Вилькабамба

1 4361



Авторский перевод фантастического рассказа писателя-фантаста Гарри Тертлдава на тему покорения Америки инопланетными пришельцами.
Автор оказался не чужд своеобразных аллюзий на актуальную политическую действительность начала XXI века.

Гарри Тертлдав - Вилькабамба

Президент Соединенных Штатов Америки посмотрел в окно Овального кабинета в Гранд-Джанкшене, штат Колорадо. На самом деле Овальный кабинет был квадратным, но за местом работы президента сохранилось традиционное название. Харрис Моффат-третий вздохнул и снова склонился над документами. Работа с ними никогда не прекращалась даже в Гранд-Джанкшене. Формально столицей США оставался Вашингтон. Харрис Моффат-третий никогда там не был, как и его отец, президент Харрис Моффат-второй. Его дед, президент Харрис Моффат-первый, успел бежать из Вашингтона в последний момент, пока город не захватили кролпы. Еле ноги унес; если бы не это, США бы давно прекратили свое существование.
Харрис Моффат-третий был еще и премьер-министром Канады — вернее, того огрызка канадской территории в горах, который не контролировали кролпы. Когда напали инопланетяне, обе страны быстро объединились, чтобы легче было сопротивляться. Понятное дело, пока они не поняли, насколько разные у них и у захватчиков весовые категории.
Когда между земной и марсианской орбитами заметили гигантские космические корабли, все страны приветствовали их по радио. Кролпы не обратили на это никакого внимания. Корабли сели. У Харриса Моффата-третьего на компьютере остались видеофайлы той поры: делегации с торжественной музыкой. Мол, наконец-то! Контакт с разумными существами! Мы все-таки не одиноки во вселенной!
«Уж лучше бы были одиноки», — пробормотал президент. Когда из кораблей вылезли кролпы, они сразу открыли огонь на поражение. Некоторые ролики пятидесятилетней давности обрывались как раз на этом моменте. «Открыли огонь» — это еще мягко сказано (ошибка тысячелетия). Их оружие по сравнению с нашим — все равно что пулемет против пращи.
Когда стало понятно, что кролпы не хотят по-хорошему, шесть стран запустили в инопланетные корабли термоядерными ракетами. Против водородной бомбы нет приема? Оказалось, есть. Большую часть ракет они сбили, остальные не взорвались. Те немногие, что все-таки взорвались, никак не навредили их кораблям и лишь немного зацепили инопланетных мародеров и карателей.
Все же они были уязвимы, и кролпа можно было убить. Как правило, ценой потери двух танковых дивизий на одного кролпа; хотя иногда могло и крупно повезти. В старые времена США были самой богатой в мире страной (так было написано во всех книгах докролповской эпохи), — но даже они не могли тратить личный состав, снаряжение и припасы в таких масштабах.
Задолго до прибытия кролпов один человек по фамилии Кларк написал: «Достаточно развитая технология неотличима от магии». Моффат-третий этого не знал. У кролпов не было никакой магии. Лучшие умы Америки — понятно, из тех, кто остался в живых, — уже полвека бились над трофейными и украденными приборами кролпов. Вывод: инопланетяне так же досконально изучили и научились применять гравитацию и взаимодействие частиц, как люди — электромагнитное излучение.
Люди могли использовать кролповские приборы и оружие. Могли даже обратить их против захватчиков, но только до тех пор, пока они не выйдут из строя. Но сами их создавать люди не могли: не было ни станков, ни теоретической базы, ни инженерии требуемого уровня.
Итак, Харрис Моффат-третий управлял истощенной страной, что вытянулась между Скалистыми горами и хребтом Уосатч. Он прекрасно понимал, что правит лишь потому, что кролпам пока не интересно захватывать это охвостье Америки и Канады.
Насколько ему было известно, США до сих пор оставались самым богатым государством на свете. Ну то есть самым богатым государством под управлением людей. Если это не говорило о ничтожности человечества перед лицом инопланетян, то тогда вообще непонятно, что об этом может говорить.
• • •
В дверном проеме показалась голова секретаря-референта:
— Господин президент, простите, тут к Вам Грелч.
— Джек, передай, что приму его через пару минут, — ответил Моффат. — Сейчас мне нужно проработать законопроект об ассигнованиях.
Назвать экономику независимой Америки прогнившей и скудной — значит захвалить до невозможности. Самым близким определением было бы «грабить Петра, чтобы заплатить Павлу», — вот только не заплатить, а дать долговую расписку.
Джек Пальяроне повернулся к Грелчу, но тот не захотел и слушать. Инопланетянин оттолкнул референта и вошел в кабинет.
