоявшейся в одном из предместий Берлина с 17 июля по 2 августа, стала задача ответственная задача: обеспечить послевоенное устройство, которое никогда впредь не допустило бы возникновение новой мировой войны с германской земли.
Сбылись слова Сталина, что участники Ялтинской конференции скоро уйдут с политической сцены. Но сбылись они не через десять лет, а гораздо раньше. Ушел в вечность Франклин Рузвельт, которому американцы четырежды доверяли пост главы государства. Президентом страны стал ястреб Гарри Трумэн. Затем главой английской делегации в Потсдаме стал лидер победившей на британских парламентских выборах вице-премьер правительства лидер лейбористской партии Климент Эттли.
Трудно сказать, каким бы оказался исход в сложившейся ситуации, если бы не сложившийся к настоящему времени неоспоримый авторитет Иосифа Виссарионовича Сталина, решающий вклад Советского Союза в разгром гитлеровской Германии, его умение находить выход из, казалось бы, из безвыходных ситуаций, его «высший пилотаж» вести дипломатические переговоры в интересах СССР, не только закреплять, но и развивать достигнутые в Тегеране и Ялте соглашения по проблемам послевоенного устройства. В эти горячие Потсдамские дни многие руководители государств Европы считали долгом своей чести встретиться со Сталиным, узнать его мнение, каким они хотят видеть будущее европейского континента.
Одним из центральных вопросов стало признание новой границы для Польской Народной республики по рекам Одер – Нейсе. Впервые этот вопрос Сталин поднял в Ялте. Аргументы при этом приводил следующие. В течение прошедшего столетия агрессия против России дважды совершалась через территорию польского государства. Поэтому Советский Союз был крайне заинтересован иметь у своей границы дружественные государства. Трумэн и Черчилль, скрепя сердце, вынуждены были согласиться с новой границей Польши по реках Одер – Нейсе, а также с включением ее в состав Силезии, Гданьска и Гдыни. Как и с тем, что сторонники левых сил много лет на выборах в Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Албании, Немецкой Демократической Республики, Югославии отдавали предпочтение ориентации своих стран на социалистическое развитие. Участники конференции согласились с передачей Советскому Союзу города Кенигсберга и прилегающих к нему районов. И вина не Сталина, а его бездарных преемников в том, что они не сумели сохранить и приумножить достигнутые в Тегеране – Ялте – Потсдаме плоды и результаты бессмертной Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Конференция подтвердила решимость предать суду Международного трибунала главных военных преступниками гитлеровской Германии, ответственных за разжигании второй мировой войны, за десятки миллионов человеческих жертв в СССР, Польше, Сербии, Франции, многочисленных фактов злодеяний и геноцида. К сожалению, не нашло поддержки предложение СССР у остальных двух членов Большой Тройки осудить диктаторский режим Франко и разорвать с ним дипломатические отношения.
На конференции зашла речь и выплатах репарациях, наложенных на членов нацистской коалиции. К сожалению, эта дискуссия нередко принимал характер, не позволяющий обеспечить справедливый и объективный характер рассмотрения этой, жизненно важной, для Советского государства проблемы. К примеру, Черчилль предлагал весь принадлежащий Германии тоннаж военно-морского и транспортного флота разрезать на части и затопить. Сталину, чья страна потерпела огромный ущерб на морских просторах, наоборот был присущ прагматичный подход к этому вопросу. С присущим ему сарказмом заметил, что не возражает, если Великобритания утопит принадлежащие ей трофейные корабли. Вместе с тем Сталин счел своим долгом напомнить участникам Большой Тройки, что Советский Союз понес неизмеримо огромные потери, которые невозможно оценить никакими эсминцами и прочими компенсациями, и которые невозможно возместить – это потери десятков миллионов людей, в том числе мирных жителей.
Достоянием членов Большой Тройки стал факт, который невозможно объяснить доверием и уважением друг другу. Скорее наоборот. Оказалось, что в Норвегии стоят в полной боевой деятельности 400 тысяч немецких солдат и только ждут команды. Чьей?
Лицо при этом Черчилля стало краснее столового бурака.
- Я не знал, что эти дивизии до сих не разоружены, – только и смог пролепетать изощренный мастер закулисных интриг.
Чуть позднее стало известно, что в недрах британского военного командования тайно разрабатывалась операция «Немыслимое». Цель ее – совместными силами американских и английских соединений с использованием 10 – 12 дивизий вермахта вытеснить Красную Армию из Польши с тем, чтобы сохранить страну в орбите британского влияния. Благодаря оперативному донесению «Кембриджской пятерки» этот изуверский план так и остался на бумаге.
Еще в самом начале конференции Трумэн посчитал «своим долгом» сообщить Сталину, что накануне, 16 июля на полигоне под городом Аламогордо успешно проведены испытания по созданию «оружия огромной разрушительной силы». Свидетелем этого разговора выпало стать Черчиллю. Приношу свои извинения, уважаемые читатели, что вынужден использовать это сообщение не в нынешней, а в предстоящей публикации, посвященной 70-летию созданию Советским Союзом собственного «ядерного щита».
Решения Потсдамской конференции окончательно определили черты послевоенного устройства мира, оформившегося в ходе переговоров между СССР, Англией и США в Тегеране, Ялте и на протяжении всей второй мировой войны. И никакие попытки внести в них какие-то изменения и коррективы в пользу одной из сторон обречены на историческое поражение.
И еще одно: опыт создания и действия антигитлеровской коалиции с различным общественно-политическим строем перед лицом грозного и общего врага способен находить общий язык, преодолевать возникающие противоречия, возникающие перед глобальным миром.
Оценили 40 человек
100 кармы