Уступившая было пальму медиа-первенства американскому расстрелу Каталония, проголосовавшая на выходных за независимость, уже через сутки сумела отвоевать её назад.
Произошли подряд две вещи.
Во-первых, возник на телеэкранах король Испании Фелипе Шестой. Корреспондент британской Би-Би-Си, слушавший его выступление в баре в центре Барселоны вместе с толпой каталонцев, свидетельствует: «Пока шла речь, посетители гремели столами и свистели. По окончании — тут же вернулись к обычным разговорам, как будто король и не выступал. Фелипе не коснулся ни полицейского насилия, ни реальной воли местных к независимости. Не призвал к немедленному диалогу испанского и каталонского правительств. Он просто повторил позицию Мадрида, заявив, что каталонские лидеры поставили себя вне закона, и лишь «гарантировал демократическое сосуществование» на испанских условиях». «Это была упущенная возможность подтолкнуть стороны к взаимопониманию», – резюмировал один из посетителей.
Во-вторых — премьер Каталонии и один из авторов ситуации Карлес Пучдемон сообщил, что в конце нынешней или начале следующей недели каталонское правительство объявит о независимости. В настоящий момент, ответил он, между ним и мадридским формально всё ещё начальством «нет контакта».
Что любопытно: вопрос, который задавался гражданам Каталонии на непризнанном референдуме, звучал, напомним, «хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимой республикой».
Испания же — пусть и формально, но монархия, причем в нынешнем своём виде установленная ещё при Франко.
То есть, объявляясь республикой, Каталония отчаливает не просто от мадридской власти, но и от испанского государственного строя (что крайне значимо в историческом контексте, ибо Каталония была одним из форпостов республиканцев в гражданской войне 1936-1939 годов).
…Нас во всем этом интересует другое.
Есть мнение, что король Фелипе, чья единственная роль — играть доброго отца нации, неслучайно не сумел сказать ничего отцовского. Просто потому, что, будучи в принципе ретранслятором официоза (солидного, европейского, респектабельного), он его и ретранслирует. А этот официоз очевидным образом не подходит ситуации.
И в этом смысле прецедент Каталонии превращается из локального семимиллионного курьёза на далёком тёплом берегу в общеевропейскую, если не общезападную проблему.
Потому что в принципе все иностранные державы сказали о каталонском кризисе одно и то же:
Россия — что все происходящее является внутренним делом Испании.
Еврокомиссия — что все происходящее является внутренним делом Испании.
США — не сказали толком ничего после референдума, но до — на встрече с испанским премьером Рахоем — президент Трамп заявил, что «Испания — прекрасная страна и должна оставаться единой».
Так вот.
Единственная держава, которой данная позиция не создаёт проблем — это Россия.
Потому что Российская Федерация, как мы знаем, все последние годы повторяет одно и то же: высшим приоритетом международной политики является уважение суверенитета государств. Вмешательство — тем более силовое вмешательство — неприемлемо. Исключения, вроде бегства Крыма и восстания Донбасса, Кремль объясняет антиконституционным государственным переворотом в Киеве, в результате которого законная власть перестала существовать.
В случае же Европы и США перед нами — наглядное опровержение собственной их идеократии, согласно которой на шкале приоритетов над национальным суверенитетом расположено множество ценностей. Включая, на минуточку, права угнетаемых народов и необходимость помогать тем, кто жаждет Свободы.
Именно эта линейка позволила слаженной команде американско-европейских единомышленников в свое время уничтожить Югославию, раскроить Ирак, превратить в дикое поле Ливию и бочком влезть в сирийскую войну.
В результате — сегодня на любой прочувствованный спич любого «рыцаря ценностей», призывающего надавить на очередную страну, «угнетающую волю к свободе», последует логичное возражение: а как там с Каталонией?
Если учесть, что на заднем плане маячит совершенно непонятно как решаемая проблема вольного Курдистана — положительно необходимо придумывать какую-то новую концепцию или, по крайней мере, апдейты к имеющейся.
Причём Европе это более необходимо, чем США. Ибо от Америки сейчас никто толком не ждет логичной внешней политики, плюс её президент трактуется всем передовым миром как отступник от сверкающей истины Высших Ценностей. А Европа — по-прежнему официальная хранительница Свободы, арбитр Прав Человека и всё такое.
И, следовательно, для своей поддержки монархии, которая давит незалежность маленькой гордой республики, Европа должна выдумать какое-то объяснение.
Беда в том, что такого объяснения в рамках собственной её концепции просто нет. Не считать же объяснением «в Испании легализованы однополые браки и, следовательно, не нарушаются человеческие свободы». Потому что свободы едва ли можно свести к выбору сожителей.
Если бы среди каталонцев нашлись какие-нибудь вооружённые экстремисты, злобно атакующие военные склады и захватывающие полицейские участки — это была бы, конечно, шикарная кость, брошенная европейской чиновной элите. Можно было бы выдохнуть и поддержать испанское правительство, которое «решительно пресекает насилие и беззаконие».
Но пока что весь мир наблюдает картину строго обратную: каталонцы всего лишь проводят миллионные шествия и всеобщие забастовки, а испанская полиция демократизирует их дубинками и таскает за волосья.
Ожидать, пока в Каталонии такие злобные радикалы появятся — тоже крайне рискованно. Куда больше шансов дождаться того, что, разозлённые затянувшимся патовым противостоянием, из центральной Испании поедут в Барселону «поезда дружбы» с зигующими франкистами.
Поэтому единственное, что остаётся Европе сегодня — это, фигурально говоря, зажмуриться и надеяться на лучшее. А в случае если вместо ожидаемого (и чаемого всеми) сползания ситуации в долгие увлекательные переговоры упёршееся мадридское руководтво доведёт дело до эскалации насилия — со вздохом принять свалившиеся неприятности.
Собственно говоря, неумение своевременно гасить свои проблемы в зародыше и потом мучительное расхлёбывание их последствий — это как раз то, что характеризует современный европейский системный кризис.
Оценили 46 человек
49 кармы