— Я тебя вижу, Моффат! — выкрикнул он на своем языке.
— Я тебя вижу, Грелч, — смиренно ответил Харрис Моффат-третий, тоже по-кролповски. Грелч был огромен. Размером с коня, даже больше: он был кентавроид с полосами как у тигра. Голова у него была как помесь вампира с фонарем из тыквы на Хэллоуин. Челюсти были с острыми зазубринами по краям — это были не совсем зубы, но выглядели совсем как они. Огромные глаза светились, словно кошачьи. От кролпа шел запах, больше всего похожий на лимбургский сыр.
— Я сейчас тебе что-то скажу, Моффат! — заявил он, без всяких почетных титулов. У кролпов они были, но в отличие друг от друга, людей они редко именовали уважительно.
— Слушаю, — ответил президент, еще более смиренно, и подумал: что же Грелчу надо на этот раз? Ему что-то нужно позарез, и если он этого не получит, он тут такое устроит…
В который раз Харрис Моффат-третий задал себе вопрос: что же такое Грелч натворил, что ему пришлось бежать в Гранд-Джанкшен. Здесь жило около дюжины инопланетян-перебежчиков. У них и их предшественников люди многому научились. Это были кролпы, у них были кролповская броня и оружие. И все они были отъявленными мерзавцами, причем даже по кролповским меркам. Ни один пришелец не опустится настолько, чтобы жить среди людей — если, конечно, он не совершил какое-то чудовищное преступление против своих.
— Моффат, снарфару хочу. Быстро достал! — сказал кролп.
— Это я могу, Грелч, — президент попытался скрыть облегчение. Некоторые кролпы жевали снарфар. Он на них воздействовал, как никотин или, скорее, кокаин на человека. Более точно Моффат-третий про это сказать не мог: для человека снарфар был ядом. Но он точно знал, что без дозы кролп становится злым — ну то есть, злее, чем обычно.
Но достать было можно. Снарфар выращивали на равнинах Среднего Запада, где раньше росли пшеница и кукуруза. У него еще остаются связи с землями, которыми когда-то правил его дед. Через границу все время проскальзывают люди и товары. Моффату-третьему уже приходилось организовывать контрабанду снарфара, и он знал, что вскоре придется делать это снова.
— Смоги, Моффат! Звездами клянусь, лучше смоги, а не то! — оскалился Грелч. Он развернулся — это потребовало немало места, учитывая четыре ноги, — и, громко топая, вышел из Овального кабинета. В воздухе остался густой запах его шкуры.
Президент вздохнул: «Весело живем».
— Так точно, сэр, — сочувственно отозвался Джек Пальяроне. У кролпов даже отступник, преступивший все законы своего народа, до глубины души (или что там им ее заменяет) считает, что он лучше любого человека. Пятьдесят лет завоевания и оккупации показывали: не без оснований.
— Если бы они не были источником сведений… — Харрис Моффат-третий вздохнул еще раз. Ничто так не нужно человечеству, как знания.
— Господин президент, звездами клянусь, — горестно покачал головой Джек, — вот если бы первое великое восстание окончилось удачно…
Когда Моффат-третий был еще ребенком, против кентавроидов одновременно поднялись американцы, русские и китайцы. Ударили по кролпам как следует. Убили сорок или пятьдесят штук — кого отравили, кого расстреляли из похищенного инопланетного оружия. Но «чуть было не победили» не считается. Кролпы еще раз раздавили человечество, в этот раз — еще тщательнее.
Джек говорил с президентом по-английски, как и большинство людей в свободных Штатах. Да и в оккупированной Америке люди, в основном, говорили между собой по-английски. Но даже секретарь президента божился на кролповский манер.
Впрочем, Харрис Моффат-третий и сам иногда говорил: «Звездами клянусь». Все больше людей исповедовали веру кролпов и пытались подражать завоевателям во всем. Ведь кролпы сильнее — а значит, и разумнее, нет? Так думали многие.
В молодости президент и сам так думал. Он, как и его отец когда-то, как и Харрис Моффат-четвертый теперь, провел несколько лет в Сент-Луисе — центре, из которого кролпы управляют большей частью Соединенных Штатов. Там он учился в так называемом (с удивительной для кролпов учтивостью) пансионе. На самом деле, конечно, его держали в заложниках, чтобы отец вел себя хорошо; точно так же теперь держат в заложниках и его сына.
