Михаил Хазин. Правительство РФ – это еще не власть. Как сделать его сносной властью?

Количество текстов, посвященных новому правительству Медведева, огромно: все словно ждут чего-то нового от старых его членов. Попробую объяснить суть этих ожиданий.

Начать нужно с главной, системной проблемы, которая уходит корнями в далекий 1991 год: с организационной точки зрения наше правительство сразу было принципиально недееспособным. Его базовая модель, доставшаяся еще от СССР, предполагала, что есть некоторый внешний институт (ЦК КПСС), который задает стратегию и занимается согласованием сложных вопросов. Но с 1991 года партийной власти не стало, а роль правительства выросла, поскольку именно оно занялось собственностью, что при капитализме – главный, если вообще не единственный вопрос.

В 90-е каждый сегмент правительства осваивал (читай: приватизировал) тот кусок, который ему достался по формальному распределению ролей, и места хватало для всех. Но к 1998 году обозначился серьезный организационный кризис, обязанный наличию в правительстве нескольких контуров принятия решений (начиная от лично премьера и его секретариата – и заканчивая аппаратом правительства и министерств). И каждый по любому вопросу имел собственное мнение.

Согласовать их можно было либо через воссоздание аналога ЦК КПСС (что и пытались сделать на внешней базе Администрации Президента или Совбеза), либо путем утверждения правил согласования. Первый путь носил опасно политический характер, кроме того приводил к острому конфликту с правительством, которое в этом случае выступало как единое целое. А второй путь реализовали на практике, впервые – в правительстве Кириенко летом 1998 года.

Суть этого механизма состояла в том, что руководители секретариатов ключевых вице-премьеров и самого премьера договорились о коррупционном механизме согласования вопросов. Грубо говоря – кто, как и с кем делится. Именно после этого коррупция приобрела у нас системный характер, а правительственные чиновники стали пренебрегать вопросами, за которым не стоит «бюджет».

И дело не в том, что они не понимали, что такие вопросы могут быть крайне важными для страны. Просто согласовать такие вопросы будет практически невозможно – а потому не имело смысла с ними связываться.

Можно привести простой пример. По телевизору все время показывают сериалы, где доблестные правоохранители борются с правонарушителями, открывая на них уголовные дела направо и налево. Я сталкивался с ситуацией, когда такие дела нужно было открывать реально (они касались рейдерских захватов жилья, что стало достаточно частым явлением нашей жизни), и все мои знакомые обнаруживали, что для решения таких вопросов необходимо обеспечить «бюджет».

Злые языки говорят, что в Москве он сегодня составляет (если есть реальное, доказуемое преступление) до 20 000 долларов США. Так что можно себе представить, как весело живут правительственные чиновники в рамках такого соглашения! И уж коли оно заключено, можно смело забыть про содержательную работу правительства!

Последние годы в правительстве царил жесткий контроль либеральных политических лидеров (Шувалов, Дворкович, Приходько) за тем, чтобы ничего «разумного, доброго и вечного», отвечающего интересам России, в правительственных решениях не появлялось. Даже если за это кто-то готов платить. Кстати именно поэтому китайское руководство не желало с этим правительством работать.

Тут нужно сделать еще одно примечание. Я нарисовал вовсе инфернальную картину – но в реальности это только часть всех взаимодействий, которая впрочем резко усиливался, как только от правительства начинали требовать какой-то результат.

Сегодня же ситуация, похоже, меняется. Президенту (как и стране) позарез нужен результат, причем ждать уже невозможно, объективные обстоятельства требуют каких-то позитивных действий. А это значит, что правительству надо вернуть дееспособность.

Еще раз повторю, система параллельных контуров принятия решений делает совершенно невозможным любую конструктивную деятельность – кто бы эти контуры ни возглавлял, патриоты или компрадоры. И я полагаю, что в новом составе правительства так много вице-премьеров, потому что эти люди должны будут непосредственно отвечать за результат перед Президентом. И согласовывать все противоречия в его Администрации.

Ну, или, иначе говоря, их ввели в некоторый (пока неофициальный) совет, который должен сыграть роль ЦК КПСС. То есть после того, как на Старой площади или в Кремле они приняли некое решение, всем остальным участникам процесса (секретариату премьера, министрам, аппарату правительства и т.д.) придется либо подчиниться, либо покинуть насиженное место. Возможно, если они попытаются продолжить коррупционную активность – переселившись в совсем уж неприятные места.

Я вовсе не настаиваю на том, что дал полную раскладку модели усиления управляемости правительства. Собственно я описал лишь один аспект его деятельности – возможность конструктивного согласования позиций.

Что механизм будет именно таким – это моя личная гипотеза. Я также не уверен, что он покажет результат. Но в том, что налицо попытка уйти от застарелой практики, при которой системная коррупция доминировала при принятии решений, я не сомневаюсь. И в этом есть какой-то позитив нынешней подспудной реформы правительства.

Источник