Киев, слухи и ожидание...

 «Были тоскливые слухи, что справиться с гетманской и немецкой напастью могут только большевики, но у большевиков своя напасть: жиды и комиссары. Вот головушка горькая у украинских мужиков! Ниоткуда нет спасения!!»

"Белая гвардия"

Сотни... сотни вооружённых... вооружённых скрытных... спецназовцев в гражданском... триста по сто. Нагнетается страх. Он липкий, тягучий и от этого ещё более жуткий. Уши слышат шёпот, в глаза бьют заголовки и при этом самого ужаса глаза не видят как не озирайся. Нет прямого сопряжения глаза с угрозой, но чувство страха внутри уже принимает вертикальное положение острым концом давя в крестец. Тревога обволакивает души и от этого глаза всё глубже и упорнее всматриваются в окружающую обстановку, а невидимое необратимое всматривается в ответ, высматривая и фиксируя будущих жертв. Ужас растёт, расширяется, пухнет впитывая все крупинки страха города...

«Есть информация о том, что в Киев в штатском с полным боекомплектом прибыли несколько групп спецназовцев, по 300 человек каждая. На данный момент у них нет единого командного пункта, каждая группа управляется непосредственно своим командиром. Сегодня-завтра им будет поставлена ​​задача, связанную со срывом выборов и введением в Украине военной диктатуры. Руководители подразделений, прибывших инкогнито в столицу из Винницы, Житомирской и других областей, работают в режиме полной боевой готовности. Генералы, ставшие миллионерами за пять лет войны, вместе с главнокомандующим-миллиардером, не желают отдавать власть демократическим способом и готовят путч. В столицу съезжаются АТОшники, которым пообещали по 3 тысячи долларов на карман. Вместе с тем, аэропорты Борисполь и Жуляны готовятся к массовому бегству коррумпированной верхушки. Об этом, по информации инсайдеров, разведки стран партнёров Украины уже оповестили свои правительства. Весёлыми обещают быть следующие 4 дня. Только, как говорится, доживём до понедельника..."

... Бабы ширят страх распространяя своей почтой, они же и пытаются гасить панику чисто по женски, заливая "пожар" отработанным машинным маслом, скипидаром и пластмассовыми бутылками. Получается как получается: градус напряжения нарастает. 

Ах как хочется что бы лихое свернуло куда-нибудь вспять, развеялось в космическом пространстве не дойдя, отвелось невидимой рукой, всемогущей рукой, в сторону... Помолиться бы... Напомнила бы память, заставил бы страх, но не до этого.

 "Все мы в крови повинны, но Ты не карай" - молила век назад киевлянка Елена Турбина Всевышнего о муже. Боже, как хочется слышать подобное от эмансипированных, зараженных феминизмом  киевлянок сегодняшних. Куда там, колени гордые не гнут!

Век и один год разделяют тот и сегодняшний Киев, а страсти те же, как будто и не было никакой временной пропасти. Солнце как будто и не всходило и Петькин сон точь-в-точь: "Последняя ночь расцвела. Во второй половине ее вся тяжелая синева, занавес Бога, облекающий мир, покрылась звездами. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. В алтаре зажигали огоньки, и они проступали на завесе целыми крестами, кустами и квадратами. Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла — слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч.

Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» (Белая гвардия)

Только сегодня сон этот не лёгкий и не радостный, а диаметрально с противоположными ощущениями, - тяжёлый и грустный. И даже не смягчает гнетущуюся душу ни весна цветущая, ни близость праздника великого. 

Четыре дня томительного ожидания. Четыре...

ЦИНИК.