Он выучился кролповскому языку — вернее, учил его тщательнее, чем раньше, потому что начатки ему преподавали еще в Гранд-Джанкшене. Еще он многое узнал о религии кролпов. Он водился с избалованными детьми людей, помогавших кентавроидам управлять оккупированной Америкой. Некоторые из них были потомками членов правительства США при Харрисе Моффате-первом. Все они были куда более кролпизированы, чем он. Они считали его тупым деревенщиной и не стеснялись говорить это ему в лицо.
К моменту выпуска он был гораздо более кролпизирован, чем когда поступал в пансион. Настолько, что даже не хотел возвращаться в независимые Штаты. Соотечественники казались ему неотесанными селянами.
Он тешил себя мыслью, что поборол это ощущение. Надеялся, что сын, когда вернется, тоже его поборет. Надеяться надо. Если не будешь надеяться, признаешь поражение. И где тогда окажется свободное человечество?
А с другой стороны, где оно находится сейчас? Да вот где — в таких местах, как Гранд-Джанкшен, штат Колорадо! Ах какое счастье!

Один из бывших однокашников президента занимал большую должность в Управлении по борьбе с наркотиками. Ни в свободной, ни в оккупированной Америке никто уже не занимался исполнением людских законов против наркотиков. На подобные глупости ни у кого не было времени. Но Оммат — его даже звали по-кролповски— знал, как добыть снарфар и как его тайком переправить через границу. Грелч получил дозу своей жвачки. Какое-то время он не будет беспокоить Моффата-третьего.
По мнению Моффата, все, что ни делалось, всё к лучшему. Его беспокоили совсем другие вещи. Кролпы из Сент-Луиса объявили, что скоро отправят в Гран-Джанкшен посольство. Не «желают отправить», а «отправят». Не в их правилах просить у людей разрешения.
У американской армии еще оставалось несколько танков в рабочем состоянии. Очень много пулеметов. И несколько десятков единиц кролповского оружия, которое прорезало танковую броню так, как будто ее вообще не было. Собственно, как только заряд попадал в танк, броня переставала существовать.
Еще в руки американцев попало несколько кролповских доспехов. Проблема лишь в том, что подогнать их под человека было невозможно. Этот прозрачный материал не поддавался ни резаку, ни сварочному аппарату. Нет инструментов… Науки… Инженерии…
Посланника и его свиту принимали по смешанному человеческому и кролповскому протоколу. За спиной Харриса Моффата-третьего развевались звездно-полосатый и кленовый флаги. Он надел костюм, рубашку и галстук из полиэстера, сохранившиеся с докролповских времен. Полиэстер, в отличие от типичных для независимой Америки шерсти и льна, не трогают моль и паразиты.
Над левым плечом президента сияла звезда. Это была стандартная демонстрация статуса у кролпов. Только у них, насколько могли сказать наблюдатели и ученые-люди, это была настоящая звезда, пусть и совсем маленькая. И она висела в воздухе без всякой поддержки, видимой или невидимой. Кролпы буднично делали то, от чего человеческим физикам только и оставалось, что пить горькую.
Люди же… подражали и импровизировали. Президентская звезда состояла из светодиодов, а по центру был аккумулятор. Она свисала с потолка на незаметных тонких проводах. Разумеется, она не могла соперничать с оригинальными звездами, но показывала, что Моффат-третий претендует на статус независимого властителя. Слабый ее свет мог, наверное, указывать на необоснованность такой претензии, но Моффат старался об этом лишний раз не думать.
За кролповским послом тоже следовала звезда. Посла, как дали понять Моффату, звали Прилк. Его звезда сияла ярче людского симулякра, но парила не так высоко. Все-таки он был лишь представитель.
Прилк подчинялся не губернатору Северной Америки, а верховному правителю кролпов на их родной планете. Он не был королем, президентом или аятоллой. Не будучи кролпом, Харрис Моффат-третий не очень понимал, какую должность тот занимает. Одно было ясно: он — Главный. Местные кролпы могли подавать на его имя прошения. Люди — тоже. Эти послания шли на родину инопланетян по нескольку месяцев. Решения принимались… столько, сколько принимались. Потом очень много месяцев надо было ждать ответа. Раз в сто лет эти ответы хоть что-то улучшали в жизни людей. Такое иногда случалось, хотя было крайне маловероятно.
Охрана Прилка пристально следила за американскими солдатами, вооруженными кролповским стрелковым оружием. В отличие от практически любого человеческого оружия, кролповское представляло для них и для посланника опасность. Читать мимику, жесты и позы инопланетян было тяжело, о многом приходилось догадываться, но Моффат-третий примерно понимал: кентавроиды считают, что нечего людям иметь доступ к нормальному вооружению. Плохо.
Тут посланник приятно поразил Моффата. Медленно, с трудом он произнес по-английски:
— Я Вас вижу, господин президент!
— А я вижу Вас, посол Прилк, — ответил президент, тоже по-английски. Он никак не ожидал, что на этих переговорах будет звучать его язык. Моффат широко улыбнулся.
Тогда посол перешел на свой грубый язык: «Я тебя вижу, Моффат». Тут он не стал тратить время на вежливые обращения. Уже то, что он обратился по-английски, было невероятно.
— Я Вас вижу, посланник Прилк, — ответил Харрис Моффат-третий, на этот раз по-кролповски. Общаясь с перебежчиками, этими неприятными гостями, он мог и не переходить на вежливо-учтивый стиль. Но перед ним стоял полномочный представитель кролповского владыки, поэтому надо было оказать ему все требуемые почести. Часто кролпы вели себя так, словно люди оскорбляют их самим фактом своего существования — а в особенности, тем, что не желают кролпизироваться. Если же они находили реальный повод оскорбиться, становилось только хуже.
— Хорошо, — продолжил Прилк на родном языке. Скорее всего, он на самом деле и не говорил по-английски, а просто вызубрил пару фраз, чтобы произвести на аборигенов впечатление. Надо отдать должное, произвел. Теперь же можно было перейти к делу:
— Моффат, нам от тебя кое-что надо.
— Перебежчиков отдать не могу. Они под моей защитой, — ответил президент. Он предполагал, что, скорее всего, посол пришел именно за этим. Кролпам очень не нравилось, что свободные люди учатся у перебежчиков, хотя сами довольно многому учили людей в пансионах и других учебных заведениях обширных оккупационных зон.
Прилк помахал ладонями. По человеческим меркам руки у него были странные: шесть пальцев, из них друг другу противопоставлены сразу два больших. На больших пальцах были ногти, а вот на остальных — когти. Даже без оружия и брони кролпы были смертельно опасны.
— До перебежчиков мне дела нет, Моффат. Не мне — нам. Если бы нам до них было какое-то дело, ты бы их вообще тут не видел. Можешь мне поверить. Это правда.
Может, правда, а может, и ложь. Кролпы нет-нет да и могут сбрехнуть — еще один горький урок, усвоенный человечеством за прошедшие полсотни лет. Но если Прилк говорит, что сейчас речь не о перебежчиках, то так оно и есть. Наверное, так оно и есть, поправил сам себя Моффат-третий. Вероятно, Прилк вернется к этому вопросу в другой раз.
Президент насторожился:
— Что же, в таком случае, вам нужно?
Прилк снова помахал ладонями, но на этот раз с определенной целью. Между посланником и Харрисом Моффатом-третьим возникла карта. Карта, естественно, была кролповская, и названия на ней были написаны по-кролповски. Это, в сущности, было не важно: Моффат умел читать по-кролповски, тем более что инопланетяне позаимствовали большую часть названий из английского языка. А что такого? Всё легче, чем придумывать собственные.
Когда-то, задолго до прибытия кролпов, американцы позаимствовали множество географических названий у живших там индейцев. Это, конечно, очень помогло индейцам, большую часть которых очень быстро изгнали с родной земли. Вот и Соединенным Штатам от английской топонимики на инопланетной карте было ровно столько же пользы.
— Видишь? — показал Прилк пальцем на карту. На северо-востоке Юты загорелось красное пятнышко. Как у них это получается? Харрис Моффат-третий не знал; не знал он и отчего карта появилась по мановению руки Прилка. Технологии кролпов намного опережали всё, на что способны люди. Или не технологии, а магия (черт!). Попробуй докажи, что не магия.
— Вижу, — ответил Моффат? — А что не так с этой землей? Она находится на территории свободных Соединенных Штатов. На территории, принадлежащей мне. Не Вам лично. Не Вранку.
Вранком звали непосредственного начальника Прилка — кролповского губернатора Северной Америки. Президент собрался с духом:
— И не верховному правителю на Вашей родной планете.
Вот оно. Он сказал настолько прямо, насколько сумел. Может быть, слишком в лоб. С точки зрения кролпов, им принадлежит всё, на что они могут наложить эти свои странные лапы. Но это пятно на карте горело прямо посреди того, что осталось от США. Харрис Моффат-третий должен сделать всё, чтобы не отдать его. Иначе какой прок от должности президента?
Прилк широко раскрыл зазубренную пасть. Это выглядело как угроза: да я тебя сожру. Впрочем, это и была угроза.
— Это ты кому, мне, Моффат? — прорычал он.
— Да, я говорю это Вам, посланник Прилк, — Моффат постарался придать голосу как можно больше стойкости, — Флаграр согласился с тем, что эта земля принадлежит людям. Соединенным Штатам. Моему отцу.
Фларгар был одним из предшественников Вранка. В архивах США до сих пор хранилась копия того договора. Будет ли толк, если показать ее Прилку? Посланник отмахнулся:
— Фларгара здесь давно нет. Да и отца твоего тоже.
И правда, Фларгара давно уволили с позором и отозвали на родину. А Харриса Моффата-второго убил пьяный кролп-перебежчик (инопланетяне, черт бы их побрал, любят виски не меньше снарфара). Он за это ответил. Правда, в результате от городка Уэст-Йеллоустоун, штат Монтана, мало что осталось, но, слава богу, перебежчика убили.
— Есть договор. Ваш правитель его не отклонил. Значит, он действующий, — продолжил Моффат с напускной уверенностью.
— Когда мы заключали этот дурацкий договор, мы еще не всё знали. Теперь мы тут живем дольше, знаем больше. Здесь есть месторождения серебра. Серебра и золота. Они нам нужны.
У президента США мороз прошел по коже. Кролпы забирали себе произведения человеческого искусства — точно так же, как в свое время грабили друг друга сами люди. А полезные ископаемые они добывали в таких масштабах, каких Земля никогда не знала. Мягко говоря.
Для них Земля была не планета, а золотое дно. Ее тектоническая активность была выше, чем у большинства известных кролпам миров, так что она продолжала перерабатывать свои богатства, а не скрывала их на глубине, недоступной даже кролпам. А они умели доходить до такой глубины, которая была немыслима для человека. Двадцать миль, пятьдесят, сто — без разницы. Учитывая то, какими силами они управляли, они безо всякого труда заходили на такую глубину.
Конечно, при этом они страшно загрязняли среду. Люди, помнил Моффат, когда-то могли перекопать целые горы. Кролпы, добывая ископаемые карьерным путем, перекапывали целые страны. К примеру, от Испании мало что осталось. Кролпы нашли в ее недрах огромные залежи ртути. Экология? О ней они беспокоились на родной планете. Не здесь. Никак не здесь.
Если они начнут добывать серебро на северо-востоке Юты, они угробят почти всё, что осталось от свободных Штатов? Что толку быть президентом необитаемой страны?
— Это серебро — наше. Не отдадим, — сказал Моффат.
— Мой тебе совет, Моффат, — ответил Прилк, — Никогда не говори «не отдам» тому, кто сильнее тебя.
— Серебро наше, не ваше, — настаивал президент.
На этот раз в жесте кролпа читалось глубокое презрение:
— Вам до него не добраться. Ты даже не знал, что оно там есть. Вы до него не доберетесь, а вот мы — да. Нам легко.
— Красть всегда легко, — с горечью заметил Моффат.
— Не красть — забирать. — Вот так, в лоб. С точки зрения Прилка, была разница.
— Серебро наше. Если вы его заберете себе, это будет нарушением договора. Я подам жалобу вашему правителю, — Харрис Моффат-третий попытался вытащить один из немногих козырей из рукава. Он прекрасно понимал, что никакой это не козырь, а так, тройка пик. Какой-то толк от нее был бы, если бы с ее помощью можно было сделать стрейт-флеш. Но нет, чаще всего это бывала тройка пик, черт бы ее побрал!
— Я тебе сейчас кое-что покажу, Моффат, — Прилк щелкнул сразу четырьмя пальцами, и карта исчезла. Он помахал ладонью, и вместо нее в воздухе возник документ — чудовищно официальный кролповский документ. Вранк уже успел сообщить верхновному правителю о запасах серебра, и тот дал добро на их добычу.
— Но я все равно могу подать апелляцию. Я знаю свои права, — сказал Моффат. Да, стрейт-флеш тут не получится. Главным его правом было делать, что прикажут.
— Проиграешь, — безо всякого сожаления констатировал Прилк. С таким же успехом он мог бы сказать, что завтра взойдет солнце.
Но у президента была в запасе еще одна карта:
— Если позаритесь на чужое, я буду драться. Соединенные Штаты умеют воевать.
Смех кролпов очень похож на испускание газов.
— Ну попробуй. Только вспомни, сильно ли это вам помогало.
— В этой части Америки люди до сих пор свободны. В отличие от остальных, — сказал Харрис Моффат-третий.
— Свободны вы только потому, что морока с вами возиться. Но у вас есть то, что нам нужно. Отдайте — и можете и дальше жить свободными.
— Свободными, но в месте, где невозможно жить, — ответил Моффат, — Что это за свобода тогда? Уж лучше воевать.
— Проиграете А мы все равно заберем, что хотим.
— У нас есть такое выражение, — вспомнил президент, — «Живи свободным или умри»!
— Про «живи свободным» ничего не знаю. Но если будете драться, смерть вам можно будет организовать. Это я тебе обещаю, — на этот раз он не констатировал факт. В его голосе читалось предвкушение радостных перспектив.
— Я должен проконсультировался с кабинетом, — сказал Моффат.
— Даю тебе день сроку. Больше, чем ты заслуживаешь, но губернатор Вранк хочет, чтобы все прошло как можно тише и спокойнее.
— День так день, — согласился Моффат, — а пока прошу воспользоваться нашим гостеприимством! Мы постараемся угодить Вам, насколько можем.
— Ах какая радость, — Прилк был взволонован, словно исследователь-человек, которому какие-нибудь туземцы на краю света предложили огромную миску непонятной тушеной еды. Наверное, так он себя и чувствовал. Ну, ему же хуже.
Грелч и Уиллиг (тоже кролп-перебежчик) сидели в одном кабинете с министром обороны и министром инопланетных дел. Предшественниками последнего были госсекретари. Новое название должности отражало освобождение от прежних обязательств.
Перебежчики умели оценивать действия кролпов и вероятность тех или иных событий гораздо лучше, чем люди.
Хвост Грелча ритмично качался из стороны в сторону, туда-сюда, туда-сюда. Явно нажевался снарфара. Возможно, наркотик затуманил ему разум — но с другой стороны, президент отлично знал, что у Грелча и без того разума немного. Головорез, солдат, дезертир. Такому не место в приличном обществе.
Но он знал столько, что и не снилось людям. Это делало его хоть и не желанным, но ценным гостем.
— Если начнем воевать — нам крышка, — сказал министр инопланетных дел.
— Если не начнем — все равно крышка, — отозвался министр обороны.
Харрис Моффат-третий в очередной раз глубоко вздохнул. Когда-то ему сказали, что если два утверждения противоречат друг другу, оба они не могут одновременно быть истинными. Он даже тому тупорылому поверил. Теперь-то уже не верил.
Кролпам тут что-то нужно. Они это заберут. Если людям все равно, тем хуже для них. Президент повернулся к перебежчикам:
— Можно ли каким-то образом не дать им копать?
Грелч поглядел на Уиллига. Уиллиг — на Грелча. Может быть, людям и тяжело расшифровывать выражения кролповских лиц, но у Моффата было больше практики, чем у большинства жителей свободной Америки. Ему их лица не понравились.
— Нельзя, — ответил Грелч. Уиллиг подхватил:
— Беги на север. Может быть, там будет не так плохо, — и добавил, как будто даруя высокую награду, — Мы поедем вместе с тобой.
— Еще бы вы не поехали, — Президент был резок, — Ваши соплеменники вас и видеть не захотят.
— Ты смеешь оскорблять нас? — угрожающе пророкотал Грелч. Обычно снарфар успокаивает кролпа, но иногда, наоборот, вызывает ярость. Очень похоже на алкоголь, только не алкоголь. Грелч пришел безоружным, но это было неважно. Не хватало еще, чтобы перебежчик убил еще одного президента США.
Харрис Моффат-третий достал кролповское ручное оружие. Один выстрел — и Грелча расплющит. Больше того, выстрелом выбьет большой кусок здания и, возможно, всё оно обрушится. Но даже если так…
— Правда — это не оскорбление, — сказал он, — Если бы соплеменники желали вас видеть, вас бы здесь не было.
Он стал ждать. Многие кролпы вообще не хотят ничего слышать от людей, даже правду — особенно правду. Грелч был почти такой же, как это большинство. Его хвост задергался сильнее, отбивая ритм вроде буги-вуги. Постепенно Моффат успокоился: это хороший знак. Как правило.
— Ладно, хорошо, — наконец сказал перебежчик, — Мы — неудачники. Как и ты, Моффат. И все вы, люди.
— Теперь вы окончательно проиграли, — добавил Уиллиг, — В открытую против моего народа у вас никаких шансов.
Президент и так это знал. Да и как не знать: человечество снова и снова поднималось, снова и снова втаптывалось в землю. За пятьдесят лет люди многому научились у кролпов. Многое украли. Могли раздражать инопланетян. Могли изматывать. Но как же этого мало. До паритета еще как Луны — да что там, как до самых дальних галактик.
Но ведь можно воевать и не в открытую. Прежде чем его убил пьяный кролп, отец постарался вбить Моффату-третьему в голову немного истории человечества до вторжения. В голове гудели названия: Вьетнам… Ирак… Афганистан….
— Мы не собираемся воевать в открытую, — сказал он, — или только в открытую. Но у нас есть… связи… в остальных частях Америки. Мы сумеем устроить вашим соплеменникам такие проблемы, чтобы они передумали?
Он улыбнулся министру обороны. Троюродный брат этого достойного мужа занимал важный пост в оккупационной администрации. Они поддерживали связь по крайне неофициальным каналам. Родственник министра обороны терпеть не мог воняющих сыром инопланетян, на которых работал. Кстати говоря, среди его подчиненных тоже находились те, кто их не любил.
А теперь умножим их число на сто или на тысячу. Если все эти люди поднимут руку на захватчиков или хотя бы перестанут выполнять работу или начнут ее саботировать… Без сомнения, у кролпов все пойдет наперекосяк.
Вот только достаточно ли этого «наперекосяк»? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь.
Грелч и Уиллиг обменялись взглядами.
— Может быть, и да, — произнес Уиллиг таким тоном, что стало ясно, что он в это не верит ни на йоту.
— А если мы это устроим одновременно с открытой борьбой за свою землю?.. —- спросил Моффат-третий.
И снова кролпы переглянулись. В этот раз «может быть» сказал Грелч. Он тоже в это не верил.
Конечно, кролпы никогда не верили, что люди хоть на что-то способны. Полсотни лет оккупации давали для этого железобетонные основания. Однако то и дело они оказывались неприятно удивлены. То, что пару раз их застали врасплох, было главной причиной, по которой свободные Штаты еще оставались, как поется в гимне, «землей храбрецов и свободных страной».
Если не храбрецов, то, по крайней мере, упрямцев.
Харрис Моффат-третий глубоко вздохнул:
— Ну что ж, мы все равно попытаемся.
Уиллиг и Грелч вышли из помещения. По сути, заседание на этом и закончилось. Они мало на что надеялись, а может, и вовсе ни на что. Моффат тоже мало на что надеялся, но все-таки не считал положение совсем безнадежным. Нет, надежда все-таки есть. Министр обороны вышел, бормоча что-то под нос. Его подчиненные должны попытаться остановить захватчиков. Что будет, если непреодолимая сила встретит абсолютно подвижный предмет…
В помещении задержался министр инопланетных дел.
— Я на днях посидел в университетской библиотеке — начал он как будто невпопад.
— Понятно, — ответил президент. В библиотеке, в основном, хранились человеческие знания. Даже теперь обучение кролповским премудростям не проникло в систему образования. Во многом это было связано с хаосом последних пятидесяти лет, но еще больше — с туполобием и консерватизмом преподавателей, — И как, нашел что-нибудь интересное?
— Нашел. Хотя, может быть, не интересное, а просто печальное.
— Только этого мне сейчас и не хватало, — ответил Моффат, — И ты мне, наверное, сейчас про это расскажешь?
— Только с Вашего разрешения, сэр.
— Валяй, — разрешил президент, — Хуже не будет. И так тоскливо, когда я думаю, как сказать Прилку «нет».
— Ему можно сказать и «да».
— Так и в этом ничего хорошего, — покачал головой Харрис Моффат-третий. — Ладно, говори уже, что хотел. Нагони тоску еще сильнее.
— Э-э… Так точно, господин президент. Вам, наверное, известно, что шестьсот лет назад испанцы в Перу покорили империю инков.
— Конечно, — кивнул Моффат. Он еще помнил уроки истории. Кроме того, Перу — горные, труднодступные регионы страны — оставалась худо-бедно, но свободной. В свое время Моффат обменялся с эль пресиденте парой сообщений. На большее ни у того, ни у другого не было ни сил, ни возможностей. — И что там с Перу?
— Инки так и не поняли, что их убивало. Они только начали пользоваться бронзой. У них еще даже письменности не было. А у испанцев было огнестрельное оружие. Доспехи. Мечи. Лошади… Короче говоря, испанцы опережали инков на три тысячи лет. Индейцы отважно боролись — а толку-то?
У Моффата по спине забегали мурашки. Еще бы, учитывая обстоятельства.
— Что посеешь, то и пожнешь. Ты это хотел сказать?
— Не совсем, господин президент — пояснил министр инопланетных дел; президента это не ободрило, — Так вот, те инки, которые не сдались, построили в джунглях на востоке Анд новый город и назвали его Вилькабамба. Там жил их правитель, Великий Инка, его двор и все такое. Они пытались приспособиться к тому, что с ними произошло.
— В смысле — «приспособиться»?
— Учились, чему могли. Крали коней и мечи. Некоторые принимали христианство —- в основном, чтобы испанцы от них отстали, но во многом еще и потому, что собственные боги им не сильно помогли. Но учились не только в этом, но и в мелочах. Например, некоторые дома были крыты не соломой, как раньше, а черепицей.
Президент смущенно хмыкнул, вспомнив свою светодиодную подделку под настоящее кролповское микросолнце. И задал очевидный вопрос:
— И что с ними стало?
— Лет сорок продержались. У них, кстати, тоже были проблемы с испанскими перебежчиками. А потом испанцам их вылазки окончательно надоели, и инков разгромили.
— По крайней мере, мы продержались дольше, чем они, — заметил Моффат-третий, — Надо продолжать в том же духе — и всё.
— Так точно, господин президент, — ответил госсекретарь. А что еще тут сказать?

Прилк и его телохранители невозмутимо стояли на площади:
— Ну, что решил, Моффат?
— На нашей земле серебро добывать нельзя. В противном случае наша страна — то, что от нее осталось — погибнет.
— Все равно мы будем его добывать, — голос кролповского посланника был невыразителен, но в нем звучали жесткие нотки, — И вы нас не остановите. А поскольку вам нас не остановить, признайся честно: и земля эта не ваша.
— Если твой народ придет сюда, пока на ней находимся мы, вы увидите, на что мы способны, — сказал Харрис Моффат-третий. Его сын уже ехал на родину из Сент-Луиса. По крайней мере, Моффат на это надеялся.
Метеористический хохот: «До того страшно, что аж замарался»!
Только сакразма от кролпа Моффату не хватало. Президент повторил:
— Увидите. Передай губернатору Вранку, что эта земля наша, и ее ему не видать.
Прилк наклонил туловище вперед и навис над президентом. У кролпов эта поза тоже означала серьезность намерений.
— Моффат, ты бы еще раз подумал. Если будет война, вам не жить.
— Если вы загрязните нашу страну, нам тоже не жить, — ответил Моффат, и это была чистая правда.
— Но если ты не будешь делать глупостей, мы в ваши дела вмешиваться не будем.
— Вы хотите сказать — если не буду делать, что прикажете, — возразил Моффат, — И вы все равно будете вмешиваться. Будете лезть и вредить. Я на это пойти не могу.
— Еще пожалеешь, — предупредил его Прилк.
— Уже жалею. Все земляне жалеют. Что вы нас обнаружили, — ответил президент. ——— Только причем тут число когтей на лапе франггела? — отозвался Прилк.
Харрис Моффат-третий никогда не видел франггела. Впрочем, Прилк тоже. Кролпы их истребили много веков назад. Но в поговорках они остались. Эту президент слышал много раз. Американец бы сказал про цену на пиво или про быков Ификла. Но Моффат слышал про когти франггела и по-английски. Кролповские выражения и понятия берут вверх. Человеческие отступают. Скоро отступать будет некуда.
Вилькабамба.
Президент и представить не мог, что запомнит название места, про которое болтал министр инопланетных дел. Или что будет сочувствовать тем сбитым с толку инкам, что отчаянно боролись и цеплялись за прежнюю жизнь. Если в Юте начнется добыча серебра, прежний американский образ жизни, или то, что от него осталось, погибнет окончательно.
— Посланник Прилк, мы будем воевать, чтобы не пустить вас, — повторил он, и на этот раз в его голосе было больше твердости, чем за несколько минут до того.
— Моффат, мы тебе мозги выгрызем. Если они у тебя есть, — посланник повернулся спиной. Телохранители построились вокруг него. Если люди захотят начать войну прямо сейчас, они готовы. Но в этом обычаи людей и кролпов совпадали. Посланнику пришлось yйти с миром. Беда придет скоро, не не сейчас. Пока.








2010. Гарри Тертлдав.
2019. Перевод: Nord.

http://vott.ru/entry/536935 - цинк

Конашенок попытался улететь в Армению, но был задержан в аэропорту Пулково, а позже, заикаясь от страха, записал видео, где принёс свои «глубочайшие извинения»

Сегодня и вчера стримеры наперебой извиняются за свои слова в прямом эфире, сказанные сразу после теракта. Одна женщина из Липецкой области в эфире говорила, что в Москве убили всего 113 человек, а на...

«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Россия против Запада: гонка на выживание

Я всегда говорил и буду говорить, что силовые методы во внутренней и внешней политике — последний довод. Не невозможный, не запрещённый, не аморальный, а именно последний.Моральные оцен...

Обсудить
  • а вот те ребятки, на картинке справа, явно не веганы, да? интересно, как у них развита мясная промышленность? :laughing: